***
До Тикки начало доходить, что что-то явно пошло не по плану. Нет, не сейчас, а чуть раньше. И это её злит: она всегда считала себя внимательной девушкой, которая всё замечает. Однако сегодня своя собственная чуткость её подводит. Во-первых, она потеряла Плагга. Шли-шли, она отвлеклась — он исчез. Правда, долго быть «без вести пропавшим» у него не получилось — нашли по запаху сыра (кстати, из-за него-то Плагг и пропал). В общем, проводилось соревнование по поеданию сыра. Тикки до сих пор не понимает, кто додумался до такого бреда (скорее всего, это было по пьяни), но, что удивительно, кроме Плагга в этом участвовал ещё какой-то мужчина. Как можно догадаться, выиграл брюнет. Хотя тут дело, скорее, в том, что сыр явно был не лучшего качества, и легкомысленный мужчина это понял спустя несколько укусов и предпочёл сдаться. Тикки искренне надеется, что с ним всё будет хорошо. А вот на Плагга ладно, этот всё переварит. Во-вторых, погода. Только подойдя к колесу обозрения, рыжая заметила её ухудшение: ветер стал холоднее и сильнее, лёгкая курточка уже казалась не такой тёплой, а кабинки аттракциона недоверчиво покачивались при любых порывах ветра. Девушка глянула на друга. Тот был довольный, как сытый кот, но жалел, что его так быстро «отодрали» от тарелки с сыром. Зато приз хороший дали — неплохая такая головка камамбера. Кажется, на остальное, что происходит в этом тленном мире, ему было всё равно. Однако Тикки всё-таки высказала своё замечание и получила в ответ лаконичное: «И?» — Ну как же, а если качнёт сильно или… — Послушай, — остановил её брюнет, — не неси чепуху. Кабинки закрытые, даже если тряхнёт, то максимум упадём на пол. И то, если не будем спокойно сидеть. Она с сомнением посмотрела на аттракцион. — Жучок, ты сама очень хотела на это колесо. Если мы не пойдём на него сейчас, то ты обязательно потащишь меня сюда на следующей неделе, я ж знаю. А ему что-то не хочется на следующей неделе что-то делать, если на этой не получится. — Мне всё равно немного страшно… Плагг устало на неё посмотрел. «Какой жук её укусил?», — подумал он и с подозрением взглянул на игрушку в крапинку. Всё-таки это не очень характерное поведение для Тикки, которая вечно толкает его на авантюры. «Может быть, повзрослела?» — …поэтому, если что-то случится, будешь виноват ты, — весело закончила она, ткнув пальчиком в грудь парня, и как ни в чём не бывало пошагала вперёд него. «И всё-таки, какой жук её укусил?» — Ну, ты где?***
Пока Плагг думал над тем, куда же вести подругу в случае чего — в больницу или ветеринарную клинику («Интересно, там жуков вообще лечат?»), — они уже садились в кабинку. Тикки до сих пор побаивалась, но понимала правдивость слов брюнета. Кроме того, она сама осознала, что это не в её характере, и попыталась выйти из положения шуткой. Получилось неудачно, да. Это было заметно по лицу собеседника. «Теперь он думает, что я сошла с ума», — решила она (и была не так далека от правды), уставившись в окно. Колесо крутилось медленнее, чем обычно; рыжая списала всё на погодные условия. Кабинка немного подрагивала, но это было не сильно заметно изнутри, так что не особо мешало. Через стекло уже было видно центральную площадь парка. Вообще, кабинка была на слишком низкой высоте, чтобы можно было рассмотреть что-то занимательное, поэтому Тикки предпочла найти какое-нибудь другое занятие, пока они поднимаются наверх. Она перевела взгляд на соседа. Плагг же просто опрокинулся назад и закрыл глаза, казался расслабленным. Его не интересовал вид из окна. Он её привел, посадил, пускай пялится. Сама же хотела. А его пусть не трогает. Тикки поняла, что просто начать разговор не получится. Нужен предлог. Она сжала в объятиях свой странноватый приз. Идея. Подняла игрушку перед