На все воля Силы

Гона уютно устроилась в своем любимом месте — у одного из огромных окон зимнего сада. И пусть сейчас растения за редкими исключениями не цвели — девушку радовали и просто буйные кусты с листьями разных оттенков зеленого. Несколько огромных ламп, подвешенных под потолком, давали достаточно света для того, чтобы можно было без труда набирать на спицы петли, изредка сверяясь со схемой. Нежная пряжа уже без усилий превращалась в стройные ряды — несколько шарфов позволили набить руку в вязании. В феврале второе УЗИ пролило свет на пол детей — оба малыша оказались мальчиками, поэтому с цветом вопросов не возникало. Сейчас же будущая мать довязывала вторую пару крошечных светло-голубых пинеток. Бандаж на животе свел на нет начинающиеся боли в пояснице, а различные средства по уходу за кожей помогали поддерживать ее в нормальном состоянии. Туфли молодая женщина сняла, а ступни положила на небольшую скамеечку — ноги отекали, несмотря на соблюдение всех рекомендаций. Снаружи уже стояла темнота — лишь остатки снега поблескивали в свете луны и множества фонарей. В замке вновь было тихо и спокойно — канцлер отбыл, а фрейлины на два дня уехали навестить родных. Поэтому члены семьи Дуку были предоставлены сами себе. Квай-Гона с удивлением рассматривала новое растение, которое только что высадила Лионель. Выглядело оно откровенно странно и устрашающе. — Гибрид венериной мухоловки и йердуа, — пояснила пожилая леди, заметив заинтересованный взгляд внучки. — Интересный эффект получился после искусственного скрещивания и нескольких мутаций. Растение молниеносно захлопнуло гигантскую ловушку, как только в нее попал огромный паук. Одно из щупалец тем временем попыталось стащить металлическую заслонку с банки с оставшимися насекомыми. — Думаю, эту прелесть можно будет возле рва высадить. Главное придумать, как защитить от нее кошек. И маленьких детей. Лионель стала для Гоны первой в ее жизни наставницей-женщиной. Фрейлины были в большей мере компаньонками — а леди Дуку оставалась советчицей и незыблемым авторитетом для девушки. Эта женщина была полна загадок и сюрпризов — взять хотя бы ее любовь к экспериментам. С ней можно было поговорить на абсолютно любую тему — начиная от светского этикета и заканчивая новейшими разработками в сфере обработки руд. Не обходили стороной и вопросы, касающиеся Силы — леди удивляла глубокими познаниями и в науке. Парадоксально, но она знала о мидихлорианах куда больше, чем среднестатистический джедай. Только вот пробраться сквозь довольно сложную терминологию, пусть и максимально облегченную, было отнюдь не просто. *** Гона хорошо набрала в весе — живот скрывать уже было проблематично. Поэтому пришла пора ее всячески оберегать. И первый шаг к тому — минимум выходов за стены замка. Девушка эту меру прекрасно понимала, и старалась не показывать, что перспектива безвылазного нахождения в четырех стенах ее не слишком радует. К капризам Квай-Гона была не приучена — тем более она осознавала, что это все для защиты ее и ее детей. Но прошлая жизнь свой отпечаток накладывала — девушка слишком привыкла к постоянным сменам планет и окружения, чтобы не чувствовать себя запертой. Замок и примыкающий парк были большими, но все-таки имели четкие границы. Приходилось искать себе занятия. Гона изучала мемуары своих предков — дом Дуку всегда был рядом с любыми крупными историческими событиями. И описанный взгляд на вещи часто отличался от стандартного. Часть огромной библиотеки состояла из бумажных изданий — даже сейчас обычные книги в дорогих переплетах считались признаками богатства и аристократичности. С интересом девушка листала толстые справочники, посвященные другим правящим семьям. Дом Малверн всегда держался обособленно — узнать что-либо, помимо стандартных поверхностных сведений было сложно. Их называли смутьянами и интриганами. Но примеры не приводились. Гона понимала, что единственный выход — разговор с бабушкой. И сейчас случай вроде бы предоставлялся. Услышав вопрос Квай-Гоны, леди Дуку отставила в сторону садовый инвентарь и опустилась в соседнее кресло. — И что же из истории тебя так заинтересовало? — По правде говоря — все. Что произошло между домами Дуку и Малверн? Если я правильно поняла, вы ведь были в