***
У мужчина спутаны все чувства: любовь, страх, удивление. Его любимая женщина и любимая дочь не находят общий язык, это угнетает… Джейкобу Миллеру было очень тяжело найти общий язык с дочерью, когда Татья Миллер покинула их дом. Вот так. Просто, ничего не объяснив. Но ведь все было идеально или же нет? До сих пор ответ на этот вопрос не найден. Но после он сумел найти общий язык с дочерью… и кажется снова его потерял. Или он ее баловал? Как любой другой любящий отец будет радовать свою принцессу. Он прекрасно знает Тей. Она никогда не станет просто так разбрасываться подобными словами. Или же это обычная ревность? Ведь девочка привыкла, что она единственная, кого любит ее отец. А теперь в их семье стало больше людей. И еще будет малыш. Джейкоб с Фионой решили, что они поговорят с Диланом и Тей отдельно, ведь это деликатная ситуация, но не вышло. — Дорогой, ты как? — подходит к нему Фиона, кладет свою руку на спину мужчине. — Замечательно! Моя дочь ушла из дома, мы с ней поругались, она сейчас неизвестно где! И вдобавок, она назвала тебя убийцей! Как это понимать? — Джейкобу хочется закричать, но он вовремя вспоминает, что его будущая жена в положении. — Не переживай, она вернется. Дай ей время успокоится. А по поводу «убийцы»... это подтверждает мои слова, это влияние Дилана. Он считает меня убийцей Майкла и Клэр. вот он и напичкал Тей, я сама очень переживаю по этому поводу, я переживаю, что не могу найти с ним общий язык. — Не стоит. Не переживай, думай о ребенке… иди приляг, хорошо? Женщина кивает, и послушно идет в комнату. Миллер остается снова наедине со своими противоречивыми мыслями: может стоило дать слово Тей? И возможно, поговорить с парнем. Заметно, что Фиона и Дилан не могут найти общий язык, как и он с Тей, правда тогда ей было около семи лет, такое ощущение, что Фиона сама не сильно жаждет идти на контакт или у нее просто не выходит? Что-то здесь не чисто. От всего этого омута мыслей, у мужчины начало покалывать с левой стороны грудной клетки. Сердце. Это все от нервов. Прислоняет правую руку к левой стороне, где чувствует уже ноющую боль. Кто здесь прав? А кто виноват? Надо бы узнать…***
Уже почти стемнело, все вокруг серое, я иду с местного магазина, который находится через улицу, купив хотя бы, хлеб и сыр для бутербродов, возвращаюсь домой. Мне нравится это место, этот дом, этот уютный поселок, находящийся в 25 минутах, где-то, от нашего города. Иду вдоль домов, расположенных по разные стороны и в которых хозяева уже зажгли свет, я поднимаю голову, вдыхая прохладный воздух, от которого веет вечером… на небе появляются маленькие, первые звездочки, пока могу посчитать три. Уже замечаю знакомую мне калитку и захожу во двор. Затем вхожу в дом. Слышу шум воды в стороне ванной. Это Дилан. Когда я уходила, он возился с машиной. Иду в ту сторону, ведь там кухня, по пути скидываю куртку, и вспоминаю, что вещей у меня здесь нет. Я ведь даже в свою комнату не попала. Выкладываю все свои покупки на кухонный стол, и невольно вспоминаю о том что произошло, вновь прокручивая у себя в голове наш с отцом скандал… От моего воображения, меня вытаскивает то, что я не слышу шум воды из ванной, спустя минут 5 из нее выходит Дилан, его темные волосы мокрые, и сразу привлекают мое внимание, он одет в бело-серую футболку с длинными рукавами и в черные спортивные штаны, я невольно поджимаю губы, что замечает парень: — Что-то не так? — говорит мне Дилан, усмехаясь, такое впечатление, будто он знает о чем я думала, а думала... нет, думаю о том, как он выглядит, о том, что я соскучилась, о том, что мне хочется бросит продукты нафиг и его поцеловать, но я прогоняю это желание, и нахожусь: — Тоже бы в душ сходить, но одежды нет… — почему-то пискляво мямлю. Боже, Тей, сколько тебе лет? Да какая разница! Не буду же я ему говорить что хочу его… кхм... поцеловать. Хотя, вообще-то, мы уже целовались! — Могу дать тебе футболку и штаны, — сщуревшись говорит Дилан. — А у тебя здесь гардероб? — пускаю смешок. — Ну не весь, но кое-что найдется. я здесь часто бывал. — Один? — Тей! Ты что спрашиваешь?! Да, я и сама не знаю! Язык, враг мой! Но я знаю, что если бы у моего подсознания были ноги, я огребла бы пару пендалей! — Последний год — да. А что? — Нет… ничего… — отворачиваюсь от Дилана, и ставлю чайник. Чувствую, как что-то неприятно кольнуло внутри. Ревность? Дилан все так же стоит позади, зря я его спросила… это было слишком явное проявление интереса. Дилан подходит сзади, касаясь своими руками моих плеч, от его касаний по-моему телу пробегают стадо мурашек. он проводит нежно руками, от моих плеч к запястьям, я закрываю глаза, и бросаю спички на стол, которыми зажигала печку. ОʼБрайен зарывается носом в мои волосы, я закидываю голову на бок, он целует меня в висок, затем опускается к шее, нежно и медленно ее целуя, я поднимаю одну руку и запускаю ее в его, еще влажные после душа волосы, Дилан опускает свои руки мне на талию, а я свободной рукой сжимаю его руку, затем он переплетает наши пальцы. Его касания, поцелуи сводят меня с ума, блин, уже в который раз. Внизу живота завязывается приятный узел. от которого хочется, что бы Дилан не останавливался… хочется большего… но… есть одно но. Я беру себя в руки, говоря парню, дрожащим голосом: — Дилан, мне нужно в душ… и ты обещал мне одежду… ОʼБрайен прекращает свои действия, а отпускаю его руку, возвращаюсь в нормальное положение. Дилан молча поднимает руки, якобы сдается, и говорит сщуревшись: — Сейчас принесу… — скрываясь в стороне комнаты. Потираю руки и тяжело вздыхаю… я чувствую на себе его касания, поцелуи, дыхание, но меня не перестают мучать мысли, что он здесь был с Сем… поэтому мне неудобно… мне кажется будто она здесь, будто она рядом с ним, даже после своей смерти. Я странная. Определенно. И люблю себя накручивать… надеюсь схожу в душ и мне будет легче…