Инженер путей Господних или Исполнитель

Почти сразу после завтрака всех новичков старосты согнали в гостиную с таким видом, словно собирают туда гусей. Едва ли «кыш-кыш» не кричали, как делала старуха Гамп на памяти Поттера. Многоголосая толпа нетерпеливо бурлила, а Поттер, по привычке вникая во все и не влезая ни во что, глазел по сторонам. Так что он первым заметил старика Слагги, стоящего у стены в тени. Стариком, впрочем, Слагги сейчас не был и не казался. Это был хитрец из племени хитрецов, трикстер из племени трикстеров, актёр и сильный маг… заметь его кто сейчас, скрытого какими-то чарами, он бы не посчитал Слагхорна падким на лесть дураком. Этот маг был готов рвать зубами глотки, идти к своей отнюдь не примитивной цели, не считаясь с потерями и поражениями. Поттеру удалось поймать взгляд Слагги, и он с улыбкой склонил голову. Да, увидеть сквозь скрыт старика мог только очень сильный маг — даже молодой Риддл бы не справился — но Поттер и не собирался скрываться от декана. Старый лис все равно что-то да заподозрил бы, таиться и скрываться Поттер всегда умел из рук вон плохо. Слагхорн вгляделся в его лицо пронзительным взглядом и кивнул. После удачно состоявшегося первого раунда молчаливых переговоров, Слагги ничего не оставалось, как выйти из тени. Что он и сделал, удачно подобрав момент, когда все слегка отвлеклись на шум в дальней части гостиной. Представилось, что он прошёл через портрет.  — Так-так-так, новички! — обрадованно потер руки Слагхорн и засиял улыбкой на всех вместе и ни для кого по отдельности. — Разрешите представиться, Горацио Слагхорн к вашим услугам. Прошу любить и жаловать, ваш декан! — он раскланялся, ещё раз наградил присутствующих ослепительной улыбкой и продолжил. — Рад приветствовать иностранных гостей дома Слизерин, — пауза, во время которой он еще раз окинул всех внимательным взглядом, была почти незаметна. — Как вы уже знаете, в Хогвартсе существуют четыре факультета: Гриффиндор, Хаффлпаф, Ровенкло и Слизерин, названные в честь досточтимых основателей — Годрика Гриффиндора, Хельги Хаффлпаф, Ровены Ровенкло и Салазара Слизерина, величайшего из хогвартской четверки. Поттер вздрогнул. На него отчаянно повеяло пронзительно-холодным ветром прошлой опасности. Что ни говори, а с василиском он бы и сейчас справился с большим трудом. — Вам посчастливилось попасть на факультет людей со строгими принципами и устоявшимся взглядом на мир. Мы готовы принять вас, как добрых друзей, в ответ лишь просим следовать нескольким правилам. Помимо правил и внутреннего распорядка Хогвартса, я прошу вас — не надо выносить вражду за пределы факультета. Не стоит оскорблять студентов незнанием этикета — справочник с точными правилами вы сможете найти в библиотеке, а краткий курс был вписан в обязательный перечень учебников. Также прошу вас держать палочку при себе — любой случай применения магии к соученику будет расследоваться отдельно и караться жёстко — вплоть до изгнания из Хогвартса, Англии или лишения права на палочку. Поттер смотрел во все глаза и не мог насмотреться — эта старая сволочь с добрейшей миной смиренного монаха запугивала учеников, прекрасно зная, что творят его любимчики за спинами преподавателей! — С любыми вопросами обращайтесь к старостам курсов, они всегда рады помочь. Прошу вас — слушайтесь их, они знают, что делают. Наши старосты школы — Том Риддл и Эмелина Пирс всегда готовы разрешить спорные моменты. Также вы можете в часы досуга использовать нашу библиотеку, она находится в левом приделе. Заклятия можно отработать в правом приделе, если пройти чуть вглубь пещер. Слагхорн нахмурился, растерянно