***
Люк овладел искусством ползания на прошлой неделе, и с его новоприобретённой способностью он был твёрдо убеждён, что его совсем не нужно никуда носить. Никогда. Я умудрился дотащить его в кабинет отца, но как только мы туда добрались, мне пришлось посадить его на пол, потому что он уже начинал хныкать. — Я завтра иду гулять, — объявил я, внимательно следя за тем, как Люк ползает по белому ковровому покрытию. — Извини меня? — сказал папа, опуская ручку. — Я плачу Дафне, чтобы она присмотрела за Люком, пока я гуляю, — важно сказал я. — Я хотел, чтобы ты знал. И ещё хотел спросить, нельзя ли мне одолжить твой мобильный телефон на тот случай, если Дафне вдруг понадобится со мной связаться. — И куда это ты собираешься пойти? — спросил папа, приподнимая бровь. — Ты не можешь просто брать перерыв от отцовства каждый раз, когда чувствуешь себя слишком уставшим, Джастин, ты подписался на долгий путь, и тебе придётся его пройти. — Я иду гулять, — повторил я. Внутри у меня всё кипело, но повышать голос не хотелось. Не с Люком в комнате. — Я нанял няню, так же, как и вы с мамой, когда ездили в загородный клуб раз в неделю. Папа уставился на меня со смесью злости и удивления в глазах, но ничего не сказал. Наверное, он ждал, что я возьму свои слова обратно. — Так можно я возьму твой мобильник завтра? — снова спросил я, пытаясь говорить как можно ровнее. — Нет, не можно, — ответил отец. — Если хочешь мобильный телефон — найди работу и купи сам. Я вдохнул и выдохнул три раза, прежде чем холодно отрезать: — Всё равно спасибо. Я наклонился и подхватил Люка, который разразился слезами. — Будешь выходить — закрой дверь, пожалуйста, — попросил папа, и мне пришлось собрать все имеющиеся у меня силы, чтобы не хлопнуть ей изо всех сил. — Он тебя не должен сегодня беспокоить, — сказал я Дафне, взглянув на Люка, пристёгнутого в детском кресле, сосущего соску и оглядывающегося широко распахнутыми глазами. Я прочитал в книжке, что к концу восьми месяцев зрение у детей подскакивает почти до взрослых стандартов, и по тому, как Люк разглядывал всё вокруг со страшным интересом, я мог поспорить, что он стал видеть гораздо лучше. — Он покапризничает минут двадцать, пока ты не положишь его спать, но в кроватке быстро успокоится. И почитай ему как минимум десять минут перед сном. После того, как заснёт, просыпаться он не должен. Ну, иногда он просыпается часа в три, но не в последнее время. — Джастин, я и раньше с детьми сидела, — сказала Дафна. — Тебе обязательно быть таким стереотипным чрезмерно опекающим отцом? Я прикусил губу. — Нет. Просто… жалко, что у меня нет телефона. Так бы ты смогла связаться со мной в случае чего. — А номер Брайана ты знаешь? — спросила Дафна. — Я могу позвонить ему, если что-то случится. Я не знал, закончу ли сегодняшний вечер вместе с Брайаном, но очень на это надеялся. Да и в любом случае, даже если мы не будем вместе, он сможет меня разыскать в случае ЧП. Я знаю, что сможет. — Он не совсем дал его мне, — запнувшись, сказал я. — Так что… эмм… Он вряд ли будет очень счастлив, если ты позвонишь. И не упоминай Люка. Если что, скажи просто «семейные обстоятельства». — Как хочешь. Ручка и бумага в бардачке. Я нацарапал номер и всунул бумажку в сумочку Дафны, лежавшую между передними сиденьями машины. — Высади меня в следующем квартале, — сказал я ей, выпрямляясь. — Я хочу забежать в закусочную, поболтать с Дебби, если она работает сегодня. — Ты собираешься в «Вавилон» вечером? — поинтересовалась Дафна. Я пожал плечами. — Может быть. Не знаю. Неважно, что случится, я буду дома до шести. В это время папа встаёт, чтобы отправиться на гольф. Я почувствовал вспышку праведного