Парадигма любви

Несмотря на то, что ложе выглядело не очень-то уютно - с траурной фотографией-то и немудрено - я улёгся на спину и тут же перевернулся на живот, чтоб не тревожить травмы, утыкаясь лицом в пахнущую миндалём и жасмином пуховую подушку. Душное марево запахов смешивалось с перешёптываниями местных обитателей. Я слышал, что они переговариваются, но не мог разобрать ни слова. Да и нужно ли это было делать? Голову сверлила не самая свежая, но животрепещущая мысль: "Что делать?" Где басист мой, есть ли шансы спастись отсюда, как мне себя вести... Бунтарь-Володя в моей голове, тот самый, рисовавший рога и ослиные уши членам Политбюро в учебнике научного коммунизма и истории КПСС, который повязку дружинника сделал из старого флага, болтавшегося в уголке политпросвещения, бился о решётку разума. Ему хотелось перевернуть тут всё вверх дном, нарисовать на стене карикатуру на Валерку, и громко орать мартовской скотиной, прорываясь к выходу и басисту. Аморфное же создание, которое воспринимало происходящее через призму флегматичного пофигизма, лежало, почёсывало бархат покрывала, натянутого на себя, медленно засыпая. - И где этот? - послышался знакомый голос. - А вот и он, удачная поза, - штора взметнулась, жалобно треснув. Сильная рука сорвала с меня тёплую ткань и болезненно щипнула за ягодицу. - Вашу мать! - Не шевелись, а то будет больно, - прошипел не кто иной, как доктор Веймайер - клыкастая скотина в обрамлении смоляных локонов. Парик что ли носит, из лазунов сделанный? - Мне уже больно! - я попытался его лягнуть, но стальные когти перехватили мою ногу. - Будет ещё больнее. Лежи, тебе нужен укольчик. Не яд, не мечтай, всего-то иммуномодулятор. Нельзя тебе болеть. Не успел я возразить, как в мою ягодицу воткнулась игла. На поршень добрый доктор нажал от всего сердца, если оно, конечно, у него было. - Доктор, я буду жить? - попытался пошутить я. - Обязан! - коротко ответил он, плюхая на мою травмированную филейную часть ватку со спиртом. Ещё и потряс, изверг. Онемевшая от укола нога отозвалась болью в тысячи мелких иголок. Добрый доктор "Злоболит". - Иначе властелин из меня сделает, как это по-человечьи, велосипед? - так, кажется, эту формулировку он явно почерпнул от Кипелова. - А теперь поднимайся, хватит, - Веймайер схватил меня за онемевшую ногу и дёрнул. - Пора к Бергеру. Хромая и подпрыгивая на одной ноге, я медленно двигался по коридору, понукаемый Веймайером и парой лазунов. А я уж надеялся, что смогу оглушить доктора и сбежать. Ну-ну, Володя, не кисни. Упавший духом гибнет раньше срока. Было от чего ввергаться в пучину бесперспективняка! Хотя бы от того, что меня ведут на опыты, абсолютно голого и, скажем честно, испуганного. Меня доставили в просторную светлую комнату, антураж которой весьма явно намекал на род деятельности её обитателя. - Профессор Бергер, - поклонился Веймайер, - вот Владимир, как вы приказывали. - Приказывает верховный Мастер, я лишь прошу посодействовать. Стар я уже по закоулкам здешним бегать. Тут или заблудишься или сойдёшь с ума. Может, даже совместишь, - засмеялся профессор и ободряюще похлопал меня по плечу. - А вы, Владимир, ещё лучше, чем на фотографии и в живописных повествованиях Валерия и моих помощников. Ох, неспроста вы взволновали его душу. Пройдёмте со мной, поглядим на вас. Я всё пытался почувствовать скрытую угрозу за его добродушным голосом и видом. Профессор решительно не желал её проявлять. В отличие от Веймайера он прилично выглядел, как обычный человек, как убелённый сединами мудрый доктор. Не походил на какую-то совершенную форму квазикрипера. Но как вспоминал, что именно этот добродушный старичок