Парадигма любви

Акт 11. Зелёная зона - мечта обитателей бункеров, была подлинным оазисом жизни в радиационной мёртвой пустыне. Снег, повсюду снег. Зимнее утро незаметно вступало в свои права: вот ещё минуту назад воздух казался густым и мрачным, но стоило лишь прикрыть на мгновенье глаза, как первые лучи солнца поднимались из-за далёкого горизонта и начинали свой безумный танец по заснеженным, но что удивительно, плодоносящим садам. Хрупкие нежные снежинки кружились в солнечном свете, подброшенные лёгким шаловливым ветерком. Мириады ледяных искорок мягко, слой за слоем, укрывали землю, запорашивали вымощенные плиткой тропинки, скользили по обледенелым веткам деревьев. Но холода не было, лишь приятная свежесть обнимала любого, кто ступил на эту территорию. Вишневый сад, прекрасно растущий в снегах, радовал глаз увидевшего его: высокие матёрые деревья, сплошь усыпанные пурпурно-красными плодами притягивали взор, заставляя прохожего остановиться, подойти и, утопая по колено в сугробах, глотать спелую "Шоколадницу" или "Малышку", а, может, ещё какой результат трудов местных селекционеров. - И всё-таки вы снова здесь, - немолодой мужчина с "ПП-90" в руках остановился около вишни, однако, не красота её заставила его замереть на месте, а знакомая фигура в длинном чёрном облачении, и ухом не ведущая на автоматический щелчок затвора - Можешь даже выстрелить, если патронов не жалко. Что ж ты такой упёртый? Ты ж знаешь, я, как бумеранг, всегда возвращаюсь. - Вам нельзя здесь находиться. - Смени пластинку, патефоша! Попей кисельку с пектином, загусти свои мозги. Зацикливание – есть результат разжижения серого вещества. Мужчина вздохнул, нисколько не обижаясь, и заговорил уже более мягким тоном. - Вы всегда ходите по лезвию бритвы. За вас же тревожусь. - У меня прекрасное чувство равновесия и стальные пятки. Вишенку хочешь? *** Чем же закончилась та желанная встреча с Виталей, обернувшаяся подлинным кошмаром с перспективой на будущее? Не помню, лишь обрывки: меня прямо на столе и увезли лазуны - их смрадящие пасти ни с чем не перепутаешь. Дальше была темнота, яркий, бьющий в глаза свет, снова беспросветная мгла и тихий голос: "Эй, ты живой?" Я потянулся к говорящему, полагая, что это Виталя, что свершилось чудо-чудное и диво-дивное, и он в стиле Шварцнеггера и Сталлоне в одиночку раскидал всю нечисть, Кипелова освежевал и скормил лазунам. Но, когда я открыл глаза, вокруг меня не было ни души. Абсолютно пустая комната, а я мешком валялся на полу, абсолютно голый, чёрт возьми! Собрав волю и ноги в кулак, я поднялся, честно всматриваясь в холодные нити тьмы, оплетшие меня. Несколько шагов, отдавшиеся гулким эхом в моем сознании, и я уткнулся в стену. Руки непроизвольно пошарили по ней в поисках выключателя. Впрочем, даже если б я нашёл зубастую пасть, которая откусила б мне парочку пальцев, я б не расстроился. Всё равно ж помирать. Действие препарата, вогнанного мне в вену, прекратилось, я прекрасно помнил, что происходило в лаборатории. Перспективы мои были нерадужные от слова совсем: хотелось не то стенку погрызть, не то головой об неё побиться. Последние капли хладнокровия шептали, что это поможет точно так же, как чернослив от косоглазия. Да ну его к чёрту - разбить голову о стенку, пусть Валерка мозги мои смывает, и сам с собой плодится! Нет, нет, а Виталя? Дилемма... Передо мной, точно наяву, появились светящиеся весы. Во мгле комнаты их мерцание резало глаза. Сквозь побежавшие слёзы я увидел на одной из чашек миниатюрную копию Кипелова, правда, дополненного рогами и хвостиком, ну чистый чёрт. Хотя, он и из без этих комплектующих выходцем из преисподней кажется. Странно, за его спиной я увидел зеленую лужайку, а его волос касалось пушистое облачко, за которым простиралась безбрежная синева летнего