На все воля Силы

Оби-Ван с трудом открыл глаза — да и то только после того, как у него под носом оказалась вата, смоченная нашатырным спиртом. Свет лампы, смягченный матовым стеклом, резанул по сетчатке, будто активированный сейбер. Хрипло вздохнув, мужчина попытался приподняться, но тут же рухнул обратно на подушку. Голова ощутимо болела, а в горле, по ощущениям, разверзлась пустыня. — Пришел в себя? — тихий голос леди Ли прозвучал откуда-то справа и ударил по вискам не слабее кувалды. Видя, что состояние ее пациента все еще оставляет желать лучшего, и ответа ждать не стоит, она налила в стакан воды из графина и бросила туда таблетку. — Пей. — Яд? — поинтересовался Оби-Ван, не вполне понимая, что произносит этот вопрос вслух. На выражение эмоций никаких сил и подавно не оставалось — так плохо ему было до этого лишь один раз в жизни, когда во время одной из миссий он по незнанию напился токсичного сока одного эндемического дерева. После этого мастеру Халкиону пришлось экстренно сворачивать всю экспедицию и доставлять ученика в ближайший госпиталь. — Какого ты обо мне хорошего мнения! — ответ был преисполнен сарказмом с ледяной крошкой. — Поверь мне, в твоем организме уже побывало достаточно отравы, и попала она туда, заметь, без чьего-либо содействия. А это — сильнодействующий сорбент комплексного действия. Надеюсь, хоть после него тебе станет лучше. Воздержавшись от дальнейших препирательств, Оби-Ван дрожащей рукой принял стакан и залпом осушил его содержимое. К его удивлению, через несколько долгих минут сознание действительно начало проясняться. Пульсирующий жар в висках постепенно отступал, а память понемногу возвращалась, выбрасывая на поверхность отдельные образы из вчерашнего вечера: лицо жены с широко раскрытыми от недоумения глазами; украшенная вензелями вывеска какой-то забегаловки; маленький изумрудный кулон в глубоком декольте официантки; янтарный блеск алкоголя в гранях бокалов… Теперь он понимал, чем именно вызвано его нынешнее состояние. И нет нужды прибегать к Силе, чтобы предугадать, что разговор с леди Дуку предстоит не из приятных. Мысленно приготовившись принимать на себя заслуженные последствия спонтанной выходки, Оби-Ван с долей удивления огляделся по сторонам. На лазарет это помещение было совершенно не похоже, на покои — тем более. Оставался один вариант — лаборатория. Эту догадку подтверждала клетка с белыми мышами, видневшаяся сквозь неплотно прикрытую дверь. Вполне довольные жизнью грызуны мирно спали один на другом, совершенно не подозревая, чем в скором будущем завершится их служение науке. Леди Ли тем временем закончила что-то проверять в своем комлинке и спрятала его в карман халата. Не став ничего комментировать, она откинулась на спинку стула, стоящего возле медицинской кровати, и проникновенно произнесла: — Могу я поинтересоваться, что это было за художество? Понимаю, семейные ссоры случаются, и после них надо какое-то время побыть в одиночестве. Но замок, как по мне, располагает достаточным количеством пригодных для этого помещений. И напиться, раз уж это так необходимо, можно было и не на людях. Наше счастье, что мой хороший знакомый решил зайти в то же кафе — иначе в СМИ точно просочились бы весьма компрометирующие кадры. — Вас только это волнует? — удивление было абсолютно искренним и закономерным. Оби-Ван полагал, что о первопричине скандала Лионель уже все известно, и это, по его скромному мнению, должно было встревожить ее куда больше возможного пятна на репутации. — Почему же? Мне, если хочешь знать, совершенно не нравится, когда мою внучку доводят до состояния, в котором она была вчера. И я крайне надеюсь, что такое впредь не повторится, — тут голос леди стал ощутимо холоднее и тверже. Она больше не напоминала кошку, поучающую несмышленого котенка. Теперь леди походила на хищницу, обнажающую клыки в предупреждении. Сдержанная угроза ощущалась и сквозь Силу. — Разводы у нас, конечно, разрешены, но среди аристократии подобное не распространено. И Гона, поверь мне, первой в случае чего не станет. Так что позволь дать тебе