эпицентре событий. — Моя история довольно длинная. Но, раз спешить нам некуда, пробегусь по основным событиям. Одной очень холодной зимой в родовом поместье семьи Малверн родился четвертый ребенок. Первая девочка среди братьев. Не во всех домах за женщинами признают их права, и дом Малверн — ярчайший тому пример. Мне наняли учителей, гувернанток, единственной целью которых было сделать хороший товар, который потом можно будет успешно продать. К своему счастью, я их разочаровала. Ни восхитительными внешними данными, ни покорным нравом я не отличалась. Сначала меня пытались укротить, потом — отодвинули в уголок и забыли. К счастью, в меноре была обширная библиотека и старая лаборатория, оставшаяся от моего прадеда. Тогда я и начала понемногу осваивать химию и другие науки. Самообразование — великая сила. Жизнь текла своим чередом, нарушаясь редкими балами, сбегать с которых мне не позволяли. Образ покорной девочки мне очень не нравился, о замужестве я тоже думала с содроганием. Но все решилось практически случайно: мой старший братец перепил и практически без повода вызвал на дуэль Ричарда, наследника Дома Дуку. Легко предсказать исход дуэли. Убивать побежденного противника — моветон. Вместо этого в качестве откупа потребовали меня. Отец легко согласился — с паршивой овцы хоть шерсти клок, а партия действительно выгодная. Моего мнения никто не спрашивал, но даже тогда я понимала, что мне повезло: своего будущего мужа я знала, и отношения между нами были вполне неплохими. Но невозможность хоть как-то влиять на свою судьбу очень угнетала. Собрали приданное, сыграли красивую свадьбу. Отныне я перестала быть младшей дочерью дома Малверн - вместо нее появилась леди Дуку. Женщина замолчала, вглядываясь в сумрак парка. Гона интуитивно чувствовала, что и ей сейчас стоит просто посидеть тихо. Тем более, что мыслей было немало. Но больше всего девушку беспокоил один вопрос — как дом Дуку оказался в таком положении, которое она застала. Официальная версия явно была шита белыми нитками. — Но это обернулось началом очень темной полосы. Через два дня после бракосочетания в тихой агонии погибли мои свекровь и свекр. Списали на возраст — он действительно был очень почетный. Но потом трагедии стали происходить и с остальными ветвями семьи. Она была и так не очень многочисленной, но происходившее тогда было тотальным геноцидом. Убивали без разбора… В это время я вынашивала ребенка. Жуткие месяцы в постоянном ожидании новых кошмарных известий. Ричард нанял детективов, улучшил охрану, но это не помогло. До рождения сына он не дожил — погиб от редкого яда. Отравить пытались и меня, но что-то тогда позволило мне не только выжить, но и не потерять ребенка. Мы всячески скрывались — о том, что я все же родила, знали единицы. Покушения продолжались, и когда к в менор пришли джедаи — выбора у меня не было. Я смогла лишь навязать свои условия, и деньгами откупиться от опасности. Помимо прочего, джедаи провели тайное расследование. За всем стояла моя бывшая семья. План был прост — ослабить Дом и оставить единственным членом неопытную девушку, которой легко будет манипулировать. Тогда я поклялась, что кровь и слезы отольются сторицей. Что-то во взгляде Лионель не давало усомниться в том, что свое обещание женщина исполнила. — Только вот родить еще раз я не смогла бы. Первые роды были очень тяжелыми, меня практически вытащили с того света. Соответственно, и о повторном замужестве думать было нечего. Я начала работать и поддерживать дела Дома. Параллельно я вела исследования, посвященные феномену Силы. Как оказалось, примерно в 30% при рождении одаренного ребенка в семье не-форсьюзеров женщина умирает при родах или вскоре после них. И крайне редки случаи рождения второго ребенка. Увы, возможности понять, почему так происходит, не появилось. Лишь статистика. Проблема в том, что исследования материального аспекта Силы под негласным запретом. — Поэтому вы так внимательно наблюдаете за моим состоянием? — Ты, скорее всего, вне группы риска. — Поспешила успокоить ее Лионель. — Просто случай неординарный. Но как твой организм поведет себя во время родов — большая загадка. — Быть может, проще будет сделать кесарево? У меня довольно узкий таз, и меддроид говорил, что этот