Инженер путей Господних или Исполнитель

James, he grew up to be a kid of the street His mates called him Screech, he was quick on his feet He was a liar, a thief at fourteen years old. The devil had set his sights on his soul Ren — Jenny's Tale©

Ветер, завывая, атаковал небольшой домик, спрятанный в горной долине. Ледяное холодное безмолвие обнимало эти горы, и только ветер создавал ощущение жизни. Снег все шел и шел, скрывая и деревья, и редкие следы животных, и скалы. Снежная зима, предвестник богатого на урожай лета, пыталась спрятать в своих объятьях и этот небольшой домик, она давным-давно спрятала дорожки-тропинки, замела окна первого этажа, подбираясь ко второму. Когда особо сильный порыв ветра швырнул снег в окна, те тихонько загудели от активируемой защиты. Этот звук разбудил Тома. Сколько себя помнил, Том всегда просыпался резко, рывком. И только здесь, открывая глаза, Том позволял себе несколько минут валяться, раздумывая на ленивые утренние темы. Под потолком в воздухе неторопливо плавали круги ловца снов. Местная брауни принесла на следующий вечер после Йоля, положила на кровать и, застенчиво теребя красивый бантик в прическе, посетовала, что гость, мол, не спит, как полагается. Том оставил. Проверил, конечно, но оставил, больно красивыми были эти круги ловца снов — синими, фиолетовыми, искрящимися в темноте, с перьями, камнями и огнями, которые по замысловатой траектории кружились вокруг шара, состоящего из полупрозрачных обручей. Спать стало легче. Сон перестал засасывать в себя, как в могильную черную гниль, отныне Том просто проваливался в темноту и просыпался утром бодрым и отдохнувшим. Сегодня у Тома было много дел, поэтому, вынырнув в метель аппарационной площадки, он, не оставляя следов на глубоком снегу, сразу же ушел в аппарацию. Перемещение вышло с хлопком, который, отразившись от стен, потревожил парочку крыс, что рылись на заднем дворе Горбин энд Беркс. В Лондоне не было снега, только промозглый ветер и серое небо. Том отряхнул полы плаща, который ему выдала домовушка взамен зимней хогвартской мантии. От кого бы другого не взял, а от нее отчего-то смог. Наверное, Гейне как-то влиял на… Том сжал кулаки в кратком приступе бешенства и отогнал мысли про этого мага. Слишком много эмоций. — Том! — воскликнул Лестрейндж радостно. — Мой лорд! — шепотом произнес он, приблизившись, и склонил голову. — Лейстрейндж, — кивнул Том. — Получилось? — Я договорился о встрече, мой лорд, — сдержанно проговорил Лестрейндж. Это была речь, полная достоинства и признания чужих заслуг, но Том никогда бы не принял за кем-то посторонним достоинства. Так что к неявному волнению добавилась еще и капелька злости. Они направились к неприметной дверце в стене — серой, невыразительной, из старых, полусгнивших досок. Пока их шаги поглощали дюймы шероховатого камня брусчатки, Лейстрендж спросил заинтересованно: — Герман Гейне? Мы теперь с ним сотрудничаем? — Сотрудничаем? Не… дружим? — вскинул бровь Том. — Он, кажется, не готов дружить с нашей группой. Только с отдельными людьми. Этот разговор не имел смысла. Том ускорился, переходя на крайне быстрый шаг. Лестрейндж едва успел обогнать его и раскрыть дверь каким-то сложным движением. Пароль, очевидно. В тесной и душной прихожей их встретил тусклый свет масляных ламп, приделанных к стенам. Пыльная тряпка, когда-то бывшая шторой, свисала клочьями в дверном проеме, и Том брезгливо отодвинул ее кончиком палочки. Хотел было сжечь, но не решился, боясь, что тут заполыхает все — уж слишком угрожающе кренились из-под потолка горы линялого и грязного хлама. Узкий из-за вещей коридор, по которому пришлось пробираться, подобрав полы плаща, чтобы ничего не задеть, закончился гостиной. Сцена, представшая перед ними, была достойна страниц какого-нибудь романа про бандитов. Скрюченный, зареванный толстячок с торчащими во все стороны серо-рыжими волосами скрючился в, как и все в этом доме, старом и грязном кресле и тряс головой. — Я ничего… ничего! Над