Инженер путей Господних или Исполнитель

Огонь факелов мягко качнулся, предвещая появление в гостиной запоздавшего студента. С тихим шорохом открылся проход. Из темноты коридора мазком мрака явила себя черная фигура в мантии с капюшоном. Вошедший бегло огляделся, особое внимание уделив не подозрительно затемненным уголкам и спинкам диванов, а почему-то потолку. Следом в еще не закрытый проход скользнула крупная хищная тень. Скользнула и замерла рядом с человеком. Вошедший поправил капюшон и в сопровождении чем-то похожей на собаку тени уверенно проследовал к лестницам в спальни. В спальне мальчиков седьмого курса вошедший осмотрел кровати и, ведомый каким-то своим чутьем, уверенно направился к одному из задернутых пологов. В магическом восприятии зеленая тяжелая ткань не светилась никак — в отличии всех остальных кроватей, на это не было ни одной провисающей нити заклинания. И это настораживало больше, чем любая иная охрана. Впрочем, гость трогать полог не стал, запустил из ладоней, сложенных лодочкой, внутрь маленькие неоново-синие огоньки от патронуса, которые должны были прошептать владельцу несколько слов на ухо. «Страшно, наверное, проснуться от того, что что-то синее и светящееся шепчет тебе: «Том, вставай», — ехидно подумал гость, и его губы изогнулись в жестокой усмешке. Через пару секунд полог отдернулся в сторону, и на темную фигуру уставились ясные глаза очень злого человека. — Ты! Как ты это сделал? — негромко, но очень яростно спросил Том Риддл. Гость пожал плечами, скинул капюшон, как-то вдруг превращаясь из темной тени в нормального человеческого Германа Гейне, и еще раз злорадно усмехнулся. — Я не знаю ни одни чары, которые могут остановить патронус. А ты? Что Герман Гейне умел, так это бить по больному Тома Риддла. Однако же Том откинул одеяло в сторону, сел, являя миру смешную полосатую пижаму. — Что ты хотел? — устало проронил Том. — Я спать хочу. — Ого, я думал, староста не спит. Только изображает сон, а сам замышляет что-то очень недоброе под пологом кровати в темноте, — Поттер плюхнулся рядом, едва не придавив ноги Тома, и опять ухмыльнулся. В него словно бес вселился. — Или ты говоришь, что ты хотел. Или выметаешься, — в пальцах Тома появилась палочка. Кончик ее подрагивал словно в нетерпении. — Я пришел поговорить о нашем сыне, — продолжил валять дурака Поттер. — Нам с ребенком понадобился второй папочка. В глазах Тома мелькнуло какое-то уж совсем запредельное количество ярости. Мелькнуло и пропало за маской идеального старосты буквально за секунду. — Я не понимаю, о чем ты говоришь. — Пошли в гостиную, нам надо помочь Зверю исчезнуть. Том Риддл поднялся с кровати, накинул мантию. — Так вот куда ты пропал на весь день. Был в библиотеке? — Тезисно набросал статейку, — Поттер вынул из рукава свернутый в трубочку пергамент, вставая. — Глянь потом выкладки, опубликуем. Том Риддл замер у выхода, смотря с неявным сожалением. — Никто не будет печатать статью неизвестных миру Риддла и Гейне. Ни одна типография, ни одна газета, ни один журнал в Британии. — Какие мелочи, — отмахнулся Поттер, делая вид, что не уловил сожаления. — Не получится в Англии, пошлю через пролив. Или в Грецию. У них такая научная школа… — мечтательно протянул он. Вспоминались почему-то длинные змеиные кудри одной гречанки из научного совета, а вовсе не сильный научный потенциал. — Я слышал, что там изучают темную магию. — И изучают, и применяют. Но только если ты был рожден в Греции. Впрочем, давай не будем медлить — нас ждет Зверь. Идем, гостиная пустая, сделаем это там. Они мягко прикрыли дверь и спустились в пустую гостиную. Том наколдовал темпус. — Три ночи, Герман. Завтра первым уроком Дамблдор, будет чудом, если ты ничего не взорвешь. — Какие мелочи, Том. Значит, не буду колдовать, вот и все. Из темноты к ним скользнул таившийся там до сей поры зверь. Выглядел он больше не как волк, скорее, как что-то с огромной пастью, вылезшее из самых жутких детских кошмаров. Поттер положил на его холку ладонь, и для этого ему не пришлось наклоняться. — Нам надо, чтобы мы одновременно принялись истощать заклинание. И — самое сложное — чтобы одновременно закончили. Иначе будет взрыв. — Ты это вычитал в библиотеке? — Ну не совсем, это мое мнение. Но предчувствия меня никогда не подводят. Особенно предчувствия взрывов, поверь. Они все-таки вышли из гостиной, отошли метров на пятьдесят и завернули в небольшую комнатку, в углу которой были свалены щетки и