собой и посмотрела на неё. «Он всё равно считает меня сумасшедшей». — Плагг, а как бы его назвать? Нет, она не находила, что давать игрушкам имена глупо. Просто она понимала, что для него это звучит как: «Как бы назвать твоего ненавистного врага?» Да к тому же она его никогда и не спрашивала о подобном, даже в детстве. Так что Плагг даже надеялся, что она уже просто переросла подобное. Он открыл один глаз. — Ты издеваешься? Она даже немного обиделась. — Нет, мне действительно интересно. Тенирам? Не знаю, почему в голове возникло. — Румпельштильцхеном назови. Вопрос «Как?» она решила подавить. Что только люди не сделают из-за ненависти. — Как-то… длинно. Может, Луи? Или Юго? — Банально. Лучше Чаки, — «тоже ведь рыжий и жуткий». — Хм… — она было призадумалась, но видя лицо парня, поняла, что явно что-то с этим именем не так. — Нет, пожалуй. Руби? — Минотавр. Ему подходит. — Джек? — О, полностью согласен. — Правда? — тут же обрадовалась Тикки. — Да. Хорошее имя. Знаю одного Джека, в Лондоне жил. Засветился в тысяча восемьсот восемьдесят восьмом году. Помнишь, я тебе рассказывал, — ещё улыбочка такая подленькая. Как же не помнить, только на днях пересказывал статейку. — Плагг… — А что ты хочешь? Этого монстра по-другому не назовёшь. — Ты прав, — неожиданно произнесла девушка, — так и назову. — Как? — не понял брюнет. — Как ты его назвал: Монстрик, — и улыбнулась. Ответом было фырканье. — Да ладно, по-моему забавно и… Ой! Их кабинку ощутимо тряхнуло от сильного порыва ветра. — …мило. Тикки сжала Монстрика. Опять стало страшновато. Сейчас бы пожевать чего-нибудь, её это успокаивает. Обычно она жуёт что-то мучное и шоколадное, что вызывает беспокойство её родителям за вес и зубы дочери, однако за пятнадцать лет ни с тем и ни с другим проблем никогда не было. Это единственная причина, по которой ей могли завидовать. Она посмотрела в сумочке, может, там завалялась жвачка. Увы, нет. — Плагг, у тебя есть жвачка? — спросила рыжая, продолжая рыскать в сумочке. Плагг же уже устроился в ту же позу. — Нет. — Жалко, хочется что-нибудь пожевать, — и закрыла сумку с характерным щелчком. — Сыр не дам. «Но если ты дашь мне на растерзание своего "Монстрика", то возможно… Хотя нет, неравноценно. Сыр дороже». — Больно надо, — и отвернулась к окну, где виднелись крыши домов. — В детстве ты не был таким жадным, — бросила она, не отворачиваясь от стекла. Это так, в шутку, не серьёзно. — Да ну, — лениво произнес брюнет, как бы говоря: «Ну, хорошо, продолжай, что ты там хотела сказать, я разрешаю». В отражении на стекле появилась улыбка. — Ну да. Вот, к примеру, лет в шесть. Я из-за чего-то плакала, а ты залез на дерево и сорвал с него яблочко, чтобы меня успокоить. Просто вспомнилось, — после короткой паузы добавила она. — Плохо «вспомнилось». Плакала ты из-за того, что споткнулась на ровном месте и разбила себе что-то на лице. А когда я принес это треклятое яблоко, ты ни в какую не реагировала. Тогда я начал пихать его тебе в лицо, из-за чего ты ещё больше разревелась, — он ещё промолчал, что при этом приговаривал что-то типа: «***
Остаток поездки они провели молча. Тикки смотрела в окно, Плагг мучился с животом. Так же тихо они вышли из кабинки и поплелись к выходу из парка. Только там произошёл диалог: — Тикки, ты это… прости… что в лицо. — Ничего. Как живот? Гримаса боли напротив. — Ясно. Не забудь таблетку выпить. — Угу. И разошлись. Каждый в этот вечер думал о своём, обычном, бытовом. Однако иногда в мыслях просачивался один неожиданный для обоих вопрос. Точнее, не вопрос, а лишь его начало. Остальное просто не успевало прозвучать в головах, они его быстро отбрасывали в сторону. Ну, а он, как мячик-попрыгунчик, отскакивал и возвращался спустя какое-то время. «А что, если?..»