Инженер путей Господних или Исполнитель

-… Сегодня мы с вами рассмотрим погодные чары. В официальной науке выделяют четыре категориальных направления. Изучение категорий заключается в определении наиболее фундаментальных и широких классов сущностей. Прямо в воздухе за неимением доски появилось четыре иллюзии. Одна из них – седой плюгавенький маг с узнаваемым прищуром поглаживал куцую бородку рукой, унизанной перстнями. Поттер опустил взгляд на свои пальцы и натянул рукава палудаментума. У него перстней было не меньше. Конечно, все они были вспомогательными артефактами. Но от чувства стыда за выпендреж это не избавляло. Лектор – из приглашенных – рассказывал живенько, слегка заумно, но с картинками. Визуализация была превосходного качества, даже Поттера увлекло. Остальных и подавно: слушали, раскрыв рот, записывали, ломая перья и дырявя пергамент. Первую часть лекции Поттер просидел в конце аудитории, подперев лоб ладонью, и пытался прийти в себя. Поспать ему удалось два часа, потом была шумная побудка, беготня вокруг спасенного Якуба… Декан, встретив бледного и шатающегося Поттера сразу после завтрака, погнал его на лекцию. - Никаких отговорок, мистер Гейне, я не приму! – замахал руками декан. Вцепился крепкой хваткой в плечи Поттера, осмотрел на вытянутых руках, и, подхватив под локоток, поволок по коридору. – Сегодня читает четвертую лекцию маэстро Моралез. Элиен Моралез собственной персоной, - Слагхорн закатил глаза. Моралез был талантливейшим стихийником. Лучшим в своем деле. Как Диппету удалось заполучить его к себе? Это было интересно. - Это же… он ведь… - Поттер подобрался и попытался изобразить хоть что-то похожее на восторг. Получилось паршиво – Слагхорн на него скептически покосился, поджав губы, но сделал вид, что поверил. Лично проводил до аудитории, и даже попросил прощения за студента, который слегка задержался по указке его, мол, декана. Поттер проскользнул под насмешливо-отстраненным взглядом в самый конец аудитории и схоронился за спинами учеников. Ну и сидел вот, внимал. Нового для себя он ничего не вынес – как-то ему пришлось прослушать не только курс лекций у Моралеза, но и поучаствовать в дебатах, где одной стороной был этот чертов гений от стихийной магии. У них, на Альбионе, был тоже свой стихийник. Нотт. Тот, кому сейчас должно было стукнуть лет тридцать, еще веселый молодой повеса, за здорово живешь жгущий сейчас армию Гриндевальда. Вот с ним пришлось как-то и ближе познакомиться. В обычной жизни это был невысокий и очень спокойный мужик с добрыми глазами и мирным выражением лица. Но если он брался за стихийную магию… Эту первобытную мощь было сложно забыть. - …скажем, тот молодой человек за задней партой, - Поттер вынырнул из своих мыслей очень вовремя, сказывалась практика частого участия во всеобщей говорильне. – Может быть, вы нам подскажете? Самое примитивное заклинание левитации нескольких предметов, которое не воздействует на объекты напрямую. Вопрос был тот самый, по которому они дискутировали когда-то в будущем. То ли свезло так, то ли Моралез именно сейчас начал писать свою научную работу. Ответить Поттер – из хулиганских побуждений – решил, как тогда огорошил Моралеза его оппонент. - Авис, мистер Моралез. Первое, что приходит в голову, - зубасто ухмыльнувшись, ответил он. - Что за ересь! – воскликнул Моралез. – Авис – это чистая трансфигурация. - Вовсе нет, - Поттер подался вперед и взглянул насмешливо. – Авис не создает из ничего птиц, это чары, это материализованная иллюзия. А материализованные иллюзии имеют вес. И не могут летать сами по себе. - Вы… послушайте, что вы себе там… - Моралез замер, захлопал глазами. – Представьтесь! - Герман Гейне к вашим услугам, - поднялся из-за стола Поттер. - Что за бред вы несете, месье Гейне? – Моралез подскочил совсем близко и взмахнул трясущимися руками. – Это невозможно! - Но авис – это не заклинание трансфигурации. - Это трансфигурация! Воздуха в птиц! - Авис! – воскликнул Поттер, вскинув палочку. В воздухе, отливая золотым оперением, появились шесть канареек. – Смотрите! Моралез смотрел. О, как пронзительно он смотрел. - Останьтесь после лекции, мистер Гейне, - попросил он и вернулся к доске. Еще какое-то время он молчал, вперив взгляд в пространство перед собой, а потом продолжил лекцию. - Возьмем простейшее заклинание «вингардиум левиоса», в классическом исполнении оно удерживает в воздухе один предмет… Поттер сел, поймав на лету несколько внимательных взглядов. Не все из них были просто любопытными. Кажется, он снова наделал себе проблем, не подумав о последствиях. Поттер закрыл глаза и повторил про себя несколько раз: «Не выделяться. Не выделяться. Не выделяться». Самовнушение работало отвратительно. - Паршивый день! – Поттер свалился в кресло, прижался щекой к кожаной обивке и закрыл глаза. - Где ты был? – на подлокотник невесомо опустился Флоран. Странно, что он не сидел сейчас на ужине за крепким дубовым столом, полным еды – юные маги вечно голодны из-за расхода магии и сил. Остальные этот вопрос уже задали, догадываясь, впрочем, что им не ответят. А вот Флоран где-то весь день пропадал, иногда лишь мелькая в толпе приметной шевелюрой. - Дела рода, - пробурчал Поттер и приоткрыл глаза. В неясных тенях слабо освещенной гостиной Флоран казался старше и жестче. Бескомпромиссней и злее. Он напомнил чем-то младшего Крауча, готового на все ради человека, которому поверил. – Слово моего рода было сказано, исполнителем воли был я. - Это ведь очень древний род, если в нем чтут такие традиции, - задумчиво отозвался Флоран. - Не обязательно. Традиций можно понабраться и в книжках. - Но из книжек не возьмется зов по сказанному обещанию, ты не находишь? - Это да, это проблема, - Поттер поднял брови, поиграл мимическими мышцами, стараясь придать лицу печальное выражение. – Но знаешь, как говорят… кровь дает нам статус, и только сила ставит нас выше. Флоран задумчиво цокнул языком и пересел в кресло напротив. Тут же расторопный хогвартский домовик расставил перед ними чашки с дымящимся чаем и тарелочки с сэндвичами. - Хороший аргумент, если слово давал ты, - тонкие и сильные руки друга? врага? подхватили чашку. Флоран отпил глоток, скрыв глаза ресницами. – Но так ли ты силен, как пытаешься показать? - Совсем не так, - хохотнул Поттер. – Но, знаешь ли, если уж влез в это болото, надо учиться мимикрировать под местных. Или показаться фигурой настолько отличной от пиявок, жаб и ужей, что им даже в голову не придет тебя включать в свои расклады. - Mimétisme, - дернул уголком губ Флоран. – Французы говорят mimétisme. - О, но мы в Англии? - Но мы в магической Англии, друг мой. Два за… мимикрию. - Я, как двуглавая химера, предпочитаю смотреть в оба мира. - И брать двумя руками из обоих все, что возьмется? – Флоран рассмеялся. – С тобой невозможно говорить! Бери крок-месье, их принесли эльфы, они не отравлены. Поттер покивал. И взял сэндвич. Два ему за конспирацию. Они так и просидели весь обед, болтая о том, о сем, пока другие студенты не начали возвращаться из большого зала. После того, как слизеринцы третий раз спросили «ты в порядке»? и в пятый «есть новости?», они, не сговариваясь, решили спрятаться в спальне. Туда хотя бы не могла попасть без приглашения Роуз. Милая девочка, но очень уж амбициозная. В спальне обнаружился Долохов, который валялся в кровати и рисовал палочкой золотистые узоры. А еще посередине комнаты, прямо на полу на коленях сидел Ямато и изучал какие-то свитки. - О, Гейне! – Долохов уронил палочку и подскочил. – Как твоя аура? - Алексадро,- криво усмехнулся Поттер. – Кажется, мне нужна будет твоя помощь и этой ночью. - Все для тебя, сладенький! – Долохов попытался шлепнуть Поттера по заднице, но попал Флорану по руке. Завязалась небольшая потасовка, хлопнула дверь, Поттер откатился к Ямато на середину спальни, опустился рядом, сложил ноги по-турецки. Они оба, как на представление, уставились на то, как Долохов заломил руку Флорану и ерошил ему волосы костяшками пальцев. - Что читаешь? – спросил Поттер, бросив случайный взгляд на свиток. - Пытаюсь разобраться с европейскими заклинаниями. - В чем проблема? - В письменности, я думаю. У нас слоговое письмо. Мы… думаем, что ли, по-другому. - Культурные различия. Но при чем тут письменность? – плюхнулся рядом Долохов. Флоран на пол садиться не рискнул, присел на кровать. - Скорее всего, дело в том, что мы, не дописав заклинание, - Флоран повел палочкой, изображая то ли сферу, то ли измененное заклинание агуаменти, - не получим ничего завершенного, потому что важен финальный жест, а в японском колдовстве любой жест приведет к итогу, потому что любой слог можно