вариант стоит всерьез рассмотреть. — А ты уверена, что на тебя подействует наркоз? И что местное обезболивание пройдет корректно? Проблема в том, что мидихлорианы имеют подобие коллективного разума. И никто из нас не может сказать, как твой организм отреагирует на подобное, и так находясь в стрессовой ситуации. — Обычно при лечении джедаи используют своеобразный транс — глубокую, насколько это возможно, медитацию. — Наверное, этот вариант придется взять за основу и тебе. Но насколько это будет возможно во время родов? Разговоры с Лионель имели одну закономерность — после них всегда было над чем подумать. *** Кейд Дуку в последнее время часто пребывал в состоянии глубокого самоанализа, стараясь разобраться в своем прошлом. Столько времени потеряно зря. Выросла дочь, совсем незаметно постарела мать… И что сподвигло его так упорно работать в интересах Ордена? Почему он вообще не видел другого пути для совершенствования Республики? Ведь в юности он рвался домой при малейшем на то шансе. А потом, после завершения падаванства, долг Ордену (интересно, когда он задолжать-то успел?) стал важнее. Особенно после расставания с Элен. Ему долго не давали падаванов — он нервничал по этому поводу, рьяно завоевывал авторитет… И, в итоге, получил Гону. Интересно, имя девочке оставили данное при рождении? Или поменяли, как и фамилию? И он с остервенением делал из девочки джедая. Правда, запал начал спадать, а к падавану он привязался. Сейчас Кейд понимал, что не знать о том, что Гона — его дочь, магистры Высшего Совета просто не могли. Анализ крови выявил бы сходство в любом случае. Значит, расчет был на то, чтобы сделать девочку рычагом давления на него самого. И в чем-то это неплохо вышло. Сейчас стоило отгородиться от прошлого — и лишь теперь граф Дуку в полной мере осознал, насколько крепко Орден продолжает держать даже ушедших из него. Вновь стоило менять взгляды на жизнь, отбросив в сторону шоры из клятв и обетов. Первая смена приоритетов и идеалов начиналась тогда, когда «хранителю мира» впервые приходилось убивать. Тяжелое испытание на прочность, так или иначе сеющее в душе множество вопросов. А после — осознание вечного дыхания войны в спину. И иллюзия того, что ты можешь ее не допустить. Световой меч считался чистым, благородным оружием, не оставляющим крови. Открытием становилось и то, что для чистой раны бить надо твердой рукой и на максимальной мощности клинка. Первое применение сейбера в реальном бою редко когда обходилось без крови. Но если подобное продолжались и после, это становилось весьма нехорошим явлением по мнению Совета. Он хорошо помнил момент, когда впервые убил из необходимости. Но еще лучше запомнился миг, когда выбор в сторону полной нейтрализации врага сделал он сам. Третья пелена упала с глаз, когда Йода на его глазах пронзил мечом полубезумного боевика. Гранд-магистр тогда был неимоверно спокоен — да, девятьсот лет очень многому научили. И недооценивать противников в лице джедаев было нельзя. Сейчас интуиция подсказывала, что так или иначе ему придется искать способы развиваться дальше. Хотя бы для того, чтобы суметь защитить свою семью. *** Оби-Ван успевал уделять время и своему коню. Красавец-жеребец Август отличался игривым нравом и прекрасными спортивными качествами. Но пока его хозяин лишь просто учился уверенно сидеть в седле под присмотром дроида. Благородное животное судя по всему чувствовало себя оскорбленным и стремилось ускорить процесс обучения как могло. Выражалось это в том, что переходы в галоп и перепрыгивания ограждения в программу вошли случайно — Кеноби ничего не оставалось, кроме как крепко держаться за луку, вспоминать теоретический материал и тихо молиться, чтобы не грохнуться на манеж. При этом конь начинал изображать из себя паиньку, как только в поле видимости появлялся кто-либо. Поэтому спокойные тренировки были только тогда, когда на трибуне устраивалась Гона. Дыша свежим воздухом и перелистывая на датападе каталоги различных магазинов класса «люкс», молодая женщина еще и морально поддерживала своего мужа. Научить Гону тратить деньги было тяжелым испытанием. Она впадала в полную прострацию как только ей надлежало купить что-то, стоящее больше ста кредитов. Фрейлины проявляли недюжинное