Водовороты судьбы

Пятничный вечер Тацуя решил наконец­-то провести с друзьями. Фукамати долго стоял у него над душой, выговаривая ему за нежелание навестить отца и мать в общем доме, но вскоре свернул свою речь, поняв, что босс его не слушает, и уехал куда-­то по своим делам. Теперь уже Тацуя точно был свободен, как птица. Он вытащил телефон и набрал номер. Гудки долго раздавались в трубке, пока на том конце не ответили: — Тацуя­-кун! Привет! Как дела? — Привет, Ясиро, — ответил Тацуя, выходя из офиса и вытаскивая из портсигара заранее свернутую самокрутку. — Дела отлично. Решил вот проветриться. Ты сейчас один или с кем-то гуляешь? Ясиро засмеялся: — Пока один. А что, ты хочешь скрасить мой вечер? — К Кагеяме лучше приставай, а не ко мне, — фыркнул Тацуя, прикуривая и делая первую затяжку. — Давай встретимся сегодня? Как насчет Ринто Вурум? — Хм, это не тот клуб, который ты недавно открыл? — Он самый, хочу нанести визит управляющему. — Хорошо, — ответил Ясиро. На заднем фоне было слышно, как он отдает приказ Нанахаре заводить машину и готовиться к выезду. — Я буду там через час. — До встречи, — кивнул Тацуя и завершил вызов. Часы показывали еще только половину шестого, но на улице уже была беспросветная темень. Пользоваться общественным транспортом смысла не было — офисный планктон как раз выползал с работы и стройными рядами оккупировал метро и автобусы. Поэтому Тацуя уже в который раз пожалел, что все еще не купил себе байк. Он уже давно присматривался к одному, но то времени не было, то мать опять наседала на него с нотациями о безопасности. Отец в это время неодобрительно косился на жену, начинавшую опять перетягивать все одеяло воспитания на себе, и тайком подмигивал Тацуе, как бы говоря «держись, прорвемся!». Хоть Абико и не были ему родными, за столько лет они смогли стать полноценной семьей. Тацуя помнил, как Кирино-­сан привезла его еще тогда мелкого в главный дом и представила мужу как их сына. Сакаэ-­сан оторвался от своего занятия (он клеил модель аэроплана) и кивнул, поманил Тацую пальцем, а затем спросил, как его зовут и любит ли он самолеты. Тацуя не знал, любит ли он самолеты или нет, поэтому ответил честно, как есть, что ни разу даже и близко их не видел. Сакаэ­-сан на это улыбнулся и пообещал, что если он захочет, то и у него когда­-нибудь будет не только личный самолет, но и многое другое, если он будет хорошо себя вести и будет умным мальчиком. Тацуя пообещал, что оправдает их надежды. Что его новая семья не просто семья, а якудза, он выяснил уже на следующий день, когда двор главного дома заполнился людьми в черных костюмах, а к нему стали обращаться почтительно «наследник» и «молодой босс». Новая жизнь побежала стремительно вперед. Тацуя еще некоторое время писал письма в приют Махороба, но никогда не получал ответа. А через полгода узнал, что приют расформировали буквально через неделю после того, как его усыновили. Об этом ему рассказала Абико­-сан, когда он в очередной раз хмурился над вернувшимся конвертом из приюта. Иногда ему хотелось узнать, что же стало с Икуо и остальными детьми, но он себя останавливал, не желая тревожить новых родителей своими желаниями. Постепенно жизнь в приюте практически стерлась из его воспоминаний. Лишь блестящий золотой дракон иногда мелькал в его снах. *** Ринто Вурум располагался в Синдзюку в большом светящемся множеством огней здании. Тацуя успел уже переговорить с менеджером клуба, полюбоваться на рыбок, плавающих в огромном аквариуме у стены, выпить немного саке и скурить самокрутку, когда за его столик буквально упал Ясиро. Он был