Цветной мир.

Громкие звуки сирены, мигалки, носилки, но ничего из этого парень с мятным цветом волос не помнит. Он не помнит, как сорвался его план. Но отчасти видел лица встревоженный мемберов. А после этого лишь тишина и темнота, такая глушащая чувства, пугающая до мурашек — темнота. Он был благодарен мемберам, но в это же время безумно зол. Ведь сердце ещё стучит в его груди, так хочется его вырвать, и пульс все ещё можно нащупать. Но зол он скорее всего был сам на себя, ведь это его сорвавшийся план. Что он решился, но оказался слишком слаб, чтобы исполнить это. Капельница, аппараты, это все долго будет атрибутами его жизни. Ненависть к ним зарадилась с самого начала. Беспомощность будет посещать его каждый раз при виде этих «пищалок». Ну вот и узнали о его «увлечении», не хотел он, чтобы все получилось именно так, но маленькие точки от съедающего шприца точно вдоль вен не скроешь. Они ярко отпечатались на его руках. Но, Юн, ещё не подозревал и не бог знать, что все уже в курсе, ведь был без сознания. В скором времени сон рассеется, и он укроет глаза, увидев встревоженные лица парней. Вновь. И ему стало больно, от одной мысли, что его существование заставило, кого-то близкого ему страдать. Слёзы уже подстпули к его уголкам глаз, но тут он услышал возгласы Чимина: -Хеееен, ты не должен так поступать, больше не делай так, мы все волновались. Тут на всю палату, резко загорлопанил Хосок, и слёзы сразу отступили. Он понимал, что парни итак сильно переживали за него, нельзя больше заставлять их переживать, это будет слишком подло. Юнги уже мучал себя вопросом, зачем же он хотел покинуть этих ребят, они же самое дорогое, что у него есть. Они были с ним рядом на протяжении этих лет. Какой же он все же глупый. И глупый во всех смыслах, не только потому что хотел умереть, но и видел своим единственным другом лишь наркотики. Шуга уже хотел было их обнять, но только сейчас заметил все эти аппараты, которые находились вокруг. Они не давали двигаться свободно, и очень пугали. Было сложно смириться, на момент парень почувствовал, что он овощ. Ком встал в горле, от которого он перестал слышать, что говорят ему товарищи. Ему хотелось кричать во всю мощь, но что-то мешало, поэтому он просто молчал. Молчал оставляя всю боль внутри. Крики были заглушены внутренними угрызениями, то ли это совесть, то ли ответственность, а может что похуже. Врач, у которого парень находился под наблюдением, выгнал мемберов. А Мин не заметил, сейчас он ушёл в себя, он думал, что он уже выплакал все слёзы, но внутри они все ещё продолжали литься. Огромными массами, они заполонили все органы, нарушили полностью весь баланс. Врач, попытался заговорить с парнем, но тот продолжал молчать, а его руки начали дрожать, его начало колотить. Психолог ещё раз пересмотрел историю болезни и принял это уже за нехватку дозы. Он подумал, что этот парень настолько слаб. Но нет, это было угрызение самого себя, презрение, и ненависть. И сколько бы её не было, она все равно продолжает нарастать, как снежный ком, который однажды все равно скатится вниз. Но если бы все было так просто, сейчас Мин уже и думать забыл о наркотиках, сейчас он хотел кричать от боли, сейчас он хотел рвать и метать, но просто продолжал сжимать кулаки, из нижней губы уже давно струилась кровь. Сейчас парень не чувствовал физической боли, он просто ушёл в глубь, исследовать свою душу. Психолог покинул палату, решив что пациенту нужно побыть один на один с собой, разобраться со своими мыслями, если он сейчас он в таком состоянии, какой толк в этих разговорах. Поэтому отправил и мемберов домой, но Чимин отказался ехать домой, оправдываясь тем, что ему сейчас нужна поддержка, и если ему все же станет лучше, он постарается развеселить его, поговорить с ним, вернуть в чувства. Через пару часов мучений Юнги уснул. А Чим не стал медлить и зашёл в палату, он сидел рядом с парнем очень долго, настолько долго, что сам не заметил как заснул, сжимая руку своего хена. Она была ледяной, но этот ледяной панцирь не пугал рыжеволосого. Он уже привык к тому, что хен, который так любит, что бы его называли оппа, такой холодный, он всегда казался ему недостягаемым айсбергом, примером для подражания. Но сейчас Чимин понял, насколько трудно быть таким хладнокровным, насколько сложно это даётся Юнги, что сейчас как никогда он нуждается в поддержке. В поддержке, тех кто его ценит. Чтобы он так же начал ценить и любить свою жизнь. И как бы не было сложно, он вытащит его из этой пучины. Пучины проблем, срывов, избавит от этой изнуряющей боли. Пусть Чимин сам причинит себе боль, но он сможет спасти своего друга.