Парадигма любви

*** - Копать здесь. Я сходить и уточнить... где надо делать это! - квазикрипер отдал приказ, щёлкнул плеткой и скрылся с глаз работающих лазунов. Виталий тут же отшвырнул ненавистное кайло, правда, не слишком далеко. Мало ли лазуны воспримут его как свежайший деликатес. То был крупный алмаз, неогранённый, но величественный. В своей чуть мутноватой оболочке он скрывал блеск строгих острых граней. Привыкшие к темноте глаза щурились на мерцающие переливы света. Басист не был большим знатоком драгоценностей, но размер камня, сравнимый с размером ногтя на большом пальце, говорил сам за себя, что вещица-то ой какая ценная. Неосторожное движение - и камень упал в мелкую крошку породы. Но ни частицы её не прилипло к благородному ископаемому. Бриллиант, попавший в грязь, всё равно остаётся бриллиантом, а пыль у ног, взметнувшая к потолку, ей и останется. Сохранить себя, свой разум в целости, незамутнённости, чистоте, сравнимой с огранённым диамантом, со слезой юной девы, с потоками горных родников. Ничто не должно сбить с ног, поставить на колени, подчинить. - Проклянёт Валерка тот день, когда решился на такое, - тихо шипел Виталий. - Володя, ты только держись. Я за тобой приду, обязательно. Наша долгая ночь здесь обязательно закончится рассветом. - Тихо сам с собою я веду беседу, - насмешливый голос раздался совсем рядом. Виталий на автопилоте швырнул попавшийся под руку обломок кирпича прямо по адресу звука. И только после глухого удара басист будто встрепенулся и посмотрел, а кого он собственно зашиб? Голос-то был совсем не кипеловский. Да-а-а, рука быстрее мысли. Сначала делаем, потом думаем, что ж наделали, и разгребаем. Немаленькая челюсть с грохотом коснулась пола - перед ним стояла, потирая плечо, молодая девушка, нервно покусывая губу и оглядываясь. - Виталий? Хотя что ж я спрашиваю, такое приветствие в этом месте могло быть только от тебя. Лазуны не кидаются камнями, они просто кидаются... Басист безмолвствовал. Его ладонь поудобнее перехватила кайло, чтоб вспороть горло девице. Это же она подстрелила ценнейший источник информации и просто хорошего человека! Не о чем с ней беседовать! Этот мир приучил его - сначала стрелять, потом перезарядить, снова выстрелить, а лишь потом разбираться. Цена ошибки - слишком высока. - Замёрз? Заснул? - девушка рванула тонкие завязки, стягивающие корсет фиолетового платья. Взору Виталия предстала юная девичья грудь. Басист шумно сглотнул и отвернулся. - Боишься меня? Не бойся, не укушу! - Чего припёрлась, подстилка? Иди, вылижи пятке Валерке. Что ты на меня уставилась? - Пойду обязательно. Повелитель любит массаж ступней, - широкий язык энергично скользнул по губам. - Завтра смотр, на котором Владимира выберут первой леди, а затем он станет королевой при Верховном Мастере. Виталий рванулся к девушке, толкнул к стене и почти придушил, сдавив ей шею предплечьем. Охранники бункера от такого теряли сознание. Эжен же лишь напряглась, превращая своё мягкое девичье горло в стальную трубу. - Мучаешь меня? - Отпусти, придурок! Надо было, что Лео сам шёл с тобой болтать. - Чего ты зубы заговариваешь? Сначала этот хрен певчий пришёл с плёткой, теперь ты. А Володька там поди уж бабой стал! - Ещё нет, но скоро... О том и речь. Забирай своего Володю, и чтоб духу его здесь не было. Властелин - мой, только мой! - девушка с шипением рассерженной кошки впилась в шею басисту, повисая на нём. Тот пытался отбиться, но Эжен держалась крепко. Вдруг произошло то, что Виталий не ожидал - в складки его рубища скользнуло что-то холодное и металлическое. Нож? Нет? - Ключ... Храни. Пригодится. Я дам знак! - Ты о чём? Но Эжен, спрыгнув с басиста, бегом скрылась в катакомбах. Догнать он её не мог, да и не хотел. Как громом поражённый стоял он, сжимая в руках небольшой невзрачный ключик. Если он открывает потайную дверь к Володе, то он просто золотой. Осталось её найти! И