прочитать. Ну, помните, ту байку про быка, который придавил колдуна, - он покрутил в воздухе кистью, будто пытался натолкнуть их на какую-то мысль. - Ну да! Когда перепутал слог. И не так взмахнул палочкой! - воскликнул Поттер. - Ты хочешь сказать, что вы… задаете изначальный посыл колдовства, а потом что-то достраиваете на него с каждым жестом и слогом? – удивился Долохов. Ямато кивнул. - Мы колдуем не так, - нахмурился Поттер. Потом глянул на Флорана и подчеркнул: - в школе мерлинистов магия строится на трех китах: жест, слово, намерение. Важны все три. - Во Франции есть бардовская магия, когда ты складываешь стишок, и получаешь результат, - подсказал Флоран. - Это везде, - покачал головой Долохов. – В России такого даже больше. А еще у нас очень много артефактного колдовства. И жестового. - Колдуете без палочки? - Это не так сложно, - влез Поттер. – С помощью жестов не сделать чего-то грандиозного или особенно тонкого. Да вы, наверное, замечали, я постоянно так колдую. - И Александро, - поддакнул Флоран. Поттер прислонился виском к ножке кровати и прищурился. Ему начал нравиться этот вечер. То, что жизнь – штука забавная, Поттер понял в довольно позднем возрасте. А то, что серьезно относиться к ней нельзя, только после того, как ему стукнуло пятьдесят. Да, не все можно исправить, не всем можно помочь, но некоторым помогать и не стоит. И иногда нужно просто не вмешиваться. Впрочем, эту, последнюю из истин, Поттер пока не освоил в должной мере. Например, сейчас он стоял, неудобно зацепившись левой рукой за крыло горгульи и поднявшись на носочки – ниша миллиметр-в-миллиметр подходила для скульптуры, а втискиваться сюда пришлось буквально за пару секунд. Дело было в том, что он решал, как поступить. Не прошло и двух суток с последней его эскапады – еще даже аурные повреждения не зажили. А он снова влез в чужую историю. Пытали Эймса. Так, не сильно, даже Поттеру в тот раз с мальчиками Гриндевальда досталось больше, а там ребята особенно не старались. Но пытали Эймса. Поттер бы сразу влез, наверное, ребенок был ему как минимум приятелем, но… - Ты, кажется, хочешь с нами, Ренуа? – голос, что раздался как раз в тот момент, когда Поттер поворачивал к кухне, принадлежал Лестрейнджу. Раздались шаги. Шли четверо. Поттер огляделся и нырнул за угол. Тени от люмоса скользнули по стенам. Лестрейндж и Эймс шли рядом, за ними двумя тихими тенями следовали Эйвери и Розье. - Да. Поттер пошел следом. - Но ты ведь понимаешь, что придется пройти испытание? – после паузы спросил Лестрейндж вкрадчивым тоном. Они остановились в коридоре. Дальше красться за ними было опасно – свет факелов, который горели на стенах, разгонял полумрак. - Я готов. Эйвери огляделся и кивнул на тот переход, из которого они пришли. - Вернемся, - предложил он. – Здесь хорошее эхо, а там достаточно тихо. Вот тут Поттер посчитал нужным скользнуть за горгулью и затаить дыхание. Отойти он не успел, поэтому пришлось изворачиваться и лезть почти под потолок. Розье кинул ревелио и накинул на помещение пару чар – сигнальные и чары помех. Лестрейндж остановился в арке дверей, ведущих в коридор. Эйвери и Розье отошли от Эймса и направили на него палочки. - Не разочаруй нас, Ренуа, - бросил Розье и кинул заклинание: - Терменте! Это было относительно легкое заклинание боли. Эймс сжался, запрокинул голову и низко застонал. А потом медленно опустился на колени – бледный, беззащитный и ослабевший. - Эй, оставь и мне, Ирвин! – воскликнул Эйвери и бросил, закрутив палочкой: - Аларте Аскендаре. Эймса подбросило. Следом полетели две молнии. И это все на действующее терменте. Поттер сжал зубы и перехватил крыло горгульи другой рукой. - Ты смотри-ка, молчит, - Лестрейндж подошел ближе. Присел. Провел кончиками пальцев по скуле Эймса. – Мне всегда нравилась твоя фантазия, Органон. Никаких проклятий, только простенькие чары… - Он неплох, скажи? – Розье тоже присел над Эймсом. - Не знаю, достаточно ли? Эйвери подвесил в воздухе чары темпуса. - Время, джентльмены. - Уже идем, Органон. Розье и Эйвери направились к коридору. Лестрейндж бросил легкие заживляющие чары – так, чтобы не было понятно, что накладывали «терменте» - и быстрым шагом принялся догонять подельников. Поттер прислушался к эху шагов и, досчитав до ста, спрыгнул на пол. Ночной перекус, за неявкой Поттера, не состоялся.