Последняя игра Окделла

Глава 20. Сны и не только. Зал пестрел всеми цветами радуги и шумел не хуже базарной площади в разгар ярмарочного дня. Матильда брезгливо поморщилась от очередного лебезящего тоста во славу Альдо, его предков и будущих, но наверняка славных потомков, но всё же выпила целый бокал, правда не столько в поддержку сладкоречивого графа, твердящего о чужом величии и своей преданности этому величию, сколько из-за желания как можно скорее напиться и покинуть это сборище высокородных снобов и дураков. Был бы тут Робер или Дик, было бы проще, но Эпинэ отлеживался после стычки с висельниками, а северный мальчишка и вовсе уже был на полпути в Рассветные сады, и поэтому они пропускали празднование Излома в честь Дома Молний. Ох, принцесса тоже бы с удовольствием пропустила этот так называемый пир, который с каждой минутой всё больше казался каким-то неправильным и удушающим, но женщина почему-то чувствовала себя обязанной внуку и поэтому торчала среди гостей, иногда кисло улыбаясь и произнося шаблонные тосты, от которых хотелось блевать, но те явно нравились Альдо, и поэтому Матильда продолжала. Герольд что-то крякнул про марш и шум пирующей толпы перекрыли литавры и барабаны. Вдовствующей принцессе от грянувшей музыки стало в разы хуже, аж до головной боли и скрутившимся в тугой комок желудком. Женщина едва подавила рвотный позыв и потянулась к бокалу с водой, как вдруг удивленно заметила, что сидящий напротив Рокслей спит, сложив голову на скрещенные руки. Это удивило Матильду, потому что она точно помнила, что Джеймс за весь вечер едва пригубил один бокал и то только когда вспомнили Окделла и пили за его здоровье и никакие увещевания на него не действовали. Она не знала, когда это северяне успели так сдружиться, но Рокслей явно искренне переживал за своего сюзерена и новости о безумии последнего переносил чуть ли не как личную драму. — Джеймс, — позвала Матильда последнего, но тот не пошевелил даже пальцем, видимо терзания за Дика его окончательно вымотали. — Джеймс, вам лучше пойти в комнаты. — Оставьте его, он слишком много переживал и очень устал, ему просто жизненно необходимо выспаться… Хотя бы так, — вдруг произнес знакомый голос за спиной и рядом с принцессой на стул, отведенный деду Альдо, приземлился вполне себе вменяемый и довольный жизнью Ричард. Он насмешливо улыбнулся и подмигнул женщине, хватая блюдо с каким-то мясом и подтягивая то к себе. — Твою кавалерию! — искренне удивилась вдова, откидываясь на спинку стула. — Это правда ты, Дик?! — Конечно я, кто же еще может завалиться на столь… примечательное торжество, когда уже имеет вескую причину его не посещать? — хмыкнул мальчишка, вгрызаясь в самый большой кусок мяса зубами, напрочь игнорируя столовые приборы. — Я рада, — честно произнесла женщина, невольно улыбаясь и подталкивая к мальчишке еще одно блюдо с чем-то очень ароматным и горячим. — Я уж и не думала, что мы вновь будем сидеть за одним столом. — Мы ещё много чего успеем сделать, — хмыкнул Окделл, одновременно пытаясь отгрызть кусок побольше и запить его водой. — И что же? Напиться и спеть ту песню, что ты завывал еще в Агарисе, помнишь? — хохотнула вдова, невольно подумав, что подобное продолжение вечера ей было бы куда приятней всего этого. — Нет, — легко ответил Дик, всё же оторвав огромный кусок от кости и начиная его старательно прожевывать. — Я же когда напиваюсь, ничего не помню. Да и некогда песни петь, не до них сейчас. — Тогда что мы делать будем? — удивилась Матильда. — Мы будем прощаться. — Что? С кем? — С ними, — Ричард кивнул куда-то вперед, и только тогда принцесса заметила, что в зале стало значительно тише и куда больше людей, чем было пару минут назад, а