собирается со мной сделать, а равно как с другими молодыми ребятами гарема, становилось не по себе. А сколько жизней он загубил для оттачивания своей адской методики? Обследование в этот раз заняло дольше времени. Не просто потыкали в живот и чуть не выцарапали глаза, а изучали каждую клеточку. Такое чувство, что я проходил медосмотр перед полётом на Луну. Или на допуск к секретному отделу "почтового ящика", где я каким-то образом умудрился поработать. В присутствии Бергера Галауэр был вежлив и обходителен, насколько это было возможно в рамках изучения моей бренной многострадальной тушки. Сколько часов заняли манипуляции - понятия не имею. Я только успевал слушать почти гипнотический ласковый голос немолодого профессора и выполнять его повеления: поворачивался, наклонялся, открывал рот, поднимал руки, ноги, вдыхал, задерживал дыхание. Скажем красиво - все естественные отверстия в теле были изучены от и до, ещё и крови полведра выкачали. Наконец, Бергер удовлетворенно хмыкнул и вооружился маркером. От его слов мои кудри начали медленно распрямляться. - Значит так, Верховный Мастер может быть доволен, передайте ему, герр Веймайер, что Владимир полностью годится на предначертанную ему роль. Немного витаминчиков поколем, - увидев моё страдальческое лицо, доктор поправил себя, - покушаем, они сладенькие и полезные. Распорядитесь там, будьте настолько любезны. - Слушаюсь, - Веймайера как ветром сдуло. - Спасибо, что не в задницу, - честно признался я. - После укола вашего коллеги ногу до сих пор не чувствую. - Вот злодей, злодей! - Бергер глядел на меня, точно художник эпохи Возрождения на натурщицу. - Алика заморил, теперь за вас взялся. Несколько чёрных штрихов украсили моё тело. И что это такое? На лазуньем языке приказ не есть меня? - Алика? - Боль и печаль души моей... До вас юноша прекрасный в моих руках побывал. Всё хорошо шло у него, все маточно-крестцовые связочки держались, все подшитое работало, как родное. Метода моя сработала, лучше не придумаешь. Недели две и родил бы, ан нет, недоследил сей энтузиаст, последователь Понто и Смита. Зачем было пить и вводить себе кровь лазунов? А что в результате? Негибкий ум стал, внешность изменилась, а нужного результата не добился. Нужно ж точно определить цель эксперимента, поставить задачи, поверить в успех, а он что? Кто не знает, куда идти, тому нет попутного ветра! Волосы у меня распрямились окончательно. - Мне видеозапись показывали с привязанным за руки-ноги парнем, который кровью истёк, вы о нём? - Именно, я ж говорил Веймайеру, что юноша - гемофилик и ослаблен неподвижностью, можно было бы и нормально содержать его. А он как деревянный! Я за гуманное отношение, а не за карательную медицину. Ну ничего, вас, Володя, мы сбережем. Вы по праву будете первым. Так, ложитесь-ка на кушеточку, сейчас УЗИ сделаем, посмотрим ваш богатый внутренний мир. Отпустил он меня нескоро, в гарем я возвращался под бдительным надзором неожиданно мирных лазунов, вымотанный и выжатый как лимон. В покоях будущих "жён" Кипелова было тихо и, казалось, пустынно. Лишь изредка доносилось лёгкое посапывание, возвещавшее, что кто-то тут есть. Отдёрнув полог к своей "мини-опочивальне", я увидел блюдо с фруктами, призывно пахнущее тропиками. Яблоки, апельсины, бананы... ну ананасы с персиками пробовал в Германии. А это что такое - большое и зелёное? А розовое, пахнущее бананом? Улегшись на ложе, естественно не ставшее уютнее, я проматывал в голове то, что ещё наговорил мне Бергер, попутно грыз яблоко. Оказывается, завтра состоится смотр невест - предсказуемое по итогу, но обязательное мероприятие, выборы по-русски, если угодно. На котором меня официально