Инженер путей Господних или Исполнитель

По ярко освещенной гостиной летали белые нелинованные листы. Прямо посередине на белом ковре, раскрашенным очень, очень странными коричневыми пятнами, лежал Гейне. Он опирался на локти, болтал ногами и увлеченно писал что-то карандашом, иногда отшвыривая неудачные варианты, ворча и ругаясь себе под нос. Черновики по странной траектории взлетали наверх, а потом опускались вниз тихо и печально, как листья клена. Том Риддл шагнул в гостиную для своих ежевечерних чтений у камина, неся под мышкой толстый том «Волховство и волшебствование, посохи, обряды и взывания» — пробило десять, и делать вне дома было нечего — и удивленно остановился. Он понаблюдал за Гейне какое-то время, потом поймал один из листьев. На нем коряво была изображена какая-то схема. — Что ты делаешь? — спросил Том и, обходя стороной другие листы, направился к креслу у камина. Оттуда открывался совершенно потрясающий вид на увлеченного Гейне. — Разрабатываю схему боя Гринд… того мага, — Гейне помотал в воздухе листочком и снова принялся чирикать по нему карандашом. — Ты не произносишь его имя, — Риддл открыл книгу и замер, смотря на Гейне. — Потому что сильные маги могут чувствовать, когда произносят их имя. Я знал одного колдуна, который разработал что-то типа аркана на основе этого чутья. И его… — он заколебался, засунув карандаш между пухлых губ, — слуги? Солдаты? Они аппарировали туда, где произносилось его имя. Все происходило потому, что только его враги называли его по имени, знаешь ли. Совершенно дурацкая идея, как по мне. Зачем еще нужны имена?  — Возможно, его слуги слишком уважали его? — спросил Том, поразмыслив. — К лидеру не обращаются по имени, если его уважают. Должна быть дистанция. — Дистанция? — фыркнул Гейне и перевернулся на спину, раскинув руки. Волосы его легли вокруг головы темным ореолом, словно корона из живой тьмы. — Дистанция дело хорошее, но всегда важно, чтобы цели соответствовали средствам. Если тебе нужен крепкий тыл, то лучше заводить друзей, чем слуг. — Друзья это слабость, Гейне. Я думал, что ты умнее окружающего стада. — Меня никогда не тяготили такого рода слабости. — Итак, схемы, — решил сменить тему Том. — Есть что-то полезное? Гейне заметно оживился, сел, разыскивая что-то по сторонам. Скорее всего, палочку. — Справа, — подсказал Том. Нащупав палочку, Гейне ловко крутанул пальцами. В воздухе повисла четкая схема — в отличие от карандаша, палочкой Гейне владел отменно. Он все делал и делал пассы палочкой, в воздухе расцветали разноцветные вязи линий, квадратов, пунктиров и диаграмм, накладываясь одна на другую. — Смотри, он совсем не боевик, больше полагается на индивидуальные, сложные и стихийные чары. Для сравнения возьмем Глэма, он чистый боевик британского стиля. Гейне опустил палочку в схему и потянул. — Смотри, вот график расхода энергии Глэма и… о! Луи. Смотри, Глэм расходует силу постоянно, но понемногу. У Луи пиковые всплески настолько огромны, что Глэм не смог бы одномоментно выдать даже с жертвоприношением, — он переключился на другую схему. — А вот тут у нас типы заклинаний. Это чистая боевка — усиленные прыжки, толкающие, оглушающие, режущие, воспламеняющие. Взрывы и удары. Луи — огонь, адское пламя, вода, я видел и двойников, какие-то иллюзии или воплощения. — Ты много успел заметить. — Не много, просто отзвук заклинаний услышал, — отмахнулся Гейне и вернулся к схемам, рассматривая. Он закусил губу и нахмурился. Том некоторое время смотрел на него, потом опустил взгляд в книгу. Это был последний вечер пребывания в затерянном горном домике. Завтра утром их ждал совместный завтрак и поезд. Каникулы закончились. *** — Гер-р-рман! — налетел на него Долохов, затормошил, огромный и шумный, как черт, вылезший из преисподней. — Почему мне кажется, что ты, Долохов, стал еще выше? — попытался отбиться Поттер. Безуспешно, впрочем. — Ничего подобного, — раздалось сзади. — Долохов не подрос. А вот ты, Гейне, как раз стал выше. Ощутимо. Поттер наконец вывалился из объятий Долохова, обернулся. — Флоран, — он пожал протянутую руку, улыбаясь. — Рад видеть тебя… трезвым, — ядовито ухмыльнулся Флоран. — Когда мы расставались, у меня сложилось ощущение, что ты не собираешься останавливаться. Снег валил крупными хлопьями. Рань была такая, что поезд, казалось, будет отходить от перрона только в