Повстанец

      Марти прикрыл меня, пока я перебегал улицу. Было бы глупо транжирить удачу после того, как снайперская пуля едва не достала меня. Как только я оказался в подъезде, выстрелы прекратились.       Как и во всяком здании, здесь царили запустение и тьма. Везде валялся какой-то мусор, коробки, листки, детские игрушки…       Никаких запахов. Пыльно. По коже ползло неприятное ощущение, что здесь, в натянутой паузе между жизнью и смертью, я — совершенно чужое существо.       Пустой дом напоминает паразита — он понемногу съедает тебя, а ты, в свою очередь, начинаешь забывать, кто ты есть. Твою душу засасывает в себя та пустотность, в которую превратилось человеческое жилище.       На лестнице тихо. Вскинув винтовку, я начал подниматься. Снайпер находился на пятом этаже.       Слабо выл ветер.       Я боялся, что из какого-нибудь тёмного угла на меня напрыгнет хэдкраб или набросится зомби.       Вдруг с улицы раздался вой, потом вновь заголосило оповещение для отрядов ГО.       Пятый этаж. Выше — мансарда. От неё по пыльному полу вела вереница следов. Значит, на точке не один только снайпер. Я попытался высчитать количество людей: скорее всего, трое.       Не отрываясь от стены, я подобрался к открытому дверному проёму.       Кожей я чувствовал, как сгущается вокруг нервное, напряжённое чувство предстоящей схватки. Под черепом, в районе висков, давило.       Внезапно вдалеке раздались крики и выстрелы. Скорее всего, Кейли добрался до второго снайпера.       Я услышал голос одного солдата из квартиры.       Всё решала быстрота реакции. Мигом высунувшись из-за стены, я дал очередь, совершенно не целясь, дабы дезориентировать противника. Укрывшись, я прислушался.       Солдаты не торопились стрелять. Шустрый топот прервался.       — Код… — услышал я голос солдата. Я вновь дал очередь. Успев заметить краем глаза фигуру в серой униформе, я постарался взять солдата на прицел, но сделать выстрел мне не удалось, поскольку по мне открыли огонь. Остервенелым роем пули врезались в стену, казалось, им остаётся совсем немного достать меня.       Я ждал. Скоро у кого-то из солдат должны закончиться патроны. Я постарался прислушаться к нескончаемому грохоту. Раздался один щелчок, спустя пару секунд — второй. Высунувшись, я прицелился в тот же угол, откуда в первый раз показался солдат. Где-то в стороне перезаряжали автомат. Короткая заминка должна была дать мне фору. Наконец я увидел голову в тёмно-сером противогазе с тусклыми желтоватыми окулярами. Я нажал на курок. От стены полетели куски бетона. Солдат упал с простреленной головой. Тяжёлый, шипящий вздох. Я прошмыгнул в прихожую и вжался в маленький уголок рядом с дверью в гостиную.       Второй солдат зарядил автомат.       Я снова стал ждать. Солдат начал идти к входной двери. Похоже, снайпер подключится, когда я убью второго.       Шаги приближались.       Выскочив из-за угла, я тут же увидел серую фигуру у правой стены. Солдат что-то сказал по рации, я не расслышал. В бешеном ритме боя сознание успевало лишь разобрать, где противник. Только потом сверкнула мысль: подмога.       Я пустил длинную очередь по фигуре в униформе. Изрешечённое тело повалилось на стену и сползло на пол. По воздуху плыло облачко пыли, пахло горелым. Во рту тут же появился характерный запах и вкус. Как только наступила тишина, я прислушался: где-то в глубине квартиры снайпер покинул свою точку и побежал в гостиную. Он появился в прихожей, похоже, из кухни, откуда и обстреливал нас. Солдат только успел увидеть меня, как я застрелил его. Не на смерть. Хриплое дыхание давало понять, что противник ещё готов сражаться. Я добил солдата пулей в лоб.       Снова — тишина.       Я вышел на кухню. У окна лежала снайперская винтовка, а рядом лежали коробки с боезапасом. Подбежав к окну, дал знак Марти, что со снайпером покончено.       