Головокружительно

Дафна появилась через двадцать минут после того, как я позвонил, и к этому времени я уже собрал всё самое необходимое, упаковав вещи в рюкзак, сумку Люка и свою — спортивную. Всё внимание Молли было полностью приковано к телевизору, потому она не заметила, как мы с Дафной тайком пронесли мои вещи вниз и на улицу, в машину, а мама и папа всё ещё «серьёзно разговаривали» в своей комнате. Мы перенесли детское кресло от мамы к Дафне. Я прокрался обратно в дом, поднялся в свою комнату и пришпилил к двери записку следующего содержания: «Хотите меня понять — позвоните Дебби Новотны», — и нацарапал внизу её телефонный номер. Я знал, что они звонить не будут, но решил, что попытка не пытка. А потом я схватил свою куртку, вытащил из кроватки Люка и отправился на улицу, где Дафна уже заводила машину. Люк блаженно спал всю дорогу к Дафне, и пока мы ехали, я рассказал ей о вчерашней ссоре с родителями, потасовке с Крисом Хоббсом в раздевалке и последующем отстранении от уроков, а потом и о последнем разговоре, состоявшемся сегодня. Когда я закончил, мы как раз подъезжали к её дому. — Боже, Джастин. Я не видел у неё такого мрачного выражения лица с той самой ночи, как умерла Сара. И, внезапно, мне захотелось к Брайану. Он стал мне жизненно необходим. Над моими чувствами угнездился массивный слой льда, защищая меня от эмоций, и я ненавидел, я ненавидел его, ненавидел, так же, как и в тот вечер в больнице. Мне нужен был он, чтобы сломать эту стену, сломать меня, чтобы эти эмоции проступили на поверхность, и я смог снова чувствовать. — В смысле, — медленно сказала Дафна. — Я просто не могу поверить, что твой папа думает… Просто. Господи. И он тебя ударил! — Больно не было, — быстро сказал я, утягивая мысли прочь от Брайана. — В смысле, он был немного груб в последние разы, когда мы ссорились — тряс меня, дёргал, — но я могу с этим справиться. Просто Люк не может, да он и не должен! Папа не должен думать, что он может причинять боль людям, когда злится. Что, если когда-нибудь он разозлится на Люка… Дафна заглушила двигатель, поворачиваясь ко мне. Я вздохнул. — Блять. Куда же я пойду? — Мои родители, конечно, с большим удовольствием разрешили бы мальчику-подростку и его отпрыску жить в моей комнате, — с коротким смешком сказала Дафна. — Но я не думаю, что это возможно. А что насчёт той дамочки, Дебби? Я потряс головой. — Ни за что. Она меня обратно к родителям отправит. Я не могу к ней пойти. — Может, есть какой-то приют? — предположила Дафна. — Может, и есть, но я не знаю, — сказал я, снова качая головой. — Ну разве что тот, который для бездомных, но я ни за что не заставлю Люка жить в такой обстановке. Дафна, размышляя, прикусила губу. — Брайан, — сказал я быстрее, чем успел себя остановить. Она посмотрела на меня распахнутыми глазами. — Джастин, он тебя ни за что к себе не возьмёт. — Нет, но он может помочь, — тихо сказал я. Он мне нужен был внутри, прямо сейчас, потому что если мне придётся провести ещё хоть одну секунду, чувствуя себя вот так, то я закричу. Я глубоко вздохнул, успокаивая мысли. Если… когда Брайан узнает про Люка — всё закончится. Но мне он нужен. Ещё один раз. Никто больше не может мне сейчас помочь, не так, как он. И, конечно, я буду нуждаться в нём и в будущем, но его рядом не будет, потому что мне надо ставить Люка превыше всего, а это значит — отказаться от Брайана. Он узнает и оттолкнёт меня, а я не смогу позволить себе тратить силы, гоняясь за ним. Мне нужно сосредоточиться на Люке. Мне придётся бросить школу и начать работать, найти квартиру и придумать, куда девать