пригладил буйные кудри и посветлел лицом. — Совсем забыл рассказать вам про обучение! Сегодня вам надо определиться с тем, какие предметы вы хотите изучать. Список есть на стенде у выхода из гостиной. Там же указаны минимальные требования по предмету для каждого курса. Советую не брать курсы, которые вы не брали ранее. Ученики, которые по возрасту проходят на курсы ниже пятого, ваши учителя по собственному усмотрению смогут выгнать вас с курса, если не смогут удовлетвориться вашими результатами. Ну, а тем, кто будет сдавать ЖАБА, не повезло, — он сожалеюще развел руками. — От курсов вы отказаться уже не сможете, а сдать нужно минимум четыре ЖАБА хотя бы на Удовлетворительно. Иначе вас не признают полноценным волшебником, и могут появиться проблемы с получением гражданства, даже временного. Поттер слушал и поражался. Большей херни он в жизни не слышал. А как формулирует-то, мерзавец! — Ну и — добро пожаловать! — Слагги снова развел руки, словно пытался обнять всю толпу, и хлопнул в ладоши. — А сейчас марш-марш на обед! Негоже опаздывать на первый приём пищи. Смотрел он при этом на Поттера, и это был странный взгляд. В общей толпе идти на обед было тяжеловато. Дело в том, что Поттер давным-давно заделался эмпатом, а эти ребята индивидуалисты почище социопатов. А тут ещё всеобщее угнетенное состояние и боязнь провала. Злые-злые мысли и ожесточение. Так что, когда до большого зала осталось полтора пролета лестницы, Поттер невзначай вдруг свернул в гобелен, на котором вот уже несколько веков помирал тяжелораненный витязь. Тканое полотно пропустило его без шума и спецэффектов. Коридором явно давно не пользовались — пыль и паутина просто закрывали белесой пеленой проход. — Разленились домовики, мать их! Филча на них нет… — пробормотал Поттер и резко шарахнулся в сторону. Не то чтобы ему послышался звук, скорее тень мысли показалась сзади, со стороны гобелена. А сзади стоял Долохов, который не-Антонин. Стоял и озирался по сторонам с любопытством и интересом. — Откуда ты знаешь потайные ходы? — спросил он наконец, обернувшись к Поттеру. — Досталась по случаю карта с подробным планом, — мрачно отозвался Поттер. — А ты чего следом полез? — он передумал забиваться дальше в грязный отнорок и вылез на более-менее чистый участок, взмахнул палочкой, еще и уничтожая пыль вокруг. — Интересно стало, — буркнул Долохов. Он закопался в кармане мантии, долго искал палочку, потом примеривался, и, наконец, чётко проговаривая, произнёс заклинание очистки. Его мантия явно стала чище, и он воззрился на Поттера. — Дальше куда? Тот только головой покачал. Такая восхитительная наглость! — Дальше я хотел сходить поесть на кухню. В большом зале кусок в горло не лезет, так все пялятся. — Словно ты сейчас вскочишь на стол и начнешь едой кидаться, — кивнул не-Антонин и воззрился на Поттера с видом «я готов, веди». Поттер фыркнул. Потом мотнул головой и скользнул в боковой проход к винтовой лестнице. Всю дорогу они молчали — то ли оттого, что коридор был слишком узким и шли они друг за другом (а конкретно, Долохов дышал Поттеру в спину, что того очень нервировало), то ли оттого, что обоим было о чем подумать и без ничего не значащего трепа. Домовики их встретили немного настороженно, но вполне радушно. Дело могло быть в том, что домовые эльфы вообще сильных магов, живущих в их домах, недолюбливают. Что-то там с несовместимостью энергий. Или, возможно, дело в банальной зависти — как так, гость сильнее хозяина! Долохов заозирался, разглядывая тяжелые сводчатые потолки, огромные кухонные очаги, превеликое множество посуды, горами громоздящееся на столах, и еду — готовую, готовящуюся