за спиной все еще спящего Джеймса стояли незнакомые ей люди, которые держали в своих руках свечи горящие зелёным огнём. — Кто это? — удивленно произнесла женщина, вскакивая со своего стула. — Те, кто ушли и те кто уже не вернутся, — легко произнес мальчишка, вставая из-за стола и подавая Матильде руку. — Сегодня четвертая ночь Излома и сегодня принято прощаться с мертвыми. — Они все… — искренне удивилась вдовствующая принцесса, переводя взгляд на стоящих. — Они все, — согласился северянин, убирая руки за спину. Старики и совсем юные, мужчины и женщины стояли с проклятыми свечами в руках и, свет от них красил их бледные лица в мерзкий зелёный цвет, отчего все они казались большими жабами, а не когда-то жившими людьми. Вдова невольно всматривалась в эти лица и все больше находила знакомых черт в них. Скрючившийся старик, так похожий на спящего Джеймса заметив на себе пристальный взгляд женщины недовольно скривился и накинул свой плащ на спящего внука, а то что это старший Рокслей Матильда не сомневалась. Недалеко от него стоял Эпинэ, правда, принцесса не смогла опознать какой именно, но склонялась к Мишелю. — Наши предки считали, что женщины не должны встречаться с умершими, — проговорил тем временем Дик, задумчиво смотря куда-то за спину женщине и той очень не хотелось узнавать, что же привлекло внимание герцога. — Они вполне разумно полагали, что подобное не для их глаз, но совсем без женского общества обойтись не могли, именно поэтому вы здесь, Матильда. На пиру живых, но среди мёртвых. Вдовствующая принцесса уже хотела спросить, о том какие кошки принесли всех этих жаб в этот дом, как массивные двери, через которые в свое время вошла сама женщина, с грохотом открылись, а в их проеме появилась маленькая уродливая девчонка. При виде последней Дик скривился как от зубной боли и сделал шаг к женщине. К ужасу последней тоже самое сделали и несколько рослых мужчин со свечами в руках. — И эта здесь! — недовольно произнёс мальчишка, хватая Матильду за руку и с силой таща ту к балкону. — Ну, нигде от неё не спрячешься. Даже в чужие сны она пробралась, что за мерзкий ребёнок. — Кто она? — все же спросила вдова, когда пышный зал оказался позади, а северянин надежно задернул шторы и закрыл двери что вели на балкон. Свеченосцы, к облегчению женщины, остались по ту сторону дверей, но явно не собирались уходить оттуда. Будто на посту стояли или охраняли кого. Да почему будто? Так и было — охраняли, её и Окделла. Осталось только понять от кого? Или всё же чего? — Та, с кем вам лучше больше не встречаться, — коротко произнёс Дик, проводя рукой по глазам. — Живым вообще лучше не встречаться с такими, а уж если столкнулись, то стоит вспоминать старые легенды. — Старые легенды? — Ну, знаете, пусть четверо и так далее… — хмыкнул Ричард подходя к женщине. — Вы выглядите уставшей. Плохо спите? — Никак не могу выспаться с тех пор как покинула столицу, — честно призналась Матильда и немного подумав, стащила с головы парик. — Всю ночь верчусь на кровати и ничто мне не помогает, я и молоко и вино на ночь пила и травки какие-то. Всё одно, спать хочу, а сна нет. — Так бывает, — произнес северянин, притаскивая откуда-то стул и усаживая на него собеседницу. — Слишком много мыслей и проблем, а решений совершенно нет. Матильда согласно кивнула и только тут заметила, что у ее собеседника нет трости и что при ходьбе он не хромает. Жуткий холодок догадки проскользнул по ее позвоночнику и женщина непроизвольно схватилась за образки, которые носила сколько себя помнила. — Пусть четверо, эрэа, — усмехнулся кто-то похожий на Окделла, делая несколько шагов назад. — Будет куда эффективней и я вам это говорил уже. — Кто вы? — еле слышно произнесла