Сложный выбор

Утро выдалось бурным. Открываю глаза, как обычно сладко потягиваюсь, улыбаюсь в никуда и встаю с кровати. Тихонько зевая, подхожу к окну и отодвигаю занавески, наполняя комнату тёплым, ярким светом. Тав ничтоже сумняшеся мирно посапывает, досматривая свои фантастические сны. Решаю дать ей ещё немного поспать, машинально начинаю одеваться. Когда все необходимое надето, лицо тщательно умыто, волосы аккуратно расчёсаны и остатки сна сброшены, сажусь обратно на кровать, ждать, когда солнечный свет пробудит брюнетку ото сна. Вспоминаю, что сегодня мы прибываем в Динар. Тихонько ищу список вещей, которые необходимо там купить, нахожу его в кармане сумки. Первым пунктом там значатся книги. Хватаюсь за это слово, несколько секунд думаю и поражённо ахаю. Я вспомнила всё, что вчера произошло! Жаркий румянец заливает щеки, дыхание мгновенно сбивается, руки холодеют. Понимаю, что сама виновата в случившемся, допустила оплошность и осталась с капитаном наедине, когда как была в курсе неоднозначного его ко мне отношения. Все инстинкты просто кричали о том, что не стоит этого делать, капитан опасный человек, но я пренебрегла предостережениями ради Тав и получила своё. Конечно, ещё долгое время я буду мысленно возвращаться к этой ситуации и чувствовать себя не в своей тарелке, но что сделано, то сделано, нет смысла жалеть об этом, нужно двигаться дальше и искать выход из сложившейся ситуации. Я бы предпочла вообще не разговаривать с Беллами ещё месяца два, но такое не представляется возможным, поэтому лучше всего просто забыть об этом недоразумении и вести себя как ни в чём не бывало. Ну и конечно, ни под каким видом больше не соглашаться помочь Тав с отвлечением Беллами именно таким способом. Можно, например, делать мелкие пакости, требующие непосредственного внимания капитана во время свиданий брюнетки, но это потом. Сейчас же нужно собраться с духом и пойти погулять в Динаре, пора будить Октавию. Подхожу к кровати подруги и бесцеремонно стягиваю с брюнетки одеяло. — Тав, вставай, Динар проспишь! Нам нужно столько всего купить, а ты до сих пор спишь! Тав ворчит что-то нечленораздельное, но всё же медленно встаёт и начинает одеваться. Как могу ускоряю девушку, подаю расчёску, полотенце. Когда наконец она готова, подхватываю рапиру, кошелёк и тяну её на выход. На большой скорости проносимся по коридорам и выбегаем на палубу. Свежий воздух омывает наши лица, отбирает лишнее тепло. Мы стоим в порту на якоре, матросы уже спустили трап. Гарольд пикирует мне на плечо, всем своим видом показывая, что он идёт с нами. Ну что ж, пускай сидит, не жалко. Октавия замечает Беллами на капитанском мостике и кричит: — Мы с Кларк пошли гулять! Беллами кивает, прожигая меня странным взглядом. Делаю вид, что не заметила этого и легко вспрыгиваю на трап. Через пару секунд мы уже на твёрдой поверхности, чему я очень рада. Привычно оглядываемся по сторонам и вливаемся в людской поток, направляющийся с пристани. Гарольд нервно оглядывается и изредка шипит, вызывая опасение у окружающих меня людей. Тихо, чтобы никто не услышал, отчитываю ворона за совершенно излишнюю враждебность. Тот ворчит, но в итоге немного успокаивается. В необычно приподнятом настроении направляемся позавтракать в трактир. Выбираю себе приличную порцию настоящей каши, с молоком, сливочным маслом, и немного ветчины, сыра и свежего хлеба. На корабле подобным не побалуешься, каша на воде, хлеб в сухарях, совершенно безвкусный, рыба уже безнадёжно приелась. Тав выбирает еду поплотнее, большущую яичницу с жареной свининой и вкусными, мягкими варёными овощами. Садимся за свободный стол, окидываем взглядами еду друг у друга в тарелках и одновременно вздыхаем. Верно распознав желания друг друга, сразу делим всё пополам. Беру чистую тарелку и отливаю туда половину порции каши, то же самое Тав делает с яичницей. Обмениваемся тарелками и с энтузиазмом приступаем к еде. А ведь отличная идея, и наелся и попробовал