Люка, пока я буду на работе… Всё происходило так быстро. Словно пролетало мимо, оставляя меня далеко позади, а мои пальцы всё не могли нащупать точку опоры из-за ледяной корки шока и неверия, покрывающей меня с головы до ног. Я не мог ни за что удержаться. Я не мог чувствовать. Я отставал всё сильнее и сильнее и ничего не мог с этим поделать. Но Люк теперь превыше всего. Но можно же мне ещё двадцать минуточек для себя? Разве это навредит? — Подбрось меня к лофту Брайана, — сказал я ей. — Забери Люка к себе, положи его на кровать между двумя подушками и убедись, что он далеко не укатится. Мне понадобится кое-какое время, чтобы убедить Брайана помочь, и не думаю, что решение будет сиюминутным. Скорее всего, на ночь я в любом случае вернусь к тебе. Дафна нахмурилась. — Почему ты не возьмёшь Люка с собой? — Потому что я хочу попрощаться. Ещё двадцать минут для себя. А потом всё — для Люка. — Джастин, — мягко сказала Дафна. Но я даже и близко не был к тому, чтобы расплакаться. Я просто вообще ничего не чувствовал. — Мне нужно попрощаться, и я не хочу, чтобы Люк был поблизости, когда он разозлится. А он разозлится, когда я ему всё расскажу. Так что будет проще, если Люк просто останется здесь, — спокойно объяснил я. — И я тебе позвоню, когда нужно будет меня забрать. — Что если твои родители позвонят и будут тебя искать? — спросила Дафна. — Скажи им, что я с Дебби Новотны. У них есть её номер, — ответил я ей. Дафна смотрела на меня ещё какое-то время, а потом внезапно схватила и притянула в неловкие, скованные ремнём безопасности объятия. — Дафна, — сказал я, когда она не отпускала целую минуту. — Прости, — пробормотала она, отстраняясь. На губах у неё играла глуповатая улыбка. — Ладно. Поехали. — А что, если его дома нет? — спросила Дафна, когда я уже открывал дверь. Это мне в голову не приходило, но я глянул наверх и увидел залитые светом окна лофта. — Он дома. — А что, если с ним кто-то есть? — настаивала Дафна. Я пожал плечами. — Встану в очередь и подожду. Я вылез из машины. Дафна опустила окно заднего сиденья, чтобы я мог попрощаться с Люком, хоть он до сих пор и спал. — Пока, чувачок, — мягко прошептал я, погладив пальцем его щёку. — Я тебя люблю. — Удачи, — сказала Дафна. — Спасибо. Она взглянула на меня в последний раз, а потом подняла окно. Я помахал на прощание, а потом смотрел, как она выезжает на дорогу и едет вниз по улице. Дафна живёт в пяти минутах от лофта, прямо на восток, а я — в пятнадцати минутах к югу, что делает меня гипотенузой в треугольнике между нами. Верно. Опять эта некрутая математика. Я вдохнул и подошёл к зданию, вдавливая звонок. А потом ещё раз, в придачу. — Что? — послышался минутой спустя раздражённый голос Брайана. — Это Джастин, — сказал я в микрофон. — Эмм... прости, если с тобой кто-то есть. Я обещаю, что пришёл не для того, чтобы тебя раздражать. — А ты дышишь? — язвительно поинтересовался Брайан, но через мгновение я услышал, как открывается дверь. Я просиял и распахнул её одним рывком, а потом бросился вверх по ступенькам. Я почти не замечал, как они пролетают под моими ногами. Моё сердце колотилось как сумасшедшее, и гудело в ушах — Брайан меня трахнет. Он трахнет меня так сильно, что меня разломит на части, распахнёт, и я снова смогу чувствовать. Эмоции выплеснутся, словно кровь, — алые, обнажённые, вязкие, — и я пойму, что я жив. Он будет внутри меня. Он вобьётся мне в задницу и расколет меня пополам. Я забарабанил в дверь, переминаясь с ноги на ногу. Брайан, Брайан, Брайан, Брайан… Дверь открылась, и я бросился к нему. Брайан споткнулся, отступая, но быстро