***
Следующие два дня я трачу на то, чтобы основательно подлечить Гарольда. Кормлю рыбой, будто на убой, не даю летать, чтобы ворон не напрягал крыло. Тот, в свою очередь, ни под каким видом не желает слезать с моего плеча и не подпускает ко мне остальных ближе, чем на пол-ярда. Каждый, кто проходит мимо меня, удостаивается громкого, злобного шипения. Чтобы немного успокоить Гарольда, мне приходится подолгу разговаривать с ним, несмотря на непонимание окружающих. А вот я их отлично понимаю. Мало того, что гостья ходит по кораблю со злобным «вестником смерти» на плече, так ещё и постоянно разговаривает с ним, а ворон поддакивает — у любого вызовет удивление подобное поведение. Хорошо хоть к Октавии с Беллами Гарольд относился неплохо, а то возникли бы некоторые неприятности, я всё же живу с Тав в одной комнате. Ворон так сжился со мной, что я стала опасаться, что могу случайно к нему привязаться, полюбить это обидчивое чудовище. Не хотелось бы путешествовать с ним дальше, это бы привлекло лишнее внимание к моей персоне. Девушку с вороном на плече явно запомнят все старушки, мимо которых я пройду. Единственное, что меня тогда успокаивало — что следующий порт близко. Как только мы прибыли в Витрак, я без малейшего зазрения совести выбежала на палубу и спихнула Гарольда со своего плеча. Хватит уже всех доставать, отъелся, подлечился и ладно, пора на свободу. Ворон чуть не упал на палубу, но вовремя расправил крылья и взлетел. Вся команда, включая Беллами с Октавией, напряжённо следила за чёрной птицей. Гарольд покружил-покружил над кораблём и аккуратно спикировал ко мне на плечо, чуть не порвав мне куртку. Птица довольно распушилась и хрипло каркнула в сторону матросов. Оглушительный хохот сотряс палубу. Я ещё раз попыталась вернуть Гарольда в природу, но напрасно. Наглая птица с той же лёгкостью вернулась ко мне, как бумеранг. Обречённо вздохнув, я облокотилась на борт корабля и начала громко укорять ворона в чрезвычайной наглости. — Кажется, он не намерен улетать, принцесса. Оборачиваюсь и кидаю недовольный взгляд на Беллами. У него в глазах пляшут искорки веселья, ему явно нравится выбор ворона. Капитан подходит настолько близко, насколько ему позволяет птица и шепчет: — Он признал тебя своей хозяйкой и теперь никогда тебя не бросит. Обречённо вздыхаю и мимикой показываю, насколько я рада этому. Слышу низкий, приятный смех и немного утешаюсь. Что ж, если уж ты решил остаться, тогда будь готов к переменам. Ещё неделя уходит у меня на то, чтобы научить Гарольда вести себя прилично. Часы упорной дрессировки не прошли даром, теперь ворон вполне учтиво ведёт себя с другими, слезает с плеча по первому требованию и ночует на улице. Первой результат оценила Октавия, которой Гарольд позволил посадить себя на руку. Восторг от этого мигом искупил все прошлые обиды и недоразумения. Следующим стал кок. Ворон умело подластился к нему и теперь ежедневно получает дополнительную порцию мелкой рыбешки. К тому же, Гарольд стал проводить большую часть времени на палубе, степенно прогуливаясь по бортикам или задрёмывая на реях. Птица полюбила пристально наблюдать за работой матросов, те уже втихаря иногда называют его «капитаном», а своего начальника — вороном. Беллами был очень доволен, когда об этом узнал, не знаю, что в этом такого распрекрасного. Вместе со всем эти Гарольд не перестал проводить со мной хотя бы пару часов в день. Когда ему хочется побыть со мной, он начинает громко каркать, и тогда кто-нибудь из посмеивающихся матросов бежит к нам с Тав в комнату и фальшиво величественным тоном провозглашает: — Сир Гарольд желает поговорить с вами, леди Кларк. Как только я выхожу на палубу, умная птица тут же пикирует мне на плечо и что-то радостно ворчит. Совершенно серьёзно отвечаю ему: — Я тоже рада тебя видеть, лапочка. Вместе идём в комнату, и я продолжаю заниматься тем, чем занималась до этого. Читаю-ли книгу, рисую-ли пейзаж — взъерошенный Гарольд уютно дремлет у меня на плече, нисколько не мешая. Когда я заканчиваю дела, указательным пальцем несколько раз нежно провожу по клюву птицы. Ворон довольно буркает и просит ещё, но я с укоризной шепчу: — На сегодня хватит, иди полетай. Выхожу на палубу и подбрасываю Гарольда вверх, тот взмывает над «Буревестником», кружит пару раз и садится на рею, оглашая окрестности громким карканьем. Беллами каждый раз с улыбкой подходит ко мне и шепчет: — Капитан Гарольд заступил на дежурство. Без тени смущения каждый раз улыбаюсь ему в ответ. Беллами оказался не таким уж и плохим человеком, сам не раз принимал участие в наших с Тав тренировках. Правда, мы обе безбожно ему проигрывали каждый раз, увеличивая тем самым его самодовольство, но это не считается. Тренировка это не реальный бой на смерть. Если говорить об успехах Тав, она в разы улучшила свою технику боя. Теперь с ней стало интересно соревноваться, не то что раньше. Беллами без особого напряжения отпускает нас гулять в портах, всё-таки мы вместе на многое способны. Лишь одно правило остаётся неизменным — ходить только вдвоём, но это для нас ничуть не обременительно. Единственное, что