всего понемногу! Доев последние кусочки ветчины с хлебом, встаём из-за стола и выходим из трактира, основательно потяжелевшие. Даже Гарольду достался кусочек, он стал немного добрее от этого. Как же вкусно было, так бы и осталась здесь жить! Медленной, неторопливой походкой гуляем по практически пустынным улицам. Динар довольно богатый порт, по сравнению с другими на маршруте «Буревестника». Мостовые гораздо прочнее, чистые и ухоженные, под сапогами не скрипит песок, нет мелкого мусора. Дома выше, чаще всего встречаются не двухэтажные, а трёх — это безмолвный показатель зажиточности горожан. В других портах первый этаж делался из камня, второй из дерева, для дешевизны. В Динаре же все этажи сделаны из камня, не из обычного серого, а из специального камня, отличающегося прочностью и долговечностью. Гладкие, ровные стены, щели между камнями не превышают одной двенадцатой дюйма, хорошая, качественная работа. В таких домах красивые, большие окна, через которые можно увидеть высокие потолки, богато украшенный интерьер. Вообще, всё здесь выглядит богато, красиво и изысканно, даже сами жители. Мимо проходят прогуливающиеся женщины в пышных, опрятных платьях, расшитых бисером. Отмечаю необычно большое количество различных украшений на одного человека, у каждой есть и кольцо, и кулон, и серьги, и браслет. Вместе с тем замечаю, что при всей перегруженности внешнего вида украшениями, дамы ведут себя очень степенно. Не трещат, не смеются, ходят медленно, чинно. Волосы прилизаны к голове, у всех замужних присутствует головной убор. Дети ведут себя на удивление тихо, не бегают, не шумят, ходят за ручку со своими нянями. Чувствую себя здесь немного неуютно. Из-за всего этого: моего вида, неподобающего приличной женщине, а именно из-за совершенно неженственных штанов, рапиры на поясе, точно такой же Октавии и Гарольда на плече — я ощущаю на себе чужие взгляды. Проходящие мимо люди рассматривают нас совершенно открыто, даже позволяют себе охнуть при взгляде на нас. Хорошо, что хоть пальцем не показывают на Гарольда, и на том спасибо. Заходим во все лавки, попадающиеся на нашем пути. Тав особенно долго не уходит из различных лавок с одеждой, смотрит на платья с неприкрытым восторгом и умоляет меня подождать, пока она что-нибудь примерит. Мне торопиться некуда, сажусь на специальный стульчик для гостей вместе с Гарольдом, наблюдая, как хозяйка лавки суетится перед Тав и приносит ей половину своего товара. Брюнетка меряет каждую принесённую ей вещь, тщательно застёгивает на все пуговки, затягивает все шнуровки и кружится перед зеркалом, придирчиво рассматривая каждый дюйм ткани. Гора померянного растёт медленно, но верно. Наконец хозяйка объявляет, что у неё нет больше платьев размера Тав и огорчённо всплескивает руками. Подруга показушно хмурится, печально переодевается в свою одежду, прощается и со вздохом покидает магазин, утаскивая оттуда и тихо хихикающую меня. Хозяйка же остаётся один на один с грудой платьев и без единого проданного. Посетив таким образом добрую дюжину магазинов, Октавия, наконец, вымоталась. Решаю взять ситуацию в свои руки и решительно тащу подругу в книжную лавку. Усаживаю её там на лавочку, передаю ей Гарольда и иду выбирать себе что-нибудь поинтереснее, чем-то, что есть у Беллами. Беллами! При одном упоминании его имени я сразу вспоминаю всё произошедшее вчера. Так, Кларк, спокойно! Ты же вроде всё уже для себя решила, зачем тебе эти душевные муки? Просто выбери себе книгу и продолжай делать вид, что ничего не было. Медленно кочую от полки к полке, стараясь найти хоть что-то стоящее. Пока попадаются одни дамские романы да труды учёных. Тоскливо окидываю взглядом быстро уменьшающееся количество непроверенных полок. Кажется, у меня нет шансов найти себе нормальную книгу с интересным сюжетом, затягивающим с первой главы. Когда я прошерстила все полки и ничего стоящего не обнаружила, мне стало немного грустно. Вот такие они, жители