Парадигма любви

*** - Коллега, у нас вчера камеры барахлили в боксе №1, - отошедший от пробы химических трудов Веймаера доктор Галауэр мирно помешивал свеженький чаёк новеньким градусником. - Надо же, 36,6 по Цельсию, в норме температура, - удовлетворённо заключил он. - Не у нас, а у вас, - не поворачиваясь, ответил Веймаер. - За камеры отвечаете вы. Где вы вчера были? Я заходил в видеозал, вас не было. - С каких пор мои отлучки вас тревожат? Вам не всё равно, червь пробирочный? - Мне нет дела до вас, зато есть до великого, что задумано властелином. - Герр Бергер вчера усыпил объект №1, тот спал без задних ног, на что там смотреть, он же в одежде! - По инструкции должно быть наблюдение и запись. Поломка критична. - Зануда. Камера не работала от силы час. - Ваше право. Запомните, Галауэр, властелин не в курсе ваших исчезновений только потому, что мне не найти другого коллегу-химика, которому я мог бы хоть немного доверять, - произнеся такую длинную речь, Веймаер закашлялся, отвык он много разглагольствовать. - Властелин знает ровно столько, сколько ему нужно, поверьте мне. *** Эта ночь пролетела, как одно мгновенье. Было, и вот, уже нет. А не сон ли это был? Открыв глаза, я видел всё ту же белую комнату, глазки камер на стенах, свои путы. А был ли Виталик? Как он тут оказался? Были ли его сильные руки, оторвавшие меня от кровати? Были ли влажные губы, шептавшие какую-то восхищённую матершину? Наконец, что-то у нас вообще было? Я ничего не ощущаю, даже задница не болит. Володя, проснись, что тебе Бергер вчера вколол, что ты ещё в дурмане?! Виталик трахал тебя совсем не туда... Первопроходец новых рубежей, созданных руками доброго доктора. И что теперь? Я должен залететь от него? Процесс уже идёт? Внутри меня что-то есть, и это совсем не глисты... Стоп, если всё так было, и Виталя каким-то образом воплотил план Лео о том, что первым моим мужчиной после операции должен стать именно басист, то почему я привязан обратно, почему на моём теле ни одного следа. Где та истома, присущая пробуждению после ночи любви. Вот как когда-то в 80-е... Утром просыпаешься с девицей безымянной, а она, точно тюлень на солнышке, лежит на твоей груди и ножкой дёргает, заляпанная спермой и шампанским. Пахнет она телом моим, шанелью №5 и осколками страсти. Где оно всё? Или же Бергер вкатил мне какой-то ерунды? Меня терзают смутные сомнения, а не хотят ли меня наркоманом сделать? Хотя нет, добавки дозы ещё не хочется. Чего ж мне хочется? Наверное, пока кушать мне хочется. - Вот на свадьбе и покормят, тебя в платье надо запихнуть, - чёрт, опять я вслух мыслил. На пороге стоял Лео с огромной белой тряпкой в руках. - Уже под венец? - Властелину не терпится, лазунам под дверью тоже, да отойдите вы, дьявол с кирпичом! Иногда он, как маленький ребёнок, вот втемяшит себе в голову что-то, и как это что-то замаячит на горизонте, будет тянуть ручки и вопить. Я этого не говорил. - Лео, тут камеры, он мог это слышать. Да-а-а, парень стал цвета принесённого наряда. - Я извинюсь, надеюсь, до засовывания в печку, - неуверенно, но в то же время жёстко сказал он. - Одевайся, под венец тебя поведу я. - А где Эжен? - Я за неё, сестричка моя через стенку от тебя обретается. Что-то у неё с головой случилось. Впрочем, с головой у неё не в порядке ещё с тех пор, как она в далёком детстве 1 января со стула упала головой вниз. А потом летом того же года из окна второго этажа, думая, что внизу кусты. Увы, их тогда постригли. И приняли мою неразумную сестрицу колючки рьяные. Белый шиповник, нежный шиповник, сам понимаешь, острые ощущения. Парень болтал, не умолкая, попутно отвязывая меня, уверенно и умело, точно привязывал. Но его ж здесь не было! - Иди хоть личико умой, невестушка! Невеста без места, жених без ума... от невесты. У портного был отличный глазомер и чувство юмора. Я больше боялся каких-то подготовительных процедур, вроде тех, что ждали меня при смотре. Не было