пришёл в себя, когда мои руки сомкнулись вокруг него, а рот крепко прижался к его рту, и о. О, это было оно. То, что мне было так нужно. Я приоткрыл губы, вталкиваясь, пульсируя, хватая — отчаянно нуждаясь в отдаче, — и Брайан отдавал с лихвой. Он обхватил меня за талию, притискивая к стене и требовательно врываясь в мой рот. Тре-бу-я. Одна его ладонь сминала мою шею, а другая ползла по животу, забираясь под футболку, оголяя мою кожу. Его поцелуй был грубым, и я пропал. Я просто потерялся. Я стоял, утопая, позволяя ему присваивать себя поцелуями и прикосновениями, и утратил счёт времени. Я так забылся в экстазе, что прошло несколько секунд, прежде чем я понял — он остановился. — Ч-что? — пробормотал я, открывая глаза, чтобы увидеть, что он делает. Его ладонь всё ещё лежала у меня на шее. Брайан пристально изучал меня тёмными ореховыми глазами. — Какого хуя ты здесь делаешь? — Мне нужно, чтобы ты меня трахнул. Это было единственным, что пришло в голову. — Так же, как и всей Либерти авеню, — протянул Брайан. Он удерживал меня на месте одной рукой, а другая, пробравшаяся под футболку, лениво выводила узоры на моём животе. — Что делает тебя особенным? — Я самолечусь с помощью секса, — бездыханно пролепетал я. — Подумал, что это надо делать с кем-то, кому я доверяю. Брайан застыл. — Как тогда в больнице? Я потряс головой. — Нет. Да. Всё, что захочешь, мне всё равно, ты мне просто нужен внутри. Пожалуйста, Брайан. Его пальцы пропутешествовали вниз по моему животу и до кромки джинсов, вскальзывая под неё и опускаясь ниже, ниже… — Ах! — выдохнул я, откидывая голову и непроизвольно вздёргивая бёдра. — Пожалуйста. — Раз ты так мило попросил, — наконец сказал Брайан, рывком оттянув меня от стены и толкая по направлению к дивану. Я быстро развернулся, накрывая его рот своим, впиваясь пальцами в его плечи, и… мир растворился. Было уже неважно, что я чувствую, — что мне было больно, и что я был в панике и ярости где-то под оболочкой немого шока, — потому что со мной был Брайан. Целовал меня. Обнимал меня. Прикасался ко мне. Мои руки расстегивали его рубашку, пока его ладони тянули вверх мою футболку, слегка задевая рёбра подушечками пальцев, и я разорвал поцелуй, чтобы глотнуть воздуха. Брайан дёрнул футболку, и мои руки взлетели вверх. Пока, футболка. Одним плавным движением плеч Брайан избавился от рубашки, и его ладони потянулись к моим джинсам. — Ах… Брайан! — выдавил я, когда его пальцы проехались по болезненно стоящему члену. Даже сквозь ткань штанов, прикосновение послало разряд прямо к яйцам, и я запрокинул голову, чувствуя, как подгибаются от удовольствия пальцы ног. — Ах… — не в силах связать и пары слов, я задыхался и стонал, когда влажный рот Брайана опустился на мою шею. Осознавал, что с меня стягивают штаны, я очень смутно, и мне было всё равно. Был только Брайан. Брайан везде: на моей шее, груди, члене… Он толкнул меня, и я опрокинулся через подлокотник софы, спиной приземляясь на подушки, раздетый до белья. Усмешка Брайана была хищной. Он стащил вниз джинсы и буквально, в прямом смысле слова, атаковал. — Твой диван… — умудрился выдохнуть я. — Запачкаешь мою мебель спермой — и я позабочусь о том, чтобы ты неделю не мог сидеть, — прорычал Брайан, прихватывая губами мою ключицу, проходясь по ней языком, всасывая кожу. Мой член дёрнулся, и я всхлипнул. — Хочешь мой язык в твоей заднице? — спросил Брайан. — Хочешь… Он остановился. Его рот натолкнулся на моё новоприобретённое кольцо для соска. Он приподнял голову, внимательно его осматривая. — Нравится? — спросил я. — Ты из-за него выглядишь как