***
В их последнюю ночь в Штатах на улице стоял лютый мороз, а в комнате у Вирер (свой неуютный и шумный номер Соукалова не любила и старалась там не бывать) было тепло от включенного на максимум отопления и от их горячих тел. Доро и Габи сидели, обнявшись, на кровати, и итальянка все никак не могла успокоиться, - перебирая лежащие на прикроватном столике золотые медали чешки, она громко сетовала: - Солнце мое, когда ты рядом, мое тело перестает меня слушаться - руки дрожат, колени подгибаются, голова сворачивается в твою сторону. Если бы я пришла тогда к рубежу вместе с кем-то другим, я бы не сделала эти три промаха! - Я тебе дам «с кем-то другим»! – шутливо погрозила ей пальцем Габи и слезла с кровати. - И вообще, отставить разговорчики! Лучше пойдем-ка в душ, и я научу тебя стрельбе из положения стоя. - В душе? – Доро поймала игривый взгляд подруги и тут же включилась в игру. - Хорошо, только сначала я расчехлю твою винтовку! Она спрыгнула на пол вслед за чешкой, привлекла ее к себе и стянула с нее по очереди майку, брюки и трусики. Потом Доро легким движением плеч скинула с себя халат и теперь прижималась к Габи всем телом, целуя шею, покусывая соски и сжимая упругую попку. Исследовав все округлости, она просунула руку между ног Габриэлы и, ощупав тонкими пальцами каждый миллиметр нежной плоти, удовлетворенно прошептала: - Так, здесь все подкрутила, тут настроила, там смазала, - вроде ничего не болтается, а торчит, как нужно. Пошли на огневую позицию! Габи на ватных ногах проследовала за Доро в ванную. Когда девушки забрались в душевую кабину и включили воду, итальянка прикусила чешку за мочку уха и прошептала: - Мой милый снайпер, я готова. - Так, для начала надо снять винтовку со спины, - разворачивая Доро к себе спиной, давала указания Габи, - вот так. И она проложила дорожку поцелуев по спине брюнетки, от лопатки до лопатки и вдоль позвоночника, отчего кожа Доротеи покрылась мурашками даже под горячими струями воды. Габриэла прижалась к итальянке сзади и, прочертив коротко остриженными алыми ногтями невидимые линии по ее плечам и рукам, переместила ладони на живот: - Теперь опускаешь винтовку сюда, - она провела указательным пальцем вокруг пупка Доротеи, - и вставляешь обойму в магазин до щелчка. Затем ствол упирается в плечо, грудь напряжена, дыхание ровное. Руки чешки скользнули по плечам брюнетки, спустились к холмикам грудей и начали описывать вокруг них все сужающиеся круги. Доротея судорожно вдохнула воздух, не в силах сдерживать нарастающее возбуждение. - Дыхание ровное, кому говорю! - и Габриэла сжала пальцами соски брюнетки, отчего у той подкосились ноги. Чешка довольно улыбнулась. - Забыла сказать, что надо крепко стоять на ногах, а то прицел собьется. Шлепнув Доро по попке, Габи развернула ее лицом к себе и продолжила «инструктаж»: - Фиксируем взгляд на мишени, - она поцеловала Доротею в полузакрытые веки, - затем ловим момент между ударами сердца и аккуратно гладим спусковой крючок, слегка нажимая на него. Целуя итальянку в приоткрытый рот, чешка прижалась своей грудью к ее груди, левую руку запустила брюнетке в волосы, а правой рукой подобралась к ее клитору. Сначала ее пальцы слегка подразнили его, поглаживая с двух сторон, потом прикоснулись к возбужденной плоти и начали ласкать ее нежными массирующими движениями. - Выстрел! – пальцы Габриэлы проникли внутрь Доро, а ладонь плотно накрыла готовый взорваться вулкан. Итальянка развела бедра и обхватила руками плечи подруги, чтобы не потерять равновесие. Пальцы вынырнули из влажных глубин и переместились на клитор, потом снова погрузились в лоно: - Перезарядка-нажатие-выстрел! Перезарядка! Нажатие! Выстрел! - комментировала свои действия рыжеволосая воительница. Бедра итальянки двигались в такт ритмичным пассам, девушки касались друг друга возбужденными сосками, и спустя пару десятков «выстрелов» Доро с громким стоном впилась губами в шею Габи, ее тело содрогнулось – еще раз, и еще, - и она бессильно обмякла в руках едва успевшей подхватить ее чешки. - Результативность сто процентов, - счастливо рассмеявшись, сказала Габриэла. Еще какое-то время они простояли под душем, обнявшись и водя руками по влажной коже друг друга, а потом к Доротее, наконец, вернулась способность говорить. Поцеловав Габи за ушком, она промурлыкала: - Со стойкой мне все понятно. Теперь хочу попрактиковать с тобой стрельбу из положения лежа. Они вытерли друг друга пушистым полотенцем и выбежали из ванной. Доро с разбегу повалила Габи на постель и легла сверху, раздвинув коленом бедра подруги. - Как, ты говоришь, это делается? Снимаем винтовку с плеча, прислоняем к животу, грудь напряжена… - горячо шептала итальянка, а ее губы и пальцы повторяли те движения, которые в исполнении чешки лишь несколько минут назад заводили ее саму. Габриэла прикрыла глаза и выгнулась навстречу ласкам, - заряжаем, палец скользит по спусковому крючку, нежно гладим, нажимаем – выстрел! Перезарядка – нажатие – выстрел! - А-ах, пять из пяти, - сквозь стон наслаждения выдохнула Габи, отдаваясь мощной волне оргазма, и довольная Доро спросила: - Ну как, быстро я схватываю? - На лету! – блаженно улыбаясь, подтвердила чешка.***
- По-моему, кто-то замечтался, - донесшийся откуда-то издалека голос Макарайнен вернул Соукалову к действительности. Габриэла густо покраснела и попыталась стереть с лица улыбку: - Прости, тоже вспомнила один приятный момент. - Ну, я так и поняла, - усмехнулась Кайса. - Кстати, почему я не вижу нигде Доротею? Итальянцы же, насколько мне известно, прилетели. - Она не прилетела. И телефон выключила, - Габи резко помрачнела. - Говорят, должна прилететь завтра, но я теперь боюсь, какой будет наша встреча. Вдруг она передумала уходить от мужа… - Бояться не надо, - уверенно сказала Кайса, - знаешь, сколько я с Дашкой пережила таких моментов, когда не знала, чего от нее ожидать? И ничего – жива, как видишь. Приедет – поговорите. - А Даша тоже будет здесь? – подняв глаза на финку, спросила Габриэла. - Похоже на то. Я слышала, они с Бьорндаленом будут в роли радушных хозяев приветствовать спортсменов и зрителей во время чемпионата. Так что я тоже немного мандражирую, - призналась Кайса. Взглянув на часы, она сказала: - Слушай, мне сейчас пора бежать, да и у тебя наверняка еще есть дела. Давай вечером сходим в кино в ожидании наших ненаглядных? Сегодня будут показывать «Кэрол». - А что это за фильм? Я совсем выпала из светской и культурной жизни с этим Кубком мира, - смущенно улыбаясь, спросила Габи. - Увидишь. Я зайду за тобой около семи, - Кайса хитро подмигнула ей и вышла из кафетерия. После тренировки и ужина Соукалова с трудом отделалась от Витковой, мечтавшей поделиться с ней свежими сплетнями о коллегах, и отправилась к себе в номер, чтобы успеть переодеться и подновить макияж до прихода Кайсы. Ее согревала мысль, что этот вечер она проведет не одна, а с человеком, который ее понимает, и с которым можно говорить о том, что тебя волнует. Около семи часов раздался стук в дверь, и Габи сразу открыла, ожидая увидеть Кайсу. Улыбка сползла с ее лица, когда она обнаружила за дверью невысокого седого мужчину с перекошенным от злости лицом. Он влетел в номер Соукаловой и, схватив за плечи, пригвоздил ее к стенке. - Ну привет, стерва