Последняя игра Окделла

Маркиз Габайру проявлял несвойственную его возрасту и затянувшейся болезни прыть и вполне бодро шагал по Нохе, даже не пытаясь облокотиться на подставленную Марселем руку. Последнего это забавляло, ведь еще вчера ургот изображал из себя мученика на смертном одре, а сейчас чуть ли не вприпрыжку бежал, но Валмон не спешил озвучить свои мысли вслух, потому что тоже был в легком предвкушении и еле слышная игра на гитаре, что лилась откуда-то из глубин старого монастыря, только подстегивала его. В то, что у юных герцогов получится задуманное, он не сомневался. Окделл мог с самим Леворуким на пару с Алвой поспорить в удачливости, да и умом не был обделен, лишь иногда, когда излишне увлекался задумкой, мог пропустить какую мелочь, но на этот случай у него был Придд. Тот был слишком педантичен, чтобы не проработать план до последней случайности и теоретической возможности. Наверняка у этой парочки было проработано с сотню планов отхода, среди которых вполне мог затесаться и план по захвату дворца. К тому же Эпинэ подстраховывал их и мог в любой момент прикрыть беглецов своими разъездами. Дескать, искали, да не нашли. Маркиз тем временем дошагал до двери, откуда лилась музыка, и, не дожидаясь своего объявления, толкнул дверь, да так и замер в ее проеме, удивленно смотря куда-то вперед. Марсель заинтересованно глянул ему через плечо и тоже обомлел. Напротив недовольного Левия, который с каким-то остервенением помешивал варево на жаровне, сидел Окделл, который и играл на гитаре. Нет, не так, Окделл возлежал в массивном кресле, закинув здоровую ногу на подлокотник и безмятежно ей качая в такт музыке. На нем была белая рубашка с развязанным воротом, походные сапоги и серые штаны, по которым вновь расползалось кровавое пятно в очередной раз открывшейся раны. Вечный спутник герцога – Честь, сидел на столе, прямо в тарелке с сыром и, блаженно урча, поедал особо большой и вкусный кусок своего любимого лакомства. Вошедших он заметил и приветливо махнул хвостом, но отрываться от более чем важного занятия не стал. Кардинал недовольно глянул на наглеца, но промолчал, учитивая развязанный мешочек с противоядием, что лежал тут же, на столе, тот успел свести более чем близкое знакомство с ызыргом и явно остался им недоволен. - Я рад вас видеть не-виконт, - разрушил молчание Ричард, прекращая играть. – Вы же наверняка принесли приличного вина, памятуя о любви вашей няньки к этому напитку, а то в святом доме мне не наливают. Прошу, исправьте это недоразумение. - Вы научились пить, герцог? – удивился виконт, вспоминая все те злоключения, что творил мальчишка по пьяни, но принесенную с собой корзину с вином все же на стол поставил. - Нет, но все еще не терплю умирать трезвым, - вздохнул северянин и посмотрел на вожделенное вино, но все же вставать не спешил, видимо нога болела куда больше чем он показывал. - Еще слишком рано для вина, а вот шадди уже готов, - устало произнес Левий, вспоминая о том, что он сегодня в роли хозяина и поспешил разместить новых гостей. Дик фыркнул и вернулся к игре на гитаре: - Нет в вас сострадания, кардинал. Я тут, можно сказать, от боли и потери крови умираю, а вам жаль для меня бокала вина. - Вы сами отказались от помощи лекарей и обезболивающего настоя. - Они давно на меня не действуют. Ни первые, ни второй… - хмыкнул надорец и уделил все свое внимание гитаре: - Мы чувствуем себя живыми там, Где умирать положено по сути. Жизнь коротка. Поэтому проста. И видно сразу, где - трепло, где - люди.