подзаборная шлюха, — пробормотал Брайан. И следующее, что я помню — он вбирает его в рот, прихватывая зубами металл, потирая пирсинг языком, посасывая, потягивая, покручивая, а я просто корчусь. Может, мои губы были приоткрыты и, может, сквозь них рвались какие-то звуки, которые не запечатлевались у меня в мозгу. Боль и удовольствие сплелись в одно, простреливая от соска вниз, по груди, а вокруг моего члена сомкнулась ладонь, широкая и сильная, и я лихорадочно вскинул бёдра. — Ну-ну, — сказал Брайан, внезапно выпуская кольцо из зубов. — Не всё сразу, принцесса. Я откинулся назад, тяжело дыша. Мир материализовывался перед глазами. Оцепенение вползало обратно, обвивая своими холодными щупальцами. — Трахни меня, — потребовал я. — Трахни меня, сейчас же. Брайан ухмыльнулся. — А римминг сначала не хочешь? Я зарычал и всунул руку между подушками, молясь, чтобы чутьё меня не подвело. Моя голова замедлялась, больше не крутилась неконтролируемо, и я почти мог думать трезво. И я исступлённо хотел сбежать. Чутьё не подвело. Я выудил пакетик из фольги из-за подушек и разорвал его, доставая презерватив. Мои глаза стрельнули вверх и встретились с глазами Брайана, который наблюдал за мной с ожившим интересом, а потом я снова перевёл взгляд ниже и схватил его член, раскатывая по нему презерватив. — И что ты?.. Я изогнулся под ним, приподнимая бёдра и проталкивая под себя руку. В отчаянии пытаясь ускорить происходящее, я втиснул сразу два пальца внутрь. И выгнулся, шипя. О, блять. Боль разорвала задницу, отозвавшись в тазу, и я полностью, абсолютно застыл. Я не мог дышать. Мучительная боль накатывала волнами, и почему не было смазки? Где смазка? Я не осмеливался двигать пальцами, потому что от малейшего смещения внутри перед глазами всё белело. А потом я почувствовал что-то холодное у основания пальцев, и мой рот беззвучно приоткрылся. Смазка. У Брайана была смазка. Он вытащил мои пальцы и протолкнул свой, покрытый лубрикантом, и я выпустил задушенный звук облегчения, почти обессиленно рушась на диван. Вниз по лицу текли слёзы, и я молился, чтобы Брайан не заметил. Иисусе. В последний раз я пробую провернуть такое. Палец Брайана был осторожным и прохладным, он знал точно, под каким углом войти, чтобы разжечь внутри меня удовольствие, и через несколько секунд боль была забыта, и я умолял его добавить второй. Это было правильно. Это был Брайан. — Трахни меня, трахни меня, трахни меня, — мантрой бормотал я, пока он разводил пальцы, растягивая мышцы и открывая меня. — Оооооооооотрахнименя. — Ты такая шлюшка, — засмеялся Брайан, его горячее дыхание обожгло мне живот. — Только послушай себя. Кто бы мог подумать, что ты был спотыкающимся крошкой-девственником, болтающим о Чириоз и отвешивающим комплименты моей кухне. — Может, ты заткнёшься и трахнешь меня? — спросил я сквозь стиснутые зубы. Брайан снова рассмеялся. — Терпение, кузнечик. — Я готов. — А вот и нет. — Брай-ааан… Он усмехнулся, а потом медленно добавил третий палец. Я выгнулся, тяжело дыша, но мне всё равно было недостаточно. — Ладно. Всё хорошо. Я готов, просто, блять, трахни меня уже. Но вместо того, чтобы побудить к действию, мои слова заставили его остановится. — Что? — потребовал ответа я, пытаясь двинуть бёдрами, но их накрыла его свободная рука, удерживая меня на месте. — Блять, ну давай. — Джастин, — сказал Брайан, внезапно посерьёзнев. В голове разнеслись первые тревожные звоночки. Он меня не трахнет. Сегодня я его не получу, но он мне нужен, ох, он нужен мне сегодня, потому что это наше прощание… — Ты уверен, что самолечишься сексом, а не болью? — спросил