Ночь не закончится

Пахло влажностью и пылью одновременно, пылью — от изношенного костюма, колющего кожу, влажностью — от возвышающихся вокруг джунглей. Огромные листья липли к ногам, над ушами жужжали комары, кожа казалась мокрой от пота, но так на нее действовал тяжелый воздух. Савамура шел впереди и, кажется, был ужасно горд тем, что именно его избрали тем, кто будет прорубать путь через громадные растения острым мачете. Позади него шли Курамочи и Ширасу, о чем-то спорили и, будто намеренно, постоянно норовили сбиться с праведного пути. К счастью, Ре-сан и Фуруя, шедшие следом, каждый раз возвращали их на верную тропу. Миюки шел позади всех, и его уже вконец достало это затянувшееся путешествие. Он попытался вспомнить, есть ли хоть какая-нибудь цель у этой экспедиции, но Эйджун впереди что-то воодушевленно воскликнул, и кетчер подумал, что у экспедиции, которую ведет Савамура, в принципе не может быть цели как таковой. Кадзуя усмехнулся своим мыслям и ускорил шаг, так как впереди толпа его товарищей остановилась и что-то активно обсуждала. Миюки ее не видел, но он был уверен, что впереди река. Он шел, переступая через валяющиеся на земле отрезанные громадные листья и стволы бамбука, стекла очков то и дело потели от влажности, и это немного раздражало. Начался дождь, и Миюки повел плечами, пытаясь согреться. Оказалось, что в ноябре бывает холодно. Разграбленные осколки зданий выглядели брошенными, но Кадзуя не испытывал к ним никакой жалости, словно всегда знал, что так должно произойти. О том, что именно произошло, он не задумывался, просто знал, что это не случайное стечение обстоятельств, все произошло по веским причинам, которые не подлежат проверке, потому что они абсолютны. Он спрятался под карнизом магазина неподалеку. Вышедшая из него старушка в темно-синем фартуке и с лицом, как у поседевшего бульдога, выглядела недовольной. По-видимому, она была хозяйкой этого места и попрошаек не любила. Миюки окинул ее суровым взглядом, истинно веря, что без слов сможет сказать, что никуда уходить не собирается, по крайней мере, пока дождь не кончится. Автоматические двери с шорохом раскрылись, чтобы выпустить на улицу еще одного человека. В одной руке он держал мороженное, другую — спрятал в кармане темно-синей спортивной жилетки с буквой «S» на груди. Кадзуя хмыкнул, подумав, что эта жилетка отлично сочетается с фартуком старушки и с пасмурной погодой, но потом поднял взгляд выше и вспомнил, почему мерзнет здесь уже неизвестное количество времени. — Чего так долго? — мрачно поинтересовался он у Савамуры. — Мелочь никак не мог найти, — пожал плечами питчер, потом облизнул только что открытое эскимо и с удовольствием прикрыл веки. — Вкуснятина! Миюки не выдержал и рассмеялся. Эйджун выглядел так мило. Он метнулся и откусил чуть-чуть от мороженного первогодки. Тот возмущенно смотрел на него, громко вдыхая, и только через несколько секунд смог найти подходящее слово: — Вор!.. Кетчер ухмыльнулся, слизнув с верхней губы остатки сладости, а потом снова уставился на капающий с неба дождь. — И что будем делать? — спросил он серьезным голосом. Эйджун пожал плечами. — Лично я собираюсь доесть, ну, а потом посмотрим. Может, и дождь кончится? — он посмотрел на семпая и широко улыбнулся. В школьном коридоре было необычно тихо. Хотя туда-сюда ходили люди, Миюки не слышал даже звуков их шагов, как будто это были плывущие по воздуху призраки. Он снова повернулся в сторону окна. Савамура стоял, прислонившись к подоконнику, и задумчиво уставился в потолок. По мнению Кадзуи, вид за окном был поинтереснее, но очевидно он не собирался прерывать внутренние дискуссии питчера, тем более, что с Савамурой это происходит так редко — когда он действительно долго молчит. Он тихо наблюдал, как чуть хмурятся его брови и едва заметно двигаются уголки губ, и не смог скрыть легкой улыбки. Миюки неожиданно понял, что не хочет терять