Посмертные записки клуба идиотов

Бэкхён сидел за столом, высунув и прикусив кончик языка от усердия. В одной руке было белое яйцо, а в другой - кисточка. Он старательно продумывал узоры, которые тут же воплощал в жизнь, плавно ведя кисточкой по гладкой поверхности. Ему очень нравилось его нынешнее занятие. Это так развивало креативность. Напротив сидел скучающий Чонин. Он почти лежал на столе, наблюдая за занятием парня. Рядом с ним тоже лежали кисточки, краски и яйца, ждущие своей очереди нарядиться. Но Кай даже не обращал на них внимания. Его взгляд был прикован к лучшему другу. Хотя... Пожалуй, он уже вырос из этого звания. Вот только признаться в том, что Бён Бэкхён безумно ему нравится, было трудно... Даже самому себе. Что уж говорить о том, чтобы признаться в этом самому Бэкхёну. Да и тот, наверняка, просто отобьет ему помидорки без лишних слов. Чонин тяжко вздохнул. Друг поднял на него взгляд. - Кай? - участливо произнес Бэкхён. Чонин неопределенно махнул головой. Это могло означать что угодно. От "все в порядке, я идиот" и до "на нас напали инопланетяне, я идиот". Вообще, в том, что он идиот, Кай был уверен на все сто процентов. Ну, сами посудите. Влюбиться в лучшего друга. Влюбиться так, что сейчас, наблюдая за тонкими и изящными пальцами, которые держат яйцо, чувствовать себя словно на небесах от счастья. И при этом... Будто в Аду... Ведь эти самые пальцы могли бы касаться его лица, шеи и более требовательных до внимания мест, - Кай? - повторил Бён. - Все в порядке, задумался просто. - Почему яйца не красишь? Мы ведь договорились... - У меня не получается, - пожал плечами Чонин, демонстрируя одно яйцо, на котором красовалось кривое сердечко. Бэк засмеялся, отчего по позвоночнику младшего пошли мурашки. - Я тоже шедевры не создаю, - улыбнулся он, поворачивая яйцо, на котором красовалось солнышко, травка и, кажется, один из всадников Апокалипсиса. - А это что? - указал на это существо Кай. Бэкхён нахмурился. - Козлик. Он травку кушает, - пояснил он, как для умственно отсталого. - Хеееееен, - засмеялся Чонин, - У тебя отлично получаются стрелки на глазах, но рисовать ты не умеешь, - он все не мог остановить смех. А потом заметил в глазах напротив тоску, - Хен? - Я... Я хотел подарить его тебе, - нахмурился Бэкхён. Ощущение того, что он старший пропало. Чонин удивленно смотрел на друга, - Дурацкие яйца, - он размахнулся рукой с несчастным предметом, чтобы разбить скорлупу о стол. Но его руку вдруг остановили. Стул Кая упал от резкого движения. Бэк замер, глядя в глаза напротив, - Пусти, я его разобью. Оно тебе не нравится. - Нравится, - выпалил Кай. - Нет, ты смеешься надо мной, - он закусил губу, отводя взгляд. Чонину показалось, что он даже видел слезы. - Прости... Мне правда очень нравится. Мне нравится эта странная затея, это странное яйцо. - Почему? - Да мне все понравится, что ты сделаешь. - Почему? - упрямо, словно ребенок, повторил старший. - Потому что... Ты идиот, хен. Потому что ты мне нравишься! - выпалил Кай и зажмурился. Он ждал, что сейчас Бэкхён очень разозлится и влепит ему пощечину той самой рукой, что сжимала злосчастное яйцо. Щеки коснулось что-то теплое, и Чонин вздрогнул. Прикосновение было... нежным? Он с опаской открыл глаза и увидел Бэка, который осторожно касался пальцами его лица и как-то странно смотрел на него. Кай не мог понять эмоций, что плескались в глазах. - Я идиот, - тихо подтвердил Бён и порывисто прижался губами к губам. Чонин удивленно распахнул глаза, но потом закрыл, прижимаясь к старшему ближе. Поцелуй был странным. Хотя таким долгожданным. У Кая все же хватило сил разорвать этот поцелуй. - Хен? - непонимающе протянул он. - Я... Признаваться на День Святого Валентина было бы идиотски. Мы ведь не бабы... Вот я и придумал эту Пасху... Нравишься ты мне... Вот... - Бэкхён протянул яйцо, отведя взгляд. Чонин не верил ушам, глазам и чувствам. В груди разливалось тепло. Сердце стучало как ненормальное. Он забрал шедевр из рук старшего, а потом протянул свое, с корявым сердцем. - Воистину взаимно, - только и успел сказать он, прежде чем его улыбку смазал новый поцелуй.