он. Паникуя, я пару мгновений не мог распознать его слов. — Чт… нет! — запротестовал я, приподнимаясь на локтях. — Я же тебе сказал, я не люблю боль. Ты мне просто нужен внутри прямо, блять, сейчас, и лучше пусть немного саднит, чем мне придётся ждать ещё хоть секунду. Я просто хочу тебя в себе так, блять, сильно, Брайан, что я ничего не соображаю. Ты мне нужен. В последний раз. Пожалуйста, пожалуйста, просто трахни меня уже, пожалуйста… Мой мозг зашкаливал, не готовый поверить в то, что после всего, чем я пожертвовал, всего, что я потеряю — я и этого не мог получить. Не мог почувствовать Брайана внутри себя один, последний, раз. Я нуждался в нём. Я был больше, чем просто в отчаянии. Брайан выглядел так, словно ему неловко, и он медленно вытащил пальцы из моей задницы. — Я думаю… — Нахуй думать, — прошипел я, поднимаясь и вталкивая его обратно. Застигнутый врасплох, Брайан откинулся на подлокотник софы, и я быстро оседлал его, обхватывая его член ладонью. Он меня подготовил. Я готов, а у него стоит, и я получу его любыми средствами. — Джастин, прекрати. — Скажи мне, что ты этого не хочешь, — потребовал я, приподнимаясь над его членом. — Скажи, что ты не любишь трахать мою узкую задницу. — Джастин… Мне это было нужно. Я был так близко, так близко… — Джастин! Брайан схватил меня за бёдра и грубо оттолкнул, заставляя меня потерять опору и упасть вперёд, но не успел я приземлиться на него, как он изогнулся и сбросил меня. Секунду я парил в воздухе, а потом упал на пол рядом с диваном, боль взорвалась в плече и бедре, а голова врезалась в деревянный пол мгновение спустя. Мир завращался. Я лежал, чувствуя, как в первый раз за последние несколько часов по венам хлынули эмоции, и подумал, что я, наверное, плачу. Лёд разлетелся на осколки. — Иисусе, блять, — услышал я выдох Брайана. — Прости, — выдохнул я, сражаясь за новый глоток кислорода. Может, я и не плакал. Моё лицо было сухим. Но что за звуки тогда я издавал, если они не были всхлипами? — Прости. Я не хотел. — Какого хуя с тобой не так? — Прости, — снова сказал я, в этот раз приоткрывая глаза. Я перекатился на спину, чувствуя, как протестуют против этого движения плечо и бедро, но бурлящие внутри эмоции возносили меня до небес, делали неуязвимым. Я парил. Но. О, боже. Я сбежал из дома. Я жертвую своим образованием, своим будущим, своей семьёй, своим… Брайаном. Я жертвую всем. О, боже. О, боже. — Блять, мне нужно выпить, — сказал Брайан, поднимаясь с дивана и, обнажённый, уходя на кухню. Я уставился в потолок. Что я наделал? Соломинка надежды, за которую я хватался последние несколько месяцев, наконец-то сломалась — или это я её сломал? — и теперь я рушился вниз, вниз в какую-то чёрную бездну, где никто не ждал, чтобы меня подхватить. Теперь я совсем один. Ну, или буду. Кое-какие концы ещё только предстоит обрубить. И никакого прощального траха. Я открыл рот, не зная, что буду говорить, но осознавая, что сказать что-то надо, когда внезапно зазвонил на стойке телефон Брайана, и я сомкнул губы, смотря, как он отвечает. — Кинни, — сказал он, в левой руке держа бутылку Бима. Пауза. — Что за хуйня? Как… Ещё пауза. Брайан развернулся и уставился на меня. — Это тебя. Я знал, по выражению его лица, что у меня большие проблемы. Но это ушло на второй план, как только я осознал, что звонит, должно быть, Дафна, а она позвонила бы только в случае крайней необходимости. И тогда я понял, что облажался. Ебать. Мне не следовало оставлять Люка одного, только не сегодня, даже ради двадцати минут для себя. Блять! — Сука, — вслух выругался я, поднимаясь с земли и