ничего, даже удивительно. К чему такая спешка? Лео попросту натянул на меня наряд: расшитые золотом шаровары и топ с длинными рукавами, расписанный серебристым коловратом, танцующими человечками, ну точно Конан Дойлевскими и красными птицами. Хичкок... птицы, обещают чего-то недоброе. Виски, словно булгаковской Маргарите, сдавила корона. - Это так, властелин эту снимет, ну девичью, наденет свою, вроде как коронует. Это его заморочки. А теперь глазки покрасим. Кра-а-а-асишь ты ресницы в ярко-сини-и-ий цвет, ждё-ё-ёшь любви прекрасной, а её всё нет, - беззаботно напевал Лео. Ну не его ж под венец к маньяку тащат, хотя он этому и рад был бы. - Меня твои коллеги по гарему не съедят вместо главного блюда? - пошутил я, сдерживая матерщину. - Они на это надеются, - вполне серьезно ответил Лео. - Ну что, любовь с первого раза? - Ты о чём? Парень не ответил, лишь осторожно пропихнул меня в двери. Вдалеке по коридору нарастал шум, смешивающийся с шелестом моего наряда. - Интересно, будет ли чем-то отличаться свадьба от той, в которой я уже участвовал? - я опять подумал вслух. - Будет, - уверено ответил Лео, - по крайней мере ты теперь в роли невесты - это раз, а жених не напьётся - два. Мне было страшно, сердце колотилось, как бешеное. Дрожь заставляла коленки подкашиваться. Только крепкая рука шафера по имени Лео и нерекламные улыбки лазунов спасали от падения. - Невеста, - громкогласно объявил Лео, распахивая дверь ногой, руки-то заняты были. - Хватит жрать букет, чертов лазун, отдай нашей красавице. И я вошёл в залу, по случаю праздника задекорированную розовым атласом. Белое с розовым сочетается, но возникло ощущение, что я нахожусь в домике американской куклы Барби. По периметру зала были накрыты столы. При моём появлении гости - весь гарем, давно не виделись, доктора и несколько незнакомцев - взяли вилки, дружно уставившись на меня. - Невеста, невеста-а-а-а, - кричали они, постукивая черенками вилок по столу. Эй, народ, я вам не главное блюдо. Не надо на меня поглядывать, как Ленин на буржуазию. - А теперь попрошу достопочтенных гостей послушать тишину, - Лео перекинул через плечо, вытащенную из-за пазухи ленту, на которой горделиво сияла золотистая надпись "Тамада", и шикнул на возбуждённо шипящий гарем. - Сегодня особенный день, запомните его, пожалуйста. И давайте попрощаемся, а то трезвыми мы с вами больше не увидимся, - громко проговорил он, поднимая бокал с шампанским и тут же переходя на шёпот, - если б ты знал, паразит, как я алкоголь не люблю, но придётся. - Ты о чём? - Тебя заело, ночь прошла бурно... Тяжёлый случай, Эжен - дура, так ещё и ты тронулся, радость неожиданная, - Лео улыбался и говорил, едва разжимая губы, но от него явно исходила злость. - Так, шухер, - шепнул он и обернулся к дверям. Спустя мгновенье они распахнулись, на пороге стоял Валера, сверкающий, как начищенный пятак. По торжественному для него поводу он вырядился в камзол французского образца 18 века, почему 18? Да это единственная модель, которую я запомнил из какого-то французского фильма про любовь. Что-то там было про интриги... Почти вальсируя, Кипелов приблизился к нам. И губы-то ему накрасили, и волосы-то зачесали в "мальвинку" да утыкали заколками с явными претензиями на алмазные вставки - чего добру из шахт пропадать, верно ведь? - Невеста моя готова? - Властелин, вот, прошу вас, рука вашей избранницы, - Лео услужливо переломился в пояснице, подхватывая мою руку и подсовывая мою кисть ему. Тёплые губы жестко впились, оттягивая кожу. Гусь ты, Валера, чешский, хватить щипаться, кавалер ордена трёх мухоморов! - Тогда - к алтарю. Роль работницы загса, как оказалось, исполняет профессор Бергер. - Сегодня великий день, сегодня ваша свадьба, она должна стать белоснежной вершиной айсберга, что начинает свой путь далёкий на долгие годы вперёд. И пусть не встретится вам никакой Титаник, риффы, гляциологи также пусть стороной обходят. Вы долго