Парадигма любви

Акт 8. Виталий работал почти без отдыха, лишь временами позволял себе смахнуть капли пота, попадающие в глаза. Методично долбя кайлом по стене, он размышлял над сложившейся ситуацией. Вопросы были почти по Чернышевскому - что делать, и кто виноват? Володя в лапах сумасшедших врачей и руководящего ими Валеры, а сам басист под надзором девушки-арбалетчицы. - Амазонка хренова, - шептал басист, инстинктивно пытаясь пролезть подальше в шахты. Лучше задыхаться от духоты и пыли, чем быть прекрасной цветастой мишенью для весьма меткой особы. Виталий полагал, что девушка, убившая опального врача, следит за ним, расположившись где-то поблизости. И если он начнёт дергаться, то стрелу ему в спину она всадит, не задумываясь ни секунды. Однако, просто так сидеть он не мог. Работа отвлекала от желания совершить какой-нибудь необдуманный поступок. Сердце звало на подвиги, но Виталий знал, что действовать очертя голову нельзя. Цель-химера у него была одна - вытащить Володю и убраться куда подальше, где их не найдёт Кипелов и его прихлебатели, хотя бы в Зелёную зону, как предлагал погибший доктор. Басист сомневался, что им с Холстининым там будут рады, - это ж место для элиты Арсы и их слуг, - но попытаться стоило. Проблема была в том, что Виталий не был уверен, что знает дорогу туда. В пустыне всё изменчиво и загадочно - пески двигаются сами по себе, сбивая путников с толку. Он слышал, что нужно идти несколько дней строго на север. Для успешного побега этого факта было недостаточно. Где скрываться, если будет погоня? Где заночевать? Шагать без передыху по радиоактивной пустыне - почти невозможное испытание. Виталий помнил, как лет десять назад он отправился в один из отдалённых бункеров, чтобы раздобыть медикаменты и спирт. Возвращался на автопилоте, ноги едва передвигались, а угнетающее сознание солнце сверлило макушку даже сквозь защитный платок. Хотел дойти побыстрее - поэтому шёл не только ночью, когда радиация минимальна, днём тоже, пока дневное светило не вошло в зенит. Да, вместо двух с половиной дней басист затратил на обратный путь всего сутки, но восстанавливался после перехода намного дольше, чем обычно. Шу рассказывал, что он вышел покурить на закате и увидел бредущее шатающееся тело с остекленевшими глазами, в котором с трудом узнавался Виталий. Увидев сожителя, басист бросился на него, но совсем не с приветственными целями. Хорошо, что Шу в целях безопасности - ну мало ли какой лазун заглянет на огонёк сигареты - взял с собой увесистую чугунную сковороду. Звон стоял на всю пустыню, басист две недели провалялся в ванне с противорадиационным средством и сотрясением мозга. Шу вымаливал прощение, одновременно заливая Виталию в рот принесённый спирт, который, как выяснилось, обладает нейтрализующим радиацию эффектом. А если они с Володей теперь вдвоём будут идти и экстремальничать? Их же пристрелит первый патруль, причем, вполне за дело - попытка нападения облучённого человека пресекалась весьма сурово. Нет человека - нет проблемы, и не надо было тащить его связанного волоком в укрытие и проводить очищающие процедуры. Помимо этого Виталия занимали мысли о собственно вытаскивании Володи. Где тот находится, что с ним делают? Как не вовремя арбалетчица оборвала жизнь ценнейшего источника информации. Опыты какие-то проводят противоестественные. Что ж за опыты? Третий глаз пришивают, ухо к животу, ногу к затылку? Виталий мысленно шутил - юмор же жить помогает, а также выжить и пережить, - но ему было не до смеха. Вдруг его мысли - правда? На мгновенье он представил Володю в операционной робе, лежащего в луже крови, точно сын коменданта бункера. От увиденной картины, мелькнувшей перед глазами, Виталия замутило, он со злостью ударил кайлом в стену. Во все стороны полетели мелкие крошки породы, а вместе с ними сверкнула мельчайшая искорка - полноценный алмаз. - А ты молодец, Виталик, в первый же день камушек нашёл, - басист обернулся и увидел Кипелова, стоящего позади него. - Давай-ка его сюда, запишем. - Ты за углом стоял и ждал, когда я брюлик добуду? Надсмотрщик мой персональный? Какая честь! - Не дерзи, кудрявенький, - Валерий выразительно положил руку на бедро, на котором болталась плётка. - Тогда зачем пришёл? - Володю хочешь увидеть? - неожиданно предложил Кипелов. Виталий аж поперхнулся и закашлялся, сощурясь, он внимательно поглядел на Верховного Мастера, мол, что это за новости? Какой у его слов подтекст? - И что будешь делать, если я отвечу, что хочу? - Снимать штаны и быстро бегать, - ехидно заметил Валерий. - Лазуны будут счастливы увидеть твою