один совет — если хочешь сохранить брак, то впредь разделяй обязанности с отношениями. Поверь мне, Квай-Гона никоим образом не ответственна за нынешнюю политическую систему Серенно. Стало быть, бессмысленно предъявлять ей претензии об этом. — Я просто не могу понять, почему она, прежде убежденная демократка, так легко стала ее поклонницей, — попытался оправдаться Оби-Ван, недалеко уходя от истинной причины своего недовольства. — На самом деле, в этом нет ничего странного. В демократии со временем разочаровываешься, особенно когда видишь ее изнанку. Не отрицаю, конституционная монархия тоже не лишена недостатков, но вот уже многие века она является гарантией мира и стабильности. А что может быть более важным для молодой матери с детьми на руках? И стоит ли удивляться тому, что Гона всеми силами стремится исполнить свой долг перед страной, которая предоставила ей уверенность в будущем? — И ради этого она готова предать свои моральные принципы. Грязь, подлость, интриги, лицемерие — неужели вы сами этого не замечаете вокруг? — На зрение я никогда не жаловалась. Да и на память тоже. Но правда в том, что есть всего два варианта. Дипломатия или война. Да, первая является квинтэссенцией лжи во благо, но вторая идет напролом, прокладывая свой путь откровенности по костям. Без интриг наши земли давно бы обагрились кровью ни в чем неповинных людей. Если ты не согласен с моим мнением и тебя все еще возмущают мои методы, то расскажи, как править иначе, но на прежнем уровне эффективности. Не сомневаюсь, за годы падаванства ты посетил немало планет с различными политическими системами. Быть может, из твоего опыта мне удастся извлечь что-то полезное. Оби-Ван внезапно ощутил себя зверем, заманенным в глухой угол. Все еще держась за свою правду, он не мог найти достойных контраргументов к высказанной позиции. С этой стороны она была обоснована и вполне логична. К тому же, анализ воспоминаний о миссиях дал однозначный результат — преимущественное большинство развитых государств имело твердую власть, сосредоточенную в руках небольшого круга разумных — хотя бы на какой-то определенный срок. Набу, Алдераан, да и то же Серенно… Всеобъемлющей демократией на них и не пахло, что ничуть не мешало этим планетам стабильно оставаться в первой десятке. Лионель отвлеклась на показания медицинских мониторов. На самом деле на внятный ответ она и не надеялась. Эта простенькая партия была развернута с вполне определенной целью. И молчание — лучшее свидетельство того, что она достигнута. Для нее не был неожиданным факт того, что Оби-Ван не проникся пониманием и принятием. В общем-то, на подобный вариант развития событий она ставила еще до свадьбы. Если даже аристократы в подобном возрасте нередко воспринимают систему в штыки, то чего уж требовать от простого юноши, к тому же воспитанного в идеалистических догмах Ордена? Главное — чтобы больше серьезных проблем в связи с этим не возникало. Леди Ли совершенно не хотелось из-за подобного пускать в расход неплохого человека, с которым, к тому же, была счастлива ее внучка. — Думаю, тебе нужно время на то, чтобы хорошо все обдумать, — примирительно произнесла Лионель, завершив изучение показателей и найдя их приемлемыми. — Впредь, если захочешь обсудить какие-то животрепещущие вопросы, в особенности касающиеся политики — двери моего кабинета всегда для тебя открыты. А сейчас твоему организму нужен отдых. Можешь остаться тут до утра, но если самочувствие позволяет — поднимись лучше к себе. Недолго думая, Оби-Ван решил воспользоваться возможностью покинуть лабораторию и взять тайм-аут. Напоследок поблагодарив леди Ли за лечение, он твердо запомнил ее указания о том, куда и где сворачивать, чтобы кратчайшим путем выбраться в жилое крыло. Это позволило ему ни разу не заблудиться в темных коридорах, несмотря на то, что мир вокруг все еще немного покачивался. Прокручивая в голове возможные варианты извинений перед женой, он вскоре добрался до спальни. В нерешимости замерев перед дверью, Оби-Ван осторожно повернул ручку и заглянул внутрь. Шторы на окне не были