неба. Кажется, я услышал далекую птичью трель, стрёкот кузнечиков и цикад. Сквозь них пробивался дубининский голос! Виталя напевал что-то доброе и смешное, повеяло таким теплом, что я улыбнулся. На другой же чаше, полной тёмной жидкости, змеились оголённые провода. Они завораживали и притягивали, обещая, как минимум неслабый разряд, и останутся от меня одни дымящиеся кроссовки. - Формула поперечного сечения провода, - забормотал я, - площадь равняется частному от числа пи, умноженному на диаметр в квадрате, и числа 4. Свет весов стал ещё ярче, я закрыл глаза ладонями и неожиданно почувствовал сладковатый аромат, идущий откуда-то со стороны. Когда я убрал руку, то увидел, что темнота вокруг рассеялась: отчетливо различались стены, оконный проем, завешенный чёрной тканью, дверная ручка, выполненная в форме головы льва. Я смело взялся за неё с запоздалой мыслью, что сейчас меня ошварит током, но этого не произошло. Потайная дверь медленно приоткрылась. Током не ударило... В нос шибануло индийскими благовониями, а затем смыло! На меня обрушился поток ледяной воды. А затем звучный удар ногой по моей поверженной тушке. Ну теперь на спине будет вторая рана. - Это не лазун, ты, плод спешной любви неумелых родителей! - застрекотал рассерженный голос. Я повернулся на звук и увидел молодого мальчишку, едва ли достигшего 18 лет, с увесистым ведром, на котором русским по белому было написано "спирт медицинский". Испуганные глаза виновато смотрели на меня, тонкие губы подрагивали в начинающихся рыданиях. Рядом с ним стоял парень постарше, наверное, лет 25. Откидывая ниспадающие на лицо волосы, он отчитывал юного террориста. - Лазуны бы сюда не сунулись, это ж святая святых. А если б это был бы Властелин? Парнишка аж побледнел и начал заваливаться на бок. Я едва подхватил его и поставил на ноги. И только тут я рассмотрел окружающую среду. То было удивительное место, похожее на гаремы, описанные в восточных сказках. Повсюду бахромчатые ковры, шелковые и бархатные балдахины по углам, видимо, что-то прикрывающие. Тёмный потолок расписан орнаментами, имитирующими созвездия. Плавные линии, узоры, красочное многоцветье, да такое, что глаза разбегались. Все это восточно-аляпистое произведение неизвестного дизайнера было окутано душным маревом ароматических масел. Впервые за долгое время я вспомнил, что у меня находили признаки астмы. Да и у идеального здорового человека от такого ароматического разнообразия пошла б кругом голова. - Чем тут так пахнет? - я оглушительно чихнул. - На восточной стороне - ваниль и мёд, на западной - апельсин и корица, север благоухает сандалом и нагчампой, юг дарит нам ароматы лаванды и жасмина, - певуче произнес старший парнишка, всплескивая руками, точно умирающий лебедь крыльями - Дайте мне противогаз, а не то в соплях утонете! Обитатели диковинного места переглянулись. Младший парнишка даже перестал изображать сердечный приступ. - А вы вообще кто? - Объект №1, - честно заявил я. - Бедняга, - младший парнишка всё-таки разрыдался. - Так вот ты какой, моё почтение, - поклонился старший и крикнул, - ну чего попрятались, вылезайте, поглядите-ка, объект №1 к нам пожаловал. Из-за балдахинов повысовывались лица молодых ребят. Все моложе меня, кто-то взирал с испугом, кто-то со злобой - вот не успел войти, уже меня не любят. Остынь, Володя, сейчас вот как заявится Кипелов, как начнёт тебя любить... Виталик, где же ты?! - Первый, первый, повезло, бедняга, сгори в аду, молитесь за него, - голоса обитателей сего злачного места прозвучали почти в унисон. Задрожали шелковые занавески, и моему взору предстало семеро юношей и молодых мужчин. Все, как на подбор: высокие холёные красивые. Вместо привычной одежды - тонкие полупрозрачные газовые ткани, намотанные наподобие индийских сари. Казалось, что они все