пересекаясь с Брайаном в середине лофта, вырывая у него из руки телефон. — Даф, что такое? Что случилось? Где-то на заднем фоне плакал Люк. О, боже… — Люк в порядке. Он в порядке, Джастин, он просто плачет, потому что его разбудил телефон, — заверила меня Дафна. Меня покачнуло от облегчения. Люк в порядке. — Тогда зачем ты звонишь? — спросил я. Что-то ещё пришло в голову. — И что ты имеешь в виду: «Его разбудил телефон»? — Твоя мама звонила, типа, две минуты назад. Его разбудил звонок, и он заплакал, я знаю, ты сказал мне соврать им, что ты у Дебби, но Люк плакал, и я ничего не могла поделать! Она знает, что он здесь, Джастин! Она думает, что и ты здесь! — Бляять, — ругнулся я, пробегаясь рукой по волосам и пытаясь думать. Мама знала, где Люк. Она думала, что я с ним, и скоро они объявятся у Дафны, намереваясь притащить нас домой. И ни за что Дафнины родители не примут мою сторону, хоть они и хорошие люди. — Блять, я… Я буду у тебя как можно скорее. Не позволяй им его забрать! — Мои родители хотят знать, что происходит, — пробормотала Дафна. — Что мне им сказать? Я подумал. — Не знаю. Похуй, что. Скоро увидимся. — Ладно, — нервно отозвалась Дафна. Я захлопнул телефон, и внезапно увидел Брайана, стоящего прямо передо мной, всё ещё обнажённого, с позабытой бутылкой Бима в руке. — Мне нужно, чтобы ты отвёз меня к Дафне, — сказал ему я, отдавая телефон. — Сейчас же. Это срочно. Брайан приподнял бровь. — Извини меня? А можем мы перемотать обратно к тому факту, что у тебя есть номер моего мобильного, который ты раздал всем остальным Суперкрошкам*? — Я сегодня ушёл из дома, — прямо сказал я, игнорируя его предложение. — Даже не думай, блять, объявить, что ты планируешь жить со мной, потому что я, блять, точно не… Я оборвал его. — У меня есть девятимесячный сын. Его зовут Люк. Мои родители думают, что если заставят меня отдать его на усыновление и отправят меня в пансион, то я стану натуралом, и их репутация в загородном клубе будет восстановлена. Мне некуда идти, но я подумал, что, может, у тебя будет пара идей, так что я оставил Люка с Дафной и пришёл увидеться с тобой. Обрубай. Концы. Брайан знал, и теперь он никогда больше меня не трахнет. — Забавно, — сказал Брайан после ужасающе долгого молчания. — А мне почему-то казалось, что ты говорил: «Трахни меня», — там, на диване, а не: «Помоги мне и моему ребёнку найти, где пожить». Я сглотнул. — Пожалуйста. Мне нужно добраться до Дафны быстрее, чем мои родители. Если они заберут Люка… Брайан выдохнул, а потом поставил бутылку Бима. — Блять. Я на такое не подписывался. — Я знаю! — неожиданно яростно вскричал я. — Я, блять, это знаю! Почему ты думаешь, я тебе не сказал? Я пришёл сюда попрощаться, потому что знал: как только ты узнаешь о Люке, ты никогда больше меня не трахнешь, — но я жертвую всем ради него, и если всё это было напрасно… тогда я не знаю, что мне делать. Так что помоги мне, чёрт возьми! — Надевай свою ёбаную одежду, — буркнул Брайан, проскальзывая мимо меня. Я как раз собирался открыть рот, чтобы ещё немного покричать, а потом осознал, что он тянется за джинсами. — Ты меня отвезёшь? — нерешительно спросил я. Брайан бросил на меня раздражённый взгляд. — Да, блять, я тебя отвезу. Надевай свою, блять, одежду, пока я, блять, не передумал. — Спасибо, — выдохнул я и бросился к дивану, между подушек которого застряло моё бельё. — Спасибо, спасибо, спасибо. Я клянусь, после сегодняшнего вечера — тебе больше никогда не придётся меня видеть. Я буду держаться подальше. Я ногой больше не ступлю на Либерти авеню, я… Брайан притянул меня за шею, разворачивая, и