и только приготовленную к готовке. Все летало, кружилось, сталкивалось и перемешивалось, но не казалось хаосом, скорее рабочим порядком. Видя деловитое восхищение Долохова, Поттер и сам с ностальгией вспомнил свой первый поход на кухню, Добби… Впрочем, сейчас здесь не было ни Добби, ни друзей, ни той детской уверенности, что завтра обязательно наступит. И, когда один из домовиков с коротким поклоном спросил его: «Чего изволит молодой господин?», Поттер плюхнулся за стол и приказал: — Обед на двоих. Долохов, садись, чего стоишь. Не-Антонин вздрогнул, оглянулся на него растерянно и сел напротив. Подали еду совсем не английскую. Как паршивцы чувствуют, что хочет данный конкретно человек, Поттер не понимал, отчего ему всегда становилось слегка не по себе. Вот и сейчас домовики подали лёгкий куриный бульон, салат и овощи с тонкими кусочками вяленого мяса. Все, как Поттер любил. Долохову вместо салата положили на расписную тарелку гигантский кусок зажаренного мяса, судя по запаху — баранины. Поттер испытал лёгкое чувство злорадства — остальные ученики сейчас были вынуждены давиться традиционным английским обедом, что мерзость несусветная. Хотя кому-то нравится, конечно…  — Какие предметы возьмёшь? — накалывая на вилку помидорину, спросил Поттер. Долохов на несколько секунд замер. — Не знаю, — он поморщился, — дома другие предметы были. — Дома? — зацепился Поттер. И чуть надавил. Магией. Александро замер, глядя ему в глаза, готовый рассказать все, что Поттер хочет знать. Настороженно замерли и домовики, следя непрямыми взглядами за ними — прямо смотреть они явно боялись. — В России. Точнее, теперь — в Советском Союзе. Школы остались хорошие, старые, только власть переменилась. Мой отец не успел выехать из Империи и остался преподавать. Его ещё называют предателем! — воскликнул он, и как будто бы очнулся. Точнее, это Поттер опомнился и отозвал свою силу. — А я подумываю взять каббалистику, руны, прорицания и ЗОТИ, — как ни в чем не бывало обронил Поттер. Самые простые предметы, если подумать. Теперь-то он знал в этом толк. Долохов немного заторможенно кивнул. — А ещё есть зелья, трансфигурация и травничество, — перечислил он самое, очевидно, интересное для себя. — Травология, — поправил Поттер. Долохов дернул плечом. — И защита от тёмных сил. Очевидно, — процедил он сквозь зубы. — А что тебе не нравится? Поттер удивился. Он как-то незаметно обзавелся чашкой с крепко заваренным чаем и теперь гипнотизировал чаинки, кружащиеся в ленивом танце по спиральной траектории. Долохов некоторое время молчал, ковыряя вилкой кусок мяса. — …подход к магии, наверное, — заговорил он. — Англичане подходят к магии унитарно, как к инструменту. А магия, она живая! Вполне себе жизнеспособная точка зрения это была, на взгляд Поттера, хотя и не очень-то верная. Долохов вряд ли был знаком хотя бы с одним великим магом, который шагнул за границы сущего, за границы возможности и реальности. А Поттер и сам туда заглядывал пару-тройку раз, и магов таких знал — великих, сильнейших, переставших быть людьми… Друидический, вот как назывался — называется сейчас, очевидно — этот подход к магии. Вот только магия — это никогда не религия. Магия не требует поклонения, у нее нет разума в полном понимании. Магия — это только возможность. Это возможность видеть мир шире, чем видят его обычные люди. Магия — это чудо, доступное немногим, это то, что позволяет нам видеть мир, а миру чувствовать наши желания. Магия ни в коем случае не инструмент, но Поттеру никогда не доставало слов в человеческом языке, которые могли бы передать истинное отличие магии от инструмента. Поттер