упорство, стараясь помочь молодой женщине освоиться. Так как походы по магазинам пока были невозможны, выручали сайты в голонете. Любой уважающий себя предприниматель имел свою страницу в одном из крупных онлайн-гипермаркетов, в которых компаньонки Квай-Гоны прекрасно разбирались. Экономить на вещах для детей будущая мать не смогла, хоть цены с тремя нулями за одну распашонку заставляли серьезно усомниться в том, что она сделана из чистого хлопка, а не из чистого золота. Впрочем, наследница дома Дуку быстро поняла, что таким образом они поддерживают экономику, а казна точно не опустеет. Зато все будет качественным. Ночи пошли по-весеннему беспокойные. Уже окрепшие малыши часто не давали Гоне спать, толкаясь в животе. Девушка относилась к этому с философским спокойствием и безропотно вставала несколько раз за ночь для того, чтобы пройтись по комнате и успокоить детей. Прислушиваясь к себе самой, Квай-Гона понимала, что между ней и близнецами уже образовалась связь в Силе. Во время медитаций ей удавалось даже пообщаться со своими детьми на примитивном языке эмоций. Но даже это казалось настоящим чудом. Режим дня сбился, как никогда раньше. Благо, ничего не мешало забыть о существовании часов и жить, полагаясь только на свои биоритмы. Несмотря на наличие отдельных спален, молодые супруги продолжали спать в их общей. Опытным путем было установлено, что так спокойнее всем. *** Холодный покой лаборатории всегда привлекал Лионель. Это было воистину ее любимое место во всем замке — лишь его она создавала с нуля, ориентируясь на собственные предпочтения и не учитывая никаких общепринятых норм, помимо техники безопасности. Идеально обставленное помещение — функциональность во всем. Матовые панели на стенах, мебель из прочных сплавов, хорошая аппаратура и дроиды. Визуально помещение делилось на четыре зоны: кабинет, химическая лаборатория за прочным транспластировым экраном, место для проведения различных экспериментов над растениями и животными, а также отдельный бокс для содержания подопытного, изначально планировавшийся как резервное медицинское помещение. Лионель не испытывала никакой тяги к разговорам или комментированию своих действий. Она всегда работала практически бесшумно — о ее появлении свидетельствовал лишь тихий стук каблуков, едва слышное гудение вытяжного шкафа и шелест переворачиваемых страниц бумажных блокнотов, в которые Ли предпочитала записывать свои мысли и теории, прежде чем перевести их в электронный вид. Для леди Дуку Ксанатос был не более чем подопытной зверушкой — и отношение к нему было соответствующим. Женщина даже не входила в бокс, предпочитая снабжать необходимыми инструкциями дроидов и наблюдать за очередным экспериментом сквозь одностороннее стекло. А сейчас идей было как никогда много… *** Тем временем стремительно теплело — весна полностью вступала в свои права. Вечерний чай пили уже на веранде, в окружении цветущих фруктовых деревьев. Во время одного из таких чаепитий было случайно положено начало глобальному процессу, который через несколько месяцев всколыхнул общественные массы. — Канцлер восторженно отзывался о тебе. — В разговоре заметил Кейд. — Ты сумела его заинтересовать вопросами об Ордене и его методах. — Я точно не наговорила лишнего? — Не думаю. — Успокоил Гону отец. — Тем более что Палпатин рекомендовал тебе подумать об концепции альтернативного обучения для форсъюзеров. Есть резон полагать, что он рассмотрит такой проект. — Вы думаете, это может стать реальным? — С удивлением произнес Оби-Ван. — Почему нет? — Вернула вопрос Лионель. — Если продумать и правильно подать такое новшество, то есть неплохой шанс на ослабление Ордена. Мы никогда не забываем имен своих врагов. — Просто не верится, что мы можем влиять на такие глобальные вещи… — Гона немного отошла от удивления. — Привыкай. И на досуге попробуй набросать твое видение новой концепции. — Посоветовал граф. — Хотя бы основные пункты. — Но не навлечет ли это на нас всех опасность? — Гона, джедаи так или иначе будут пытаться проникнуть к нам. Так просто они нас не оставят. Не поможет штурм — начнутся политические ловушки, шантаж… Зато если они сразу попадут в замок, то это «вероломное проникновение» станет хорошим спусковым крючком для начала