королевская бабушка. — В последнее время мне слишком часто задают этот вопрос, — усмехнулся мужчина. Да, перед Матильдой стоял не мальчишка, а именно мужчина, лет сорока с легкой сединой на висках и морщинками у глаз, и в руках у него была трость, правда с кабаньей головой, а не собачьей как у Дика. — Но я всё же отвечу и отвечу так чтобы вы все поняли, — произнес незнакомец, усаживаясь в массивное кресло, которого еще долю секунды назад тут не было. — Я все еще Ричард Окделл. Тот самый Дик, который приехал в Агарис к Роберу. — Врешь, — невольно произнесла принцесса. — Он еще мальчишка… Незнакомец захохотал, на глазах молодея: — Вы всерьез собираетесь смотреть на столь мимолетное явление как возраст? Что есть возраст, Матильда? Это время что ты провёл привязанным к одному телу. Но что, если впереди у твоего тела целая вечность? Согласись, в таком случае опираться на возраст и внешность глупо. Я был, есть и буду Ричард Окделл, герцог Надора и всего севера. Я твой старый друг и надеюсь, что твой верный соратник и единомышленник. — Я не понимаю… — И не нужно. Зачем забивать твои мысли бессмысленными словами? — улыбнулся тот, кто выглядел как Дик. — Я пришел к тебе с просьбой и обещанием. — С какой просьбой? — не поняла вдова. — Позаботься о них. Времени все меньше, а дел все больше и я банально не успею вернуться вовремя в старый замок Надора, а без меня мои девочки могут наделать дел, поэтому я прошу тебя как можно скорее посетить мое родовое гнездо и быть там вплоть до возвращение одного незнакомца или ручного медведя. — Я… я не понимаю, о чем ты говоришь, Дик… — Ты все поймёшь, когда придет время, — улыбнулся северянин протягивая женщине руку, — главное не бойся и тогда ты сможешь спасти не только Мэллит, но и самое ценное что будет в её жизни. Итак ты выполнишь мою просьбу? Матильда недоверчиво уставилась на протянутую руку. Её душу грызло сомнение и страх от происходящего, но несмотря на это, она не боялась этого знакомого незнакомца, её пугало что-то другое, что-то что невидимой паутиной оплетало ее и привязывало к этому, по сути чужому дому. Что уже успело проникнуть вглубь неё самой и поселить в душе что-то чужое и опасное. — А что за обещание? — произнесла она, переводя взгляд на Окделла. — Я обещаю что она не получит ни тебя, ни Альдо. — Кто она? — Она, — мальчишка кивнул себе за спину, на закрытую дверь и тут в нее кто-то ударил, да так сильно что дверь чуть с петель не сорвалась. — Она уже близко, а ты всё ещё не дала мне ответа. Удар в дверь повторился. — Чего ей надо? — То что уничтожит нас в том виде в котором мы находимся сейчас и то, что воссоздаст нас в ином понятии. Еще один удар от которого, кажется, уже начали сотрясаться камни. — Я не понимаю… — Это и не важно. Итак, ты согласна? Или все это было напрасно? — Я… я… — Матильда недоверчиво посмотрела на руку, но тут раздался очередной удар от которых двери все же слетели и с грохотом упали по обеим сторонам от Ричарда. Женщина, наплевав на собственные страхи, схватилась за протянутую руку. — Я согласна. Руку обдало чужим теплом и что-то скользнуло от запястья мальчишки к ладони женщины. — Прекрасно, — улыбнулся Дик, поднимаясь и утягивая за собой принцессу. — Вот ты где! — радостно взвизгнула мерзкая девчонка, вваливаясь на балкон. — Неужели ты искала меня? — удивился Окделл, задвигая вдову себе за спину. — Не думал что я столь… нужен тебе. — Ты мой, — довольно произнесла малышка, делая первый шаг к ним. — Я свой собственный, и тебе давно пора уже с этим смириться. — вежливо произнес северянин, но руку с тростью все же выставил перед собой. — Твой выбор короля отвратителен. — Это ты ошибаешься, — вдруг усмехнулась уродица. — Ты не