изжелта-тусклом свете вокзальных ламп. Красный паровоз, облепленный снегом, был похож на рождественскую игрушку, освещая путь себе единственным глазом. Помимо этого, светился сам снег — это было несложное волшебство, но очень, очень красивое. Поттер замер на несколько секунд, смотря вверх, в темную бездну беззвездного неба. — Я чувствую, будто невидимые часы внутри, которые стояли, внезапно пробудились ото сна. И стрелки бегут вперед — освобождение, но и отсчет. Словно что-то произойдет, — сказал он. — Весьма поэтично, Герман, — произнес Селвин, который остановился неподалеку, придерживая новенький кожаный кейс за ручку — что-то искал, засунув руку в карман по локоть. — Но поторопись, — его карие глаза весело блеснули. — Твои друзья ждут. Роули уже, и правда, махал из вагона, опасно свесившись в окно по пояс. Где-то там же раздавался громогласный хохот Долохова, который сдружился с квиддичной командой и, вопреки вражде Флорана, с их капитаном. Медоуз оказался хоть и мстительным засранцем, но удивительно понимающим. По крайней мере, приятелем он был неплохим, мяч подавал хорошо, а в его фляжке после тренировки всегда находилось неплохое пойло. Кивнув Селвину, Поттер нырнул в теплый вагон и потер замерзшие руки. Их ждала школа. Это были очень насыщенные каникулы — много беготни, смеха, выпивки, раздумий, куча опасностей и… два ребенка, которых Поттер должен будет посадить на шею, едва закончится следующее полугодие. *** В Хогвартсе, доставленные уютными каретами по шотландским сугробам, они не пошли в Большой зал на поздний ужин. Сразу же ушли в гостиную. У каждого с собой была еда, а у кое-кого и что поинтереснее, поэтому томиться за официальной трапезой с вилками и ножами не было никакого желания. Тем более после холодного и утомительного дня. Они сразу гурьбой направились в спальню, захватив и Медоуза, и еще парочку квиддичистов, и Эймса, и каким-то образом Селвина. Перешагнув порог, Поттер затормозил, создав затор. На тумбочке у его кровати лежала целая гора подарков. — Не стой в дверях, Герман, — пихнул его в плечо Роули. Ввалившись внутрь, он понял, что стало причиной остановки. — О, подарки! У тебя много поклонников. — Поклонников? — удивился Поттер, плюхаясь на кровать. Тянуть руки к непонятным сверткам он не рискнул. — Они совершенно безопасны, если что. У нас тут что-то типа традиции — на праздники можно подарить подарки тем, с кем ты недостаточно знаком для совиной переписки, положив подписанный сверток на каминную полочку, — сказал Роули, наблюдая за тем, как ребята трансфигурируют стол. — Ты не знал? — удивился он, заметив выражение лица Поттера. Поттер мотнул головой. — Погоди, так ты не знал, — удивился Флоран, оборачиваясь от стола, — что если находишь потерянную вещь, то можно ее положить на каминную полку? Домовики их складывают куда-то, а тот, кто потерял, может к ним прийти и спросить. — Я звал домовиков, — Поттер вытащил из кармана и увеличил сверток с едой, что собрала для него Мэг, переправил на стол. — Ты знаешь имя домовиков Хогватса? — еще больше удивился Роули. — Да ты просто говоришь — домовик Хогвартса, и они приходят. — Нет, это не работает, — покачал головой Роули. — Ну-ка, домовик Хогвартса! Все затихли от этих громко сказанных слов. Ничего, кроме этого, не произошло. — А попробуй ты? — спросил Флоран, присаживаясь с другой стороны кровати и приобнимая Поттера за плечи. — Домовик Хогвартса! С тихим хлопком прямо перед ними объявилось очень опрятное существо в наволочке с гербом школы. — Тимки рад приветствовать гостя Хогвартса. Поттер отчетливо хмыкнул. — Тимки, я прошу тебя подать нам горячий чай на десять персон в эту комнату. Эльф исчез, а на столе объявился поднос с чашками и большой пузатый чайник. — Интересно… — протянул Флоран, сжимая плечо Поттера такой жесткой хваткой, что, наверное, останутся синяки. — Может, давайте уже пить? — предложил Медоуз, выставляя на стол огромную бутылку с мутно-коричневым пойлом. — Дед гнал. На змеиных поганках. — Безоар, если что, у меня есть. Много, — тихо откомментировал Поттер, безмерно благодарный Медоузу, что замял тему. — Змеиные поганки, это такие сладенькие? — спросил Флоран заинтересованно. Тепло его полуобъятий исчезло со спины Поттера. Зазвенели бокалы, полилась беседа. Их маленький пир ничуть не уступал тому, что гремел в Большом зале. *** — Слушай, я