Динара, мужская половина читает научные труды, а женская — дешёвые романы. Если бы хоть кто-то любил приключения, они бы непременно присутствовали на полках этой довольно большой книжной лавки. К моему большому сожалению, нам пришлось уйти ни с чем и отсюда. Даже жизнерадостная Октавия немного приуныла, когда узнала, что новых интересных книг в ближайшее время не предвидится. Только Гарольду всё нипочём, он полон сил и сыт. Решаем возвращаться на корабль, как никак уже несколько часов гуляем. Народу на улицах несильно прибавилось, разгар рабочего дня всё же. Мне надоедает пристальное влияние публики и мы сворачиваем на более спокойную улочку, ведущую прямиком к пристани. Когда до конца улицы остаётся несколько десятков ярдов, дорогу нам преграждают две мужские фигуры в чёрных плащах. Непонимающе оглядываюсь на Октавию и вижу в её глазах те же эмоции. Гарольд предупреждающе каркает, мы оборачиваемся и видим сзади ещё две таких же фигуры. Медальон на несколько секунд становится обжигающе горячим, интуиция взвывает благим матом. Мгновенно оцениваю обстановку и бросаю Тав, что нам нужно отойти к стене. Пришли по нашу душу, нужно иметь защищённый тыл. Синхронно отходим и достаём рапиры, на всякий случай. Мужские фигуры образуют на некотором отдалении от нас полукруг. Гарольд яростно ощеривается и угрожающе шипит. Понимаю, что не смогу драться с вороном на плече, сажаю птицу на руку и подкидываю как можно выше, шепнув ему напоследок: — Лети домой, Гарольд, будь умницей. Ворон встревоженно каркает, делает над нами несколько кругов и скрывается за крышами. Облегченно вздыхаю и направляю своё внимание на мужские фигуры, теперь хоть птица в безопасности. — Ты попрощалась со своей птичкой, Кларк? Мужчины одновременно снимают капюшоны. Оказалось, эту фразу произнёс крайний левый, он ехидно таращится на меня с откровенной насмешкой. Октавия, мельком окинув взглядом мужчин, изумлённо оглядывается на меня и одними губами спрашивает: — Ты что, их знаешь? Напряжённо вглядываюсь в суровые лица и вспоминаю двоих из четырёх. Это те самые головорезы, от которых мне с таким трудом удалось отделаться в Луане. Осознание этого вводит меня в шок. Несколько секунд хлопаю ресницами, снова и снова вглядываясь и подтверждая свои ужасающие догадки. Поворачиваю голову к ждущей ответа Тав и еле видно киваю. У брюнетки вытягивается лицо, она поджимает губы, не зная, что делать в этой ситуации. Крайний левый делает шаг вперёд. — Как ты уже поняла, мы пришли за тобой. Ох и заставила ты нас за собой побегать, правда, отследить тебя было не так уж и трудно. Что правда, то правда. Птичья почта работает быстро, наверняка и в других портах за мной следили, выжидали подходящий момент. А старушки довольно наблюдательны и вполне разговорчивы, если вручить им монетку-другую. Да и часть пиратов наверняка выжила, добралась невредимыми до порта и выдала информацию о корабле, на который я пересела. Да, надо было их всё же утопить, как бы ужасно это не звучало. Нужно тянуть время как можно дольше, может кто-то пройдёт мимо и не останется равнодушным. Хрипло спрашиваю: — Двоих из вас я знаю, кто остальные два? Мужчины стоят с непроницаемыми лицами, ожидая команды своего главаря. Крайний левый с ехидцей отвечает: — Они все мои люди. Тебе незачем знать их имена. — Вас прислала Элиза, верно? Когда пираты не смогли выполнить поставленную перед ними задачу, вам дали ещё один шанс после первого прокола, да? Главарь яростно скрипнул зубами, выдав себя по полной программе. Что ж, теперь мне хотя бы всё ясно, уже не так тоскливо. — Мне вот что ещё интересно, откуда Элиза вас знает? Вроде богатая дама, без кровавого прошлого. Главарь громко, показушно смеётся, от этих звуков кровь стынет в жилах. Чувствую непонимание Октавии, но не реагирую на это. Если выживем, расскажу. Наверное. — Да что ты вообще знаешь об этой женщине? Поверь, на её счету столько загубленных жизней, что я по сравнению с ней просто ангел! Ты не