одет в деловой костюм, но галстук уже ослабил. У столика остался топтаться новый телохранитель. — Нанахара, свободен! — махнул ладонью Ясиро и подвинулся ближе к Тацуе. — Я позвоню, как освобожусь. — Есть, босс, — ответил Нанахара и пошел обратно к выходу, по пути отвешивая комплименты девчонкам из обслуги и то и дело оглядываясь на босса. — Новый телохранитель? — поинтересовался Тацуя, откидываясь на спинку дивана и жестом приказывая управляющего принести им выпить. — Ага, прицепился тут один, а я по доброте душевной и приютил беднягу, — улыбнулся Ясиро, — Не убивать же его было. Тацуя хмыкнул и стащил с носа очки — в последнее время он все больше времени стал проводить за компьютером, и на зрении это сказывалось преотвратно. — Добрые дела наказуемы, — с усмешкой произнес он. Уж кому-­кому, а ему это было прекрасно известно. — Ничего, — сказал Ясиро, поднося ко рту бокал и нюхая вино. — Как­-нибудь разберусь. Тацуя хмыкнул и промолчал. Ему нравился этот человек, может быть, потому что его слишком многие ненавидели. О нем говорили много разного, но хорошего — почти никогда. Разве что сквозь зубы признавали, что вакагасира Досинкай знает, как обращаться с деньгами. Тацуя многому научился, пытаясь понять, как тот умудряется делать деньги буквально из воздуха. Но вот о его личной жизни говорили такое, что Тацуя просто поражался. Не столько моральному облику старшего приятеля, сколько тому, как якудза любили сплетничать. Самого его сексуальные предпочтения Ясиро нисколько не смущали — ну мазохист, ну трахался по молодости с кучей мужиков, ну спал с боссом Мисуми — ну, с кем не бывает. Тем более что в половину этих слухов Тацуя не верил, а оставшуюся половину делил пополам. — Как дела у господина Мисуми? Ясиро бросил на него быстрый взгляд. — Неплохо. А у господина Абико? — Тоже хорошо, — Тацуя отпил из своего бокала. — Кстати, все хотел спросить — а что там у вас с тем клубом, «Мулен Руж»? Ясиро улыбнулся: — Что такое, Тацуя-­кун? Интересует? Нет, продавать мы не будем. Сменим руководство, все как обычно. — Жаль, — Тацуя улыбнулся еще шире. — Но ничего страшного, присмотрю другой. Все-­таки хорошо, что между их группировками были дружественные отношения — Тацуя не хотел бы иметь такого врага. Вдруг от входа послышались девичьи крики и мужской крик: — Полиция! Всем оставаться на местах! Позовите сюда менеджера! Тацуя перегнулся через ноги Ясиро и с интересом выглянул в проход: у стойки администратора стоял молодой мужчина, одетый в бронежилет. За ним находились еще двое патрульных, с интересом, а некоторые с явным смущением, рассматривающие помещение на стенах которых красовались картины с полуобнаженными женщинами. — Что случилось? — управляющий клуба появился из задних комнат, нервничая и с тревогой посматривая на Тацую, оставшегося сидеть на месте. — Плановая проверка. Лейтенант Тёно, первый отдел Синдзюку, — оскалился в улыбке мужчина, тыкая удостоверением в нос управляющему. — К нам поступили сведения, что в одном из клубов на этой улице происходит незаконная деятельность, а именно распространение и изготовление порнографических фильмов. — Но послушайте! Наши клиенты… — Останутся на местах до выяснения их личностей и досмотра вещей. Все нежелающие могут прямо сейчас проехать в участок и там подать жалобу, если их что­-то не устраивает. Тацуя вздохнул — да, вот и выбрался отдохнуть! — Чертовы сацу, вечно они не вовремя, — он вернулся на свое место и долил вина в бокал Ясиро. — Прости, не знал, что так получится. Ясиро вытащил из кармана пачку сигарет и прикурил одну: — Ничего, Тацуя­-кун, это