Повстанец

      Мы заняли и полностью зачистили здание.       Ворота аванпоста на углу улицы, откуда нас атаковал Альянс, стояли открытыми. В живых из сил противника никого не осталось.       Я собрал с солдат Альянса амуницию: с одного снял бронежилет, у другого взял себе импульсную винтовку и запас обойм.       Кармак сказал, что теперь нам необходимо ждать, когда к нашему квадрату доберётся отряд Калхуна. В последний раз, когда они выходили на связь, отряд находился к северу отсюда, в нескольких кварталах.       Кейли вытащил из нагрудного кармана пачку сигарет и закурил. Одному богу известно, откуда он доставал такой дефицит, как курево.       — Чёрт возьми, — сказал Марти, — затишье я не люблю больше всего.       Марти среди нас считался кем-то вроде берсерка. Он первым бросался в бой и плевал на смерть. А ей, похоже, из отмороженных нравились самые дерзкие, и Марти оставался жив. Я в чём-то завидовал Марти. Мне не хватало его безумия. Не сказать, что я из трусливых, но порой в горячке сражения что-то щёлкало внутри, и мне хотелось спрятаться куда подальше.       Столько лет прошло, но к войне я не привык.       Я не привык убивать.       Я боюсь жестокости. Боюсь смерти.       Всякий раз, с очередным приказом об атаке, мне приходится перебарывать себя. Заглушать страх.       — Не волнуйся, скоро это закончится, — ответил Кейли. — Вон, видишь, мы уже почти у Цитадели.       Я закончил обыскивать трупы солдат и подошёл к Кейли. Он указал на небо.       Цитадель действительно была рядом. Так близко, словно мы в неё носом уткнулись. С окраины города она напоминала высокий прямоугольный столб, впивающийся в небосклон, сейчас же Цитадель походила на монолитную, неприступную крепость, самую невообразимую постройку из всех, что только могла быть воздвигнута среди людского мира. В мутном солнечном свете ровно блестели её идеальные бирюзовые стены.       — Да уж, — послышался за спиной голос Кармака, — ни одного сцепления. Словно сам господь бог строил эту хрень.       Точнее не скажешь. Не по кирпичикам же она построена.       После Кармак не сказал о Цитадели ни слова. Он решил узнать о моём самочувствии:       — Мне сказали, тебя контузило.       — Как видите, сэр. Я ещё стою на ногах.       — Это хорошо. При любом раскладе живой боец будет лучше мёртвого.       Не поспоришь.       Мёртвых солдат тут было целое здание.       Вернуться и похоронить наших ребят мы вряд ли сможем.       Я попробовал раскусить это вряд ли — сколько смысла заложено здесь: если мы доберёмся до Цитадели, если у нас получится то, ради чего Сопротивление затеяло восстание, то разойдёмся по миру, похороним мёртвых и подготовим землю для живых.       Вдалеке звучат выстрелы. Война не умолкает ни на секунду.       В чём-то я был согласен с Марти: затишье нервирует, беспокоит. Между стычками тебя начинают грызть сомнения. Думаешь, почему ты ещё жив и цел? Почему именно ты? Хочется забыться в пылу боя. Хочется поскорее отдаться смерти, чтобы больше не спрашивать бога, почему он смилостивился на этот раз.       — Сэр! — обратился Кейли к Кармаку. — Сколько нам ждать Калхуна?       — Точно не знаю, Кейли. Отступить мы не можем в любом случае, а идти дальше без подкрепления нет смысла.       Марти отошёл к краю этажа, там, где недавно стояла стена, и осмотрел улицу. Затем он поднял глаза наверх и крикнул:       — Рон, ну что там?       Со следующего этажа послышался голос:       — Дерек умер.       Марти промолчал.       Я побродил по этажу.       За очередным обломком стены я увидел сидящего на полу Джека. Он держал руку на лежащей рядом Сьюзи. Она получила ранение в живот. Она прожила ещё несколько минут после того, как бой был окончен.       