смял мой рот поцелуем. Когда он, наконец, отстранился, я практически не мог дышать, только смотрел на него широко распахнутыми глазами. — Просто… заткнись и одевайся, — сказал он, выпуская меня. Я закивал и подчинился, натягивая через голову футболку и застёгивая джинсы. Я подхватил с земли куртку и влез в кроссовки, когда услышал звук ключей, поднимаемых с барной стойки. Я хотел продолжить бормотать благодарности, но Брайан и так был напряжён, да ещё и приказал мне заткнуться. Я молча последовал за ним из лофта и ждал, пока он включит сигнализацию и закроет за нами дверь. — Итак, — сказал Брайан, пока мы сбегали вниз по ступенькам. — У тебя есть ребёнок. И где, блять, его мать? — Умерла, — прямо ответил я. — Она погибла чуть больше месяца назад. Поэтому я той ночью был в больнице. Она его воспитывала. Осталось ещё три пролёта. Почему Брайан не мог жить на первом этаже? — Сара думала, что она лесбиянка, — сказал я ему, когда мы заворачивали к следующему лестничному пролёту. — Я думал, что гей. Мы трахнулись. Она забеременела. Два пролёта. — Ну, и была она? — спросил Брайан. — Что? — Лесбиянкой? Я потряс головой. — Нет. Она подумала, что член — просто лучшая вещь на свете. Но фу. Я больше в жизни киску видеть не хочу. Брайан блеснул ухмылкой. — Я рад, что даже в экстренных ситуациях твои приоритеты расставлены правильно. — Ну да, очень правильно**. Я улыбался. Мои родители могли приехать к Дафне и забрать Люка в любой момент, а я улыбался. Что, блять, со мной не так? Мы, наконец, дошли до первого этажа, и я бросился вперёд, распахивая дверь. — Ты с какой стороны припаркован?  — Слева, — сказал Брайан, обогнав меня. Я с трудом поспевал следом. — Ты меня прости за… то, — сказал я, когда мы шагали вниз по тёмному тротуару. Было почти десять часов вечера. — Наверху. Я не собирался терять контроль. — Извинения… — Чушь, знаю, — закончил я вместе с ним. — Верно. Мы шли до джипа в тишине. Я опустил голову и молча прошёл к двери пассажирского сидения, терпеливо ожидая звука, с которым щёлкает автоматический замок. Я знал, что могу просто запрыгнуть, конечно, но решил проявить элементарную вежливость, тем более, что Брайан и так был разозлён…  А потом я услышал его. — Эй, ты! Ёбаный извращенец!  Я поднял взгляд вовремя, чтобы заметить, как папа ударяет, и Брайан распластывается по тротуару, освещённому высокими уличными фонарями.  — Папа! — вскричал я, оббегая машину и несясь к Брайану.  Отец яростно пинал его, выкрикивая что-то, что я даже не слушал, а Брайан свернулся в позе эмбриона на цементе. Я использовал инерцию от бега, чтобы сбить папу с ног, обхватывая его вокруг груди, но его руки тотчас же взлетели, отталкивая меня, и он был сильнее. Я покачнулся назад.  Брайан пытался подняться с земли.  — Папа, нет!  Я набросился на него со стороны, въезжая в него плечом, и он, конечно, отшатнулся. Брайан, полностью поднявшись, бросился на него, замахиваясь кулаком. — Прекратите! — заорал я, пытаясь вклинится между ними, и словил локтём в живот за свои попытки — даже не знаю, чьим — но я не сдавал позиций, хватая их руки и ударяя ладонями в грудь. Они оба были такими пиздецки сильными.