почесал щеку и вдруг перевернул чашку на блюдце. У Долохова стали овальными поперёк глаза, и он даже немного отодвинулся от Поттера вместе со стулом. А тот дождался, пока чай стечет, и перевернул чашку, вглядываясь в чаинки. В последние лет пятнадцать Джинджер увлеклась гаданием, приучив и Поттера прислушиваться к неясному шепоту будущего. Под недоверчивое фырканье бывшей Грейнджер, конечно же. Впрочем, делал Поттер все не так, как было написано в учебниках по гаданию. Действовало, однако, как бы ни лучше. Чай тоже предвещал любовь. Издевательски так предвещал, зло. Ну и всякую ерунду, как закрытая спираль, что означало во все времена возврат к старому через новое, всякие препятствия-испытания вырисованные кривыми зигзагами и подобное же. Поттер похмыкал на чашку и ищуще взглянул на Долохова. «Что за хрень?» — подумал он, рассматривая Александро. — «Что ещё за высокие чувства нарисовались в моей жизни?». Он был, пожалуй, раздражен этими знаками. — Так ты не шутил насчёт прорицаний? — удивился Долохов. Поттер только головой качнул. — Ни один разумный маг не пройдёт мимо знаков, — пояснил он истину, написанную на страницах его жизни кровью. — Что бы они ни говорили, они предупреждают. После этого представления Долохов стал томиться, ерзая на стуле и поглядывая на выход с явным желанием оказаться подальше от Поттера. Тот сначала развлекался, потом это поднадоело, и он встал. — Пойдём искать помещения факультета? — спросил он как можно нейтральнее. Долохов уже стоял у дверей с видом «нахрен этого новенького, я хочу подальше от него». В гостиной Флоран сидел на диване и с тревогой смотрел на портрет, загораживающий вход. Это выглядело очень забавно. Словно только правила приличия удерживали того на месте, а иначе он бы давно уже вскочил и забегал — к портеру, от него, дальше… Это на Гриффиндоре портрет смотрел на входящих. В Слизерине вы бы не смогли выйти, не попрощавшись с мрачным и представительным мужчиной в парике, который целыми днями пил вино из кувшинов, нарисованных вокруг. Кажется, это был винный подвал? Пил и молчал, только кивал изредка. — Герман! — вскочил Флоран и, в два шага подойдя ближе, широко улыбнулся. — А я уже попросил сэра Молчальника поискать тебя! Ты же не знаешь замок! И правда, обернувшись, Поттер не увидел никого на портрете. Только пустая рама да кучи пустых бутылок, натащенных, очевидно, с чужих картин. — Да, мы с Долоховым отстали немного, свернули не туда, наверное. Долохов только мрачно ухмыльнулся и, немного сутулясь, прошел к камину. Поттер только взгляд на него бросил, снова возвращаясь к Флорану. Тот, похоже, и правда беспокоился о своём новом приятеле. Впрочем, не так уж надолго они и задержались. — Кстати! — воскликнул Флоран и, ухватив Поттера за локоть, потащил за собой, туда, где собрались почти все новенькие. — Пойдём, я тебя со всеми познакомлю, — наклонившись к Поттеру, он прошептал так, чтобы слышал только он, — есть парочка интересных. Вот тут Поттер не понял — то ли он про перспективных новичков, то ли про девочек, именно которые и должны интересовать подростков в этом возрасте. — Знакомьтесь, это Герман Гейне! — воскликнул Флоран, как конферансье на сцене. И даже руками развел приглашающе. Все обернулись к нему. Поттер внутренне застонал. Классическая подставка обернулась градом вопросов. Инициативничали, впрочем, не все. Несколько человек так вообще проигнорировали их собрание, как Долохов. С ним, кстати, тоже не все было понятно — как Антонин вдруг превратился в Александро? Поттер бы вообще не вспомнил никакого Долохова — а сильно много вы в семьдесят помните людей, которых и в лицо