задернуты, и лунный свет широким потоком ложился на идеально застеленную, пустующую кровать. Тяжесть на сердце в эту секунду стала гораздо ощутимее. Миг раздумий на этот раз был как никогда сложен, но Оби-Ван четко понимал, что в одиночестве и неведении эту ночь он просто не перенесет. А попытка прикоснуться к Гоне в Силе не давала ровным счетом никакого эффекта. Во внезапном порыве решимости мужчина вышел из помещения и меньше чем через минуту оказался в будуаре, ведущем в личную спальню жены. Но тут дорогу преградили три геспериды. Фрейлины, будто предвидев подобный визит, тут же дали ему мягкий, но настойчивый отпор. — Миледи давно уснула, и беспокоить ее не стоит, — произнесла Сабрина, приподнимаясь с софы. — Уверена, с объяснениями можно подождать до завтра, — незамедлительно поддержала ее Шейди. — А сегодня и вам, милорд, стоит лечь спать — уже поздно, — указав на часы, поставила точку Лаура. — И вам спокойной ночи, — только и смог выдавить из себя Оби-Ван, прежде чем уйти. Он прекрасно понимал бессмысленность любого спора в этой ситуации. Девушки явно не просто так засиделись в будуаре — скорее всего, имел место приказ. Да и времени было действительно немало — практически час ночи. Не будить же жену, в самом-то деле! Так что пришлось совершить тактическое отступление и выждать до утра. Впрочем, измученный организм не считался с душевными терзаниями, и в сон Оби-Ван провалился спустя пару секунд после того, как его голова коснулась подушки.

***

Пробуждение Гоны было приятным — уже по одной той причине, что его почему-то не сопровождала привычная трель будильника. Все еще лежа с закрытыми глазами, она блаженственно потянулась, неожиданно остро ощутив каждую мышцу своего тела. Это полузабытое ощущение, стоящее на границе боли и наслаждения, раньше сопровождало практически каждое утро. Оно всегда становилось неопровержимым свидетельством того, что вчерашняя тренировка прошла на славу. А значит, можно еще немного вздремнуть… Понимая, что сон уже подкрался, и вскоре вновь примет ее в свои объятия, Квай-Гона одним рывком приняла сидячее положение и огляделась по сторонам. Ее девичья спальня. И никого рядом — лишь пылинки кружатся в золотистом потоке солнечных лучей. В сознании начала стремительно распутываться нить воспоминаний, от которых яркость и возвышенность утра сразу сникла. Но тихий бой часов, стрелки которых свидетельствовали о том, что до завтрака осталось пятнадцать минут, заставил Гону отбросить размышления. Совмещать их с ускоренными сборами было практически невозможно, а опаздывать совершенно не хотелось. Выскакивая в будуар и на ходу заканчивая застегивать пуговицы на блузке, Квай-Гона чуть было не столкнулась с Оби-Ваном. — С добрым утром, — машинально кинула она с дежурной улыбкой на губах. — С добрым. Можно занять тебя на пару секунд? — После быстрого кивка жены он набрал в легкие побольше воздуха и произнес: — Я хочу извиниться перед тобой за вчерашнее. Я был неправ и вел себя недостойно по отношению к тебе. Не знаю, что на меня нашло, но обещаю, что больше подобного не повторится. — Ну, что было — то прошло. Но впредь, пожалуйста, будь осторожнее с алкоголем и выражениями. А теперь пойдем вниз — у нас мало времени. И правда — за столом, уже полностью сервированным для завтрака, ждали только их. Никто из присутствующих и словом не обмолвился о вчерашнем инциденте — да и по внешнему виду молодых супругов его вполне можно было считать исчерпанным. Лишь странный взгляд, пробившийся сквозь маску чопорной вежливости на лице Кейда, дал Оби-Вану веский повод для беспокойства. Гона, заметив это, попыталась разрядить обстановку дежурными светскими вопросами. Лионель с готовностью поддержала внучку в этом деле. Тем более, отдельные моменты действительно требовали пояснения: — Я пригласила видеооператора на одиннадцать часов утра, — предупредила леди, накладывая салат. — Нет смысла откладывать съемки в долгий ящик — эта социальная реклама нам крайне на руку. Думаю, с нарядами разберетесь сами. Лучше всего выбрать что-то с традиционными мотивами и в светлых