Водовороты судьбы

Данно Тацуя не верил своим ушам. Рюдзаки Икуо! Его лучший друг. Его единственный друг, если уж на то пошло, с которым они поклялись найти человека с золотыми часами, убившего их любимую учительницу. Он вспомнил все, как будто это было вчера, — их дружбу, их клятву, их расставание. Как он мог забыть его? С тех пор, когда они были детьми, прошло много лет, но Тацуя много раз пытался найти его. Икуо ничуть не изменился: те же огромные глаза, нос горбинкой, непослушная копна кудрявых волос — странно, что он не узнал его еще тогда, в клубе! Данно встал со своего стула, который ему выделили, чтобы он не мешался под ногами, пока Ясиро разбирался с лейтенантом по поводу Нанахары, и направился вслед за Икуо и той девушкой в форме — тот назвал ее Конацу-семпаем. Они еще не успели уйти далеко, и Тацуя шел за ними по длинному темному коридору до столовой. Он подождет. Рано или поздно девчонка уйдет, и он сможет поговорить с Икуо наедине. Его сердце гулко стучало в груди — он чувствовал, что это судьба. Это было хорошим знаком. Он наконец-то нашел Икуо, и значит, они смогут исполнить клятву. Они обязательно накажут убийц Юйко-сенсей. Пока он подпирал собой стену, мимо него то и дело сновали усталые дежурные, задерживаясь на секунду на нем внимательным взглядом и тут же отводя его, не находя в нем ничего интересного. Так прошло полчаса, которые Тацуе показались вечностью. Икуо и девушка вышли из столовой и попрощались, разойдясь в разные стороны. Тацуя пошел вслед за Икуо и ускорил шаги, чтобы успеть нагнать его прежде, чем он вернется в кабинет. Услышав шаги за спиной, тот повернулся и уставился на него. — Икуо! — Тацуя подался вперед и схватил его за руку. — Это я, Данно Тацуя! Икуо смотрел на него, явно не узнавая. Сердце Тацуи упало — не может быть! Неужели тот его забыл? — Икуо? Разве ты меня не помнишь? Помнишь «Махоробу»? Икуо пристально смотрел на него, пытаясь что-то прочесть в его глазах. Тацуя замер. Вспомнит или нет? На минуту ему показалось, что в карих глазах промелькнуло узнавание, но Икуо вырвал у него свою руку. — Я вас не помню, Данно-сан. Я вообще мало что помню из детства. Он повернулся, собираясь уйти, и Тацуя не выдержал. Куда только подевалось его спокойствие! Он придвинулся к Икуо вплотную и оперся на стену, не давая ему уйти. Икуо смотрел на него, распахнув глаза, и сердце Тацуи защемило — он так давно его искал! Икуо должен его вспомнить! Они же поклялись друг другу тогда, в детстве, что они всегда будут вместе и сделают все возможное, чтобы отомстить человеку с золотыми часами. — Икуо, ты должен меня вспомнить! — напирал Тацуя. — Мы с тобой вместе жили в приюте «Махороба». Икуо, ты мой лучший друг! Я долго тебя искал! Тот молчал. Его лицо было так близко, и Тацуя вглядывался в него, пытаясь разглядеть в нем признаки узнавания, но Икуо мягко, но твердо отстранил его, покачав головой: — Извините, мне нужно идти работать. Прощайте, Данно-сан. Он ушел быстро, не оглядываясь. Тацуя долго смотрел ему вслед и не мог взять в толк, почему же Икуо его не узнал? После этого его интерес к тому, чем закончится история с обыском прошел, поэтому он вернулся в зал, где Ясиро, присев на край стола напарника Икуо, терпеливо ждал, когда Нанахара подпишет последние необходимые бумаги. — Не могли бы вы все-таки пересесть на стул? — вежливо спросил тот у Ясиро. — Нет, мне и здесь удобно, — усмехнулся Ясиро и повернулся к Тацуе. — Тацуя-кун, ты где это был? — Да так, — уклонился от ответа Тацуя и поправил очки. — Вы закончили? — Да, — Нанахара подмахнул не глядя последнюю бумажку и вытянулся по стойке смирно. — Босс? — Тогда пошли отсюда, — Ясиро встал со стола и подмигнул напарнику Икуо. — Кстати, классное у тебя погоняло. До-у-ме-ки, — протянул он по слогам и причмокнул в конце губами. Доумеки оторвался от своих отчетов и пожал плечами: — Это имя, а не погоняло. — Все равно классное, — улыбнулся Ясиро и махнул ему рукой, идя к выходу вслед за Тацуей. — Еще встретимся. — Уж не дай Ками, — фыркнул в ответ Доумеки, когда троица покинула участок, и повернулся к Икуо, который до этого делал вид, что его здесь не было. — Видал? Якудза, блин. — Угу, — нервно пробормотал тот не показавшись даже из-за башен папок на своем столе. Последние часы смены прошли в спокойствии. Отчеты по патрулю были написаны и оформлены как полагаются. Конацу-семпай пару раз забегала в их отдел в поисках то Тёно-сана, то каких-то старых дел, но в основном в воздухе витали лень и предвкушение сна. Икуо же не стал