этот момент в сумбуре того огромного количества воспоминаний, которые были и которые им предстоят. — Миюки-семпай, так… — Савамура, ты мне нравишься. * С самого утра все шло наперекосяк. Из-за штормового предупреждения отменили утреннюю тренировку. Так как перед учебой еще оставалось часа два и делать было нечего, Миюки решил наведаться в столовую пораньше, но там не оказалось ни души. Он вздохнул и уже направлялся к выходу, когда услышал за своей спиной громогласное: — Миюки Кадзуя! — Кетчер даже не сомневался, кому принадлежит этот голос. — Половишь мои подачи? — Савамура, какие подачи? — нервно протянул Кадзуя, не собираясь останавливаться. — С таким ветром ни твои мячи до меня не долетят, ни ты не сможешь долго на одном месте стоять. — Подожди! Но ведь мы можем где-нибудь в закрытом помещении? Миюки вздохнул и обернулся, посмотрев на него, как на идиота. — Все закрыто на замки сегодня. Тупица. — Я..! Я не…! Сам ты тупица! — оскорбленно парировал питчер. — Ну вот, — Миюки снова направился к выходу. — Теперь тем более никакие твои подачи ловить не собираюсь, — он хотел выглядеть непоколебимым, но не выдержал и тихо рассмеялся. — Эй! Да ты же специально! Кетчер хотел было еще что-нибудь ответить, но внимание обоих бейсболистов привлекла фраза, донесшаяся с другого конца зала: — Ой, мальчики! Этот голос принадлежал одной из поварих, работающих здесь. В свои пятьдесят она выглядела на все сорок пять, элегантный белый фартук с желтыми пятнами аккуратно скрывал три симметричные складки на ее животе, щеки блестели то ли от жизнерадостности, то ли от жира, а поварской колпак отлично дополнял копну темно-русых волос, которые она любила завивать. — Не сходите ли для меня в магазин? — она доверительно взглянула на школьников, прижав к груди испачканный в чем-то красном платок. — Сегодня произошла ошибка с доставкой продуктов, и мне катастрофически ничего не хватает! — жалобным голосом воскликнула она. — А покинуть кухню я не могу, у меня завтрак готовится. Я вам сейчас список напишу и денег дам, поможете старушке? Пока Миюки думал, как бы ей отказать повежливее, Савамура успел согласиться. Кетчер было объявил, что в этом он не участвует, но кухарка объяснила, что Эйджун не сможет донести все, что надо закупить, поэтому ему просто необходима помощь семпая. Кадзуя, конечно же, взял с собой зонт, но кто знал, что у них будет целых шесть огромных пакетов и держать зонт будет нечем. Кетчер стоял перед входом магазина и мрачно оглядывал пустынную улицу. Дождь начался как раз вовремя — когда они зашли внутрь. Двери с шорохом раскрылись, и около Миюки встал веселый и, как обычно, ни о чем не волнующийся Савамура. Он преспокойненько ел себе это дурацкое мороженное и бесил одним своим существованием. — Чего так долго? — мрачно поинтересовался Кадзуя. — Мелочь никак не мог найти, — пожал плечами питчер, потом облизнул только что открытое эскимо и с удовольствием прикрыл веки. — Вкуснятина! Миюки отвернулся, насупившись, но вся злость куда-то исчезла. Эйджун был из тех удивительных идиотов, на которых совершенно невозможно злиться долго. Он посмотрел на первогодку и чуть улыбнулся. Потом метнулся и откусил чуть-чуть от мороженного Савамуры. — Вор!.. — такого оскорбленного лица Миюки в жизни не видел. Он рассмеялся. — И что будем делать? — поинтересовался кетчер. — Лично я собираюсь доесть, — объявил Эйджун, пожав плечами, — ну, а потом посмотрим. Может, и дождь кончится? Сильный порыв ветра бросил несколько капель им под ноги, и Кадзуя нахмурился. — Не похоже, — мрачно заключил он. — Давай вернемся внутрь, а то точно промокнем. * Дождь закончился, но не так быстро, как им бы этого хотелось, поэтому впервые за два года Миюки опоздал на уроки. Что насчет Савамуры, для него это было дело привычное, не удивился даже учитель, и только Канемару привычно вспылил. После первых двух уроков снова пошел дождь, и снаружи все