— Да прекратите, блять, уже! — Джастин, уйди с дороги! — прокряхтел папа, а потом отшвырнул меня в сторону так сильно, что я упал на землю. Я с трудом поднялся на ноги, голова у меня кружилась, а потом отвратительный звук удара заставил меня резко обернуться. Брайан рухнул на колени и опасно покачнулся. — Видишь, Джастин? — позвал отец, стоя над Брайаном словно какой-то торжествующий воин. — Видишь? Не такой он сейчас и мужчина, правда? Вокруг нас собирались люди. С истерично колотящимся сердцем я нетвёрдо стоял перед Брайаном. — Он больше мужчина, чем ты когда-либо будешь! И я люблю его больше, чем я когда-либо любил тебя. Папа моргнул на мои слова и отшатнулся назад. — Джастин. Как ты можешь заступаться за этого… этого… — он безнадёжно махнул в сторону Брайана. — Ради всего святого! Подумай о Люке! — Я и думаю! — резко парировал я. — Я не буду растить его в доме, где он не сможет любить, кого захочет. Я не вернусь туда. Папа ткнул в меня пальцем. — Джастин, если ты не вернёшься домой, мы отдадим Люка на усыновление, и ты никогда больше его не увидишь. Ты понял? — Люк мой! — взорвался я, грубо отпихивая его. — Я никогда не вернусь домой, и ты никогда, блять, больше не притронешься к Люку! Пошёл нахуй! Просто… пошёл нахуй! Уёбывай нахуй отсюда! На какое-то мгновение мне показалось, что папа накинется на меня так же, как и на Брайана, но он просто послал мне взбешённый взгляд и бросился в собравшуюся вокруг нас небольшую толпу. Не обращая внимания на людей, я опустился на колени рядом с Брайаном, который не предпринимал ни малейшей попытки пошевелиться. — Брайан? — мягко спросил я. Кровь лилась у него из носа, стекала по лицу, капая на шею, глаза у него были затуманенными, больше, чем я когда-либо видел — а я видел его довольно-таки объёбанным. — Брайан, давай же, — сказал я, голос у меня дрожал. — Вставай. Ты можешь встать? Я помог ему подняться, и он опасно пошатнулся. — Хотите, я позвоню 911? — спросил кто-то. — Всё в порядке, — ответил я, качая головой. Брайан, покачиваясь, побрёл по улице, и я повёл его к машине. Дышал он как-то странно, и я был уверен, что он не в полном сознании, потому что, если бы был, то сейчас бы яро отстаивал право передвигаться самому. Я засунул руку в его карман, доставая ключи к джипу. Открыл дверь и посадил его внутрь. Я пристегнул его, а затем забрался на водительское сиденье, втолкнув ключи в замок зажигания. Сидящий рядом со мной Брайан чуть накренил голову, глаза у него были полузакрыты. В сидячем положении его поддерживал в основном ремень безопасности. Мой отец был в куда лучшей форме. И если он успел позвонить матери, то он уже знал, где Люк. — Блять, — выругался я. Я дотянулся до Брайана и выудил из его кармана мобильник, бормоча извинения, когда он застонал от боли. Я отрыл телефон и вбил номер Дафны. — Алло? — ответила она. — Привет, это я. — Ты где? Ты же сказал, что будешь через пару минут. — Мой отец нас поджидал, — отрывисто бросил я. — Он, блять, подкараулил и избил Брайана, и, вполне вероятно, сейчас направляется к тебе. Я хочу, чтобы ты отвезла Люка к Саре. Не говори своим родителям, куда ты едешь. Встретимся там после того, как я завезу Брайана в больницу. Дафна согласилась и пообещала добраться туда так скоро, как только сможет. Я положил трубку, завёл машину и выехал на улицу. По моему бедру проехалась рука. Я глянул в сторону и увидел Брайана, прикладывающего колоссальное усилие, чтобы повернуть голову и посмотреть на меня. Его губы двигались. — Что? — переспросил я, притормаживая у светофора. И наклонился, пытаясь расслышать, что он говорит. — Никакой… боль… больницы… нет… — Что? — я отдёрнулся назад, поражённый. — Брайан, да ты же в полумёртвом состоянии! Он покачал головой. — Твой ребёнок. Я моргнул, чувствуя, как воспаряет сердце. Это был Брайан Кинни, с которым я ощутил неразрывную связь в первую ночь, Брайан Кинни, в которого я был безоговорочно влюблён, Брайан Кинни, по которому я буду скучать до самой смерти. — Хорошо, — дрожа, пробормотал я. — Хорошо.