***
Конь тихо цокал копытами по каменной дороге, медленно приближаясь к воротам города. Липка тихо напевал под нос грустную песенку. Иногда перед его глазами всплывали лица погибших в церкви товарищей. Тогда рыцарь замолкал и встряхивал головой, будто пытаясь прогнать эти образы. После чего чистильщик вздыхал и снова начинал напевать песенку. Попев немного, он доставал из сумки на поясе один из медальонов, который снял с тела убитого товарища и открывал другой, поменьше, чья верёвочка спуталась с цепочкой большого. После чего качал головой, захлопывал его, прятал в сумку и продолжал петь. Крупные снежинки падали на чёрные плечи и шлем, редкие порывы ветра стряхивали их за шиворот, и Липка смешно дёргал плечами и ёжился. Словно повторяя за своим хозяином, белоснежный конь, которого, к слову, любящий пошутить рыцарь назвал Сметанкой, дергал головой и моргал своими большими грустными глазами. Тогда Липка заботливо гладил коня по голове и шее, приговаривая «Тихо, тихо, дружок». Конь сразу успокаивался и продолжал идти спокойно, мерно стукча ногами по дороге Липка выдохнул облачко белого пара и поднял забрало шлема. Так он ехал ещё некоторое время, от нечего делать поплёвывая в снег. Но внезапный порыв ветра, на удивление сильный, захлопнул забрало обратно. От неожиданности чистильщик вздрогнул, весь снег ссыпался ему за воротник, из-за чего Липка захрипел и изогнулся так, будто ему в спину прилетел арбалетный болт или пуля. Пытаясь вытряхнуть снег, Липка задрал голову и замер в своей нелепой позе, неотрывно глядя в небо. Вдалеке облака заволокло чёрным густым дымом. Рыцарь пришпорил коня и помчался в сторону пожара. Горело его поместье.***
Разбрызгивая грязный снег, рыцарь мчался к своему дому. Он уже знал, что там случилось, но до последнего не хотел верить, до последнего не желал доставать меч из ножен. Моля Солнце, он влетел сквозь горящие деревянные ворота во двор. Отовсюду слышались крики, но Липка не видел людей. Остановив коня, чистильщик слез на землю и, немного помедлив, снял с седла короткое ружьё. Повесив оружие на плечо, рыцарь достал меч и двинулся в сторону домов. Тихо ступая по снегу, Липка прислушивался изо всех сил, надеясь услышать крики о помощи. Но вместо них услышал лишь свирепый рёв. Развернувшись, рыцарь увидел несущегося на него мужика с вилами наперевес. Это был кузнец, Липка узнал его перекосившееся лицо. Кузнец был весь в крови, безумный взгляд сверлил Липку. Когда мужчина добежал до чистильщика, тот ловко провернулся с мечом на месте. Безумный крик прекратился. Обезглавленное тело по инерции пробежало ещё несколько шагов и упало в снег. Чистильщик заметил, как слабый тёмный туман поднимается с трупа и почувствовал, как потеплело у груди. На всякий случай толкнув тело ногой, рыцарь поднял со снега отрубленную голову и закрыл ей глаза, после чего положил её рядом с телом. Расслабляться было нельзя. Услышав крик безумца, остальные жители поместья, также захваченные в плен кошмарами, устремились на поиски источника шума. Рыцарь взял меч поудобнее, поправил висящее на плече ружьё и стал ждать жителей деревни. Среди домов он слышал жуткое сопение, скрип снега и ворчание на каком-то непонятном языке. Любой другой человек подумал бы, что безумцы испугались. Но чистильщик знал, что кошмары ждут, пока он потеряет бдительность и ни на секунду не расслаблялся. Постоянно топчась на месте и оглядываясь во все стороны, рыцарь следил, чтобы на него не напали сзади. Наконец, он заметил, как из-за низкого сломанного забора выглядывает бледная и худая