* - Вы удивительно разносторонний человек, - произнес маркиз, делая глоток шадди. - Отнюдь, - не согласился Окделл, и кивнул на гитару. - Это увлечение Алвы, просто ему как-то было скучно, я в очередной раз провинился, а в его библиотеке уже не осталось ни одной неизученной мной книги, и он решил наказать меня так. Месяц совместных мучений привел к тому, что я вполне сносно играю с десяток баллад полегче, а уж про моральное удовольствие герцога, который отвел на мне душу, вспоминая всевозможные эпитеты в сторону моей криворукости, я молчу. - Кстати о герцогах, а где маршал? - Как и любой грешник спит сном праведника, - ехидно произнес Ричард, лукаво глянув на священнослужителя. Тот недовольно скривился, но промолчал, Дик на это хмыкнул и вновь взялся за гитару, погружая комнату в какое-то молчаливое оцепенение. Всем здесь присутствующим было о чем поговорить друг с другом, но надорец пребывал в какой-то несвойственной ему меланхолии и каждую попытку начать разговор обрывал колкостью, что всегда попадала в цель. - Налить? – нарушил молчание Марсель, поднимаясь со своего места и направляясь к столу. - Не стоит, - улыбнулся северянин, откладывая гитару. – Неси всю бутылку. Валмон хмыкнул, взял вино наугад и, открыв, налил себе стакан, после чего выполнил просьбу Окделла. Тот благодарно кивнул и жадно приложился к горлышку. - Еще и восьми нет, а вы уже пьете, - пожурил кардинал. – Вы бы хоть закусывали, а то ваш… питомец уже не ест, а давится. - Моя Честь сыром не делится, - усмехнулся Дик и резко замер, смотря куда-то в стену. Ызырг тоже что-то почувствовал и, оставив не дожеванный кусочек лакомства, метнулся к хозяину, запрыгал по его плечам, поскуливая, а потом и вовсе прижался лобастой башкой к щеке, начиная урчать-выговаривать, словно прося о чем-то. - У Вас гости, - хмурясь, произнес Окделл и почесал зверька за ухом, словно пытаясь его успокоить, но Честь от этого наоборот распалился, распушил шерсть и запищал не хуже кошки, зло охаживая и себя и надорца хвостом. - Желанные? – спросил Марсель, который единственный из присутствующих был привычен к странностям герцога. - Вряд ли, но точно долгожданные, - буркнул тот, порывисто прижимая зверька к своей груди, и буквально в два глотка допивая бутылку. Ызырг недовольно замолчал. В дверь постучали и неприметный послушник сообщил о том, что прибыл король. Северянин хмыкнул и, водрузив вмиг успокоившегося Честь на плечи, поднялся с кресла, оправил рубашку, смахнул пару капель крови со штанины, но трость не взял, оставаясь стоять так. Ызырг на его плечах, буквально перетек в лежачее положение, привычно скользнул хвостом в ворот рубахи и обвив его вокруг цепочки, прикрыл глаза, засыпая. Альдо не вошел, влетел. Робер едва успевал за ним, но при этом выглядел не в пример лучше сюзерена, кажется, он успел подремать пару часов, получив весточку от Придда. Тем временем король оглядел всех присутствующих и задержал свой взгляд на Окделле, а тот слегка усмехнувшись, отвесил глубокий поклон, словно не было сегодняшней ночи и взаимного предательства. - Утро доброе, Ваше Величество, - обращение в устах Ричарда звучало издевкой и Ракан не смог этого стерпеть: - Я не желаю слышать голос предателя! - Будем молчать на пару? Альдо недовольно поморщился, большими шагами преодолел всю комнату и замер напротив мальчишки, невольно отмечая, что тот больше не сутулился и не кривился из-за неподходящей ему трости, от чего стал чуть ли не на голову выше блондина. - Смеешь дерзить своему королю? - Своему бы не посмел, но он уже мертв, - надорец хмыкнул и расправил плечи, становясь еще больше. Не мальчишка уже, а взрослый мужчина, сильный несмотря на увечье, умный несмотря на все глупости, что творит, и хитрый. Слишком хитрый. Вон как все обставил, не придерешься. И бывшего эра спас и руки ему развязал, дал ему обученных людей Левия и союзников в лице Придда и Леворукий знает кого еще, а как петушились на публику-то! Ракан до последнего не мог поверить что они в сговоре. Выходит, переиграл, по всем фронтам переиграл. Пока Альдо расставлял шахматные фигуры, он сыграл в поддавки и выиграл. - Ты поклялся Мне в верности, для тебя должно быть честью умереть за меня! - Я поклялся в верности Ракану и за него я умру, - легко произнес Окделл, точно зная цену этим словам. - Я – Ракан! Я король этой страны! - Ты потомок бастарда, - не сказал, ударил. – Спрута и неверной Бланш. Альдо и сам не понял, как кинжал оказался в его руке и как он без замаха ударил тем под ребра северянина. О содеянном он понял лишь тогда, когда по руке потекла чужая кровь, блондин сделал несколько