процессов. — Лионель говорила спокойно и бесстрастно, будто описывая план шахматной партии. — Рано или поздно надо объявить о нашей новой политике. И сейчас все складывается как нельзя лучше для этого. — Я понимаю, о чем вы. Если не нанести контрудар, то ситуация будет полностью в их руках. Но и вы поймите — я очень боюсь за детей. Ведь как боец в первые недели я буду крайне слаба. — Кейд и Оби-Ван смогут обеспечить «теплый прием» любым джедаям. Плюс есть еще и наша охрана. А ты с детьми в это время сможешь отсидеться в одном из бункеров. — Я привыкла встречать недоброжелателей лицом к лицу. — Но иногда благоразумнее поберечь себя. — Вступил в разговор Кеноби. — Лионель права — такой вариант будет оптимальным. Вздохнув, Гона скрепя сердце признала правоту родных, и вскоре с азартом взялась за составление проекта. *** В апрельские ночи Гона часто не спала, тревожно обдумывая сотни разных вещей. Как бы она ни была приучена контролировать эмоции, но гормоны неминуемо давали о себе знать. Молодая женщина начала ощущать сильную усталость. Периодически чувствовались легкие в животе спазмы — так называемые тренировочные схватки. Специальная гимнастика с минимальными нагрузками давалась легко — девушка даже ощущала острую нехватку привычных тренировок. От обилия свободного времени Квай-Гона вплотную взялась за изучение «языка веера» — набора из комбинаций различных красивых движений, с помощью которых можно было передавать сообщения в одном бальном зале, не привлекая к себе лишнего внимания. Шифры передавались из поколения в поколение и тщательно охранялись. Этому девушку обучала лично Лионель, притом за закрытыми дверями. Старшая леди Дуку прекрасно владела тремя техниками, но Гона изучала классический вариант. Девушка в благоговении наблюдала за тем, насколько отточены движения веера в руках Лионель. При этом она параллельно поддерживала разговор на другую тематику — ничто не должно было вызывать подозрений. Свои языки общения были внутри семей, нередко между подругами или союзницами — все они основывались на практически одних и тех же движениях. Только трактовка каждого жеста отличалась. Перед раутом обычно договаривались, какой из вариантов будут использовать. Вместе с тем все объемней и подробней становилась и концепция «Школы» — над названием Гона пока не думала, пользуясь первым пришедшим на ум. К делу девушка подошла более чем серьезно — она осознавала, что для того, чтобы создать действительно хорошую систему, учесть надо крайне многое. Вновь выручала библиотека, из которой молодую женщину иногда приходилось вытаскивать буквально силком. Хорошие советы дали фрейлины — в чем-то за основу можно было взять элитные гимназии с полу-пансионом, широко распространенные в большинстве развитых миров Республики. Одним из основных положений стало переведение форсьюзеров в касту обычных граждан Республики и их социализация. Вторым по номеру, но не значимости, стало участие родителей в процессе воспитания и взросления. И главное — никаких путаных догм. Только кристально чистая аргументация каждого из правил и запретов. Гона небезосновательно полагала, что такой новаторский подход будет принят хорошо. *** Отдышка становилась все существеннее, а пинки малышей доставались теперь не только животу, но и ребрам. К правильному питанию Гона привыкла без труда, и вес набирала правильно. А вот найти удобную позу для сна по мере роста живота становилось все труднее и труднее. Гону несказанно радовал тот факт, что она может быть полностью сосредоточенной на своем организме. Ни быт, ни тем более работа или материальные сложности ее не преследовали. Именно поэтому ее эмоциональное состояние оставалось в относительной близости к норме. Зато последний месяц принес массу сюрпризов в виде различных новых болевых ощущений и порою спонтанных выбросов Силы. Последнее удивляло больше всего — Гона долго не могла понять, от чего внезапно начинают открываться окна или подниматься в воздух мелкие предметы. Молодая женщина внимательно прислушивалась к себе — по расчетам, до родов осталось совсем немного. А вместе с тем рухнет и тот химерический покой, установившийся в меноре и ее душе. Передышка закончится, и жизнь вновь станет полной событий, требующих контроля с ее стороны.