выглядело мрачным и жутким. По сравнению с ярко освещенными классами и коридорами, наполненными желтоватым искусственным светом, улица выглядела так, словно начался зомби-апокалипсис. Никаких зомби видно не было, но черное небо и заливающий горизонт дождь наводил именно на такие мысли. В коридоре действительно было непривычно тихо. Наверное, так на всех действовала погода, погружая каждого в понурое, серое состояние бессмысленности и нежелания что-либо делать. Лишь один человек во всей Старшей Сейдо остался непоколебимо жизнерадостным. Кажется, в такое ненастье Савамура еще больше ослеплял своей глупостью и нежеланием прислушиваться к разуму. О да, именно сейчас ему вздумалось, что Миюки просто обязан половить его мячи. Ведь для Савамуры Эйджуна нет никаких преград, будь это хоть ураган или извержение вулкана, или даже конец света, все, что нужно этому идиоту для спасения от всех бед человечества это перчатка кетчера. В такой формулировке это Кадзуе даже немного льстило, но по факту — выводило из себя. С самого утра питчер гонялся за ним с просьбами и мольбами, и угрозами, и без всякого уважения. «Вот если бы Савамура относился ко мне хотя бы, как к Крис-семпаю…» — задумчиво протянул про себя кетчер, когда на одной из перемен Такигава проходил мимо, и Эйджун воодушевленно метнулся к нему. Вот уже минуты две они о чем-то разговаривали, но Миюки не вслушивался, не желая быть свидетелем еще какой-нибудь глупости со стороны питчера. Вместо этого он представил, что Савамура относится к нему так же, как к Крису, и на некоторое время с мечтательной улыбкой погрузился в мир фантазий. Потом мотнул головой, отгоняя эти мысли, потому что понял, что, если бы Эйджун действительно восхищался им так же, как и Крис-семпаем, изменилось бы только одно: степень подколов и издевательств над питчером увеличилась бы троекратно. Пожалуй, того, как он бегает за Миюки каждый день, прося о тренировке, вполне достаточно, чтобы быть уверенным, что им он тоже восхищается. Но определенно это восхищение было больше похоже на наказание за грехи, совершенные в прошлой жизни, — об этом подумал кетчер, когда выходил из класса на обед и увидел ожидающего его у окна Эйджуна. Он хотел было вернуться, пока оставался незамеченным, на Савамура был не так прост и схватил его за запястье. — Бакамура, я же сказал, что я не буду сегодня ничего ловить! — сердито процедил Кадзуя, пытаясь вырваться. — Я не могу прожить весь день, не бросив ни одной подачи, не будь таким бессердечным, Миюки Кадзуя! — завопил питчер. — Ну и иди и бросай в сетку, раз так хочется! Я-то тут причем?! — не выдержал Миюки. — Бакамура, ты из ума выжил? — поинтересовался преспокойным голосом Курамочи, выходя из класса. Лицо его не выглядело спокойным и далеко не выглядело безопасным, поэтому первогодка предпочел отпустить кетчера и отойти подальше. Впрочем, это не спасло его от очередного захвата и сердитого рявканья о том, что он уже всех достал своей суетливой беготней. Миюки надеялся, что после этого питчер не рискнет больше появляться у класса 2-В, поэтому он помрачнел, когда возвращался из столовой, вспомнив, что идиоты не ведают страха. Савамура стоял у того же окна, уставившись в потолок серьезным взглядом. Вдруг кетчер почувствовал острую необходимость убраться отсюда как можно скорее и не видеться с Эйджуном, пока это желание сбежать не пройдет, но несмотря на это предчувствие, он подошел и встал около первогодки, уставившись за окно. Дождь наконец-то стих, и теперь мелко моросило. Улица выглядела черной и мрачной, и Миюки подумалось, что сейчас, наверное, действительно приятнее рассматривать потолок. Он бросил взгляд на Савамуру, на морщинку между бровей, на чуть выдвинутую вперед нижнюю губу, из-за чего его лицо выглядело почти обиженным, и понял, что нет никакой возможности избежать того, что последует дальше. — Миюки-семпай, так… — Савамура, ты мне нравишься.