назовут, вашу ж мать, первой невестой! А потом меня подготовят к свадьбе, прооперируют, и обвенчают... Как же это звучит! Безумно! Но, быть может, лучше немного безумия, чем тьма беспросветной глупости? Мысли путались и сплетались в клубок, точно змеи в брачный период. На душе отчего-то было легко и спокойно, я погружался в сон. Утро вечера мудренее, так говорится. Не услышал я шаги, приближающиеся ко мне, зато почувствовал, как стало тяжелее дышать - сверху навалилось что-то объёмное. Рванулся, да бесполезно. В нос начала забиваться пыль, а мне с моей астмой она противопоказана. Задыхаюсь, чёрт, я ж сейчас помру! Ура-а-а-а, привет, костлявая! Нет, я жить хочу! Виталик! Вдруг тяжесть, давящая на меня, пропала, краем глаза я увидел сползшее с меня тело. - Живой? - объект №2 с погнутым подносом в руке потрепал меня по плечу. - Вроде да, - я закашлялся и перевернулся. У подножья кровати лежало тело без сознания. - Объект №3, - пояснил №2, - он сумасшедший. В заочной схватке он бронзовый призёр. Вот и решил конкурента уничтожить, дитя шайтана. Тебя то бишь. Сначала всё меня пытался отравить, да я яд его вылил ему же за шиворот, теперь этот нехороший человек решил удушить тебя. - С чего он такой? - Мозги промыли, - объект №2 подобрался поближе ко мне. - Тут есть такие - этот, - он пнул бессознательное тело, - и шестой. Вот уж бес пустыни в них вселился. Гнилые людишки, некоторые - как фрукты, уже молодыми попортились! А все девицы эти... Он хочет быть как можно ближе в очереди к телу Мастера. Беда-то ещё в том, что для нас с тобой доноры уже есть - Ингрид и Эжен, а для него и остальных подбирать придётся. - Сумасшедший! А ты-то меня чего спасал? Ты ж без меня первым бы стал? - выпалил я, прикусив язык. Но №2 даже не думал обижаться. - Первым я быть не очень-то и хочу - имею на то причины. - Какие же? - Проще быть вторым и шагать, зная наверно, как можно гроз ненужных в жизни избежать, - ух-ты, "Автограф", - мы не на олимпиаде, в золоте не нуждаюсь. Я буду знать, к чему готовиться и чего ждать. Опыт Алика не получилось перенять, это паренёк-то погибший, его отдельно содержали. Так что не обессудь, Володя, я тебя поизучаю, соломку подстелю, фигурально выражаясь, а там и сам на операцию пойду, размножусь во благо властелина. - Ты этого хочешь? Ну, ребёнка иметь от Валерки? - да уж, а казался нормальным! - Много чего я хочу. Я готов пожертвовать малым, чтоб обрести большее. Что меня ждёт в теории? Ну нашпигуют меня женскими органами, ну стану я вторым в истории - после тебя - беременным мужиком, ну рожу я второго наследника, а быть может и первого, - парень хитро посмотрел на меня да так, что очень захотелось уползти под кровать. - Расслабься, я не собираюсь тебя в парадиз отправлять. - Так максимум год это займёт, а потом вычистят из меня лишнее - Бергер обещал - и стану снова я собой. Нет, не собой, я ж сейчас один из отряда подстилок, наложник, один из десятка. А буду королевой, второй, а может и первой, если ты мне в этом поможешь... - Без намёков, говори конкретнее. - Ну раз хочешь прямоты, то получай. Я власти хочу, высокого положения в этом блядском обществе. Места под солнцем, под одеялком рядом с верховным мастером. Уяснил момент? Это первая серия. - А вторая в чём? - Сестру я хочу спасти, - прошептал №2, опуская голову. - Она безумнее и этого, - он кивнул на всё ещё бессознательный №3, - и того. Она любит Мастера всей душой и сердцем, её душит зависть и злость, что из-за её молодости - она младше соперницы - быть ей второй. И боль снедает, что лишь органы её полезны властелину, а она сама так - цветок кактуса. - Погоди-погоди, ты об Эжен? - Именно, она моя