Джек услышал мои шаги и обернулся. Глаза у него были влажными. Лицо красное. Джек как-то признался мне, что влюблён в Сьюзи. Зачем? Почему он рассказал об этом именно мне? Впрочем, глядя на то, как Джек общался со Сьюзи, как вёл себя рядом с ней, всем в отряде было понятно, что он испытывает к ней. Мы молчали и старались не обращать внимания.       Я отвернулся и зашагал прочь.       В воздухе висел запах гари и крови.       Я прислонился плечом к уцелевшей балке, опустил винтовку. Оружие оттягивало руку, вело куда-то вниз — прочь от неба, от запаха мертвечины. Винтовка, будто якорь, удерживала меня в этой реальности. Я поднял руку к нашивке на правом предплечье.       Сопротивление.       Возможно, решение присоединиться к этой организации было моим самым абсурдным шагом.       Зазвучали сирены. Много сирен.       Кругом — руины, пустые окна, битое стекло, пожары и дымчатое небо с металлическим оттенком. Холодное, словно бы равнодушное, солнце.       Сити-17 походил на скелет гибнущего чудовища. Сердце его — Цитадель. Или не сердце… Душа. Бессмертная душа умирающего города.       Нам нужно было вырезать это сердце. Высечь из чудовища душу.       К нам спустились Рон и Эрен.       В итоге, наш отряд теперь состоял из семи человек. Достаточно будет одного батальона солдат Альянса, чтобы свести это число к нулю.       — Так, дела обстоят следующим образом, — сказал Кармак, — отряд Калхуна будет здесь через час. В течение этого часа нам необходимо держать этот квадрат, иначе дальнейшее продвижение к Цитадели будет затруднительным.       — А как остальные силы повстанцев? — спросил Кейли.       — Они продвигаются. Проблема в том, что именно с нашей стороны можно добраться до Нексуса.       — От нас так много зависит? — вмешался в разговор Эрен.       Кармак ответил:       — Да. — Кармак оглянулся. — А где Джек?       Я промолчал.       Кармак прикрикнул:       — Джек!       Тишина.       Ещё раз:       — Джек!       В ответ раздался тихий голос:       — Здесь.       Джек вышел к нам. Лицо такое же красное, припухшее. По щекам текут слёзы.       — План действий такой, — сказал командир. — Я, Рон и Эрен проверим, что там за аванпостом, Вы остаётесь здесь.       — Есть, — в разнобой ответили мы. Кроме Джека. Тот молча растёр ладонями лицо.       Когда группа уже была готова выйти из здания, Кейли спросил командира:       — Сэр, может вы нам рацию дадите, на случай, если отряд Калхуна выйдет на связь?       Кармак в нерешительности посмотрел на нас и сказал:       — Мы ненадолго. Если отряд свяжется со мной, мы тут же вернёмся.       Кейли кивнул. Он, конечно, не был согласен с решением Кармака, но приказ есть приказ.       Группа скрылась в лестничном проёме.       Я стоял у края этажа. На месте разрушенной стены открывался вид на ту сторону улицы, где находился аванпост. На дороге лежали останки страйдера. Слава богу, Марти удалось сбить эту тварь прежде чем она похоронила нас под развалинами.       Вскоре на улице показался командир с Роном и Эреном. Они шли цепочкой вдоль здания напротив. Тихо. Командир поднял автомат, когда оказался рядом с распахнутыми воротами и взял на прицел открытое пространство по ту сторону металлической стены. Рон остался позади командира. Эрен быстрым шагом пересёк пространство перед воротами и оказался на другой стороне стены. Командир дал знак, и все бойцы один за другим вошли на территорию аванпоста.       — Они внутри, — сказал я. Рядом со мной стоял Кейли. Марти и Джек разбрелись по этажу.       — Чёрт, — сказал Кейли. — Джек совсем убитый ходит. Я его таким ни разу не видел.       Джек в нашем отряде был весельчаком. Казалось, не произойдёт в мире такого события, что снимет с его лица улыбку.       — Неужели мы так близко? — спросил я, посмотрев на поднимающуюся над крышами домов Цитадель.       — Ближе не бывает. Главное, сейчас не отступить.       — Это верно.       Я ответил машинально, потому что давно перестал понимать, за что мы сражаемся. Мы бросались в бой, будто подчиняясь выработанному рефлексу.       Да, у нас был лидер, и каждый говорил о Фримене. Но мало кто видел его вживую. Лично для меня он был байкой, городской легендой. Даже факт того, что «Нова Проспект» разнесли к чёртовой матери, не поколебал моих убеждений. Взорвать тюрьму — такое не под силу одному человеку. Может, вылазка Сопротивления? Для противника потеря тюрьмы была серьёзным ударом. «Нова Проспект» поставляла Альянсу новую живую силу, а сейчас он нёс большие потери. Впрочем, как и мы.       Гордон Фримен — красивая легенда, не более. Сказка.       — Кейли, ты не думал, что некоторым людям уже привично жить в таком мире?       — Я таких людей знаю, Кирк. Их не мало.       — Я совсем не помню, каким мир был до Альянса.       — Говорят, это был не рай земной, но получше, чем сейчас. Так или иначе, людей не захватывали и не везли в «Нова Проспект» для модернизации. Раньше из нас делали источники питания. Но люди умудрялись жить в мире. А ныне все мы в дерьме.       Кейли закурил ещё одну сигарету.       Что-то взревело, раздался металлический скрежет. Пауза. По улице пронёсся оглушительный грохот. Земля затряслась. Мы с Кейли отбежали от края пола — там, где мы стояли, отвалился кусок бетона. Справа, в одной улице от нас, в воздух поднялось облако пыли. Это были заграждения Альянса. Они мяли улицы, расширяя территорию для Цитадели и локализируя отдельные очаги сражений.       К нам подбежал Марти.       — Всем тихо! — рыкнул он и посмотрел вверх, в теряющееся меж обломков потолков и крыши небо. Секунду спустя мы услышали свист вертолётных лопастей. Кейли и я запрокинули головы. Мы замерли, наблюдая за небосводом. К нам присоединился Джек.       Небо пересёк вертолёк-охотник и исчез в западном направлении. Сразу после этого в отдалении раздалось несколько артиллерийских залпов. Пространство над зданием пересекли яркие белые линии. Я успел заметить чёрные корпуса снарядов. Они поблескивали на солнце.       Один из снарядов попал в наше здание. Он пробил пол верхнего этажа и застрял на том этаже, где мы затаились.       — Твою мать! — выкрикнул Кейли. Вскинул дробовик.       — Надо пристрелить эту херь!       Альянс решил закидать некоторые районы крабснарядами. Ещё несколько упали на нашей улице.       Я подбежал к Марти и Кейли.       — Вперёд! — произнёс Марти.       К тому моменту, как мы добрались до крабснаряда, он уже раскрылся, и хэдкрабы начали вылезать наружу.       Кейли взял на прицел отверстое нутро снаряда. Едва показывался хэдкраб, звучал выстрел.       Я решил обойти углы на этаже. Пока мы шли, из снаряда точно успели выбраться несколько хэдкрабов. Одного я пристрелил. Как только я прикончил второго, тишину вспорол пронзительный крик.       Кричал Джек. Мы нашли его, когда хэдкраб уже проткнул своими лапами грудь и спину Джека. Теперь эту сволочь не отодрать.       Марти опустил автомат и, выхватив из ножен на поясе выкидной нож, в три шага подскочил к Джеку и прижал его к стене.       Джек продолжал рвать глотку. Порой он пытался что-то сказать, но слова превращались в нечто невразумительное.       — Стой тихо, блядь! — крикнул ему Марти, пытаясь отрезать лапы хэдкраба. Джек бился руками, хватался за одежду Марти, чуть не саданул его кулаком по лицу.       — Марти, ему крышка, — сказал я.       Вдруг Джек затих. Тело расслабилось. Марти подхватил Джека и опустил товарища на пол.       — Придётся это сделать. — Кейли направил дуло дробовика в Джека.       — Сука… — прошептал Марти.       — Он уже труп. Стоило раньше пристрелить, меньше мучался бы.       Я отвернулся.       Марти отошёл от Джека.       Выстрел.       Я повернулся обратно и увидел разнесённую дробью голову Джека, в остатках которой смешались кусочки инопланетного тельца. Стена окрасилась в зеленовато-красное месиво. Среди него поблёскивала серебристая субстанция.       — Они теперь ещё и там, — сказал Марти, осматривая улицу.       — Могло быть и хуже, — ответил Кейли.       Группа возвращалась с аванпоста. Скорее всего, с командиром связался отряд Калхуна.       — Эй, они идут! — крикнул я, следя за тем, как также, цепочкой, Кармак, Рон и Эрен возвращались в здание.       Когда Кармак рванул через улицу к нашему зданию, что-то толкнуло его в бок и он замертво повалился на землю. Рон с Эреном отреагировали немедленно — они забрались в окна на первом этаже и исчезли в темноте. По улице шарил луч лазера.       — Снайперы!       Раздался ещё выстрел, но с другой стороны.       — Их тут двое! — крикнул Кейли.       Я упал на пол, подполз к ближайшему выступу и вжался в него, словно пытаясь врасти в стену.       — Только их не хватало!       — Нужно добраться до рации, — сказал Марти. Он залёг где-то недалеко от меня.       Я боялся сделать лишнее движение.       На несколько минут отряд замолк. Где-то шли бои, свистели пули и очередные снаряды разносили на куски здания и улицы. В воздухе обитал призрак войны — с гулким воем и запахом дыма он проносился над домами и стелился на искорёженные асфальт и брусчатку. А у меня в это мгновение замерло сердце. Мне было до усрачки страшно.       Несколько раз мне приходилось попадать под снайперскую атаку. Каждый раз — как в первый. Наверное, этому дому суждено стать моей могилой.       Я по разному относился к смерти. Разумеется, я боялся её всегда. Изменялась сама природа страха.       Даже когда Семичасовая война оставила нас без крова, я ещё дорожил своей жизнью, видел в ней смысл. Я питал надежду, что всё образуется. Чем больше проходило времени, тем больше реальность выколачивала из меня уверенность в завтрашнем дне. Я стал потенциальным самоубийцей. Сразу свести счёты с собой у меня не хватало духу — всё-таки не так просто распрощаться с жизнью, даже когда мир в огне. Хотя, обстоятельства сложились довольно подходящие: когда мне было пятнадцать, одна группа людей образовала Сопротивление. Добровольцем я ушёл в подполье. Синюю робу я разменял на солдатскую одежду и нашивку на предплечье в виде знака «лямбда». Так я превратил смерть в умирание.       Одного я не учёл: к страху смерти нет иммунитета, как и привыкания. Сегодня, быть может, ты чуть не сдох, а завтра, когда дыхание небытия снова коснётся твоей кожи, ты не узнаешь его. Оно будет как новое.       Как бы сильно я ни просился на тот свет, снайперская атака заставляла бояться смерти точно адской бездны. Это была коварная смерть. Шепчущая. Скрытная.       — Марти! — выкрикнул я. — Предлагаю переместиться на первый этаж.       Рядом скользнул лазерный луч. Я крепче вжал голову в плечи, заворожённо наблюдая, как снайпер прочёсывает пространство около моего укрытия. Луч поднялся к обломку стены и соскочил в сторону.       — Хорошая идея, — ответил Марти. — Кейли! Ты живой?       Кейли спустя пару секунд отозвался:       — Живой.       — Мы спускаемся вниз! Ответь!       — Ясно!       Внезапно над городом пронёсся протяжный вой, исходивший от Цитадели. Острый металлический скрежет гигантского монстра.       Всё стихло. Издалека слышались выстрелы, ревели сирены.       — Я первый побегу к лестничному пролёту! — крикнул Марти. Спустя секунду я услышал бодрый и быстрый топот сапог. Затем стук тела, будто мешок с потрохами шмякнули об пол, и крепкое словцо.       — Есть, — сообщил Марти. — Кирк!       Я вскочил на ноги. В глазах блеснул фиолетовый луч. Я со всей силы рванул к лестнице. Ни сомнений, ни раздумий. Даже для страха не хватило места. Только разряд сквозь мышцы и бьющаяся в глазах алая пелена.       Вот-вот я схвачу пулю.       Раздался гром. Сразу за ним — свист. Звонкий и хлёсткий. Я пришёл в себя уже на лестнице. Пуля проскочила мимо.       — Везучий ты сукин сын, — сказал Марти, хлопая меня по плечу. Он смеялся. Я еле выдавил из себя смешок и попытался выровнять дыхание.       Вскоре к нам прибежал Кейли.       — Всё, идём, — скомандовал Марти, и мы спустились на первый этаж.       Через выбитые окна открывался вид на заваленную улицу. То и дело из-под завалов выглядывали белые тельца хэдкрабов. Посылали обычных особей. Если бы Альянс решил бомбардировать нас снарядами с быстрыми или ядовитыми особями, проблем было бы куда больше.       Продвигаясь вдоль стены, Марти приблизился к дверному проёму, ведущему на ту сторону улицу, где лежал убитый командир.       — Ребята! — крикнул Марти. — Вы там как?       Ответил Эрен:       — В порядке. Нужно взять рацию. Придётся ускориться.       — Поскорее, чем Кармак. Земля ему пухом.       После этих слов Марти отошёл от проёма и направился к нам. Я подумал о том, что на всех погибших в восстании не хватит пожеланий благостного пути на небеса.       — Откуда должен появиться отряд Калхуна? — спросил Кейли.       — С западной стороны. — Марти прошёл к противоположному концу этажа, отдаляясь от окон. — Практически оттуда же, откуда мы пришли. Правда, они идут через промышленные зоны, а не через жилые кварталы.       — А что дальше? — в разговор вступил я.       — К нам должен присоединиться Фримен.       — Чёрт возьми, — вздохнул Кейли. — Ебанутая затея. Кто из наших вообще видел этого Фримена?       — Много кто, Кейли! — отрезал Марти. — Прекращай с этими вопросами.       — Есть, — буркнул Кейли.       Зашипела рация. Звук был слабым. Чей-то голос звал нас, настойчиво повторяя «приём».       — Эрен, стоять! — рявкнул Марти.       Выскочив из окна, Эрен побежал к рации. Он уже схватил её, как луч скользнул по его лицу. Эрен успел только взглянуть на нас — глаза выражали абсолютное спокойствие, будто осознание проигранной гонки со смертью ещё в зачатке крутилось где-то в подсознании. Раздался громкий щелчок, и синее пламя пронеслось сквозь Эрена. Сбитое пулей, его тело свалилось в нескольких метрах от тела командира.       Рация продолжала шипеть.       «Приём!»       Марти пробежал мимо меня и присоединился к Кейли.       — Эй! — закричал Марти в окно. Он всматривался в дальний конец улицы, там, где здание бывшей фабрики смыкалось с жилым зданием. — Тут снайперы, чёрт вас дери!       Перебежками я добрался до Марти с Кейли. Вдалеке из фабрики выбрались две фигуры с автоматами наперевес. Они быстро скрылись за развалинами, снайпер не успел их засечь. Лишь после того, как бойцы исчезли, луч начал прочёсывать участок между фабрикой и домом.       — Надо выкурить этих сукиных детей, — сказал я.       — Да, — обращаясь скорее к себе, чем к нам с Кейли, произнёс Марти. — Вы с Кейли вырежете снайперов.       Решение было неизбежным. В противном случае отряд Калхуна до нашего здания не доберётся. Не исключено, что на позиции снайпера находится ещё пара-тройка солдат, но у нас не было другого выбора.       — Кирк, ты разберёшься с тем снайпером. — Марти указал на здание на противоположной стороне улицы. — А Кейли прикончит следующего.       — Хорошо, — ответил я.       Снова страх. Каждый раз я прихожу к мысли, что нет смысла бояться смерти. Но этот страх — вот что действительно неистребимо.