Инженер путей Господних или Исполнитель

Все уже толпились у столика, отбирая друг у друга единственное перо; Поттер, отойдя в сторону, оказался рядом со Слагхорном — случайно, а может, и нет. Слагхорн обернулся к нему с улыбкой и очаровательно прищурился, прекрасно зная, насколько располагающе выглядит.  — Вы? Я вижу в ваших чертах что-то смутно знакомое… может, блэковское? Вы им случайно не родственник? Поттер, тонко улыбнувшись, склонил голову.  — Герман Гейне к вашим услугам, сэр. Блэки… — он на секунду задумался, потом ухмыльнулся. — Если только очень давно. Наша семья не слишком любит свет известности, а в этом веке Блэки играют роль одной из первых скрипок в политике. — Гейне… не слышал, — качнул головой Слагхорн. — Откуда вы? У вас странный английский, чувствуется специфическое влияние. — Сейчас я перебрался в Англию, сэр. Поттер с нетерпением ждал… ждал приглашения — ему было интересно, побьет ли он свой прошлый рекорд — быть приглашенным на первой же встрече. Но Слагхорн колебался. «Что за хрень?» — Поттер надавил слегка на силу Слагхорна. И удивлённо уставился на него, почувствовав отклик. Слагхорн, старый морж, просто-таки… ненавидел беженцев. Он ненавидел этих наглых молодчиков, которые заполонили его страну, его патриотизм — вот же извращенец — взывал к его гордости потомственного англичанина. Поттер снова склонил голову. — Простите, сэр, я пойду — а то самое интересное, и без меня! И, в два шага подойдя к столу, влился в толпу. Кто-то просто терпеливо ждал, кто-то советовал предметы, девочки болтали, а Поттер стоял и думал, насколько странно поворачивается судьба. И… зачем ненавидеть беженцев? Очередь утекала быстро, Поттер оказался рядом с пергаментом. Пригляделся. Он был на диво качественно зачарован — все, что писали на нем студенты, мгновенно преобразовывалось в почти печатный текст и словно бы вплавлялось в кожу пергамента, становясь золотистым — очевидно, знаки того, что студент написал правду и то, что это не шалость и добрая воля пишущего. «Вот это да-а, — подумалось ему, — кого это Слагхорн попросил поколдовать?» В прошлом он не разбирался — историю знал плохо — так что имен таких хороших магов мог сейчас и не упомнить. Но вот про парочку артефактов, созданных в это время, слышал. «Надо будет спросить у старины Слагги». За достоверность своей легенды, кстати, Поттер не очень-то боялся. Хотя, конечно, странно будет, если свиток покажет, что он врёт…. с другой стороны, должны же работать механизмы сокрытия — Хогвартс, это школа, убежище, в нем должно быть возможно спрятаться за чужим именем… С возрастом, кстати, в школе вообще забавно: главное, маг не должен быть младше, чем говорит. Это проверить легко. А вот то, что старше — много, много сложнее…. Хотя школа должна бы опасаться шпионов. Не диверсий, кстати, что удивительно — иначе бы беженцев просто не пустили внутрь. Когда пришла его очередь, Поттер затупил на втором имени — в итоге получилось, как в лучших домах Италии — три тысячи имён. И Герман, и Птолемей, и Герхард… это Поттер был в своих мыслях и пытался по привычке написать Гарри Поттер. Хорошо, что в самый последний момент притормозил. А с возрастом справился уже хорошо — семнадцать прописью. Предметы: зелья (старикан, все же, может пригодиться), нумерология, руны, прорицания… ЗОТИ. Пять. Нормально же? Чтобы экзамены сдать на случай, если придется здесь приживаться… Вот с этим, кстати, была проблема. Психологически он не принимал это время — у него здесь даже домовика еще не было, чёрт возьми, а это тварь нужная, как ни погляди. Флоран, не утерпевший в компании Петри, притопал следом, заглянул в свиток. Присвистнул. — Ты выбрал самое сложное, Герман. Зачем? — Я же говорил, что выберу. Да и это… самое простое, по-моему. Флоран искренне признался: — Я подумал, что ты выделываешься перед Роуз. — Мне нравится твоя непосредственность, но… погоди, ты считаешь, что она красивая? — это был крик души. Поттер вот не переносил таких девиц ещё с детства. Большие, неповоротливые, чаще всего туповатые, с расплывающимися чертами лица. — А ты — нет? — удивился Флоран. — Она, конечно, не из старых семей, но такая… вполне, очень даже вполне. Дома я бы на неё не взглянул, но тут родовитые девицы пришлых не любят. Поттер вспомнил Чанг. И Джин. И близняшек Патил. Да ту же Лаванду! Или Сьюз, хотя подростком она была, на его вкус, полновата… — Люблю, когда девочка меньше меня, — только и сказал он. Флоран, хлопнув его по плечу, засмеялся.  — Ну да, тебе с твоим ростом приходится выбирать! Чёрт его знает, чем эта Роуз заворожила парней, но Поттеру она не понравилась — и хрен с ней. Флоран между тем увлёк его совсем в сторону. — Сейчас вас заставят написать тестирование по базовым предметам. Облегченный СОВ, так сказать. Тесты несложные, ты уж давай, что ли, — сказал он тихонько. — Не хотелось бы терять твою компанию на трансфигурации и ЗОТИ. — А зелья? Или ты их не стал брать? — Я бы взял, да кто б меня пустил? Слагхорн ненавидит пришлых, заваливает на всех тестах. У Поттера случился разрыв шаблона — Слагхорн, толстячок Слагхорн, у которого даже тупицы сдавали зелья, заваливает студентов? — Посмотрим, — пожал он плечами. Вскоре декан и вправду собрал их и под предводительством старост отправил в отдельные классы — писать тесты. Поттеру и остальным семикурсникам из старост достался Том Риддл. Он шёл по коридору во главе их отнюдь не могучей кучки, с ним все почтительно здоровались, даже ассистент какого-то профессора подбежал и пожал руку. Поттер чувствовал себя… чудно. Экзамены в этом времени — это даже не смешно. Это опасно — знания его слишком уж другого порядка, чужие здесь, слишком по-другому думает мозг человека, чья цивилизация старше, пусть и на век, но зато какой век! Том Риддл внимания на них обращал не больше, чем на мебель. Только аккуратно остановил паренька по имени Эймс, когда тот попытался забраться на лестницу. — Я бы не стал этого делать, — голос его прозвучал слишком звучно для подростка, — вы можете отстать от нас. Эймс пристыженно попятился, оглянувшись. Класс был не слишком большим, они как раз влезли — пять со Слизерина, один с Ровенкло, один с Гриффиндора и четыре с Хаффлпаффа — одиннадцать человекодетей, которым предстояло сдать экзамен. Старосты, которые привели остальных, кивнули Тому Риддлу и сбежали. Только верткая девочка с Равенкло немного задержалась у выхода, кинув взгляд на Тома. Тот что-то ей ответил — тоже глазами и не слишком приметным кивком. Том Риддл вышел перед ними, встал прямо посередине, и, дождавшись, пока все рассядутся, сказал: — Минут через пятнадцать подойдет профессор Слагхорн. Так как вы все кандидаты седьмого курса, на вашем экзамене будет присутствовать декан, и выбор директора пал на него. Вам выдадут зачарованные листы с вопросами по тем предметам, которые вы хотите взять для изучения. Советую отвечать максимально подробно и чётко. Не надо бояться того, что вас выгонят из Хогвартса, если вы ничего не знаете. Какие-то знания у вас есть, а остальному вас научат. Это было, пожалуй, благородно — попытаться успокоить их — ребята тряслись, едва соображая. Слишком много эмоций. Слизеринцы расселись кучкой, будто уже заранее собираясь противопоставить себя всему миру. Поттер, когда они все садились, чуть замешкался, и места рядом не осталось. Так что он сел сбоку, за первый стол, который стоял свободным. И обернулся к ребятам — понаблюдать. Тот самый Эймс фонтанировал мрачным недовольством, японец боялся за невесту, а Долохов весь терзался какими-то размышлениями. Девчонка с короткими светлыми волосами — вот она фонила именно страхом. Том Риддл еще раз всех обвел взглядом, оценивая каждого, как корову на рынке, и сел в сторонку на стул. Покопался в сумке (Поттер следил за ним краем глаза) и, достав оттуда фолиант, принялся за чтение. Когда в кабинет вкатился Слагхорн, тишина