чувствовал басист, что это будет чуть дольше и сложнее, чем дверцу к кукольному театру из хорошо известного детского шедевра. *** - Моя дорогая, что ж ты делала подле басиста негодного? - Кипелов нежно поглаживал Эжен по непокорным кудрям, однако, чуть сжимая густые пряди и натягивая их. Властелин отдыхал от трудов неправедных в компании приспешниц. - Соблазнить хотела и удушить, - изогнувшись не хуже ягуара на бразильском орехе, промолвила девушка, - но передумала, не смогу я переступить через себя - моё тело только для вас - и перешла сразу ко второму пункту, минуя первый. Ведь, мой повелитель, он вам не нужен. Он помеха в ваших планах. - Да-а, не без греха сей товарищ, но душить ещё рано. Пусть поживёт, подышит кислородом. Возможно, он тоже станет частью эксперимента, нашего эксперимента, девочки. - Так он же старый, - удивилась доселе молчавшая Ингрид, втихомолку поглаживающая Валерия по бедру. - Ну не варить же его мы будем. А на дела научные он сгодится. Бергеру подарочек хороший, - Властелин говорил, глядя в стену, будто там, точно по киноэкрану, пробегали его ожившие планы. - Ну всё, хватит прохлаждаться, девочки мои, - Кипелов почти оттолкнул девушек. - Идите и готовьте Володю к завтрашнему смотру по полной программе. *** - Я тетя Ася из Вилларибо, пью "Юппи" и "Инвайт" с донной Розой! - надрывался неизвестный за стенкой. Неужели я дома? Неужели мой сосед - 70-летний ветеран войны с зелёным змием - окончательно сошёл с ума? - Да заткнись ты, просроченная жертва Кашпировского! Клизму с касторкой тебе во все отверстия! Зачем ты жрёшь кактус? Я его из маленькой колючки вырастил! Он вкусный и питательный? Ах, ты гадаешь, альтернатива ромашке? Маркиз де Сад тебя любит, а не наш Властелин! Слушайте все, у нас радость - объект №3 умом тронулся! Звонкий удар резанул по ушам. - Сам ты кастрюля для мужеложцев, это "Тефаль", она думает о нас! Вместе с дырками и думает! Там поголовное безумие? В ароматические масла потёрли коноплю? Я поднялся, хрустнув всеми костями. - Кощей Бессмертный к нам идёт! - запричитал кто-то. В целях самосохранения я просеменил к двери и попытался выйти. Ключевое слово "попытался", так как на пороге стояли обе помощницы Валерки с улыбками достойными Джоконды. То ли прирезать пришли, то ли отпустить - не разберёшь. Но я как всегда ошибся в своих предположениях. Меня вежливо взяли под руки и потащили в неизвестном направлении. Этот мир раз за разом подкидывал мне сюрпризики. Казалось, я утратил способность удивляться, как вот, большая неожиданность - полутёмное помещение, полностью оббитое деревянными планками - судя по запаху - сосновыми. Баня? Я почти угадал! В углу шипела раскалёнными углями небольшая печурка, однако, она не обжигала, а мягко и ненавязчиво согревала. Пахло смолой, берёзой, хвоей. Я прикрыл глаза и, казалось, очутился в густом смешанном лесу где-то в Беларуси. Тёмный лес, могучий лес, полон сказок и чудес. Память услужливо подкинула кадры 30-летней давности, наш 1986-ой, согретый летом воздух в лесу был прохладен, а шелест листвы, будто шепчущей твоё имя, заставлял забыть, зачем пришёл. А шёл я за грибами, и за Валеркой, который от переизбытка крамбабули ушёл, куда смотрели не слишком зоркие глаза, а мне ищи его, этот подберезовик - ну под березой и оказался, тихо поедающий землянику. - Ты спишь или ведёшь подсчёт представителей семейства врановых? - ехидный голос Ингрид вывел из транса. - Второй вариант. И одного уже сосчитал. Ещё две на очереди, - в тон ей ответил я. - А ты умеешь показывать зубы. Сейчас посмотрим, что ты нам ещё продемонстрируешь. Ложись давай, - девушка указала на широкую кушетку. Вот чуяло моё сердце, да вру я, ничего не чуяло. Лёг без вопросов, а надо было... - Подарил мне милый перстенёк и вилы, - напевала Ингрид, - и твержу упрямо "я его хочу", - не дёргайся, - между лопаток потекло что-то густое и благоухающее. - А ты мохнатенький. Мы