живой. — Но и не мертвый, — улыбнулся Дик. — Ты ничей, — продолжала девчонка, начиная медленно обходить его по кругу, словно искала слабые места в чужой обороне. — Но и не твой. — Все от тебя отреклись, — малявка зло улыбнулась и сделала пробный выпад, но наткнулась на кабанью голову и отскочила. — Нет, — голос Окделла дрогнул, а плечи напряглись. — Ты никому не нужен, — девочка попыталась подлезть с другой стороны, но вновь наткнулась на трость. — Нет. — Никто не будет по тебе плакать. — Пусть так, но я еще не забыл, как плакать по другим, — зло произнес мальчишка и резко повернулся к Матильде. — Проснись! Вдруг пол содрогнулся, пошел трещинами и провалился под ногами вдовствующей принцессы, а та с криками полетела куда-то вниз. Она еще успела заметить как уродица с визгом кинулась на мальчишку, но тот вполне себе бодро отскочил назад и наотмашь ударил тростью, после чего все поглотила тьма, и кто-то истошно закричал. Матильда открыла глаза и поняла, что кричит именно она, причем лежа на полу, рядом с разобранной кроватью. — Твою кавалерию, — сипло произнесла женщина, растирая лицо руками, и именно в это время в комнату ввалились люди, возглавляемые испуганным Лаци с подсвечником наперевес. — Гици, что случилось? — пролепетал мужчина, подлетая к ней и помогая подняться. — Что-что случилось. Старая кляча с кровати упала! Вот что случилось! Старость не панацея от кошмаров! Все вон! Вон, я сказала! — рявкнула вдовствующая принцесса для убедительности топнув ногой. Лаци недовольно поджал губы, но вышел, как и парочка служанок, но вот испуганная Мэллит даже не подумала сдвинуться со своего места. — Чего застыла? — недовольно произнесла женщина, хватая девушку за руку и втаскивая в гостиничный номер, специально зло хлопая дверью перед носом зачем-то вернувшегося Лаци. — Мне… тоже кошмар приснился, блистательная, — прошептала рыжая, опускаясь на кровать — Мне в нем Ди… Ричард приснился. За ним гнался кто-то. Очень страшный. Неправильный. Этот кто-то хотел забрать его от нас, куда-то… Я хотела броситься наперерез, защитить, но блистательный не позволил. Сказал, что я должна защищать не его, а их… а потом я проснулась… от ваших криков… Свой рассказ девушка заканчивала, размазывая крупные слезы горя по лицу и мелко сотрясаясь от рыданий. — Твою кавалерию, — вздохнула Матильда и села рядом с подопечной, прижимая ту к себе. — Это сон всего лишь. Глупый женский сон, такой же как мой, и никак он не связан с реальностью. — Но блистательный же… — всхлипнула гоганни, хватаясь за женщину — Он же… болен… — Поправится твой блистательный, никуда не денется, — отрезала вдова, встряхивая девушку за плечи. — А ты должна взять себя в руки, герцогини по пустякам не ревут. Ты теперь Окделл и будь достойна этой фамилии. Не реви. Сон это, глупость и ничего более. Не реви. Мэллит согласно кивнула, боясь, что голос ее подведёт. — Ну вот и хорошо… Вот что, я сейчас Лаци кликну, пусть несет воду для умываний. С такими снами и вовсе лучше не спать… Дальше поедем, все равно после кошмаров толком не спится, а нам с тобой в Надор пора. Еще раньше стоило уехать. «Может не знай мы о судьбе твоего герцога так бы не убивались». Герцогиня согласно кивнула и окончательно успокоилась. Матильда довольно улыбнулась и пошла к двери, за которой наверняка всё ещё стоял Лаци в ожидании милости своей гици. Женщина схватилась рукой за ручку, как вдруг заметила на собственной руки большой отпечаток явно мужской руки. Как раз там, где за неё во сне Окделл держался. След только начинал наливаться синевой, но уже было понятно что синяк не сойдёт еще несколько недель. — Твою кавалерию, это во что же я вляпалась? — еле слышно произнесла принцесса, рассматривая синяк.