с той женщиной схлестнулась, девочка. Элиза тебе не по зубам, у неё в руках сосредоточена огромная власть. Тебе же лучше подчиниться и умереть безболезненно, от какого-нибудь яда, а не закончить свою жизнь в портовом борделе. Последнее предложение вызывает во мне приступ ярости. Да как она смеет распоряжаться моей жизнью, я же дочь советника короля, а не вещь! Усилием воли подавляю наплыв эмоций. Спокойно спрашиваю: — Почему вы ей подчиняетесь? Этот вопрос вызывает очередной приступ хохота у главаря. Тот отвечает лишь через пару секунд: — Что за глупые вопросы? Потому что она платит деньги, Кларк, большие деньги. Пока он высказывает своё мнение о глупых девчонках в целом и обо мне в частности, тоскливо оглядываюсь по сторонам. Ни один человек не прошёл здесь за время нашей беседы, как будто этой улицей никто не пользуется. Заметив мои попытки осмотреться, главарь моментально суровеет: — Так, мы отвлеклись от главного. Нам нужна только ты, другая пусть бежит на все четыре стороны. У тебя есть минута на прощание и прочую чепуху. Спасибо за паузу. Тут же оборачиваюсь к Октавии и горячо шепчу: — Тав, беги отсюда! Им нужна только я, тебя не тронут. Брюнетка с неожиданною яростью отмахивается и выпаливает: — Ни за что! Кларк, я не могу бросить тебя. Не только потому, что ты спасла меня в свое время, а потому, что ты мне стала как сестра. Даже не проси, я не уйду! Ещё несколько секунд пытаюсь её отговорить, но бесполезно. Тав не уйдёт, и я её отлично понимаю. Я бы тоже не ушла. — Спасибо, Тав. Октавия кивает мне и крепко обнимает напоследок. Когда время истекло, мы уже стояли в боевых позициях. Главарь с ехидной улыбкой вынимает свою рапиру и говорит: — Вы сделали неправильный выбор, девочки. Взять их! Сердце стало биться как-то медленно, время словно застыло. Бум. Мышцы наливаются силой в предвкушении боя. Главарь с одним из знакомых головорезов направляются ко мне, остальные — к Октавии. На их лицах читается: пощады не будет. Бум. Заношу рапиру в самое удобное положение. Глубоко вдыхаю и выдыхаю, насыщая мозг кислородом. Быстрая реакция мне сейчас ой как понадобится. Бум. Отражаю удар главаря и одним прыжком перепрыгиваю на другую сторону улицы. Нужно больше места, иначе мы с Тав будем задевать друг друга в бою. Бум. Мои противники не мешкая бросаются в атаку. Чувствую исходящее от них нетерпение, они хотят поскорее закончить здесь и заняться чем-то другим. Бум. Бум. Бум. Еле отбиваюсь от их сокрушающих ударов, кисть начинает болеть от напряжения. Прыжок, отскок, уклонение. Мне приходится отступать, делать нечего. Если я буду стараться атаковать, моя рапира попросту сломается, она не предназначена для такого боя не на жизнь, а на смерть. Мельком оглядываюсь на Октавию, вижу, что противники ей достались попроще, но ей не менее тяжело, чем мне. Я смогу продержаться ещё несколько минут, ожесточённая схватка на высокой скорости пьёт из меня силы большим потоком. Начинаю тяжело дышать, энергия иссякает. Меня уже прижали к стенке, но я пока способна сопротивляться. Слышу тонкий вскрик и с ужасом наблюдаю, как Октавия подворачивает ногу и падает на мостовую. Один из её противников, знакомый головорез, одним ударом ноги отшвыривает её рапиру в другой конец улицы, грубо поднимает Тав за куртку и подносит клинок своего кинжала к её горлу. Брюнетка обессиленно трепыхается, но ничего не может поделать. Мои противники расступаются, чтобы показать мне страдания Тав. Главарь с усмешкой произносит: — Сдавайся, Кларк, иначе мы перережем горло твоей подружке. Понимаю, что этот бой проигран. Я не могу допустить, чтобы Октавия пострадала из-за меня. Спокойно делаю несколько шагов вперед и бросаю шпагу на землю. Главарь достаёт из кармана веревку и начинает туго связывать мне руки. Головорез отшвыривает Тав к стенке и довольно потирает руки. С ненавистью взираю на своего мучителя, отчаянно хочется заплакать, но нельзя. Внезапно из другого конца улицы слышу яростное карканье