близнецы – очередной опыт, свершившийся под чутким кипеловским руководством. На эту мысль наталкивали и одинаковые татуировки, сделанные на оголённых предплечьях. - Проходи, располагайся, теперь здесь твой дом, - махнул рукой старший. - А что у вас здесь? - Гарем, место, где обитают будущие супруги Верховного Мастера. Я - объект №2, имени уже не помню, к чему оно? Мне выпала честь быть вторым в очереди за благодатью властелина нашего, нести его семя, - заблажил он. - Добро пожаловать в рай. Меня с почётом препроводили к одному из альковов, завешенному самым светлым шёлком, за которым скрывалась идеально застеленная кровать. - Вот твое место, устраивайся. Я подошёл поближе и увидел небольшую фотографию, стоящую на широком резном изголовье. В висках застучало, точно я пролетел на американской горке непристёгнутый. С потёртого снимка на меня смотрел тот самый парнишка, которого я видел на записи. *** Тёмная, налитая соками вишня поблёскивала в свете бестеневых светодиодных ламп, так и заманивая впиться в неё, вкусить сладкий вяжущий сок. - Ну как отреагировал объект №1? - профессор Бергер поставил чашку с недопитым травяным чаем и потянулся за ещё одной ягодой, близоруко щурясь на Кипелова. - Как собака Баскервилей, запряженная в чукотские сани летом! - Вас понял. Нужно порешать этот вопрос. Где он сейчас? - Отправлен в гарем к другим объектам. Революцию не устроит - без басиста он, как без рук. Ещё слишком глуп и слаб. Хотя искры разума уже касаются его кудрявой головы. Мне даже самому интересно: взбрыкнёт ли он, и, если да, насколько интенсивно. - Я его проверю в ближайшее время, завтра, если вам будет угодно. А позвольте вопрос, несколько выходящий за рамки науки? - Постараюсь ответить. - Какие чувства вы испытываете к объекту №1? У вас есть десяток объектов на любой вкус и цвет. Некоторые почли бы за высшее наслаждение быть облагодетельствованными вами, но вы избрали Владимира. Ведь дело не только в том, что он идеально здоров и молод, так ведь? - проницательные глаза доктора сканировали Кипелова рентгеновским аппаратом. - Нормальные герои всегда идут в обход? - Ты скажи, скажи мне, вишня, почему любовь не вышла, - негромко напел Валера, в один миг роняя с себя маску злого властелина, но не успела она долететь до земли. Кипелов мысленно подхватил её и водрузил на прежнее место. Будто всамделишно щёлкнул замочек. - Вы правы, герр доктор, именно в обход. Я не искал лёгких путей. Удовольствие не то, объекты падают мне в руки спелыми грушами, точно девочки лёгкого поведения, вызывая смешанные чувства. Что до Володи, то лет 30 назад я его почти любил. Ох, Бергер, вы чуть чашку не выронили, осторожнее же! Что ж ваши глаза ползут из орбит, точно вы перцу кайенского, выращенного вашими коллегами, наелись? - Большая неожиданность, господин Верховный Мастер, услышать от вас такое. - Да что ж тут удивительного? Был я когда-то человеком, чувства испытывал: светлые да созидающие. В 1986-м в музыкальной группе, где играли мы с Володей, случился конфликт, довольно серьёзный, как я считал тогда. Сейчас-то вижу, что это была буря в стакане. Несколько человек ушли из коллектива, звали меня. А я почесал кудряшки да остался, дело было не в стабильной работе, не в страхе перед неизвестностью. В большей мере причиной моего "неухода" был Володя, - Валерий говорил негромко, даже печально, однако, закончив мысль, он заливисто расхохотался, запрокинув голову, - до чего ж смешно вспоминать себя юного дурака. Любил почти, ненавидел вроде, всё исчезло, не оставив и следа, и не знает боли в груди осколок льда. Вот в память об этом и решил я, что хочу Володю королевой своей сделать. И он будет ею. Завтра смотр невест, но выбор уже предрешён. Объекта №1 начинайте готовить к операции, остальных - распределите в порядке, удобном вам.