ведра. Поттер споро расчертил сдерживающий контур на случай, если все же бахнет. Они встали на самые длинные лучи, Зверя поместили посередине. — Ты кажется говорил, что он обладает инстинктом самосохранения, — обронил Том, поразглядывав косматое чудовище с жалобными глазами. — Ну он хочет вернуться к первоисточнику, я прочитал его ментальное поле, — отозвался Поттер и потянулся погладить толстую холку. — Ты знаешь, что собаки не любят, когда их гладят по голове? И вежливо терпят, когда люди это делают? — Зачем мне эта информация? — удивился Том. — Давай скорее, я хочу спать. И они дали. *** Статья в итоге и правда улетела в Греческую школу высшей магии. И только там ее опубликовали. И дело было даже не в темной магии, как таковую ее здесь еще не запретили, все же, ей весьма активно пользовались в борьбе против интервенции гриндевальдовских войск. Нет. Просто научное сообщество Англии оказалось на диво кастовым. И если ты не пришел по рекомендации какого-либо известного в научной среде мага или не был рожден в почтенном семействе, имеющим корни благороднейшие или древнейшие, то… Поттер помнил, как Гермиона ворчала, как старики в науке совсем охамели, заставляют найти трех рецензентов, чтобы опубликовать научную новинку, мол, ее ребята сталкиваются с этим сплошь и рядом, но то — рецензенты. Здесь же даже свиток со статьей вскрывать не стали. Лишь прислали вежливую отписку, что, мол, чайникам в науке не место, бла-бла-бла, мы про вас не слышали, идите лесом. Поттер закусил удила. Растиражировал сопроводительное письмо, направил во все издания, в которых только могли напечатать статью. Кое-где даже письмо смотреть не стали — уничтожили. Даже Колдовской вестник, известный с давних пор, как лучший научный журнал Британии, отказался рассматривать статью. Ответили, что, мол, идите к авторитетным магам, побудьте у них учениками, выслужите лет десять, и только после этого мы рассмотрим идеи в вашей статье. Поттер психанул. Он написал Янису-старшему. В его времени этот крепкий дед уже давно удалился на покой, создавал интереса ради шикарные проклятия на крови, да читал маггловские книжки про магию — фэнтези всякое. В этом времени Янис-старший, еще и не думавший делать со своей супругой Яниса-младшего, рассматривал влияние светлой и темной магии на родовую предрасположенность магов, был увлечен работой и пил много-много вина. По крайней мере, так про него рассказывал Янис-младший. Так что письмо свое Поттер составил хитро. Оно не могло не заинтересовать известного в своей страсти к науке Карагиозиса. А потом у них завязалась живая переписка, апофеозом которой стала жалоба Поттера на местное научное сообщество. Янис поиронизировал, но предложил рассмотреть их статью. А буде окажется, что тема интересная, а научные выкладки — перспективные, так и походатайствовать перед местной школой. На всю эту переписку у Поттера ушло почти два месяца, благо, не были перекрыты международные каналы связи. Так что к весне Поттер их с Томом статью опубликовал. *** За это время много что успело случиться. К примеру, Гриндевальд в очередной раз был отброшен в Польше, Дамблдор слегка поседел — появилась приметная белая прядка на виске, старик-Принц принес весть, что среди отребья Лютного ходит слух о появившемся белом маге, а малышка Анна стала ужасно огромной и неповоротливой. Поттер, с головой ухнувший в издание статей, слегка поотстал от жизни, а когда вынырнул из этого омута, с удивлением обнаружил, что теплые ветры несут с юга запахи цветения. Так получилось, что в этот день они снова оказались на улице с Розье, стояли ровным кружком и размышляли о том, как должны быть повернуты лучи малого ритуала плодородия. Поттер сначала заторможенно подумал, глядя на схематическое изображение, что схема на не везде сошедшем снегу смотрится как-то странно. Как наряженная в канун Бельтайна ведьма в монастыре, к примеру. — Почему мы считаем Галан-Май на Остару? — пробормотал Поттер задумчиво, рассматривая, как прелестная и несколько располневшая Падме Роуз, некоронованная звезда факультета Слизерин, пыхтя и алея щеками, пытается вычертить тридцатиградусный угол без транспортира. Вообще, для такого случая существовало заклинание Саргона Аккадского, которое чертило самые используемые в ритуалах углы, но даже Поттер его не помнил, откуда бы Роуз. — Тише ты, — зашипела ему на ухо Вероника Вейл. Поттер обернулся к ней, кинув попутно на увлеченно ругающего ровенкловца Розье. Вероника заметно