тут задумался, — на кровать Поттера упал совершенно пьяный Роули, раскинув руки. — Ты же приготовил целую кучу медовых пряников, ну, праздничных, тех, вкусных. Как ты их тогда отправлял, если не знал, что можно через домовиков? Поттер сидел на полу перед своей кроватью, сортировал открытки на те, кому он так же послал поздравления и те, кому надо черкнуть пару благодарственных слов, и, когда перед ним оказалось перевернутое лицо Роули, вздрогнул, длинно моргнув. Долохов вытащил из своих запасов кальян, и вечер оказался совершенно восхитительным. Ну, и не таким угрожающим для печени. Незнакомые квиддичисты незаметно испарились, Флоран целенаправленно спаивал Медоуза, Роули до этого играл в двадцать одно с Ямото, Эймсом и Долоховым, ну, а Поттер просто наблюдал, лежа на коленях у Селвина. Селвин ушел в туалет, так что Поттер остался в одиночестве и занялся делом. — Есть же совы, — знатно притормаживая, как ленивец из мультика, проговорил Поттер. Он длинно моргнул и положил голову напротив Роули, чтобы можно было смотреть прямо. — Это дорого, — объяснил свою позицию Роули и пригладил встопорщенные волосы Поттера. Тот мурлыкнул. С соседней кровати послышались возмущенные голоса Эймса и Ямото. Они, наконец, заметили, что Долохов жульничает. Причем, в простую, немагически, придерживая карты в рукаве, загибая уголки и оставляя пометки ногтем. Вообще, в кальяне были гашиш и дурманящее, так что заметить они не должны были, уж Долохов жульничал, как мастер со стажем. Но, может, он просто слишком часто выигрывал. Поттер потянулся посмотреть, что там происходит. Потом плюхнул голову обратно. — Все так дорого, Гер-р-рман, — покатал на языке его имя Роули. — У тебя очень красивое имя. Оно русское? — Нет, немецкое, — мотнул головой Поттер. — Древнее, как сама немецкая земля. Это воин, солдат. А Ингвар — скандинавское, я знаю. Он улыбнулся и перехватил шланг кальяна, чтобы вдохнуть глубоко насыщенный ароматами востока и слабенького наркотика дым. Дым Поттер выдохнул в чужие губы, красные от алкоголя. А следом — почему-то эта идея показалась ему чрезвычайно привлекательной — он прикоснулся к ним поцелуем. Тяжелым, как сам дурман, поцелуем. Он привстал, опираясь на ладонь, увлекаясь. Роули откинулся, обмяк в его руках, отдаваясь поцелую всецело. Он был податлив и мягок, как текущая вода, от волос его пахло восточными специями и специфическим запахом кальяна, и Поттер навалился на него резким рывком, вжал в кровать. Все окружающее отдалилось, потерялось, как ошметки рассеявшегося сна, осталось только теплое отзывчивое тело. И тут его сбросило с Роули приступом боли. Заклинание терменте, это было оно, удивительно сильно наложенное. Поттер перекатился по кровати и вскочил, вскидывая палочку в сторону врага. В дверях комнаты, освещенный падающим из коридора резким светом, стоял Том Риддл. На лицо его падали тени, отчего было непонятно, что он испытывал. Позади в коридоре маячил Селвин, и Поттер мельком подумал, что он по ошибке вывалился в коридор, разорвав таким образом заглушающие чары. — Поведение, недостойное Слизерина, господа, — с задушенной яростью в голосе проговорил Риддл. — Наркотики, алкоголь… разврат. Поттер оценил обстановку. Карты Долохов трансфигурировал в фантики от шоколадных лягушек, пока вскакивал. Опытный. На столе стояли полупустые бокалы, самогон от деда Медоуза закончился, и они перешли на огневиски, так что над бокалами пылало остывающее пламя. Кальян — дым от него очень специфически пах, так что его скрыть было невозможно. И они — разморенные, румяные, шумные… — Староста, — взял на себя переговоры Долохов, ярко улыбаясь. — Ну подумаешь, выпили по бокалу огневиски, так на улице холодина, мы замерзли. Поттер незаметно отчистил и дым, и кальян от присутствия наркотика, оставив только яркий запах. — И у нас нет наркотиков, — из другого угла отозвался Флоран. — Мы же не дураки, баловаться наркотиками прямо в спальне. — В кальяне просто безопасная смесь, — улыбнулся Поттер, чуть прищурившись. Надо было как-то умудриться впихнуть всем безоар, чтобы нейтрализовать действие гашиша. Иначе… — Прибирайтесь здесь, — бросил Риддл, опалив взглядом Поттера и Роули. — Я жду вас в гостиной через двадцать минут. Дверь захлопнулась с такой силой, что с потолка посыпалась пыль. — Да… — вздохнул Эймс, взъерошивая волосы. — Пизда, — отозвался Долохов.