не очень-то видели пятьдесят лет назад — если бы не защищал юридическую квалификацию по его старому делу. В тюрьму того, кстати, не имели права сажать. Ибо не местный. Депортация, лишение магии, но не лишение свободы. Так вот, многие сидели молча, только сверкали настороженными глазами. Ещё не расслабились — да Поттер и не думал, что и расслабятся. Хогвартс образца сороковых был слишком уж подвержен влиянию политики. Впрочем, дети — лишь рупор того, что говорят в их домах, так что настроения общества были нерадостными. Это становилось понятно сразу, как ступишь под своды факультета. Недружественные фракции, какие-то невнятные альянсы, объединения, а поверх всего этого — властвует клика Риддла. Причем дельно властвует. Отслеживается все — от новичков и до слухов с других факультетов. Все это собирают сплетницы и сплетники и передают приятелям Риддла. «Приятелям», ага. Те уже докладывают «самому». Вполне себе рабочая структура. Вот вчера Поттер заметил некоторое шевеление среди людоловов, быстро успокоившееся, когда… Нотт, видимо, поговорил с одним из них — Мерридоком. От размышлений его оторвал Флоран. Он плюхнулся рядом и спросил: — Так какие предметы? — А?! — вид, должно быть, Поттер имел преглупый. — Тебе надо сдать обязательный минимум по пяти предметам. Это трансфигурация, зелья, ЗОТИ, чары и травология. К тем из них, что ты сможешь продолжить, надо выбрать и сдать те, которые ты хочешь продолжить. Тебе уже их будет не бросить, так что сдавай еще те, которые нужны в будущем. Я вот в каком-нибудь прорицании не вижу ничего привлекательного. Сказал это плечистый юноша с выразительным испанским носом. Судя по реакции окружающих — повторял он это уже не первый раз. Поттер напряг память (звали пацана, кажется, Петри) и кивнул ему, благодаря. Совет был хорош — как для чужого в этих местах человека. — Пожалуй, я попробую пройти по трансфигурации, — сказал Поттер. — Это должно быть интересно. Ну и, конечно, возьму ритуалы, прорицания и руны. — Поттер зажмурился, мечтательно вспоминая свою наставницу по ритуалам в аврорате — вот же была женщина героических деяний и совсем не героических пропорций! И эта маленькая птичка, держащая в своих накрашенных когтях сердца всего мужского контингента, была гением ритуалистики. Она многое дала Поттеру. Первый серьезный опыт измены, к примеру. — Ритуалы и руны? — удивился Петри. — И прорицания? Да какой с них толк? — он слегка набычился, как упрямый молодой теленок. Очень смешной был ребёнок. — Ты вот можешь мне сказать — в чем их польза? Это все ересь страшная! Поттер прищурился. Петри горячился и злился, выплескивая в мир магию и эмоции. Это было неприятно. — Ну, вот, к примеру, тебе моё прорицание, — внезапно развеселился он, вглядываясь в знаки, — поберегись рыжих. Завтра все встреченные тебе рыжие принесут неприятности. Петри фыркнул, но замолк. Отчего-то вдруг стало слышно, как дискутируют о политике подростки, сидящие рядом, за соседним журнальным столиком. Точнее, не о политике — о немецком режиме. О том, что превосходство одной расы оправданно, если это превосходство магов. Поттер прислушался, даже сотворил простенькое «зеркало», чтобы увидеть, кто это высказывает такие знакомые мысли. Ничего выдающегося, впрочем. Ни в силе, ни во внешности. Мальчишки лет пятнадцати, судя по всему, из новых родов, но не маглокровки. Действительно, есть чем гордиться, если твой дед удержал член в штанах и трахнул не магглу, а такую же маглокровку, как он сам. А то, что мальчишки, возможно, ещё застали живых прадеда или прабабку — чистокровных магглов — так это ерунда, даже можно начать истреблять низшую расу с