всего лишь мелочи жизни, — он улыбнулся и тут же застонал, когда у входа раздались новые крики, в которых явно слышались угрозы: — Босс! Босс! Что происходит?! Да пустите меня, сволочи! Босс, все в порядке?! — Идиот, — Ясиро помассировал пальцами виски и поднялся с места, направляясь в сторону выхода, где Нанахара кричал еще громче, не слушая приказов полицейских успокоиться и лечь на землю. — Парень, спокойнее, выполняй, что тебе велено! — говорил один из патрульных, доставая дубинку и делая шаг вперед. — Иначе нам придется тебя успокоить. — Да в гробу я вас видел, ублюдки! Босс! Да отвяжись ты! — Нанахара попытался ударить одного из подступивших к нему полицейских, когда самый рослый из них быстро и молча скрутил его, укладывая лицом в пол и выворачивая руки за спину. — Спасибо, Доумеки, — кивнул коллеге тот, что с дубинкой, и оглянулся на подошедшего к ним Ясиро. — Что­-то случилось? Вернитесь, пожалуйста, на место. Ясиро вздохнул и окинул повалившего Нанахару здоровяка заинтересованным взглядом: — Да. Не могли бы вы отпустить моего подчиненного? Понимаю, что он причинил вам неудобство, но он в данный момент безобиден и просто волнуется обо мне. Патрульные переглянулись и покосились на своего лейтенанта, который, уже не стесняясь в выражениях, прижимал управляющего клуба к стене и требовал показа задних помещений. — Простите, но мы не можем. Он поедет с нами в участок для дальнейшего разбирательства. — Ничего. В участок так в участок, — поморщился Ясиро и пнул носком ботинка Нанахару в плечо. — Идиот. — Простите, босс! — просипел Нанахара и побился лбом о пол. — Что с тебя возьмешь. Тацуя-­кун, — Ясиро обернулся и махнул рукой Тацуе, — похоже, мне придется покинуть тебя. — Не стоит, — Тацуя поднялся со своего места и подошел к другу. — Я поеду с тобой. Хочется узнать, чем же все-­таки закончится обыск твоего телохранителя. Тацуя вытащил из портсигара самокрутку и закурил, выпустив клубок белого дыма в сторону полицейских, отчего один кудрявый судорожно закашлялся, чем привлек внимание Тацуи к себе. Где-­то на задворках памяти всколыхнулись воспоминания о большом теплом доме, золотом драконе и вкусном омурайсу. — Мы встречались раньше? — спросил он патрульного и прищурился, когда тот отвел взгляд. — Думаю, что нет, — ответил тот. — Я не общаюсь с якудза. — Вот как? — хмыкнул Тацуя и затянулся. — Ну, посмотрим еще. *** В участке было шумно. Повсюду ходили люди, кто-­то раздраженно что­­–то доказывал, звонили телефоны, но Тацуя словно ничего не слышал. Он следил глазами за тем кудрявым парнем, который ему смутно кого-­то напоминал. Ясиро вежливо изъяснялся с капитаном полиции, Нанахара неприкаянно переминался с ноги на ногу и пытался сделать вид, что он самый законопослушный человек в Японии, а на Тацую никто не обращал внимания. Никто, кроме того кудрявого. Он словно затылком чувствовал на себе взгляд Тацуи и время от времени нервно косился на него из противоположного угла комнаты, где читал какие­-то документы. Папки с бумагами высились на его столе огромными стопками, и он выглядывал из них, натыкался на пристальный немигающий взгляд Тацуи и сразу же нырял обратно. Тацуя внимательно смотрел на него. Он знал, что уже где-­то его видел. Он не мог ошибаться — его шестое чувство всегда срабатывало безошибочно. Тут в комнату, и без того полную народа, вошел еще один полицейский. Он постоял возле входа, высматривая кого­-то и, наконец, окликнул: — Рюдзаки–кун! Кудрявый поднял голову и улыбнулся. И даже раньше, чем он встал и подошел к двери, Тацуя уже знал, что это он. Он не мог бы забыть эту улыбку.