шагов назад, сам не веря в произошедшее и смотря в спокойное, ничего не выражающее лицо, Ричарда. О том, что с тем что-то не так, никто из присутствующих не понял, лишь Честь резко поднял голову и метнулся в сторону короля. Вскрик и Альдо хватается за прокушенное горло, а ызырг вновь сидит на плече и нежно жмется к шее своего человека, поскуливая. *** Рокэ проснулся рывком, словно его холодной водой обдали. Он открыл глаза и уставился в темный потолок, внутри что-то непривычно свербело, давно забытым ощущением, но на мысль не наводило, поэтому мужчина вздохнул и перевернулся на бок, вновь прикрывая глаза. В последнее время ему не удавалось нормально поспать и терять такую возможность из-за смутного и непонятного ощущения он не хотел, но стоило ему только прикрыть глаза, как до Ворона дошло. Кэналлиец резко подскочил с кровати, буквально на ходу натянул сапоги и рванул к двери. - Где Окделл? – прорычал он своим то ли охранникам, то ли стражникам. - Он не приходил еще, - промямлил один из них, растерявшись от чужого напора. Рокэ выругался и рванул в кабинет кардинала, где оставил надорца еще ночью, искренне надеясь, что в этот раз чутье его подвело и с мальчишкой ничего не случилось или же он просто в очередной раз устроил бучу на пустом месте и сейчас сидел в сторонке наблюдая за последствиями, как он частенько делал еще в Варасте. Но надежды не оправдались, в кабинете Левия, творился полный хаос. На полу лежал недо-Ракан, зажимая рану на горле, подле него суетился Эпинэ и непонятно откуда взявшийся Марсель, а мальчишка с ничего не выражающим лицом взирал на это с высоты своего роста, по его рубашке же расплывалось огромное красное пятно. - Дик… - еле слышно выдохнул Алва, но Окделл услышал. Перевел свой взгляд на него и улыбнулся, еле заметно, одними уголками губ. Он всегда так улыбался во время посиделок с вином, спокойно и как-то умиротворенно, словно весь мир был у его ног. Ричард открыл рот, чтобы что-то сказать, но взамен слов полилась кровь и, видимо только тут до него дошло, что с ним что-то не так. Он недоверчиво поднял свою руку ко рту, провел тыльной стороной ладони по губам и уставился на красные разводы что остались на ней, а потом вновь посмотрел на бывшего эра, широко улыбнулся, и лишь после этого стал заваливаться назад. Рокэ рванул к нему, зная, что ничего не сможет сделать, крови было слишком много, кинжал был слишком глубоко, и слишком много времени прошло с момента ранения, но все равно он пытался зажать рану, шептал что-то успокаивающее, а Дик продолжал улыбаться и смотреть, ему явно хотелось сказать что-то, но с губ продолжала срываться только кровь. - Молчи, - приказал Алва. – Пожалуйста, молчи. Честь заскулил, припал на передние лапы и так на полусогнутых заскользил к своему человеку. Мазнул по его щеке своей мордой и как когда-то давно вновь улегся на сердце надорца, продолжая скулить и тереться головой о его рубашку, словно говоря: «не бойся, я с тобой». Ричард накрыл зверька своей рукой, привычно зарываясь пальцами в его шерсть, и закрыл глаза. Второй раз за утро Рокэ окатило холодом – на запястье мальчишки не было брачного браслета, как не было и черных червей проклятья. Уродливых бугров не оказалось и на другой руке, не было их и под сердцем. Осознание прошибло холодным потом и болью в собственном сердце. Он не проклят. Он умирает. Дик умирает, как самый обычный человек, проживший достойную жизнь, а значит, он не вернется. Проклятье оказалось слабее воли мальчишки. Окделл как всегда был верен себе и непредсказуем до последнего. - Нет… ты не можешь… не так… - шептал Ворон, порывисто прижав Ричарда к себе, словно надеясь что его руки уберегут от смерти. – Пожалуйста, Рикардо… только не так. Широкая ладонь медленно поднялась с пола и ухватилась за ткань чужой рубашки. Рокэ замер, уставившись в побелевшее лицо все еще улыбающегося мальчишки. - Все хорошо… - мурлыкнул тот, еле ощутимо потеревшись о чужое плечо щекой. – Мне не страшно. Честь взвыл. Мир содрогнулся. ______________ *Инари (ссылка на творчество в комментариях).