гнева, направленного на моего отца, — снова. Я провёл весь вечер, тихо бесясь по этому поводу. В собственном доме я не платил только за проживание и еду, постоянно прятался в своей комнате, а он ещё думал, что может указывать мне, что делать? Почему мне нужно было ходить вокруг него на цыпочках, притворяться, что я следую его тупым правилам, когда он почти не признавал моё существование? Он кайфовал от постоянного помыкания мной? Булькающий звук с заднего сиденья выдернул меня из мыслей. Люк выплюнул свою пустышку, и хоть он умудрился снова её подобрать, всё равно не мог выяснить, как засунуть её обратно в рот. Он размахивал рукой и издавал огорчённые звуки, громкость которых постепенно усиливалась. — Ты у нас что, королева драмы? — спросил я, дотягиваясь и помогая ему направить соску обратно в рот. — Ну вот, делаешь много шума из ничего. Ты просто любишь привлекать внимание, да? Вот, смотри. Уже лучше. Люк удовлетворённо посасывал свою пустышку, его глаза замерли на моём лице. Внезапно я почувствовал прилив чувства вины. — Мы на месте, — сказала Дафна, притормаживая. Я отвернулся от Люка, чтобы взглянуть на неё, а потом перевёл взгляд обратно на Люка. — Может… — Джастин, — перебила Дафна. — Ты заслуживаешь немного свободного времени. Ты из дома не выходил три недели! То, что у тебя есть Люк, не означает, что тебе нужно забыть про Брайана. Я выдохнул. — Ага. Она пихнула меня. — Иди! Переспи с кем-нибудь. Мы с Люком будем в полном порядке. Я заколебался, но потом вспомнил, как дрочил Брайану у всех на виду — на своей школьной парковке! — и понял, что Дафна права. Я любил Брайана. Я любил Люка. В моей жизни было место для них обоих, даже если мне приходилось это место выцарапывать голыми руками. — Пока, Люк, — сказал я, выкручиваясь, чтобы взглянуть на него один последний разок. Я поцеловал два пальца и прижал их к его щеке. — Папочка тебя любит. — А я поцелуй получу? — спросила Дафна Я наклонился и чмокнул её в щёку. — Спасибо. Я серьёзно, Даф, ты лучшая подруга, которую только мог пожелать одинокий-гей-подросток-отец. Она просияла. Я вылез из машины и очень хотел посмотреть, как она уезжает, но заставил себя продолжать шагать вниз по улице по направлению к закусочной. Никакого чувства вины. Не сегодня. Сегодняшний вечер принадлежит мне. Дебби в закусочной была. Я и трёх шагов не успел сделать, как услышал радостное: «Солнышко!» — и не смог удержаться от счастливой улыбки. Было очень приятно, что кто-то (не Люк) радовался моему появлению. — Привет, — сказал я, немного помахав. Дебби заспешила ко мне, балансируя подносом на одной руке, и влепила подзатыльник. — Ну, и где, чёрт возьми, ты был? Я вся испереживалась! — Э-э… Мне жаль? — попробовал я. — Ещё бы тебе не было жаль, — объявила она, перед тем, как завести меня за столик. — Я сказала этому засранцу, чтобы проверил, как ты, ещё на прошлой неделе. Я бы и сама заехала, если бы мне не приходилось работать всё, блять, время. Несколько мгновений прошло, прежде чем я понял, что «этот засранец» — Брайан Кинни. — Я не хотел никого беспокоить, — сказал я. — Я был просто очень занят. Семейные обстоятельства. Глаза у Дебби расширились. — Ты признался своим родителям, Солнышко? Я потряс головой. — Нет. Ну, моя мама знает, но притворяется, что не в курсе. И я точно не собираюсь рассказывать отцу… он психанёт. — Ёбаный мудак, — сказала Дебби, любовно похлопывая меня по щеке. — Солнышко, не позволяй никому вставать на пути к тому, что ты хочешь. Ты заслуживаешь трахаться до потери сознания, точно также, как любой возбуждённый парнишка твоего возраста… чёрт, да с такой задницей, ты просто создан для этого. А теперь, что будешь