ним стояли два высоких и молодых мага — сильных, уверенных в своей безнаказанности, готовых рвать глотки по единственному благосклонному кивку своего покровителя. Близнецы Фоули. Они выпустились из школы в прошлом году и вовсе не блистали ни манерами, ни живым, подобающим магу, умом, ни древней родословной. А были они единственно — поистине сильны, жестоки и проворны. На первых курсах они царапались с Томом, потом присмирели после одной истории. Сначала Том хотел им отомстить, но, поняв, насколько же они полезны, стал использовать в своих делах. — Молчит? — спросил он удивленно. У Фоули не молчали — пели! — Молчит, — зверовато усмехнулся Фредерик Фоули, что стоял ближе к ним, играя палочкой. Движения у него были легкими, насмешливыми. — Думаю, термента будет в самый раз, что скажешь, Янис? — Но я правда… — снова заплакал мужичок. Лицо его скривилось, как сморщенное яблоко. Том прошелся по комнате, рассматривая пыльные сервизы и кое-какие поделки, похожие на золотые украшения — цепочки, кольца, браслеты — валяющиеся в широких фарфоровых блюдах, как диковинная еда. Скорее всего, Янис впаривал поддельное золото недалеким магглам, магам такого не продашь. От пинка развалилось кресло-качалка, подняв тучу пыли. Понаблюдав мерцающие в свете все тех же масляных ламп тучи пыли, Том обернулся к Фредерику. — Не стоит, — он, тонко улыбаясь, выдвинул палочку из рукава. Утонченный, легкий, как крылья бабочки взмах и — — Легилименс! Янис задергался и захрипел, удерживаемый за плечо вторым близнецом Фоули. Том, резко вырвавшись из ментального транса, вскинул палочку. — Он под обетом! Уходим! Они вырвались в коридор и, накидывая щиты, понеслись к выходу. Лестрейндж, оказавшийся последним, кинул Секо в Яниса, точно в горло, и молча понесся за Томом. Коридор рушился, летели какие-то стулья и обрывки бумаг, Фоули хохотали и отбрасывали весь этот мусор толчками. Том с яростной радостью бросил зажигающее на тряпки. Вывалившись во двор, они оказались под прицелом шести палочек. Том бросил бомбарду и запустил поток воды, чтобы заставить засаду защищаться. — Врассыпную! Каждый сам за себя! — закричал Том и, проследив, как Фоули и Лестрейндж исчезают, аппарировал и сам. Вынырнул он под прицел чужих палочек. Снова. Приняв благонравный вид и стерев шальную улыбку с губ, Том посмотрел на магов вокруг. Он оказался на площади, окруженной невысокими типично английскими домиками. Солнце, пробиваясь сквозь редкие тучи, падало на брусчатку. Площадь была совершенно пуста — ни одного маггла, только маги — много, штук тридцать. Это были явно боевики — широкие плечи, сильные ауры, готовность к любому происшествию так и читались в их лицах и позах. Они стояли так, чтобы в центре был высокий светловолосый мужчина в темной летящий мантии. Этот маг склонялся над кем-то, кого Том сразу не разглядел. Его схватили за плечо, грубо и резко оттаскивая в сторону. Том ощутил чужое дыхание на щеке. — Невовремя ты сюда аппарировал, малец. Тут люди разошлись, и светловолосый со своей спутницей обернулись к нему. Барышня была миленькой — востроглазой, яркой, улыбчивой и совершенно миниатюрной на фоне высоких боевиков. Том, увлекаемый крепким захватом, дернулся и полетел носом вниз. Его подхватили за шиворот и вздернули на ноги, пребольно пихнув по почкам. Том знал, сопротивляться нельзя, надо усыпить чужое внимание, чтобы сбежать. Он обмяк в чужих руках и старался перебирать ногами так, чтобы не затруднять передвижение. Вдруг барышня воскликнула: — Том! — она высвободила руку из крепкой хватки своего провожатого и с улыбкой двинулась к нему. Тут Том с непониманием замер. Это лицо… какого же черта. — Том, милый, ты решил меня встретить? Спутник барышни смотрел ей в спину непонятным взглядом. Потом глянул на Тома, и того словно накрыло ледяной волной — сила и власть, вот что почувствовал он. Тома повело навстречу, хотелось склонить голову, хотелось… он встряхнулся и сжал зубы. — Ты… — прошептал он в лицо девушке. В ее глазах он прочитал