милость в таком виде. - Так хочешь или нет? - Хочу! Что ты с ним, сука такая, сделал? - Да пока ничего особенного. Сидит себе в приятной компании двух юных особ, отдыхает душой и телом, строит радужные планы, - Кипелов гаденько хихикнул, - тебя жаждет увидеть. Так что ж я ему отказывать буду. Виталий почувствовал, что его мутит и куда-то сносит. Он рисовал себе страшные картины, в которых Володя, истерзанный, лежит на операционном столе, а тут Кипелов утверждает обратное. Конечно, повелитель лазунов может врать, но... - Ты ненормальный? Ты ж знаешь, что как только я увижу его, то сразу всё ему скажу. - И что ты ему скажешь? Что тебе успел наговорить этот безумец? - Валерий кивнул на видневшийся могильный холмик. - Что ты чудовище, что ты с кучкой учёных людей как подопытных кроликов потрошишь, проводишь эксперименты. - Во-первых, какое ж я чудовище? Да, я не тот романтичный парнишка, которого ты знал, но люди ж меняются. Меня коснулась радиация, тебя тоже, она, проклятая, тут всех достала кроме Володи. Во-вторых, про опыты - пустая болтовня, не выдерживающая критики. Что будет, если я скажу тебе, что убитый врач сошёл с ума и все эти годы пребывал в совершеннейшем безумии, проявляющемся в расстройстве ЦНС и припадках. Да, мои учёные придумали, как пересадить сердце или печень от одного человека к другому без традиционных проблем и последующего длительного периода восстановления. А всё остальное - его субъективные оценки и домыслы. Он был слабым человеком, не видящим дальней перспективы, витающим в розовых облаках. - То есть, по-твоему, это нормально - взять живого человека, усыпить его, вырезать у него здоровое сердце и пересадить другому? - Смотря какого человека брать и кому пересаживать. Только не надо сказок о том, что все люди равны, что каждая человеческая жизнь ценна, и прочих гуманных глупостей. Простой пример: у меня работает учёный - профессор Бергер, ему уже под 70, как понимаешь, человек немолодой, с возрастными изменениями и сопутствующими старению болезнями. Он есть светлейшая голова в этом мире, его руками созданы десятки средств от радиации. Если б не его деятельность, ты, а, равно как и другие шатающиеся по пустыне, не выжили бы, превратились в лазунов да поубивали друг друга. Бункеры бы прохудились, и все, живущие в них, включая твоего Володю, погибли бы. Человеческого сгинуло бы в тартарары без перспектив восстановления. Более того, профессор занимается сознанием лазунов, разбирается, можно ли как-то очеловечить их. Трудится не жалея сил и нервов! Вот такой он человек! А теперь представь себе мальчика-мажора, идеально здорового, но безмозглого, который из 25 лет своей жизни 26 паразитировал на своих родителях, питаясь ими, как червяк яблоком. Ничтожное и бесполезное существо, по мозгам хуже лазунов, привыкшее, что всё покупается и продаётся, что другой человек - пыль под его ногами. Ну и от кого больше толку? Ни секунды не пожалел, что отдал приказ притащить парнишку сюда и использовать в качестве донора. Бергер получил возможность прожить на несколько лет дольше, дожить до того момента, когда все его разработки войдут в жизнь. И не думай, что хоть кто-то зарыдал по мальчишке. Его родители пребывали в мирах Системы, забыв напрочь, что у них есть сын. - А тот, сын коменданта, за которым я приходил? - Этот-то ошмёток мяса с самомнением? Такое же ничтожество! Ты хоть знаешь, Виталечка, что этот молодой человек наипервейший раздолбай? Вот, думаешь, как бы его утащили, если он следовал всем инструкциям? Желая выпендриться, он наплевал на строгий запрет на выход в одиночку в ночное время. За всякую дурь приходит расплата. Вышел, понимаешь, среди ночи. Лазуны мои в засаде сидели, ждали пару охранников, чтоб новую рабочую силу в шахты запустить. А тут выходит один, да какой хорошенький. Ещё и без оружия. Я б не поверил, что таких придурков допускают охранять бункер, если б парнишка сам всё не выложил, балбес разэтакий! Ну и на что он нужен? Кому? Да, когда мы его забрали, стражники выдохнули - не надо терпеть капризы и прихоти папенькиного сынка с чувством собственной важности до небес! А зачем, думаешь, отец его искать тебя снарядил? От сильных родственных чувств? Нет-нет, мой дорогой Виталик, папаня боялся, как бы сынуля с собой какие секреты бункера не спёр. - Не верю я тебе. Отец мальчишки так искренне страдал, что тот сгинул. И Бергера твоего безумцем назвал, а тебя - извергом. На пустом месте, скажешь? - На любой факт можно посмотреть под разными углами. В деятельности моего главного учёного и моей я не вижу ничего особо крамольного. Не цветочки