них. Петри что-то снова забурчал, возмущенный его предсказанием, но Поттер уже задумался о своем, не слышал. Только то, что Петри вскочил, сбило его с мысли. — Ты специально мне внушаешь, чтобы я боялся! Флоран давился смехом, притулившись на подлокотнике кресла Гарри. — Очень интересно, Гейне, — вдруг сказала, подойдя к ним, крупная темноволосая девочка с мягкими чертами безвольного лица. — Меня зовут Падме Роуз. Погадай мне. Поттера слегка перекосило. Что-то он совсем безрассудно бросился демонстрировать свои возможности в прорицаниях. Флоран, уже не скрываясь, фыркнул Поттеру в волосы и издевательски протянул: — Ну что же ты, Герман, предскажи судьбу мадмуазель Роуз, нашей сумрачной английской розе. Поттер с удивлением пронаблюдал, как Роуз, поймав пристальный взгляд Флорана, покраснела, опустила взгляд, но не убежала, а только спрятала руки за спину. — Присядьте, мисс Роуз, давайте я вам что-нибудь расскажу, — вздохнув, сказал он. Роуз села в кресло, которое экстренно освободил Петри, присев, по примеру Флорана, на подлокотник. Роуз расправила мантию и уставилась на Поттера коровьим взглядом. — Начнём с того, что я вижу в вашем прошлом. Поттер на мгновение погрузился в силу, окунулся с головой в её неспокойное течение, краем сознания отметив, какими глазами Петри смотрел на макушку девочки. «Они что, все считают её красивой?!» — эта мысль, знатно отдающая изумлением, едва не выбила его из транса, но Поттер быстро собрался. То, что он собирался делать сейчас, было, конечно же, шарлатанством, настолько далеким от прорицания, насколько это вообще возможно. Он собирался обратиться к некоей полумифической памяти силы и воспользоваться простейшей логикой — действует обычно намного лучше, чем реальные пророчества. Четче, по крайней мере. С Петри, кстати, тоже имело место простейшее прогнозирование реальности — воля сильного мага обычно довлеет над волей случая, так чего бояться? — Вы, Роуз, глубокая, чувствующая натура, ранимый человек, который рос в окружении заботы и равнодушия. Все близкие вам люди неуравновешенны и склонны к неожиданным поступкам. Вам стоит опасаться синеглазых — во всяком случае, до того, как вы выйдете замуж. Совсем недавно я вижу какую-то катастрофу, чей злой рок подарил вам очень много переживаний… Роуз, ошарашено распахнув рот, смотрела на Поттера, как на великого прорицателя. Поттер почувствовал досаду и даже, пожалуй, злость — давненько ему не приходилось бывать шутом для кучки подростков. Сеанс гадания прервал Слагхорн, который, Сонорусом увеличив громкость голоса, созывал всех в среднюю часть гостиных. Всех новеньких, конечно же, остальные могли быть представлены себе до конца дня. — Я буду ждать продолжения нашей беседы, Гейне, — прошептала Роуз ему вслед, едва он, извинившись кивком и улыбкой, встал. Поттеру оставалось только согласно поклониться. — Итак, — видя, что все собрались, начал Слагхорн, потирая руки, как перед доброй варкой зелья. — Я надеюсь, что вы все уже ознакомились с предметами, которые предлагает к изучению Хогвартс, и выбрали себе те, которые хотите изучать. Для тех, кто будет учиться на шестом и седьмом курсах, есть еще обязательный минимум, которые они должны сдать. Сейчас я кладу вот сюда, на стол, свиток и перо. Перо зачаровано, предупреждаю, — Слагхорн подмигнул и погрозил пальцем. — Подходите по одному и пишете: свое полное имя, номер курса, возраст и те предметы, какие возьмете к дальнейшему изучению. Внимание старшекурсников! Если вы хотите изучать предмет из обязательного минимума — все равно его напишите, преподаватели должны представлять возможные объемы нагрузок студентов.