что-то лихорадочное, что-то такое, что рождалось в нем самом, когда зубы опасности щелкают позади, когда в спину дышит смерть. — Том, милый… — растеряно произнесла девушка, обернулась к своему спутнику, с растерянным выражением лица. — Луи? Том в чем-то провинился перед авроратом? «Это не аврорат», — мелькнуло ироничное в голове Тома, но он был не дурак, чтобы произносить вслух. — Нет, милая миссис Дарк, — улыбнулся ее спутник — Луи. — Мы проверяем всех, кто аппарирует в этот район. Дарк прикрыла рот ладошкой и округлила глаза. — Так я вам мешаю? Мы… Луи, простите меня, я… Том! Меня проводит Том, ступайте, ваша работа важнее. Луи оглядел своих людей, площадь. Кинул взгляд на небо и кивнул. — Миссис Дарк, — протянул он руку. — Я хотел бы увидеться с вами снова. Дарк подала для поцелуя свою ладонь и прильнула к плечу Тома. — Напишите мне, Луи. Сова меня найдет. Я буду ждать, — ее голос понизился и упал в мурлыканье. Том почувствовал, что сейчас или рассмеется, или запустит в кого-нибудь проклятие. Он крепко обхватил чужое — хрупкое! тонкое! — запястье и приготовился дать деру. — До свидания, Луи! — барышня склонила голову на прощание и потянула Тома за собой в сторону одного из переулков, ступая легко и аккуратно. Действительно, барышня. Когда они скрылись за стеной, она выпутала свое запястье из хватки Тома и пошла свободней, шире. Как только они отошли на другой конец переулка, Том схватил ее за плечо, разворачивая к себе. — Так мы знакомы, миссис Дарк? — спросил он, насмешливо разглядывая ее из-под челки. Девушка была прекрасна — утонченная красота, запоминающийся образ, благонравное выражение лица. Ее нельзя было сравнивать с Вальпургой, признанной красавицей Хогвартса, или Селеной Забини, прелестной куклой, которая умела одной своей улыбкой заставить сердца биться чаще. Но было в этой Дарк безграничная красота маленькой леди, живая, интересная, соблазнительная. — О, перестань, Том! — закатил глаза Гейне. — Жанна д’Арк к твоим услугам. — Рад познакомиться, Жанна, — уголки его губ дрогнули в усмешке. — Говорящая фамилия. — А что мне было делать? — Гейне вытащил палочку и с тревогой оглянулся. — Нам надо уходить, треп потом. У них тут крупная заварушка. — Так кто это был? Взглянув на него, Гейне спросил: — Почему ты думаешь, что это не авроры? — Выправка не аврорская. Тут они оба настороженно оглянулись. Переулок был пуст, однако же ощущения присутствия другого мага у самого поворота было явным, весомым. — Гриндева… этот чертов параноик послал сопровождающего! — прошептал Гейне и, схватив Тома за руку, принялся что-то вычерчивать палочкой. — Не мешай, ладно? Попробую пробить блокировку. Он еще некоторое время что-то колдовал, тихо матерясь себе под нос, а потом сорвался с места, утягивая Тома за собой. — Придется пробежаться! — на ходу кинул он. — Не получается, у них тут гениальный портальщик. Том перехватил палочку и взмахнул ей. Появившийся от заклинания туман укутал его и Гейне с ног до головы и понес вперед. — Долго заклинание не продержать, но так быстрее. Гейне только хмыкнул, завороженно рассматривая темные завихрения. Через некоторое время Том истощил заклинание и мягко опустился на мостовую. Рядом приземлился Гейне, придерживая юбку. — До чего же неудобные тряпки, — прошептал он себе под нос, а Том еще раз окинул его взглядом и прыснул. Гейне смотрелся весьма комично — растрепанный, с лихорадочным румянцем, стоящими дыбом волосами и в женских тряпках. Когда знаешь, кто точно скрывается под этим платьем, тянет смеяться, как от хорошей шутки. — Как ты до такого докатился? — Как-как, как и ты — аппарировал, а меня выбросило прямо под заклинания. Пришлось импровизировать, тем более, что мордашка у меня уже засвеченная. — Не боишься, что я тебя сдам? — кривовато усмехнулся Том. Несмотря на то, что шли они быстро, Гейне успевал осмотреть все закоулки, окна и подозрительные места — эти взгляды Том считал хорошо. Они прошли мимо нескольких мертвых магглов, которые выглядели, как