царила напряженная. Только шелест страниц и шорох одежды ее нарушали. И больше ничего. — Так, так! — воскликнул Слагхорн, потирая руки. — Все расселись? Вот и замечательно! Том Риддл встал, принял из рук преподавателя стопки с листами пергамента и список, в соответствии с которым он и стал раздавать задания. — Мы решили сделать для вас тесты для того, чтобы полноценно оценить ваши знания по предметам, — Слагхорн понаблюдал, как Риддл раскладывает листки — по несколько штук каждому. — На пергаментах написаны вопросы — просто пишите под каждым вопросом ответ, пергаменты зачарованы, места хватит. Прошу вас не списывать! Поттер разложил листы по парте перед собой. Всего восемь. Вопросов было немного — штук по десять на каждом. Кто-то сзади разочарованно застонал. Поттер обернулся. Не у всех было много листов с вопросами. Большинство решили не вылезать за обязательную программу. Восемь, как и у него, было у Эймса, девочки с Хафлпаффа и равенкловца. — Мистер Гейне, не отвлекайтесь! — воскликнул Слагхорн. — По времени вы не ограничены, но постарайтесь написать быстрее. Поттер перевел холодный взгляд на него. — Простите, профессор. Конечно же. Перо белого орла будто само легло в руку — удобное и в меру жесткое. Такое привычное по молодости. Первым выпал тест по трансфигурации. Вопросы оказались совсем простыми. Поттер быстро настрочил небрежные ответы. Перешел к рунам. И тут же завис. Нет, он знал, что такое висы. И мог с трудом разобрать письмена на футарке. Но боги богов! Что такое дротткветт? Тёглаг? Рунхент? Какой нормальный человек сейчас смог бы прочитать в оригинале, выделить все основные значения висы? Драпа! Флока! Ниды? Поттер, как любой нормальный аврор, доживший до старости, мог использовать боевое значение рун. О-очень помогало, особенно в тех ситуациях, когда остаешься без палочки. Так что вопросник по рунам он не завалил. Так и пошло — ни шатко ни валко. На зелья он отвечал аккуратно (ему ли не знать, как быстро развивается эта наука). На всем остальном развлекался, выводя на самый середнячок. Не привлекать внимание, не выделяться — интересная невыполнимая цель. После экзамена всех распустили. Толпа, вывалившаяся в коридор, растерянно замерла. Тома Риддла уже и след простыл, Слагхорн как раз заворачивал за угол, так что они не знали, куда идти. Впрочем, быстро разбежались. Поттер скользнул в небольшой переход, отодвинул портрет толстого мага, играющего с рыжей кошкой, и вывалился на площадку перед лестницей. Притормозил, чуть сдал назад. Ситуация, свидетелем которой он стал, была несколько напряженной. Неразрешимой, наверное, на взгляд подростков. Это были Том Риддл и какой-то мальчик с гербом Ровенкло, вышитым на сумке, перекинутой через плечо. Том Риддл злился настолько, что с палочки, которую он с силой сжимал, спрятав руку в складках мантии, сыпались искры. Искры поджигали мантию, отчего вот-вот должен был появиться веселенький такой костерок. Гарри не любил влезать в чужие дела, но и Тому Риддлу, и пацану, на которого он злился, была нужна помощь. Заавадит же, жалко. Поттер еще успел вспомнить, что «жалко у пчелки», как говорила Лилс, но пошел вперед волнующейся, детской, подпрыгивающей походкой. — Ой! Вы наш староста, мистер Риддл! — воскликнул он радостно. Риддл резко обернулся так, что мантия хлестнула по ногам, сбивая зарождающееся пламя. В глазах его была невероятная злость, но Поттер и перед его старшей версией не трусил, так что продолжал улыбаться как идиот. Вообще, любил идиотом притворяться. Не всегда выходило, это да. — А вы? — спросил Риддл, кое-как справившись с чувствами. Он даже злобный оскал превратил в некое подобие вымученной улыбки. Поттер его чуть-чуть зауважал — сам бы он так не смог. — Меня зовут Герман Гейне, к вашим услугам, — он поклонился, чуточку театрально, но очень изящно. Тренировался перед зеркалом. Ну, а что? Малфою можно, а ему нет? — Очень рад вас встретить! Меня