меня беспокоит — скорость, с которой бежит время. Казалось, только вчера я чудом спаслась от пиратов, а уже скоро мы прибудем в Динар, последний порт перед концом моего путешествия. Крайне сильный попутный ветер столь же успешно подгоняет «Буревестник», сколько тормозит суда, направляющиеся в Луан. От этого хочется одновременно грустить и радоваться. С одной стороны, мне нетерпится оказаться на родине отца, с другой — здесь, на корабле, я обрела настоящую семью: защитника Беллами, сестру Октавию и любимца Гарольда. Никогда ещё мне не было так хорошо и легко с кем-нибудь, кроме покойного отца, и предстоящее расставание не может меня не огорчать. Эти тяжёлые мысли с новой силой атаковали меня вечером перед прибытием в Динар. Скрепя сердце, я начала морально готовиться к уходу. Решила выйти подышать, развеяться. Стою на палубе, вдыхаю свежий морской воздух и не могу поверить, что скоро эта сказка закончится. Скоро стемнеет, Гарольд уже уютно примостился на своей любимой рее. Солнце лениво, плавно погружается в воду, окрашивая колеблющуюся поверхность моря в жидкое золото. Нежно-фиолетовые облачка медленно, но верно уплывают куда-то в синеющую даль. Внезапно такой знакомый голос как-то неуверенно спрашивает меня: — Отличный вечер, правда, принцесса? Оборачиваюсь и встречаюсь взглядом с необычно подавленным Беллами. Облокачиваюсь на палубу и кивком спрашиваю, чего он хочет. Меня не проведёшь, явно что-то хочет спросить. Мои ожидания тут же оправдываются, капитан как-то печально спрашивает: — Ты завтра выходишь? Отворачиваюсь, чтобы не выдать своих эмоций. Стараясь сохранить самообладание, тихо отвечаю: — Нет, я решила выйти в Маконе. Спиной ощущаю, что Беллами предчувствовал такой ответ. Даже не знаю, что сказать, ничего прощального не идёт в голову. Склоняю голову на грудь и тяжко вздыхаю, мне слишком хочется остаться здесь, но просить невежливо. Внезапно сильные, теплые руки крепко обнимают меня со спины. Удивлённо вздрагиваю, но не вырываюсь. Всем телом оказываюсь прижата к капитану. Губы Беллами утыкаются мне в макушку и громко шепчут: — Кларк, не уходи, я хочу, чтобы ты осталась. Я не знаю, что с тобой случилось в Бранже, но я смогу защитить тебя от всего остального. Прошу, останься, нам будет очень грустно без тебя. У меня в груди загорается жаркая надежда. Каждая клеточка моего существа просит, жаждет остаться на «Буревестнике», вместе со своей новоприобретённой семьёй. Мысли путаются от того, что Беллами сжимает меня в своих объятиях и вовсе не собирается отпускать. Несколько секунд колеблюсь, принимая одно из самых важных решений в своей жизни. Капитан нетерпеливо подгоняет меня: — Ну же, принцесса, соглашайся! Понимаю, что уже приняла решение. Счастливая улыбка озаряет моё лицо, я поворачиваюсь лицом к Беллами и шепчу: — Да, я останусь с вами. Капитан вновь крепко меня обнимает и говорит куда-то назад: — Спасибо, Кларк. Вижу, как из трюма вылетает Октавия. Она вопросительно вздымает бровь, я ей киваю. Брюнетка оглушительно вскрикивает и бросается обнимать уже нас обоих. Кажется, кто-то с кем-то сговорился. Шутливо-грозно выбираюсь из жарких объятий и укоризненно вопрошаю: — Как вы могли подумать, что я смогу вас бросить? Тав с радостными воплями вновь вешается мне на шею. Счастливо смеюсь и всей душой излучаю радостный свет. Мельком замечаю, как глаза Беллами вновь загораются тем особым огнём, как тогда, в кабинете. Малодушно списываю это на волнение и продолжаю наслаждаться моментом.***
Когда я увидел, как Кларк относится к своему новому питомцу, у меня всё в душе перевернулось. Столько любви, нежности и заботы на одну угрюмую птицу ещё никто в жизни не тратил! Стал с удовольствием наблюдать за принцессой, постепенно отмечать черты её характера, столь упорно ранее скрываемые. Начал замечать за собой, что всё время думаю о Кларк. За это недолгое время я настолько привык к ней, что даже не думал о том, что всё хорошее когда-нибудь заканчивается. Привык видеть её каждый день, необременительно спорить и наслаждаться её улыбкой. С каждым днём я всё больше осознавал, что Динар и Макон не за горами, понял, что не могу и не хочу отпускать свою принцессу. Решение попросить её остаться было настолько очевидным, что я едва не проморгал его. Октавия безоговорочно поддержала меня и попросила меня самого поговорить с Кларк. Только сейчас я, наконец, понял, кем для меня является Кларк, и мне явно не хочется быть просто её другом. Грязные мыслишки со временем становятся лишь назойливее, бессмысленно это отрицать. Мне кажется, что уже все, кроме самой Кларк, поняли, что мои намерения и чувства серьёзны. Я позволил себе её обнять, когда задавал вопрос. Мне отчаянно хотелось прижать её к борту и целовать, пока она не согласится, но я сдержался. Кларк не стала вырываться, ничем не выказала своё неудовольствие, и это поддержало во мне надежду. А когда она согласилась остаться, я и вовсе перестал себя контролировать, начал пожирать её взглядом. Как долго я сдерживался, как долго я этого ждал! Вот теперь-то ты уже никуда не денешься, Кларк, моя красивая, желанная принцесса.