единоутробная сестра, причём двойняшка. Родная её крыша покинула насиженное место, теперь там царь и бог - тот, кого ты зовёшь Валерой. - Что-то я заблудился в твоих мыслях. - Ах, шайтан! Я предлагаю тебе следующее, слушай и наматывай на извилины: ты сейчас проходишь смотр, операцию, свадьбу. Официально ты станешь королевой, все почести тебе. И после этого я помогу тебе бежать! До этого не получится, так как сам видишь, мы тут под охраной, точно птицы в клетке. А королеве позволено многое, в частности беспрепятственные прогулки по замку и катакомбам. Я сам слышал! Максимум с тобой будет Эжен. Она выведет тебя из подземелья. После чего поднимет тревогу, мол, лазуны тебя съели. Кости, кровью залитые, мы предоставим. Властелин казнит парочку тварей, поорёт да забудет. Результат опыта не достигнут, то есть формально я становлюсь первой королевой и воспроизводителем первого наследника. Эжен же умирает с чувством гордости и счастья, обретая свободу души и покой. - Та-ак, вопроса ровно два: сможешь ли ты вывести моего Виталика - он на шахтах работает, и это самое, - я закашлялся, - получается мне все-таки придётся пережить омерзительный процесс оплодотворения? - По первому пункту - если твой Виталик не отрежет Эжен кайлом голову, то выйдет к свету вместе с тобой. По второму - что ж омерзительного? Всё будет красиво, - глаза объекта №2 подёрнулись мечтательной поволокой. - Я не так выразился, имел в виду, что де-факто мне придётся вынашивать ребёнка от вашего властелина. - Ты откуда такой умный на мою голову взялся? Чёрт, со столбом договориться проще. Сделают операцию - найди своего Виталика и залети от него, всё. Трахнись с ним раньше, чем с верховным мастером. - Не хочу! - Ты не желаешь иметь ребёнка от любимого человека? Что ж у вас за любовь такая? - Я ж парень! - И что? Вы создадите полноценную семью. Пара без детей - пустая! Она лишена цементирующего элемента! - меня аж затошнило от его формулировок. Нет, правда, нормальным же казался. - И будете жить долго и счастливо! Наконец, это и есть малая жертва. То, без чего не выбраться отсюда! Да уж, бесперспективняк. Меня обуяло подлинное уныние, пускай это преступление, слабость духа, но как-то руки опустились, фигурально выражаясь. Не об этом я мечтал... - Ну в крайнем случае можно применить экстренные меры. Пчёл поесть, лимон или уксус себе залить сам догадайся куда. Сесть на муравейник и поёрзать пару часов. Угли из печки кровью своей полить да попросить небеса не продолжать твой род. И мать-природа согласится, что такой придурковатый энтузиаст размножаться не должен. А если серьёзно, есть шанс, что ты не забеременеешь с первого раза. Тогда тебе придётся лишь поизображать токсикоз, вспомни студенческие годы! - Раскусят, - обдумав его слова, заключил я. - Дело не в моих актёрских способностях, а в проверке. Отправят к Бергеру, и дело с концом. - Тогда придётся потерпеть. Или вырвешься на волю - хоть спицей себе аборт делай. Обещай мне, что если ты залетишь, то либо это будет ребёнок не от властелина, либо ты сделаешь аборт, - №2 почти взял меня за горло, - я должен быть первым, но без крови, я альтруист. - И очень хочешь подослать соломку - посмотреть, как меня корёжить будет? - Я честен с тобой, цени это. А теперь пойдём, - №2 вдруг потянул меня за руку. - Куда? - Кино посмотрим, - уклончиво ответил он. - Опять про роды? Зачем? - Совсем нет! Но я пошёл за ним, зачем - себе б даже не ответил. Мы пересекли гаремные покои и вышли в коридор. - А если лазуны нас застукают? - Сюда им хода нет, они стоят чуть дальше. Быстрее! Грешным делом подумал я, что он меня хочет к Виталику в шахты отвести. Надежда теплилась, цветком