к этому шли, разными дорогами, но пути сошлись в одну узкую тропинку, я верю, что вместе вы вступите в новую эру, дадите жизнь тому, чему я посвятил свою. Я знаю, что вы оба готовы идти друг за другом, а коли есть сомнения у кого, так они развеются, как дымка по утру, я об этом позабочусь. И в таком духе, волнуясь и прыгая с пятое на десяток, местами цитируя традиционную речь "бракоделицы", угрожая, преимущественно мне, мол, жить тебе с Валерой долго и счастливо, пока смерть не разлучит, да и там не отстанут от меня. Наконец, Бергер замолчал, через мгновенье в его руках блеснули золотые кольца и острый скальпель. Опять меня будут резать? Давайте ради интереса Кипелова что ли, скарринг ему пойдёт. Валера с энтузиазмом накрутил мне кольцо на палец и подставил свой. Мелькнула мысль, что стоит проглотить его кольцо, но... В общем, подписал я себе приговор. Надо было видеть довольное кипеловское лицо, как он умилился, когда я надел ему "двух сердец одно решение". - Я короную свою прекрасную избранницу, теперь она моя королева, отныне и пока смерть не разлучит, - мою голову украсила новая корона, которую подсунул Валере услужливый Лео. - Теперь поцелуйтесь, как у людей принято, кому будет завидно - запивайте, - скомандовал парень. Вот так и началась свадьба моя. Не совсем был прав Лео, когда сказал про отличия. Всё было традиционно, ну за исключением упомянутого им. Гости под чутким руководством Лео глушили шампанское, кто-то с горя, метая искры ненависти по мою персону. Да душу б дьяволу продал, коли тот бы взял, да ежели он существует, чтоб не стоять тут. Кто-то с радости - доктора те же, им-то хорошо - опыт удался, результат опыта стоит, пытается улыбаться, облизывает губы, на которых горел кипеловский поцелуй. А вкусная у него помадка. Интересно, в Зелёной зоне брак этот будет признаваться? Я всё думал о Витале, где ж он сейчас. Пришёл ночью, мелькнул, как тень прекрасная, да исчез. Говорили, что в печку его, но ведь попавший в печку погибает, не так ли? А если Виталик оттуда убежал, то почему его не хватились? *** - Я должна быть там, я должна быть там, я должна быть там... - Пятьсот девяносто два, пятьсот девяносто три, пятьсот девяносто четыре, - устало подсчитывал Виталий. Эжен, в отличие от Володи намертво привязанная к кровати, была способна лишь шевелить языком и глазами, которые метались по белкам безумными шариками. Болтовня девушки утомляла его, однако же, по словам Лео это было единственное место, где б басиста не хватились. Прошлой ночью они столкнулись в коридоре, когда Виталий уходил от Володи, не понимая, в общем-то, куда он идёт. Снова в школу, в смысле снова к печке? - Так, а ну-ка вот сюда заходи, - Лео толкнул басиста, нарываясь на оплеуху, - так, за сотрясение черепной коробки я с тебя вычту, ну-ка давай бегом, там Эжен, не бойся, не кусается она. Никто её не охраняет, она привязана. Дурой стала, впрочем, ей она и была. Никого не узнает, всё блажит про своего Валеру, ну вату для затычек ушных я принесу тебе. Камер тут нет, интерес же она пока не представляет, да и не будет представлять. Так, хранитель ценных органов, - бормотал Лео. Виталий поверил парню, даром, что тот его обманывал. Во всех делах молодого человека была какая-то линия, связь одного с другим, прицел на будущее. Поэтому, а заодно от безысходности басист поверил объекту №2. - Меня не хватятся? - единственное, что беспокоило Виталия. - Властелин уверен, что тебя если не сжарила его любимица, то цепко держит взаперти. - А тревогу печь не поднимет? - А зачем? - пожал плечами Лео. - Дурой прослыть? Чтоб Властелин приказал её по кирпичикам разобрать? Если он завтра, после первой брачной ночи, придёт к ней и спросит, где же басист, то она довольно загудит и выкинет из своей топки пару костей, мол, вот он. Она трясётся за свою шкуру, как любой лазун. Верховный Мастер лично участвовал в сборе устройства, в ней заложено, что даже если он прикажет