Улица молчала. Внизу, у здания, показались бойцы из отряда Калхуна. Они быстро забежали внутрь. Последним вошёл Калхун.       По пути обратно меня остановил шум снаружи. Он шёл с мансарды и медленно приближался. Сквозь выломанные доски в крыше я увидел, как к дому подлетает транспортник.       Блять, всё-таки не послышалось про подмогу! Я не успел прикончить солдата до того, как он сделал сообщение. Пиздец!       Я следил за тем, как транспортник опускается на крышу. Громко ревели турбины. Вскоре он скрылся из виду.       Высадилось несколько солдат.       В груди стало холодно. Руки слегка задрожали. Я рванул обратно в квартиру. На трупах я нашёл несколько гранат. Перезарядив импульсную винтовку, я взял у одного из солдат автомат и повесил за плечо.       — Кирк!       Это был голос Кейли. Хорошо, что он жив.       Я старался себя успокоить, чтобы просто не дать дёру. Солдаты были уже на мансарде. Я подбежал к окну и выкрикнул что есть сил:       — Уходите! Здесь Альянс!       Я даже не увидел, кто стоял на улице. Даже не был уверен, услышал ли кто-нибудь меня. В любом случае, скоро они услышат выстрелы.       Хер знает, сколько было солдат на этаже. Едва заметив их силуэты, я выскочил из квартиры на лестницу. Солдаты заметили меня и рассредоточились по коридору. Кто-то передал команду. Я сорвал с гранаты чеку, высчитал положенные секунды и метнул во врага. Закрыв голову, я ждал взрыва…       Меня слегка оглушило. К горлу подступил ком, казалось, вот-вот, и я блевану.       Может быть, я и убил кого-то гранатой, может, мои дела обстоят в данный момент немного лучше, но это не вселяло никакой надежды. Да и о какой надежде тут могла идти речь.       Я завыл. Я не отдавал себе отчёт в том, что делаю. Наверное, я молчал, но почему-то почудилось, что я громко завыл, как животное, с исступленной яростью идущее навстречу гибели. Моё тело выло. Всё, что я из себя представлял как человек, сжалось в какой-то маленький комок, где-то в глубине искалеченного тела. И оно дико желало выжить.       Бой продолжался. Я несколько раз выстрелил в сторону солдат, в ответ по мне открывали огонь. Я успевал скрываться, понемногу спускаясь по лестнице.       Кто-то схватил меня сзади и потащил за собой. Сначала глаза накрыла тьма, потом резко вспыхнул свет. Свежий воздух. Улица. Вокруг несколько бойцов Сопротивления. Но был человек, одетый очень странно.       Рядом кто-то крикнул:       — Живо! В аванпост! Живее, бля!       Нас было человек пять, мы бежали по улице, быстро перелезли через тушу страйдера, перегородившей поперёк почти всю дорогу.       Перед собой я почти ничего не видел. Глаза будто залил белый свет, а по коже бежал холодок.       Когда мы оказались внутри, ворота закрылись. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя.       — Молодец, парень, — сказал кто-то и положил на плечо руку. Подняв голову, я увидел перед собой Барни Калхуна. Его лицо было испачкано грязью и кровью. Блестели глаза.       Сзади, за Калхуном, стоял человек, повыше меня ростом, тот, кого я заметил, когда меня вытащили из здания. Всё его тело, кроме головы, было облачено в некое подобие скафандра, который состоял из плотно состыкованных пластин чёрного и оранжевого цвета. Хотя, истинный цвет было трудно угадать, потому что скафандр был чертовски грязным. Защитный костюм хорошо прилегал к телу и не стеснял человека в движениях.       — Кирк, живой, твою мать!       Я обернулся. Рядом стоял Кейли, улыбался. Я улыбнулся в ответ. Я ещё слабо понимал, что происходит.       Нас было человек пятнадцать, если не считать этого незнакомца в больших докторских очках и бородкой. Спросив у Кейли, кто это, я получил ответ:       — Фримен.