в фонде защитников меха! - девушка дёрнула рукой и я проклял всех её родственников - такую боль я не испытывал, даже когда лазуны кусали. - Что вы делаете? - Эпи... депи... лишаем тебя лишней растительности, - нашлась доселе молчавшая Эжен. - Потерпи, мой хороший. Протяни-ка руки. - Ещё одна серия такой экзекуции, и я протяну ноги. - Не прибедняйся, - обе синхронно махнули на меня, - мы-то каждую неделю терпим такое. Даже Властелин уже не всех матерей поминает, а только половину. И тебя велено обработать! Тело невесты должно быть чистым, даже малейший пушок есть недостойное явление на коже спутницы властелина. Они болтали и продолжали свои подленькие дела: меня растирали то ли мёдом, то ли маслом, и резко сдирали эту массу, по-моему, вместе с кожей. От одной мысли, что сдерут волосы не только короткие и на спине и плечах, но и доберутся до самых укромных уголков, бросало в жар. Хотя, может, это печка так действовала. И меня не покидало чувство, что здесь присутствует кто-то четвёртый, кто смотрит на меня полуприкрытыми глазами, смеётся в предвкушении того, что грядёт. Неужели Валерка глянец наводит? - Хенде хох! - Чего-чего? - А ещё Ницше читал! Руки вверх! Вот и до подмышек добрались. Отдельные волоски выдирали пинцетом, в итоге болел уже каждый сантиметр тела. - Повернись на живот и раздвинь ноги. Подчинился, а что делать-то было? Подушка была вкусной - я грыз её от боли, когда какая-то из злодеек с самого волосатого места - не считая головы - оторвала клок. Перед глазами заплясали цветные огоньки, похожие на звёздочки новогодних гирлянд. - Ну вот, другое дело. Красненький, гладенький, хоть в печку, в смысле теперь ты готов к смотру. Ты будешь лучшей невестой, - окончание мысли, что "скотина такая", я прочитал по губам Ингрид. Ох как хотелось ей самой в белом платье порисоваться. Как бы девушка не выражала свою преданность, мол, вся я твоя, мой ангел русоволосый, хотелось быть ей в красивом белом платье, в небесной золотой церкви, и чувствовать губ нежное слиянье под звон бокалов и колец, и так далее, и тому подобное. "Фортис пассионем" терзала её сознание. Я же этого как раз не хочу, но именно это меня и ждёт. Словами бессмертного кино "да чтоб наши желания всегда совпадали с нашими возможностями". - Как же готов? - всплеснула руками Эжен. - А финишный крем, а волосы? Это ж мочалка! Причёску я пережил, как и дурно пахнущий зеленоватый крем, придавший коже блеск. Я лоснился, как кусок сала на солнце, как кот, взращённый на сметане и форели. Мне даже не так много волос выдернули - всего-то парочку, когда какая-то отмычка опытного карманника, названная "невидимкой" зацепилась за особо непокорный вихр на виске. К зеркалу я подошёл с закрытыми глазами. - Сим-сим, откройся. Или ты Вий, веки тебе поднять? И я распахнул глаза. Могло быть хуже! Но на меня смотрел слащавый парень, блестящий и накрашенный. Даже на заре "Арии" так не малевались. Далеко нам было до этих умелых девиц. Мы-то чуть ли не ночными бабочками выглядели, особенно Андрей. Певчего ренегата накрасить не удалось - бегал быстро, пропал в человеке футболист! - А вот обёртка для такой сладкой конфетки, - Ингрид обнажила крупные и ровные зубы. - Так бы и съела тебя! На вытянутых руках девушка держала гибрид сари с шароварами, такой белоснежный, что от этой чистейшей бесцветности резало глаза. - Объясни особо одарённому ещё раз, - попросил я, покорно облачаясь в предложенное, где-то в душе морально готовясь к аморальному будущему. - Сейчас будет смотр невест. А после него что мне светит? Сразу к Валере в койку? А можно методичку хоть выдать "Как провести ночь с маньяком и выжить". - Освежающий память фингал! - доверительно поведала Ингрид, завешивая мне лицо полупрозрачной газовой тканью. Последним штрихом стала корона, подозрительно напоминающая челюсть акулы из одноимённого фильма. С той лишь разницей, что часть "зубов" были серебряными - старая акула, что поделать - а острые иглы украшены мелкой россыпью блестящих искорок. *** Шаги, стук каблуков. На каждое торопливое "цок" - удар сердца, бившегося, точно гладиатор на арене, пытаясь прорвать сковывающий его каркас. И вот, шаги замедляются, сердце, подумав, сбивает темп, пауза между ударами, нехватка воздуха... Ободряющий хлопок по плечу... Скрип ручки, заставивший уши вывернуться наизнанку. Я в главном зале. Хорошо, что двери открыли не мной. Чёрные стены подрагивали всеми выступами, а, может, это плыло у меня в глазах. Ковровая дорожка, ведущая, увы не к звёздам Канн, и даже не к трону Агамемнона - я уж и на него был согласен, - раскинулась передо мной. Меня провели по ней, точно барана в базарный день. Два десятка любопытных глаз, те, кого я видел второй раз в жизни, и очень надеялся, что последний - не внушали они мне доверия ни в жизнь. Все разнаряжённые, кто во что горазд. Валеркин гарем, казавшийся на одно лицо, теперь отличался друг от друга кардинально. О том, что это те самые ребята, напоминали лишь татуировки. Объекта №2 я едва узнал - он зачесал свою чёлку, сильно оттенил глаза. Тонкие губы казались почти кукольными - мерцающая помада захватывала и полоску кожи над верхней губой. Ненормальный, пытавшийся убить меня, глядел на меня из-под тонкой вуали. Это была животная ненависть, направленный поток злобы, выраженный глазами. - Займи своё место, №1. Встал, стою, руки вытянул по швам. А глаза всё судорожно снуют по стенам, пытаются разглядеть хоть в какой-то расщелине в стене или в окошке, ведущем в неизвестность, Виталика, хоть тонкий намёк на него. Надежда - самое сильное чувство. Неосязаемая и аморфная, она подпитывала мои силы каждую минуту, иначе б давно побился головой об пол от происходящего. В голове роились зловещие мысли - ну вот сейчас Валерка меня выберет, будет первая брачная ночь, я его придушу и сбегу, найду Виталика и исчезну. И даже не шевельнулось, что повсюду камеры, и что попытки сбежать были удачными только при милостивом разрешении властелина. - Верховный Властелин! Вспомнишь солнце - вот и лучик! Гарем напрягся, кто-то попытался ещё прихорошиться, кто-то побледнел, что было заметно даже сквозь вуаль. А кто-то зашептал молитвы, мол, выбери меня, выбери меня, птица счастья завтрашнего дня. Пусть стрела венценосного Амура вонзится прямо в задницу, алкающую приключений. Валера шёл медленно, точно хищник, крадущийся в ночи. Его внимательные глаза щурились на претендентов. Мне это напомнило выборы в нашей многострадальной стране: концовка известна, но традиции соблюсти надо. Он то останавливался, разглядывая кандидата, то проходил мимо, не бросив и мимолётного взгляда. Да он играл с ними, даруя им надежду, что выбор ещё не предрешён. Впрочем, я тоже почти поверил ему, но ушатом холодной воды вылилось на меня воспоминания первой встречи с ним в этом мире. Кипелов играл на чувствах людей, его это забавляло. Медленно, точно уж по стекловате, тянулось время. - Сложно сделать выбор, - произнёс Валера довольно серьёзно, но в глазах его плясали черти. - Женитьба - серьёзный шаг, а то будешь, как общая масса людишек - сначала под венец с кольцами, а потом уже разбираются, кого ж они взяли. Молчали кандидаты, сдерживая нетерпеливый стон, безмолвствовали Ингрид и Эжен, замершие у стены. Они обе были бы на седьмом небе от счастья, если б Валера развернулся, кинулся к одной из них, падая на колено и целуя избраннице руку. А, может, и обеим, чтоб жили втроём - уж как сумеют, и любили друг друга так, как никто больше не сумеет. К моим ногам с мягким шелестом упал шёлковый платок, а вслед за ним кольцо с крупной жемчужиной. - Ну что, Володя, помечтал и хватит. От ненависти до любви - две недели. Проверим и докажем, во что бы то не встало! - улыбнулся Валера, исковеркав крылатое выражение. Всё, финита ля комедия. Вот и кончился бал - я последнее в брюки заправил.