пламени танцуя в груди моей. Но нет, мы свернули в абсолютную темноту, лишь вдалеке блестело серебряное стекло - прозрачное, ведущее, как оказалось, в роскошный зимний сад. С потолка свешивались тяжёлые цветущие лианы, повсюду стояли кадки с экзотическими цветами. Я орхидеи свои любимые идентифицировал, антуриум, азалию, флоксы, люпины и олеандр. Всё, на этом мои познания в ботанике закончились. Чуть далее я разглядел невысокие пальмы, банановое дерево, похожее на светофор. Так вот откуда "витаминчики" берутся. - Когда ты рядом - моё сердце замирает, когда ты держишь мою руку - я дрожу, - я уж думал №2 запел, но нет - голос доносился из-за стекла. Из-за розового кустарника выпорхнула Ингрид, абсолютно обнажённая. Лучи искусственного света мягко скользили по её стройному стану. Девушка танцевала, грациозно выкидывая замысловатые коленца. Её волосы трепетали, украшенные диковинными цветами и аккуратно обточенными костями. Костями? А я уж почти залюбовался. - Любуйся! А Эжен моя плачет в своей комнате. - Ты солнце, ты небо, ты со мной, где б ты не был, - продолжала голосить она, сжимая в одной руке точно такой же марке, как у Бергера в смотровой. В другой же она держала кипеловскую фотокарточку. - Мозг — это надежная биологическая система, построенная из ненадежных элементов, - пришло на ум, - двинулись её элементы, поезд мыслей сошёл с рельсов разума. Вдруг девушка приблизилась к стеклу. Я было дёрнулся - а вдруг она нас тоже видит, - но объект №2 удержал меня. - Стекло с её стороны зеркальное. Гляди! Ингрид, изогнувшись, начала разрисовывать себя. Линии как две капли воды походили на нанесённые на моё тело. - Вот отсюда добрый доктор вырежет мою женскую составляющую, которая продолжит род в теле чужом, - нараспев произнесла она, расчерчивая живот. - А грудь мою девичью тоже этому кудрявому заберут? Нет, - она сжала свои перси, - не отдам. Нет, отдам. Пусть мой любимый ласкает её, припадает губами к сосочкам, третий размер, как-никак, - гордо заметила Ингрид - Я люблю тебя, пуще жизни своей, пуще неба и воли, я останусь ничьей, и приму свою долю. Ты мой принц и блаженство, ты само совершенство, - уже речитативом бормотала девушка, крутясь вокруг своей оси. Это ж что Валерка сотворил с ней, что она совсем дёрнулась. Если Эжен такая же, даже похлеще - зависть-то плохое чувство - то, как бы ни звучало, - смерть - безупречная свобода. Ингрид тем временем улеглась у подножья пальмы, широко раздвинув ноги. - В качестве прощального дара попрошу властелина, пятки лизать его буду, чтоб он высшую награду дал мне - своё тело роскошное, на ночку одну бесовскую. - Насмотрелся? - усмехнулся №2, - тогда пошли, она сейчас ласкать себя будет, выкрикивая имя властелина. Тебе это надо? Дополнительных приглашений мне не потребовалось. В иную минуту не отказался бы я глянуть на бесплатную эротику, но это было безумием. Всё это, всё вокруг. А что утром-то будет. Что ж дальше будет? Неизвестно... Да предсказать легко. *** - Надеяться — огромное счастье; быть может, даже самое большое счастье на свете; но за надежду, как и за всякое удовольствие, приходится платить: чем большие надежды мы возлагаем, тем большее разочарование испытываем… Ну что, надежда умирает последней? - И всё-таки вы чудовище, - не было в этом голосе осуждения, наоборот, одобрение и восхищение. - Какое ж я чудовище? Я белый и пушистый, как краснокнижный обитатель Бандипура. Крестиком вышиваю, пирожки пеку с мясом... в печке, - заливистый смех разлетелся по зале. Печь, заслышав, что речь идёт о ней, отозвалась довольным утробным урчанием и выпустила столб чёрного дыма, обдавая работающих лазунов потоками гари и копоти.