мертвые птицы — жалкими, сломленными. Безвольными. Они умерли от… от концентрации магии, возможно. Гейне каждый раз, видя труп, бросал в него опознавалку. Все были абсолютно и безоговорочно мертвы, никто не подавал признаков жизни. — Тебе просто незачем, за мной не гоняются, я просто не хотел снова светить лицом. Они успели пройти еще одну улицу, перебрасываясь замечаниями и колкостями, когда стена перед ними обрушилась, заставив обоих вскинуть палочки. Если Том накрыл их вполне себе хорошо показавшим протего, то Гейне набросил на них что-то ячеистое, как соты меда, и такое же золотистое. Этот свет лег на все вокруг, высвечивая пятна крови, трупы и золотистые сгустки душ, которые принялись собираться над обрушившимся домом. Том завороженно замер на несколько секунд. На соседнюю крышу грузно приземлился мужчина в черной мантии. Был он тощ до неприличия, высок и небрит. — Девочка-беленькая. Молоденькая, — удивленно оглядев их парочку, сказал он хриплым голосом и похромал в сторону. Гейне вскинул палочку, и вслед ему полетел белый сгусток пламени. Мужчина пламя поймал голой рукой, посмотрел на него изумленно и выпил, как пьют воду с ладони. — Умненькая. — Я тебя найду, Глэм, — сказал Гейне, заставив мужчину удивленно скривиться. Но времени у него уже очевидно не было, поэтому он исчез во вспышке яркого пламени. Откуда-то справа из-за домов полетели в небо зеленые и синие косматые огненные шары, кто-то надрывно застонал, и события понеслись вскачь. Гейне зашвырнул Тома за спину, усиливая ячеистый щит, огненные шары взорвались в небе, разбрасывая во все стороны сияющие огонечки, а из эпицентра взрыва на землю упал тот самый Луи, которого обманул Гейне. Луи, имя которого оказалось Гриндевальд, судя по оговорке Гейне. Только Гриндевальд не разбился, он завис над землей, раскинув руки, и мягко опустился на ноги. Невидимый ветер развевал его мантию и золотистые волосы, глаза его горели яростным наслаждением битвы. Он улыбался — приятной, мягкой улыбкой. Стоило ему приземлиться, как от его ног во все стороны побежала серая поземка. Встречая на своем пути преграду, она превращала ее в пепел — серым осыпались обломки здания, волна возросла, поглощая трупы. Гейне, тихо матерясь под нос, метнулся к Тому и, обняв его, швырнул их заклинанием на крышу. Том тут же вскинул палочку — они оказались прямо между двумя волшебниками в серых мантиях, которые смотрели на них явно недружелюбно. — Чертовы параноики! Что за щит они навесили, — сказал Гейне, проводя вдоль своей юбки палочкой. Та сразу же ужалась, превращаясь в синие штаны. В итоге платье вышло этаким комбинезоном, с пышными рукавами от белой рубашки, а плащ вытянулся и повис до самого пола, матово поблескивая. — Это Якобс, он отличный щитовик, — любезно склонился к Гейне один из магов. — Что вы тут делаете? — Вынесло аппарацией, неужели не видно? — вскинул бровь Гейне. Том подумал, что ведет себя он не как девчонка, и его сейчас раскроют. — Мы вынуждены вас задержать, леди, — вскинул палочку второй маг. Вот только что Гейне, что Том оказались быстрее. И если Том решал все свои проблемы решительно и безвозвратно — бомбарда в голову — то Гейне махнул рукой, с которой посыпалась белая пыль. Она попала в нос мужчине, и тот свалился на крышу, как мертвый. — Что это? — Из арсенала воров — сонные чары. Что-то попроще, чем Сны принцессы, но из той же серии, — Гейне деловито обошел кровавое пятно, которое осталось от первого мага, и глянул на битву, развернувшуюся от них в трех домах. Гриндевальд увлеченно хлестал огненным хлыстом закрывающегося белым щитом мага, которого узнал Гейне. Остальные или уже были мертвы, или не решались подходить ближе, издалека обстреливая Гриндевальда заклинаниями. Тут послышались аппарационные хлопки, прибыла кавалерия Гриндевальда. Издалека показались маги на метлах — мракоборцы Британии. — Аппарируй, пока нет щита! — бросил Гейне через плечо, вскидывая палочку. Том схватил его за левую руку, и аппарировал их обоих. В Хогсмид.