тонах. — Мне кажется, то новое белое платье с геометрической вышивкой как раз подойдет, — бегло проанализировав возможные варианты, ответила Квай-Гона. — Оно очень нежное, и в нем я еще нигде не была. Дорогой, а тебе, я думаю, стоит надеть серый костюм с синим галстуком. — Всецело доверяю твоему вкусу, — Оби-Вану на самом деле крайне мало волновал вопрос одежды, но забота со стороны жены не могла не радовать. Остаток завтрака прошел в спокойной обстановке и практически полной тишине. Сегодня некогда было рассиживаться — всех ждали дела. Лионель ушла первой, предупредив, что вернется из столицы в лучшем случае к вечернему чаю. Кейд решил сопроводить ее — на заседании Палаты вполне могли быть подняты вопросы об Ордене, а в этой теме он по понятным причинам ориентировался лучше матери. А молодое поколение оставалось «на хозяйстве». — Ты действительно не злишься на меня? — Еще раз уточнил Оби-Ван у жены, уже когда они оба направлялись в детскую. — Глупо держать обиду на такое. Но, признаюсь, я не ожидала от тебя подобного. Все было бы хорошо, только вот связь в Силе не позволяла не заметить, что определенный осадок от произошедшего остался. А над ним, к сожалению, властно лишь время. И сейчас супруги старательно делали вид, что не замечают легкой прохлады формальных фраз. Простить было действительно несложно, а вот забыть произнесенное в пылу ссоры — куда тяжелее. Гона прекрасно понимала, что все, так неожиданно выплеснувшееся на поверхность было лишь в какой-то мере катализированно спиртным. Но источник его лежал куда глубже, одним фактом своего существования внося дисбаланс в будто бы установившееся внутреннее равновесие. Эта небольшая царапина на зеркальной глади становилась еще более заметной в ярком свете софитов. Камеры должны были зафиксировать идиллические картины идеальной семьи, не знающей даже слова «проблема». Но изобразить это оказалось неожиданно сложно. — Леди, прошу вас, улыбнитесь чуть более открыто, — оператор, мужчина средних лет, представившийся как Джеймс Беркинс, явно чувствовал себя немного неловко, когда делал замечания. — Представьте, что вы на самом деле держите на руках детей. И передвиньте правую руку чуть выше. А вы, сэр, пожалуйста, трясите погремушкой с меньшей амплитудой. Гона, сдержанно кивнув, в очередной раз попыталась выдать нужные эмоции по отношению реалистичным куклам, завернутым в белоснежные одеяльца. Никто не даже не рассматривал вариант съемки живых детей — слишком много времени ушло бы на то, чтобы успокаивать их между дублями. С каждой минутой под яркими лучами Квай-Гона все острее ощущала потрясающую искусственность происходящего вокруг. Она ловила себя на мысли, что попала за экран, в ту самую идеальную реальность, которая манила из любой качественной рекламы. Визаж скрывал все следы усталости, сшитое на заказ платье с утяжкой позволяло забыть о том, что ее тело еще не успело полностью восстановиться после родов — все играло на красивую картинку. Оператор работал так, будто от успеха ролика зависела вся его жизнь и карьера. Он без устали переставлял камеры, переснимая каждый дубль минимум десять раз. И к концу этого утомительного действа Гона была готова поклясться, что на подобное больше не подпишется. При этом умом она прекрасно понимала, что ей еще далеко не раз придется точно так же отыгрывать роль перед камерами. На пять небольших сцен и озвучку закадрового текста ушло больше трех часов. После этого оператор отправился набирать пейзажные материалы. А на следующий день он уже презентовал готовый ролик, явно стоивший его команде бессонной ночи. Нельзя было не признать, что все вышло на высшем уровне. Рассматривая себя со стороны и сравнивая увиденное с реальными чувствами, испытываемыми в те моменты, Квай-Гона впервые осознала, что уроки актерского мастерства даром не прошли и для нее, и для Оби-Вана. Природа, величественное здание, идиллия в детской, абсолютно счастливые родители — и все это на фоне ненавязчивой музыки и проникновенно произнесенных цитат из Конвенции. И как бы ей самой хотелось верить во все это!