похудела к весне, подросла, и стала завивать волосы в кудри, оставляя свою шикарную шевелюру не забранной вверх. Поттеру вдруг припомнилось довольно много случаев, когда они вместе с Вероникой шли к Большому залу и библиотеке. За эти два месяца много что поменялось. Поттер улыбнулся ей и, подняв взгляд, увидел несколько мрачное выражение лица Флорана. Поттеру припомнилось, что рядом с Вероникой во всех тех ситуациях, которые произошли в эти два месяца, всегда рядом — а чаще за ее плечом — мелькал Флоран. Это была хорошая новость. Только смотрел Флоран так, словно был готов культурно начистить лицо Поттеру до зеркального блеска, если он еще раз посмеет так улыбнуться. Поттер глазами показал «не лезу», но Флоран то ли не понял, то ли все равно ревновал, так что Поттеру пришлось отойти на пару шагов. Студенты как-то случайно разошлись и тут же стало видно изнывающего Петри. Поттер давно вычислил, что тот был просто мелким прилипалой, который пытался «зашибать деньгу» где мог, но иногда все же принимался пристально и тяжело рассматривать его. Вот и сейчас Петри, увидев Поттера, тут же опустил голову и, разглядывая ботинки, попытался ретироваться. Из этого не вышло ничего хорошего — шагнув в сторону не глядя, он наступил на Розье и, неловко взмахнув руками, еще и повис на нем. Тут же затрещала неброско отделанная вышивкой мантия, и Розье, сжав губы в тонкую полоску, чтобы не разругаться, с трудом выдернул из пальцев Петри рукав. — Сорок баллов, Петри, — процедил он сквозь зубы. — И вы напишете мне эссе на два фута длиннее, чем остальные. *** В этот раз в замок они шли вдвоем с Флораном. Вероника сбежала куда-то с подружками, так что обычной компании у них не было. Поттер аккуратно обходил все сырые места и даже редкие клочки сохранившегося на весеннем солнце снега. — Вероника Вейл, — сказал Поттер, остановившись и рассматривая под ногами клочок серо-желтой травы. Флоран тоже остановился. — Итак, ты пришел в себя. — М? — поднял голову Поттер. — Ты был… одержим — не знай я тебя лучше, сказал бы, что ты равенкловец. — Писал статью, пытался ее издать. — И как, получилось? — искренне заинтересовался Флоран. Поттер ни за что не поверил бы, что тот был не в курсе существования самой статьи, но вот ее издание… — Да, издали. Выйдет в этом месячнике на греческом. — Ты подался в Грецию? У них сильная школа. — Она сильная потому, что они не проходят мимо талантов. — Да, Европа сильно кастовая. Только некроманты держат марку, но и они уже сдаются. — Некроманты? — заинтересовался Поттер. — Ну да, одна из старейших мастерских Европы — как раз частично английская, хотя, большей частью расположена во Франции. Поттер отложил информацию в голове «на подумать» и вернулся к разговору. — Печатать меня не захотел вообще никто. А я, поверь, пошел на принцип и разослал статью вообще во все научные издания, какие смог найти. Ты в курсе темы? — Трансфигурация, насколько я успел понять, увидев те обрывки, что ты сжигал три недели назад в гостиной. — Не просто трансфигурация, а трансфигурация магии — темной, если быть точнее. Они подошли к стене замка и свернули на тропинку, ведущую ко входу. — Ты, конечно же, не мог пойти к Дамблдору, но можно было поискать кого-то, кто помог бы тебе, а не пытаться написать в Грецию. — Так под статьей стоят фамилии Гейне и Риддл, а так бы стояла чья-то еще. — Погоди, — Флоран так удивился, что остановился и схватил Поттера за рукав. — Ты писал ее вместе с Риддлом? — Не совсем, писал сам, просто Риддл тоже участвовал в эксперименте. — Н… но ведь он мог спокойно обратиться к Лестрейнджу. Или к Малфою. Да хоть к кому! Они ему пятки готовы лизать, уж такую бы мелочь сделали и платы не потребовали. А вместо этого ты два месяца строчил всем, кому мог! Поттер наклонил голову, размышляя. — А он бы так сделал? — В прошлом году ему надо было устроить в министерство, в департамент транспорта старшего Роули из отпрысков второго брата главы. Так ему пришлось просто шепнуть словечко там и тут. Ради статьи со своим авторством мог бы и поговорить с друзьями! — с жаром воскликнул Флоран. Поттер посмотрел на него отсутствующим взглядом и продолжил путь. — Плевать. Кто мы друг другу такие, чтобы он старался ради того, что нужно мне. — Я предполагал, вы… возможно, почти друзья. — Не думаю. А вот насчет друзей, Флоран…. Вероника Вейл? Флоран зажмурился и прошептал: «Мерлин». Историей своих взаимоотношений с некой Вероникой Вейл он делиться явно не хотел.