женщина. Большие глаза не выражали абсолютно ничего, будто зрачки были стеклянные. Белое, словно снег, лицо было перепачкано кровью. Женщина, тихо шурша длинным изодранным платьем, обошла забор и уставилась на Липку. От её взгляда у чистильщика по спине побежали мурашки. Он снова поправил ружьё и вдруг услышал, как позади него скрипит снег. Обернувшись, он увидел, как на него несётся мужчина с топором. Замахнувшись, Липка ударил безумца мечом. Краем глаза он увидел, как на него бежит та женщина. Рыцарь дёрнул меч из трупа, но тот застрял в костях мужчины. Дернув оружие ещё несколько раз, рыцарь в последний момент левой рукой скинул с плеча ружьё и выстрелил. Раздался оглушительный хлопок, и на некоторое время чистильщик почти исчез в белом дыме. Когда дым рассеялся, Липка увидел, как женщина лежит, распластавшись в снегу. В груди у неё зияла дыра, из которой поднималась струйка дыма. Присмотревшись, Липка увидел в дыму обезображенное лицо, которое тут же растворилось в воздухе. Чистильщик снова повернулся к мужчине. Упёршись ногой в его тело, он наконец-то смог вытащить меч. Сделал он это вовремя – со всех сторон на него уже неслись обезумевшие жители поместья. Во время сражения Липка невольно заглядывал в лица очередного убитого и обязательно кого-то узнавал. Но он убивал без колебаний, молча, не проронив за всё время ни слова. Он рубил головы, бил наотмашь по груди. Он выбивал зубы прикладом ружья. Когда какой-то мальчишка повис на его руке и начал пытаться оторвать часть доспехов с плеча, Липка просто скинул его в снег и уже приготовился проткнуть мечом, но опустил оружие – мальчик свернул себе шею при падении, с такой силой парнишка рухнул на землю. Рыцарь точно не помнил, сколько в поместье было жителей, однако, он понимал, что убил только малую часть. Отвлёкшись, рыцарь не успел отразить удар, который нанесла ему женщина, вооружённая вилами. Чистильщик успел только поднять руку. Это спасло его – предплечье, защищённое металлом, оказалось прямо промеж зубьев, погнув их. Острые концы вил остановились прямо перед лицом рыцаря. Женщина завизжала и выдернула вилы. Замахнувшись, она уже собралась нанести ещё один удар, но чистильщик ловко поднырнул под оружие и ударил одержимую мечом по груди. На белой рубашке расплылось кровавое пятно. Липка увидел, как кошмар покидает тело женщины, и она приходит в себя. Схватившись за рану, она начала оседать в снег, но рыцарь подхватил её. - Когда это случилось? – глядя ей в глаза, спросил Липка. - В… вч… вчера ночью, - прошептала женщина. Из уголка рта потекла красная струйка. - Где хозяин с семьёй? - снова задал вопрос чистильщик. - В усадьбе, – шепнула раненая, - Прости… нас. Женщина закрыла глаза и перестала дышать. Липка положил её на снег и посмотрел в сторону усадьбы. Здание с выбитыми окнами и распахнутыми настежь дверьми как бы говорило, что внутри никого нет в живых, но Липка встал со снега, отряхнулся, перезарядил ружьё и отправился внутрь.***
Родительский дом встретил его тишиной и запахом смерти. Повсюду лежали трупы стражи и слуг. Изрубленные, изуродованные, у некоторых не хватало конечностей – безумцы убивали друг друга и пожирали на месте. Стены кровью были расписаны словами на неизвестном языке. Перешагивая через тела, Липка прислушивался к почти утихшим одержимым во дворе и осторожно заглядывал в каждую комнату. Наконец, рыцарь углубился в дом настолько, что уже не слышал уличного шума. Липка словно погрузился в тишину. Поднявшись по лестнице на второй этаж, он увидел во тьме силуэт человека. Сняв с плеча ружьё и взяв