постигла небольшая неудача, как я подозреваю, на третьем… или шестом повороте на пути в библиотеку. И теперь я, боюсь, вынужден просить вашей помощи. Том Риддл на секунду замер, раздумывая. Повернулся к бледному от испуга пацану, отпустил его взглядом. — Я вас провожу, Гейне. — О, благодарю, Риддл. Сам бы я бродил по этим закоулкам годами, — Поттер рассмеялся и весело взглянул на него из-под ресниц. — Помню, в детстве, точно так же оказавшись в незнакомом замке, я довольно быстро с ним подружился. А вы? Том Риддл довольно проницательно взглянул на него сверху вниз. — В первые дни мне помог призрак. Потом у меня не возникало нужды в поисках провожатого. — А потом притормозил, насмешливо усмехнувшись. — Хотите воспользоваться моим опытом? — А вы можете меня представить факультетскому призраку? — Весьма предприимчиво с вашей стороны. — Это был очень резкий тон, так что Поттер замолк. Было бы подозрительно, даже если такой дурачок, что он изображал, не понял. Преодолев один из коридоров быстрым шагом, Риддл вдруг резко остановился.  — Факультетский призрак весьма опасен, Гейне, — предупредил он. И указал на высокие резные двери. — Вот библиотека. И, не слушая благодарности, ушел. Поттер лишь мрачно ухмыльнулся ему вслед.

«Дружба — это чудо!» Девиз цветных пони.

Вечером все собрались в гостиной у камина. Поттер сидел в стороне, трансфигурировав себе диванчик из чьего-то пера. Он собрался в компактную кучку, завернулся в палудаментум, растянув его, как палатку, и казался просто мрачной тенью у стены — вместе с креслом. Поттеру было грустно. И одиноко. Он чувствовал себя разбитым, уставшим и брошенным. Совсем рядом веселились подростки, шли шумные, веселые разговоры. Поттеру было все равно. Первокурсник Манн, незаметной тенью проскользнувший в эту часть гостиной, остановил взгляд на нем. Поттер удивился, почувствовав его внимание — его нежелание общаться с подростками было слишком велико, и они не трогали его, чувствуя это. Манн замялся, остановившись рядом. Спросил неуверенно: — Можно я… можно мне спросить? Поттер подвинулся, освобождая кусочек дивана. Манн робко сел на краешек. Его трогательно оттопыренные уши покраснели. — А как стать сильным магом? Я сегодня спросил Ирвина, а он сказал, что маги не могут стать сильнее. Что все как родились, так и потом будут такими. Поттер фыркнул. От мальчишки завлекательно пахло сахарным печеньем, и он вдруг понял, что отчаянно хочет есть. — Это что — печенье? У тебя в кармане? — спросил он. Томас покивал, взглянув на него оленьим взглядом, и достал несколько печенек с обломанными краями. — Хочешь? Поттер выхватил печенье так быстро, что сам удивился своей жадности. Целиком запихнув одну в рот, он пробурчал: — Шпашибо. — И, с титаническим усилием проглотив, продолжил: — На самом деле, если лениться и колдовать, как все, то ты не станешь сильным. Твой Ирвин просто не знает об этом — не принято в Англии думать об увеличении мощи. Он укусил еще одну печеньку. — Нужно много-много колдовать. Думать о магии. Учиться у всех, кто может хоть что-то тебе дать. Магия — это невероятное чудо, это то, что создает этот мир — снова и снова, каждое мгновение. — Учи-иться… — протянул разочарованно Томас. — О, это не так уж и скучно, — рассмеялся Поттер, оживляясь. Печеньки закончились, хотелось еще. — Давай, попробуй! Бери палочку, я покажу кое-что. Томас удивленно распахнул глаза, но палочку достал. — Смотри, вот такой взмах, как волной. И встряхнуть! Попробуй. Они попробовали вместе. Поттер поправил движение Томаса и продолжил: — Надо сказать «Эвоцет Аврорэ». Вот так: э-во-цет ав-ро-рэ. Под потолком засияло северное сияние. Небольшое, Поттер вложил немного сил, заодно наводя чары неприметности. У Томаса получилось заклинание с третьего раза. Оно было несложное, Лилс выучила его в шесть лет, стащив палочку у Рона. Ребенок весь аж засветился, видя разноцветные отблески. — Ух ты! — Магия — это чудо…