её уничтожить, она и искрой не посмеет возразить. А жить так хочется, как каждому из нас. - Этот пункт я понял, дальше что? Мне тут до конца дней своих сидеть? - Ну так долго не дадут. Да тебе и не надо, берёшь Володьку и исчезаешь вместе с ним. Всё готово! Я стану королевой, ясно! Чтоб вашего духу тут не было. По коридору - налево, и там будет выход. С лазунами разберёшься сам, не первый раз. Дай бог чтоб последний... я в хорошем смысле, не надо прикидывать надеть ночной горшок Эжен мне на голову. Я противник уринотерапии. *** А свадьба пела и плясала, пила и закусывала. Кажется, большинство уже позабыли, зачем вообще пришли. В случае с гаремом это было объяснимо: они завидовали мне, государевой жене, чёрт, Пушкин не к добру вспомнился. Валерка цвел кактусом, тем самым, что по весне выпускает стрелку, а то и две-три розово-белых нежных цветов, пленяющих своим тонким ароматом. Что-то это уже не мои мысли. Чёрт, надо б проконсультироваться с докторами, влияет ли проведённая операция на образ мысли. Чуть прищурясь, он изучал гуляющий народ: гарем его мирно вытанцовывал под арийские хиты, дискотека 70-х под "Героя Асфальта", а вам слабо? "Искушение" же они выводили дружно, почти захлёбываясь, кто слюной, а кто слезами. - Вот она сила музыки, - обратился Валера ко мне. Я повернулся на его голос, а он поцеловал меня, требовательно и крепко. На особо пронзительной ноте интимного хита народец тихо попадал. - Готов ты к сегодняшней ночи? Она станет незабываемой, волшебной, наутро ты позабудешь всё, что тебя тревожило, всё, что занимало тебя. - А теперь свадебный танец, - скомандовал Лео, не очень держащийся на ногах. Парень облокотился о стол, заехал рукой в селёдку и рухнул под деревянную твердь. - Один-ноль, зелёный змий выиграл. Ладно, чего тянуть кота за всё, что тянется, - нет, я не пушинка, но меня легко подкинули на руки и, почти вальсируя, вынесли в двери. Спасибо, что створку квазикриперы успели распахнуть. Я успел обернуться на прощанье: столько злобы, сколько было во взоре большей части гарема, я не видел даже на худсоветах. А вот доктора утирали слёзы - Бергер с Веймаером точно. Лишь эмоцию Галауэра я уловить не смог, он тихо жевал лимон, совершенно не морщась. В самую последнюю секунду я увидел Лео, который по-пластунски полз из-под стола, не замеченный никем. Позади него на полу осталась надпись, сделанная красной икрой "План Б". Одним красивым движением Валера скинул меня на брачное ложе. Корона только звякнула, слетая с моей бедовой головы. Сам он, сдирая с себя заколки и перстни и выпутывая корону из русой гривки, встал на колени на край кровати. - Ну что, раздевайся, женушка. - Валер, может, не надо. - Надо, Володя, надо, - Кипелов схватил меня за плечи, стягивая свадебный наряд. Позже я задавался вопросом, а какого хрена я не сопротивлялся. Да, во мне женские органы, но я ж крепкий молодой мужик. Ответ находился быстро - в очередной раз я не знал, что делать дальше. Где Виталик, где Лео, что будет завтра? Изначально наш план был в том, что после свадьбы в один из ближайших удобных дней Эжен или Лео помогут мне и Виталику выбраться. Но Эжен сошла с ума, да и мне пообещали, что на начальном этапе отношений для наилучшего установления союза мне будет выделяться доза некоего вещества, от которого я буду превращаться в растение с ногами. Гуманно, не спорю, память отшибло, что бы не происходило со мной - я восприму это, как должное. Но я то не хочу этого, я хочу свободы и Витали. Пока я погружался в свои мысли, меня раздели и уложили на спину. Медленно, очень медленно Валера разбирался с застёжками камзола, поминая чью-то мать, наконец, не выдержал - стащил через голову, оставаясь в коротких лосинах. Что ж за модельер это включил в наряд свадебный? - Пусть будет музыка, - Кипелов хлопнул в ладони, тут же из ниоткуда зазвучали восточные мотивы, мне показалось или в самом деле запахло сладковатым дымком. Вот что