рыжая, не ожидала? Думала, тебе все просто так с рук сойдет? - Вы… кто? – охрипшим голосом спросила Габи, и слова застряли у нее в горле. Внутри все сжалось от страха. Увидев, как вытянулось ее лицо, Стефано зло рассмеялся: - Что, чешская сучка, узнала? Да, это я, твой ночной кошмар! У меня к тебе один небольшой вопросик: какого черта ты полезла к Доро? Ты же знала, что у нее семья и блестящее будущее в Италии! Неужели ты думала, что она все бросит ради сомнительного удовольствия трахаться с тобой? Голос его сорвался на крик, и Габриэлу просто парализовало от ужаса. - Где она? – только и смогла выдавить из себя чешка. - Не волнуйся, приедет. Сама она побоялась с тобой объясняться, – вдруг ты ей глаза выцарапаешь, - и попросила меня вправить тебе мозги. Итальянец толкнул Габи на кровать и, прижав ее локтем, чтобы не могла вырваться, с ненавистью прошипел, тыча пальцем другой руки ей в лицо: - Попробуй хоть на десять метров приблизиться к моей жене за пределами трассы, и ты пожалеешь об этом! Габриэле стало не хватать воздуха, перед глазами поплыли темные круги, и она уже почти потеряла сознание, но тут тиски, в которых она была зажата, вдруг ослабли, - кто-то оттащил от нее Стефано. С трудом сфокусировав взгляд, она увидела Кайсу, которая схватила итальянца за шею и нанесла смачный удар коленом в пах. Когда он согнулся от боли, она добавила хук в солнечное сплетение и, не повышая голоса, сказала ему прямо в ухо: - Если ты, сволочь, еще раз ближе, чем на километр, подойдешь к нашей Габичке, будешь иметь дело со мной и с норвежской полицией. Может быть, в Италии принято решать вопросы с женщинами при помощи унижений и физического насилия, но здесь никто этого терпеть не станет. Кайса вытолкала итальянца за дверь и крикнула вдогонку: - Пошел вон отсюда! Ох, не повезло же Доро выйти замуж за такого козла! Имей в виду, только ради нее мы не будем сообщать в полицию о твоем низком поступке. Пока не будем. Закрыв дверь за Стефано, растрепанная и раскрасневшаяся Макарайнен повернулась к Соукаловой, ошалело взирающей на нее с кровати. - Ты в порядке, он не успел сделать тебе больно? – в голосе Кайсы звенела тревога. - Или я сейчас же иду в полицию? - Нет, не надо, со мной все хорошо. Спасибо, - голос Габи еще дрожал, но она уже вполне пришла в себя. - Охренеть как ты умеешь драться! Вот бы мне так! - Выросла бы ты в финской глуши с двумя братьями, тоже умела бы, - усмехнулась финка и плюхнулась на кровать рядом с чешкой. - Ну что, идем в кино, или у тебя уже нет настроения? - Пошли, конечно, все равно я сейчас не могу здесь находиться. Мы еще успеваем? Мне надо привести себя в порядок, - Габи обеспокоенно оглядывала в зеркале свое лицо и шею на предмет оставленных мужскими руками синяков. Их, к счастью, не было, но без размазанной туши не обошлось. - Успеваем. Давай уже, прихорашивайся, - улыбнулась Кайса. О стремлении Соукаловой всегда выглядеть идеально давно ходили легенды, и финка не захотела лишать ее этой возможности. Когда они вышли из кино, Габи задумчиво сказала: - Какой красивый фильм, и Бланшетт хороша в своих невероятных нарядах. Есть же у людей жизнь – коктейли, рестораны, магазины, путешествия. А я с этим спортом родных месяцами не вижу. И отношения у них с Терезой такие нежные, плавные, не то что у нас с Доро – с места в карьер, и сразу итальянские страсти, - грустно рассмеялась она. - Прости, я хотела тебя спросить, - Кайса замялась, - у тебя ведь есть дома парень, я погуглила, и вроде у вас все серьезно… Ты с ним уже объяснялась? - Да, я предложила ему расстаться, когда заезжала домой на один день после Штатов. Он даже не спросил, почему. Мне кажется, он уже давно был к этому готов, – виделись мы и так редко – то у него тренировки, то у меня сборы… А когда я начала занимать высокие места и зарабатывать много денег, да еще и поклонники толпами стали ходить, у него появились какие-то дурацкие комплексы, раздражительность по пустякам. Мне кажется, ему нужна более простая и домашняя девушка, которая будет видеть в нем защитника, добытчика и т.