его в левую руку, рыцарь стряхнул с меча в правой руке капельки крови и медленно двинулся вперёд. Он уже знал, кто это и ждал, пока человек выйдет из тьмы на свет. - Отец, ты меня слышишь? – с надеждой задал вопрос рыцарь. Его голос эхом разлетелся по дому. Отец медленно обернулся. В руках он держал отрезанную голову слуги. Не отрывая взгляд от сына, он дотронулся до среза и, испачкав ладонь в крови, не глядя начал чертить на стене кривой знак. Липка тяжело вздохнул и опустил меч. - Жаль… - прошептал он. Отец уронил голову, которая громко стукнулась об пол и достал меч. Липка горько усмехнулся. Как иронично – его отец, чистильщик, сейчас был во власти кошмаров. Но это его и отличало от остальных одержимых. Мужчина будто осознанно достал меч и покрутив его в руке, побежал на сына. - Жаль… Как жаль… Прости, – снова прошептал Липка и, вскинув ружьё, сделал выстрел, который чуть не заставил его оглохнуть. Он никак не мог позволить отцу приблизиться – в схватке на мечах рыцарь точно бы проиграл безумцу. Выйдя из дыма, Липка подошёл к трупу отца. Наклонившись, он вытащил из его руки меч, снял с отца ножны и повесил оружие на свой пояс. Осталось найти ещё двух человек. Липка толкнул массивную дверь. Грудь снова обожгло. Рыцарь увидел стены, на которых были иконы с Богом Солнца, богатую огромную кровать, накрытую белоснежным пуховым одеялом, на потолке раскачивалась роскошная заграничная люстра, через которую была перекинута верёвка с петлёй. В петле висела мать. Срезав верёвку, чистильщик осторожно взял мать на руки. Когда он уходил из дома, он запомнил её как пожилую, но очень подвижную женщину. Она улыбалась ему вслед, собирая вокруг глаз мелкие морщинки и махала ему рукой. Когда Липка отвернулся, женщина украдкой смахнула слезу и обняла мужа. Сейчас же она лежала на кровати около безмолвного сына, а её муж лежал в коридоре застреленный. Сложив матери руки на груди, Липка словно в тумане вышел в коридор и втащил в комнату труп отца, точно также уложив его на кровати. Собираясь уходить, Липка заметил, что в вазе матери стоит одинокая роза. Немного помешкав, рыцарь дрожащими руками достал розу и укрепил её у виска между шлемом и забралом. После чего чистильщик вышел из комнаты и запер за собой двери. Липка уже точно знал, куда идти. Быстрым шагом он пересёк этаж и завернул к небольшой комнатке. На всякий случай он приготовил меч и медленно открыл дверь. К облегчению липки, на него никто не напал. Он почувствовал, что сейчас разрыдается, когда увидел, как на кровати сидит, обняв колени, семнадцатилетняя девочка. Она всхлипывала и медленно раскачивалась. Рыцарь убрал меч в ножны и подошёл к кровати. Девочка подняла красивое заплаканное лицо и молча уставилась на чистильщика. Тот поднял забрало и улыбнулся девочке. - Сестрёнка… Девочка кинулась к рыцарю и прижалась к его груди, стоя на кровати на коленях. Липка снял стальную перчатку и обнял рыдающую сестру. - Тихо, Анна, тихо… Всё кончилось… я пришёл. Липка аккуратно поднял Анну на ноги и спустил с кровати. Порывшись в шкафу, он нашёл тёплую шубу и накинул сестре на плечи. - А теперь собирайся. Мы уходим отсюда. Всхлипывая и вытирая слёзы, Анна накинула на свои худые плечики шубу. Липка опустил забрало и поправил розу. - Возьми свечу, - приказал он сестре. Та повиновалась ему. Тем временем Липка порылся в шкафчиках, заглянул под кровать и извлёк бутылку с крепким спиртным. Укоризненно взглянув на сестру, он взял бутылку и, схватив сестру за руку, вышел в коридор. Проходя мимо комнаты родителей, чистильщик молча разбил бутылку об пол, взял у сестры зажжённую свечу и положил на пол. На ковре занялся огонь. Липка подхватил всё ещё шокированную и дрожащую Анну на руки и быстро стал пробираться к выходу. За его спиной огонь уже перекинулся на деревянные косяки. Такими темпами скоро вся усадьба будет пылать. Когда чистильщик спустился на первый этаж, он вдруг резко и сильно прижал сестру лицом к своей груди и чуть ли не бегом, спотыкаясь о трупы, выскочил на улицу.***