заморачиваться по поводу всего, что произошло этим вечером, и решил часть завтрашнего дня посвятить вопросу Данно Тацуи и тому, что, похоже, тот его знал в детстве и довольно близко. *** Несмотря на отсыпной и выходной, Икуо проснулся довольно рано, если сравнивать с обычным его режимом в такие дни. Лежа в постели и разглядывая потолок, он прокручивал в голове слова того якудзы. Данно Тацуя. Нет, Икуо его не помнил. Но он не помнил слишком многого — и это причиняло ему почти физическую боль. Чтобы перестать задаваться вопросами, на которые у него не было ответов, он решил созвониться с ребятами, которые вместе с ним жили в «Махоробе». Приняв это решение, он почувствовал облегчение. После обеда-завтрака он перебрал свой список контактов и остановился на Нати Соске. Тот был одним из немногих воспитанников «Махоробы», которых он помнил довольно хорошо и с кем созванивался чаще, чем раз в год. Нати был журналистом-фрилансером — уж если кто и знал что-то об этом Данно, то это точно был он. Он набрал его номер и после пары гудков поприветствовал: — Соске-кун, здравствуй, это Икуо. — Икуо? А! Тот что из «Махоробы»! Здравствуй! Что-то хотел? — голос Соске был немного усталый, но Икуо особо не обратил на это внимания. — Да. Я тут повстречал одного человека, и он утверждает, что жил с нами в приюте. Ты случайно не помнишь такого? Его зовут Данно Тацуя. — Данно Тацуя? — переспросил Нати и зашуршал чем-то на заднем фоне. — Да, в «Махоробе» был такой. Вы вроде бы очень дружили. — У тебя случайно нет его фото? — не особо на это надеясь, спросил Икуо. Как ни странно, Нати ответил положительно, и они договорились встретиться вечером в кафе «Рич». После этого разговор быстро свернулся и Икуо волей-неволей пришлось вставать с кровати и приниматься за домашние дела, которых за неделю накопилось немало. Он сделал уборку и рассортировал вещи, смотался до ближайшего комбини и закупился бенто и раменом. До встречи оставалось еще несколько часов, и он посвятил их чтению учебников. Весной он собирался сдать экзамен и, если все пройдет успешно, перевестись во второй отдел к капитану Масиме. Тот давно его зазывал к себе, обещая, что если Икуо будет хорошо трудиться, то быстро добьется успехов и продвинется по карьерной лестнице. *** Икуо вошел в полупустое кафе и сразу же увидел Нати, сидевшего за столиком в углу. Поздоровавшись, он сел напротив него, жестом прося официантку принести ему чаю. — Вот, — Нати в это время положил на стол большую фотографию, на которой группа детей и учительница были сняты возле домика на морском берегу. — Неужели ты его не помнишь? Вот он, рядом с тобой, справа. А в чем дело? Ты сказал, что встретил его? Но Икуо его не слышал. С фотографии на него смотрел паренек чуть повыше него самого в детстве, обнимавший его за плечо и смотревший в объектив серьезными глазами. Икуо сразу узнал в нем того самого якудзу, который вчера прижимал его к стене и уверял, что они были лучшими друзьями. Почему он не мог его вспомнить? Икуо почувствовал, как у него начинает болеть голова. Невозможность вспомнить всегда мучила его, и сейчас он чувствовал, что вот-вот что-то вспомнит, но воспоминание ускользало, и это сводило его с ума. — Икуо? Все хорошо? — Нати обеспокоенно наклонился к нему, откладывая тлеющую сигарету в пепельницу. — Извини, все хорошо, Нати, — Икуо тряхнул головой и устало потер ноющие виски. — Я с суток и поэтому немного торможу, — соврал он, не желая вдаваться в подробности своих провалов в памяти. — Я встретил его вчера в участке. Он меня узнал, а я его — нет. Вот и решил у тебя спросить. Нати кивнул и снова взялся за сигарету, выпуская тонкие струйки дыма в сторону приоткрытого окна: — Странно, что ты его не помнишь, вы очень дружили. Но его усыновили как раз перед тем, как приют закрыли. Я, в общем, тоже мало что помню из тех дней... Он поднял глаза, и Икуо поразился тому, сколько в них было боли. — Моя сестренка... Хина... Ты, наверно, ее тоже не помнишь? Икуо покачал головой, а Нати продолжил: — Она... Её увезли. Я ищу ее с тех самых пор, — он устало прижал руку с сигаретой ко лбу и вздохнул. — Но пока все без толку. Уходя, Икуо уносил с собой фотографию, которую обещал отдать Нати как можно скорее. Тот не хотел расставаться с ней даже ненадолго, и только обещание попробовать выяснить, кто именно усыновил Нати Хину из приюта «Махороба» двадцать лет назад, заставило его отдать фото. Все-таки Икуо служил в полиции, и может быть, у него получится выяснить то, что не смог узнать сам Нати.