сажаем, но и апокалипсис мы не устраивали. Наоборот, разгребаем его последствия! - Хорошо ты, Валера, говоришь, но правду ли? - Дубинин был почти готов поверить повелителю лазунов, но интуиция, сильно развитая у него от природы и ещё больше активизировавшаяся в пост-апокалиптичном мире, кричала, что врёт злодей и не краснеет. - И зачем тебе тогда Вовка? На органы ты его не пустишь - неформат, он в цельном виде полезнее, так зачем? И ты его ублажаешь девушками, хочешь организовать встречу со мной, но ничуть не боишься, что я его встряхну и настрою против тебя. Что ты задумал? - Вот у тебя в отличие от наивного Володи голова варит. Жалко, что ты всё-таки басист, это же диагноз. Ты знаешь кучку разрозненных фактов, но не можешь собрать их в единое целое. А моя дорогая помощница постаралась, чтоб ты и дальше не сложил паззл. - Ах ты сука! - Стараюсь. Ладно, ближе к телу, в смысле к делу. Завтра с утра тебя заберут квазикриперы. Будь другом - не калечь их, они мне нужны, - почти жалобно, но с плохо скрываемым злодейством проговорил Валерий. - Не пойдёшь сам, они тебя принесут связанного. И ты увидишься с Володей. Можешь речь подготовить пламенную, мол, какой я нехороший, зло во плоти. Три минуты тебе хватит? - Чего ты добиваешься? - Считай, что я развлекаюсь с тобой. И мне это нравится! Вольные отступления от намеченного мною же плана. - Скажи, что ты собираешься сделать с Вовкой? - Виталия не интересовали игры больного разума повелителя лазунов, ему до дрожи в пятках требовалось знать, что ждет Володю. Задавая вопрос, он не надеялся на прямой ответ, но на удивление Валерий ответил. - Скучно с тобой. Какая тебе разница, что с ним будут творить? Кто ищет, откуда ноги растут, чаще всего там и оказывается. Механизм запущен, всё движется в одну сторону, ничего нельзя изменить. Я слишком долго этого ждал, я много лет засыпал и просыпался с одной мыслью. Если ты хотя бы попытаешься что-то предпринять и помешать мне, я смогу сделать так, что ты проклянёшь даже самую первую слабую мысль на этот счёт, не то, что самого себя и свои непосредственные дела. Я думаю, что ты понял, почему я не убил того совестливого эскулапа сразу. Смерть - избавление от страданий, безупречная свобода. Нет человека, он ничего не чувствует, его разум и эмоции мертвы, бесполезная груда костей и протухающего мяса. Другой вопрос, если человек жив, здрав рассудком и понимает, что происходит вокруг. Но он бессилен что-либо предпринять и поменять. Это пострашнее смерти, не думаешь? Объясняю проще: если ты начнёшь дергаться - Володю будут пытать. Мне будет очень грустно это видеть, но я переживу. Его не убьют, но его будущая жизнь для него может быть страшнее белых тапочек. Одновременно будут мучить тебя, как того врача: каждый день, капля за каплей, удар за ударом. Ты тоже будешь жить, но возжелаешь сам оборвать своё жалкое физическое существование. Но тебе этого не дадут сделать, мой дорогой. - Ты больной садист! - Псих, и справку съел, и всё своё личное дело сожрал, - засмеялся Валерий. - Я всего лишь устраиваю свой мир, со своими правилами и порядками, в котором Володе отведено особенное место. Правда, он об этом даже не догадывается. Так пусть пока ещё побудет в блаженном неведении. Ему так хорошо сейчас. У него есть главное - надежда на светлое будущее, которая совсем скоро разрушится как карточный домик. Я буду настолько щедрым, что подарю ему несколько часов забвения. До завтра, мой дорогой басист. Подготовься к новому этапу моей игры. Только без резких телодвижений, а то милейшая девушка организует тебе лишнее вентиляционное отверстие. Попробуй дёрнуться в сторону или ко мне, - широко улыбаясь, предложил Валерий. Басист, действуя на авось, рванулся к нему, желая врезать по самодовольной скалящейся роже как можно сильнее, но вдруг неведомая сила свистнула около его бедра и потянула назад, впечатывая в стену. Опустив взгляд, Виталий увидел острую увесистую стрелу, пронзившую ткань его облачения и довольно глубоко вошедшую в каменную кладку. - В следующий раз пострадает не только балахон. И помни, убивать тебя не будут. Но вряд ли тебе понравится ходить израненным и подстреленным, при этом работая под бдительным надзором моих мохнатых друзей. На этом я с тобой прощаюсь, - Кипелов пафосно поклонился и быстро зашагал прочь от басиста, плохо скрывая улыбку. Виталий остался один, но ненадолго. К нему приблизился квазикрипер в форме стражника бункера и махнул плёткой. - Работать! - рявкнул он. Ничего не оставалось, как покориться. На задворках сознания крутилась одна мысль, что алмаз Валера так и не забрал.