заказывать? Я покраснел. — Спасибо, Деб. Но я не могу остаться… я хочу заскочить в «Вуди»… Она приподняла бровь. — Ищешь кого-то определённого? — Ну, от разлуки любовь горячей, да? — живо поинтересовался я. Дебби зацокала языком. — Милый, в случае с Брайаном, единственное, от чего ему будет горячей, так это от твоего отсутствия. Найди кого-нибудь другого. Ты заслуживаешь лучшего. — Не могу придумать никого лучше, чем Брайан Кинни, — сказал я, приподнимая брови. — И половина Либерти авеню со мной согласна. — Ага. Та половина, которую он ещё не трахнул, — ответила Дебби, закатывая глаза. Но я был уверен. Брайан Кинни повторами не занимался…, но меня он повторил дважды в прошлом месяце, а ещё позволил дрочить ему на школьной парковке. Я был особенным. Я попрощался с Дебби (которая шлёпнула меня по заднице, всунула мне в руку лимонный брусочек, прежде чем я успел выйти за дверь, и заставила пообещать, что я позвоню ей, если мне когда-нибудь понадобится поговорить), а затем отправился в «Вуди». Люку уже было пора ложиться спать, и он, должно быть, прямо сейчас доставал Дафну. Скорее всего, он капризничал даже больше, чем обычно, потому что скучал по мне. Он только привык к тому, что его укладываю я, а не Сара, а теперь я просто ушёл и бросил его с человеком, с которым он провёл не больше нескольких часов. — Прекрати, — пробормотал я, потряхивая головой. — Он в порядке. Вы увидитесь утром. Я оттолкнул в сторону все мысли о Люке, как только шагнул в «Вуди». Сегодня — мой вечер. И мне уже везло — я сразу же заприметил Эммета, сидящего за столиком в одиночестве, правда на спинке соседнего стула висело пальто, так что он, скорее всего, был с Тедом или Майклом. Я тут же навязал свою компанию, плюхнувшись на стул с пальто. — Привет! — Джастин! — чуть ли не завизжал Эммет и перегнулся через стол, чтобы крепко стиснуть меня в объятьях. — Я так переживал за тебя, детка! Куда ты исчез? — Семейные дела, — небрежно бросил я. — Не переживай. Я уже вернулся. Что пропустил? Эммет фыркнул. — Совершенно ничего. — Неужто, — поддразнил я, игриво тыкая его в плечо. — Меня три недели не было — уж что-то должно было произойти. Глаза Эммета быстро обежали комнату, но я уже знал, что он поддастся искушению. — Ну… если что, то ты это не от меня услышал, но… — Сплетничаете? — спросил за моей спиной знакомый голос. — Я оставил тебя всего на пять минут, а твой самоконтроль уже в полной жопе? Я обернулся, только чтобы увидеть Брайана, выглядевшего одновременно хорошо потрахавшимся и крайне забавляющимся. — Ты это про меня? — невинно спросил Эммет. Брайан закатил глаза, и они, пройдя полный круг, остановились на мне. Я заулыбался. — Я здесь! — И сидишь на моём месте. — И что ты с этим сделаешь? — спросил я, приподнимая бровь. Брайан ухмыльнулся. А потом ухватил меня за ухо, сильно его сжав, и стащил меня со стула, полностью игнорируя мои громкие вопли. Как только он отвоевал своё место обратно, меня освободили. Я зыркнул на Брайана, потирая ухо. — Больно же. — Тогда не выписывай чеки, которые твоя задница не может обналичить, — безучастно заявил он. — Моя задница, — сказал я, — мой самый ценный актив. А потом уселся к нему на колени. — Вот, лучше поцелуй, — потребовал я, изогнувшись так, чтобы ухо оказалось возле его рта, и активно ёрзая на Брайане. Я почувствовал, как его член дёрнулся под моей задницей, и Брайан попытался спихнуть меня с колен, но я умудрился защитить свои позиции. С большим количеством ёрзаний. Брайан, очевидно, очень не привык отказывать в удовольствиях своему члену, а мне это играло только на руку. — Ну, чего у нас сегодня за программа? — спросил я, когда Брайан, наконец-то, сдался и