- Не стрелять! – чистильщик услышал крик. Рыцари в такой же, как у Липки, чёрной броне, опустили ружья и арбалеты. - Ещё кто-нибудь выжил? – спросил у рыцаря с девочкой на руках высокий солдат в белой броне. Липка узнал в нём Константина, полковника короля Георгия II. - Я и эта девочка, - ответил Липка, не отпуская Анну на землю. Второпях она забыла обуться, и поэтому сейчас пыталась спрятать босые ноги под шубу. - Анна, нынешняя и владелица этого поместья вместе со своим братцем, - сестра учтиво склонила свою головку. Липка смущённо усмехнулся. - Мы тут избавились от оставшихся одержимых, с твоего позволения, - Константин стоял, опираясь на свой длинный меч, украшенный драгоценными камнями, - юная леди не боится крови и мёртвых, я надеюсь? - Юная леди почти два дня провела наедине с одержимыми, которые рвали и жрали друг друга, её родной отец был застрелен двадцать минут назад из ружья собственным сыном, - громким, но ещё дрожащим голосом произнесла Анна, толкнула локтём брата и продолжила, - мать повесилась ещё в самом начале этого кошмара, а сейчас мой дом горит. О да, конечно, я испугаюсь зарубленных людей. Сэр, мне нужна обувь, иначе одним трупом станет больше. Липка посмотрел на Константина и пожал плечами. Полковник, опешив, перевёл взгляд на уже оправившуюся от шока девочку, которая всё ещё пыталась укрыть ноги от мороза. Несколько чистильщиков раздобыли уцелевшую телегу, которая была укрыта внутри соломой. Посадив сестру в телегу, липка кинул ей найденные в одной из хат тёплые ботинки. Анна быстро нацепила их на ноги и устроилась в соломе поудобнее, наблюдая за рыцарями. - Что тут делает полковник Его величества? – мрачно спросил Липка у Константина. - Когда подвергается нападению дом чистильщика, то Георгий отправляет ударный отряд во главе со мной. Владелец же дома должен сидеть на месте, получив компенсацию. Это наша промашка, что ты оказался у себя дома раньше нас. Липка лишь вздохнул усмехнулся. Потом, вспомнив про троих павших товарищей, он полез в сумку и извлёк на свет три медальона. Четвёртый, поменьше, он всё-таки оторвал и оставил у себя. Знаки павших чистильщиков оказались в руках полковника. - Ещё трое, - произнёс он, - плохо. Потери всё больше. Спасибо, что сохранил знаки. Липка потоптался и собрался было идти к телеге, но Константин его остановил. - Король хотел устроить пир в честь… в честь дня рождения своей младшей дочери. Если ты хочешь. То ты мог бы… - Приду, - неожиданно легко отозвался Липка, - и сестрёнку притащу. Почему нет? После чего чистильщик неестественно рассмеялся и отправлялся к сестре. Полковник молча смотрел, как он, наклонившись, что-то сказал сестре, а после сел на своего белого коня. - Бедняга, - вздохнул Константин. Остальные рыцари закончили обход деревни и, не обнаружив больше одержимых, подожгли руины. После чего они тоже уселись на коней и отряд во главе с полковником направился в сторону города. В телеге, свернувшись клубком, мирно спала, пережившая целую ночь настоящего ужаса, Анна. В конце ехал Липка. Подняв забрало, он открыл лицо холодному ветру. По его щекам текли слёзы.