***

К счастью, время действительно лечило — вскоре недоразумение потерялось где-то в вихре дней. Когда подготовка к «Школе» пошла полным ходом, внезапно выяснилось, что у Гоны просто не остается времени на что-то еще. Сроки приходилось форсировать до предела — на первое июля было назначено официальное открытие. До этого дня оставалось чуть больше месяца, но в делах время утекало как вода сквозь пальцы. Благо, выбранное здание не требовало особых изменений. Раньше в нем располагался пансион для благородных девиц, но последние два года он не функционировал, и владелец с радостью продал не приносящую дохода собственность. Впервые пройдясь по всем помещениям в компании фрейлин, Гона сразу обозначила для себя все нюансы и огрехи, которые надлежало исправить. Так, в капитальном ремонте или перепланировке нужды не было — два этажа комнат, просторные классы и спортивные залы, столовая, бассейн, библиотека, полный перечень подсобных помещений — все находилось в полном порядке и соответствовало требованиям. Куда больше внимания требовал целый рой мелочей. Помня особенности поведения в разном возрасте, Квай-Гона решила не рисковать и разместить жилые помещения для мальчиков и девочек в разных крылах здания. И, само собой, в дизайн пришлось внести определенные изменения — ведь речь шла не о вполне сознательных барышнях, а о детях. И приоритеты от этого совершенно менялись. Неприятной неожиданностью стала абсолютная бесполезность большей части библиотеки. Учебники из нее попросту никуда не годились, даже когда речь касалась общеобразовательных предметов. Убив несколько часов на перелистывание талмудов, Гона поняла, что проще будет попросту заменить их все. И лучше поручить дальнейший разбор книг кому-то, кто больше разбирается в вопросах каталогизации. Помощь в этом вопросе пришла с неожиданной стороны. Квай-Гона была крайне удивлена, когда увидела среди других писем в своей рабочей почте резюме от Тал. В полезности архивариуса Ордена девушка не сомневалась, но сомнения в лояльности гранитной глыбой преграждали путь даже к приглашению на собеседование. На этот раз Гона все же обратилась за советом к бабушке, чего старалась в большинстве случаев не делать. Она воспринимала «Школу» как свой экзамен и стремилась справиться с ним самостоятельно. Но доходить до абсурда в этом было бы просто глупо — особенно сейчас, когда речь шла о возможно крайне выгодном приобретении. Выслушав внучку и взвесив все стороны ситуации, Лионель подробно расписала плюсы нахождения потенциального агента противника в своем стане. Ведь контролировать джедайку будет совсем несложно — да и перевербовку в случае чего никто не отменял. Впрочем, после личной беседы посредством голосвязи Гона все меньше сомневалась в искренности своей бывшей подруги. Так что кандидатура была одобрена, и Тал вскоре засела за подбор и корректировку пособий для детей. В качестве своеобразного подарка она забрала с собой из Храма немало информации на этот счет. Активно шли переговоры и с Зелеными джедаями. Проблемой тут стала лишь чрезмерная привязанность большинства из них к Родине — но даже в таких условиях достаточное количество кадров все равно нашлось. Впрочем, с большей частью предметов вполне могли справиться и обычные учителя. А уж тут от кандидатов отбоя не было. Исполненные странной смесью патриотизма и гуманизма, подданные Дома Дуку поддерживали начинание не только словом, но и делом. В средствах и возможностях Гона стеснена не была, но желание населения помочь не могло не радовать ее. На реквизиты, указанные на сайте проекта, продолжали приходить довольно ощутимые суммы. Конечно, благотворительность полностью расходы не покрыла, но существенно снизила их. При этом свою лепту внес даже сам канцлер — помимо финансовой дотации, он активно помогал во всем, что касалось политики и информирования граждан Республики о новой альтернативе Ордену. И, отсылая приглашение за неделю до мероприятия, Квай-Гона практически не сомневалась, что Палпатин почтит открытие своим присутствием.