перестал пытаться меня сбросить. — Где остаток банды? — Тедди больше не ходит на Либерти авеню, — тоскующе проговорил Эммет. — Он всё ещё немного в шоке от того, что произошло. А Майкл… — Майкл на свидании, — с отвращением выплюнул Брайан. — И это, эмм, ужасно? — нерешительно предположил я. — Блядский боже, ну конечно! Они же даже не трахнулись. — О. Ну. Это и вправду ужасно. — Всякие там любители размножаться и лесбо ходят на свидания, — морщась, сообщил Брайан. — Педики трахаются. Доктор Дэйв и Майки сами себя обманывают, устраивая весь этот цирк. — Трахаться в любом случае гораздо веселее, чем ходить на свиданки, — согласился я, в тайне думая, что без Майкла, дышащего Брайану в спину и кидающего на меня недовольные взгляды, у меня гораздо больше шансов убедить Брайана меня трахнуть. Брайан, очевидно, довольный мной, прикусил моё ухо и потянул. Я просиял и сдвинулся у него на коленях, что снова заставило его член заинтересованно приподняться. О, да. Это будет легко.***
— Знаешь, в чём, мне кажется, я буду хорош? — спросил я, уставившись в потолок. От Брайана, растянувшегося на матрасе вниз лицом, ответа не последовало. Я знал, что он не спит. Брайан никогда не засыпал с пятнами от спермы на груди. Я проигнорировал отсутствие его ответа и продолжил: — Дорожный минет. — Мм, — голову Брайан не поднял, поэтому звук вышел приглушённым. — Наверное. — Давай проверим мою теорию, — предложил я. Брайан медленно перекатился на спину. Глаза у него всё ещё были закрыты, и он недвусмысленно показал вниз двумя пальцами. — Ну, вперёд. Рассмеявшись, я наклонился и поцеловал его. — Нет, я имею в виду в машине. Пока ты за рулём. Это «дорожный минет», придурок. Брайан явно был от меня не в восторге, поэтому я быстро урвал ещё один поцелуй. — А было бы горячо, — пообещал я, целуя его ещё дважды, а потом спускаясь языком вниз от шеи до груди. Я принялся слизывать подсохшую сперму, пятнами разбрызганную по ней. — Ты на кольцевой, едешь 75 миль в час, ветер грохочет в ушах, моё горло вокруг твоего члена… — Ага. А потом я разобью машину. — Вот и нет, — уверенно сказал я. Брайан фыркнул, глядя на меня сверху вниз с неопределённо-скептическим выражением. — Да неужели? — Если только ты не хочешь мне сказать, что моё умение делать минет приводит тебя в бессознательное состояние. — Вполне может, — ответил Брайан, немного поразмыслив. — Вот поэтому и было бы горячо, — настоял я, игнорируя вспышку ликования, которую почувствовал от его признания. Языком я рисовал круги вокруг его правого соска, спермы давно уже не было. — Риск. Кайф от незнания. — Ага, только не будет никакого «незнания», — теперь Брайан звучал немного раздражённо. — Потому что я знаю, что если ты отсосёшь мне, пока я буду вести — ничем хорошим это не кончится. Но я был непоколебим. — Я хочу попробовать. А ты — лучший водитель из всех, что я знаю… ты не дашь нам разбиться. Или ты бы предпочёл, чтобы я попробовал с Эмметом? — Я бы предпочел, чтобы ты ему вообще ни при каких обстоятельствах не отсасывал. Я закатил глаза. — Это не то, что я имел… — Боже! Может, ты уже забудешь об этом? — рявкнул Брайан, отпрянув от меня. Он вытолкнул себя из кровати. — Ответ отрицательный. Может быть, для тебя это новая концепция, я уверен, твои родители никогда тебе ни в чём не отказывают, но если я говорю «нет», то это значит, блять, что я не буду этого делать! Я бросил на него угрюмый взгляд. Мой план быть хитрым с треском провалился, так что вместо него я попробовал грубую честность. — Мне нужно, чтобы ты подвёз меня домой. — Утром, — коротко бросил Брайан, направляясь к ванной. — Но мне нужно сейчас! — я вылез из кровати и поплёлся за ним. — Мне нужно