точно не было плодом моей фантазии, так это валеркины губы, опустившиеся на мою грудь. - Мягонькая, - шептал он, наползая на меня. - Ну что, время заняться делом и телом? Как бы описать свои ощущения, да, сложна задачка. Году так в 1988-м в Германии мы с коллегами умудрились зайти в бар с оригинальными конкурсами. Нас, как русскую экзотику, плохо говорящую на всех языках кроме родного, усадили в кресла на сцене, показали на пальцах, что если высидим полчаса, то получим сумму с несколькими нулями. Коллективно мы подсчитали сколько это будет в литрах пива, после чего покорно дали себя привязать. Ну и что, что со снятыми штанами надо сидеть. Не голышом же... Кто ж знал, что через мгновенье на сцену выпорхнут девушки в латексном неглиже и начнут настойчиво обхаживать всех нас. Смысл был в том, чтоб изображать каменное лицо и не давать физиологии взять верх. Помню, я тогда выиграл. Я представлял свою соседку - 67-летнюю Агриппину Ивановну, которая имела привычку выходить на балкон без лифчика, в одних трусах, а потом с пятого этажа старательно махать соседям, вызывая тех на диалог. Попутно вспоминая мудрые изречения, навроде "Воздержание — это первая ступень добродетели, которая и есть начало нравственного совершенства.", "Пусть мудрец усилием, серьёзностью, самоограничением и воздержанием сотворит остров, который нельзя сокрушить потоком." Но плоть старалась одержать верх над разумом, приходилось прилагать нечеловеческие усилия, стискивать зубы, когда четвёртый размер груди - Виталик Виталиком, а девушек я любил, - волнительно качался перед носом. Бывший скромняшка Валера, который в том конкурсе занял почётное второе место, долго держался, краснел и матерился да сдался, ныне сам выполнял роль коварной обольстительницы по мою душу. История движется по спирали... *** Властелин не спешил наслаждаться телом, доставшимся ему. Напрасно Лео сравнивал его с маленьким ребёнком - ждать Верховный Мастер умел как никто другой. Ему нравилось само чувство ожидания, радостного предвкушения, будоражащего кровь. Вид Владимира, закусившего губы и тихо покрывающегося липкой испариной, приводил Валерия в состояние острого умиления. Ночь будет долгой, лосины небрежно отброшены в сторону, пальцы нежно щекочут проступающие ребра жертвы. - Какой же ты сладкий, чувствую сложно мне будет следовать совету докторов, мол, после зачатия не трогать оплодотворённый объект. Да шучу я, что ты побледнел. Всё во благо науки, драгоценный мой Володя. Вот родишь наследника, а там поразвлекаемся, сколько душе угодно моей будет. Ты ведь не против, - не дав Володе ответить, Верховный мастер заткнул его поцелуем, а затем, широко раздвинув ему ноги, резко вошёл в него, породив дикий крик боли. Длинные пальцы несостоявшегося пианиста впились в бледное горло новобрачного, почти придушив его. Володе не хватало воздуха, он широко распахнул рот, пытаясь впустить в себя живительный кислород, но стальная хватка не позволяла ему это сделать. Движения бёдрами становились интенсивнее, верховный мастер одобрительно стонал, оценив качество работы своих докторов. Сознание гитариста помутилось, поначалу ему казалось, что появление Виталия со стальным прутом наперевес, точно люберецкий гопник вышел из небытия, лишь его фантазия, мираж, призрак. Но стоны наслаждения, коими глушил его властелин, сменились коротким двойным вскриком. Обмякшее тело рухнуло на Володю, гитарист тут же оттолкнул его. - Виталечка, - только и смог прошептать он, едва разглядев кудрявый силуэт с горящими от ненависти глазами и окровавленным прутом. Властелин лежал, не шевелясь. Молча Виталий подхватил тело поверженного насильника под мышки, подтащил к окну, выходившему в неизвестность, и, разбив сапогом стекло, вытолкнул Верховного Мастера. Звука удара не последовало. Но басисту это было неважно - улетел в тартарары, туда и дорога. *** - Да-а-а-а, с пожарным делом у нас не так уж плохо, как могло бы показаться.