и такой знакомый голос: — Отпустите девушку, немедленно! Оглядываюсь и вижу совершенно разъярённого Беллами с Гарольдом на плече. Рядом с ним ещё человек пять матросов, так что численный перевес на нашей стороне. Когда главарь отвлёкся на прибывших, я решила начать действовать. Вскинула колено, как можно сильнее ударив мужчину в живот. Тот согнулся от боли, и я уже локтем со всей силы ударила его по голове, отправив полежать на холодные камни. Беллами с матросами незамедлительно бросились на остальных с обнажёнными шпагами. Оставшиеся головорезы, решив не рисковать, тут же скрылись в соседнем переулке. Четыре матроса погнались за ними, рассчитывая догнать и заставить ответить за всё хорошее. Не замечая ничего вокруг, кидаюсь к лежащей на мостовой Тав, падаю на колени около неё, зову: — Тав, Тав! Как ты себя чувствуешь? Что у тебя болит? Брюнетка немного приподнимается и вполне чётко отвечает: — Только нога, я, кажется, её подвернула. Ну ещё там пара синяков на локтях, они не считаются. Молча судорожно бросаюсь обнимать подругу. К нам подбегают Беллами с Джаспером, начинают наперебой нас расспрашивать, но я говорю лишь, что со мной всё в порядке, а у Тав болит щиколотка. Мужчины вместе аккуратно помогают Тав встать, мягко её поддерживая под руки. Октавия громко ойкает, когда наступает на подвёрнутую ногу, Джаспер в мгновение ока подхватывает её на руки, аккуратно продев руку под колени, кивает Беллами и направляется к выходу на пристань. В последний момент Тав успевает забрать с плеча брата Гарольда, тот охотно перепрыгивает к ней на руку. Беллами удивлённо косится на матроса, но ничего не отвечает, вынимает кинжал, одним движением перерезает мои верёвки. Стараясь не смотреть на капитана, шепчу: — Спасибо. Сразу начинаю растирать онемевшие запястья, ищу взглядом свою и Тав рапиры, подбираю и возвращаюсь к главарю, корчущемуся от боли на мостовой. Останавливаю Беллами, которые уже хочет утащить его на корабль в качестве пленника: — Оставь его, Беллами, он всего лишь пешка. Я всё и так знаю, больше он ничего рассказать нам не сможет. Беллами прожигает меня пристальным взглядом и с болью в голосе спрашивает: — Кларк, почему ты мне не доверяешь? Я не знаю, от кого и когда тебя защищать. Когда Гарольд вернулся и начал кружить над кораблём, пронзительно крича, я понял, что с вами что-то случилось. Как видишь, я еле успел, ещё пару минут и тебя бы уже никто не спас. А ведь он абсолютно прав. Если бы не Беллами, я бы сейчас уже плыла в объятия смерти. Устало поднимаю на него глаза и отвечаю: — Можно я потом тебе всё объясню? Сейчас как-то не очень удобно рассказывать истории. Беллами угрюмо кивает и без лишних слов забирает у меня рапиры. Уже почти разворачивается и собирается отойти, но что-то его удерживает. Пару секунд капитан медлит и потом тихо произносит: — Я волновался. Пытаюсь как-то оправдать себя, всё-таки у Октавии был шанс избежать травмы. — Они пришли за мной, я просила Тав уйти, но она не согласилась… Капитан прерывает меня на полуслове. — Я за тебя тоже волновался, принцесса. Поражённо замолкаю и опускаю взгляд вниз. Кончики ушей сами собой краснеют, дыхание сбивается. Я не знаю, что на это ответить. Беллами делает шаг вперёд и сгребает меня в охапку. Не осталось почти никаких сил, хочется взять и разрыдаться, но я нахожу в себе крупицу энергии на подавление слёз. Хочется вечно стоять в этих тёплых, оживляющих объятиях. Тоже обнимаю капитана, кладу подбородок ему на плечо. Сейчас не имеет никакого значения произошедшее между нами вчера. Беллами прижимает меня ещё крепче, зарывается носом в мои волосы и шепчет: — Кларк, не пугай меня больше так. Отстраняюсь и киваю. На этом наш разговор заканчивается, решаю, что пора идти на корабль. Еле перебираю ногами, но упорно двигаюсь вперёд. Беллами идёт рядом, напряжённо что-то обдумывая. А ведь я не соврала, действительно больше не буду его пугать. По крайней мере, Беллами больше ничего не узнает.