д., и т.п. Мама моя, конечно, расстроилась, она ведь надеялась, что мы поженимся… Как думаешь, - Габи резко остановилась и повернулась к Кайсе, - муж Доро сказал правду? Она действительно не хочет меня видеть? - Ох, девочка, я бы не верила ни одному его слову. Тебе надо поговорить с ней лично! И даже если в его словах есть правда, то значит, так ей и надо - пусть живет с этим животным! - Спасибо тебе, Кайса, ты меня так сильно поддерживаешь, хотя у самой-то, наверное, кошки на душе скребут? – Габриэла попыталась в темноте разглядеть выражение лица финки, но та надвинула на лоб капюшон. - Скребут, - со вздохом признала Кайса, - но я почти привыкла. - Послушай, - Соукалова помялась немного, но потом решилась, - можно я сегодня переночую у тебя? Меня дрожь берет, как представлю, что надо идти в номер и ложиться в эту кровать, - Габриэла поморщилась. - Да еще мысли нехорошие в голове… - Пойдем, конечно, - Кайса и сама была не против компании, - будем вместе усмирять наших распоясавшихся кошек. У меня есть чудесный финский травяной бальзам, первое средство от расшатанных нервов! Пара ложечек в чай – и ты спокоен, как удав! Не одну чашку чая с бальзамом выпили подруги тем вечером, беседуя о наболевшем. И что ни говори – после теплого дружеского общения всегда становится легче! Было далеко за полночь, когда Габи, наконец, предложила: - Ладно, у меня уже глаза слипаются, давай спать. - Давай, - согласилась Кайса, - я достану тебе запасное одеяло.***
Рано утром крепко спящие после травяного бальзама девушки не услышали, как дверь в номер Кайсы тихонько приоткрылась и через несколько секунд так же тихонько закрылась…***
Проснувшись, Габриэла вернулась к себе в номер, приняла душ, переоделась и пошла вместе с товарищами по команде на стадион, где по расписанию было общее собрание сборных команд и организаторов. Виткова, против обыкновения, молчала и как-то странно на нее смотрела, но Соукалова была так взволнована скорой встречей с Вирер, что даже не обратила на это внимания. Увидев в толпе Макарайнен, она помахала ей рукой, Кайса рассеянно кивнула в ответ, но взгляд ее был прикован к центру стадиона – там, на подиуме, стояла та, о которой были все ее мысли, – Дарья Домрачева собственной персоной. Она была обворожительна в легком кашемировом пальто, шелковом шарфе и изящных сапогах на высоком каблуке. Волосы ее свободно развевались на ветру, а улыбка, казалось, освещала весь мир этим хмурым северным утром. Под руку Дарья держала своего компаньона и соведущего – Уле Айнара Бьорндалена, и они выглядели настолько счастливыми, что сердце Кайсы камнем ухнуло вниз. Она пошатнулась, и только плотная толпа не позволила ей упасть. В это время Габриэла смотрела совсем в другую сторону – в группе итальянцев она заметила два знакомых силуэта. Один из них – женский – она бы узнала из тысячи, а второй – мужской – теперь еще не скоро сможет стереть из памяти. Они стояли боком к ней и, похоже, обнимались. Выражений их лиц Габи различить не могла, но было видно, как женщина что-то эмоционально говорила, пыталась жестикулировать, а мужчина гладил ее по голове и прижимал к себе. «Всё кончено», - подумала Габриэла и закрыла лицо руками.