быть дома до шести, потом проснётся отец. И, для протокола, я вовсе не ныл. — И что папочка сделает, если тебя не будет дома? Отберёт твой трастовый фонд? Будет очень-очень разочарован? — насмехался Брайан. Он как раз смачивал водой полотенце, и я мог видеть его усмешку в зеркале. Меня это взбесило. — Ладно. Я просто пройдусь пешком, — решил я. Добредя обратно до кровати, я поднял с пола джинсы. — Времени почти четыре утра. — Ну, ты же меня подвезти не хочешь, — я втиснулся в джинсы, мысленно благодаря себя уже восьмой раз этим вечером за то, что не надел белья, а потом прошёл за своей футболкой, которая валялась на совершенно противоположной стороне от кровати. — А мне нужно к шести домой. — А не то? — спросил Брайан. — А не то будут последствия, — огрызнулся я. Мысли о Люке внезапно всплыли в мозгу. Люка забирают. Люка отправляют в приёмную семью. Блять, мне и вправду очень нужно побыстрее попасть домой. Я вышел из спальни и подошел к дивану, куда отшвырнули мою куртку, когда мы только добрались до лофта. Прогулка до дома будет долгой, но если я потороплюсь, то могу успеть вовремя. От Брайана на машине ехать было минут пятнадцать, и это с учётом пробок, так что если принять, что средняя скорость — 35 миль в час, это значит 8.75 миль. Зная, что средняя скорость пешехода 4.25 миль в час… Ага, я вполне мог успеть. Со средней скоростью 4.25 миль в час. Это знание я извлёк из пробника к экзамену, который решал пару дней назад. Я как раз обувался, когда Брайан внезапно подал голос. — Ради всего, блять, святого, — громко сказал он, прошествовав мимо меня. Он даже джинсы надел. — Ты не пойдёшь домой пешком. Я попытался подавить осторожную улыбку. — Ты меня подвезёшь? — Нет, — Брайан стянул свой бумажник с барной стойки и вытащил две двадцатидолларовые купюры. Я нахмурился. Он протянул мне деньги. — Вот. Поймай такси. — Но… — До «Вавилона» пешком пять минут. В это время возле клуба всегда куча машин. — Или ты мог бы просто меня отвезти, — с надеждой сказал я, ослепляя его солнечной улыбкой. — Я живу, типа, в пятнадцати минутах отсюда. И ты узнаешь, где мой дом — сможешь преследовать меня, когда угодно. — Если бы я хотел быть твоим сталкером — чего я, надо отметить, не хочу — мог бы посмотреть в телефонном справочнике. — Ты не знаешь имени моего отца, — отметил я. — Иди поймай такси, малыш, — снисходительно сказал Брайан. — Давай же. Тебе нужно успеть домой, пока не проснулся папочка. — Ты сэкономишь тридцать девять долларов, — сказал я, размахивая деньгами перед его лицом. — Отвезти тебя домой будет стоить мне только доллар? — с сомнением уточнил Брайан, приподнимая бровь. Я закивал. — При условии, что твой джип проезжает семнадцать миль на одном галлоне, а цена газа… Я стих, заприметив выражение его лица. Верно. Математика — не круто. — И я отсосу тебе на светофоре, — вбросил я последний козырь. — На каждом светофоре. Брайан смотрел на меня. Я задержал дыхание. А потом он схватил меня за волосы и толкнул на колени. — Внезапно, я вижу красный свет, — проворчал он. Я наклонил голову, чтобы он не увидел моей торжествующей улыбки.***
Когда Люк разбудил меня около восьми, я оказался сплющенным с Дафной в своей крохотной односпальной кровати, причём последняя храпела так, что я пожалел её будущего мужа. И детей. И ближайших соседей. Она спала, как убитая, так что я не стал её трогать и после того, как переоделся в пару штанов-карго и футболку с длинным рукавом, понёс Люка завтракать. — Я думаю, папочка тоже сегодня устроит себе тихий час, — сказал я ему, когда мы спускались по лестнице. Я проскользнул в дом около пяти. — Папочка не особо-то спал прошлой ночью. Мама, конечно, уже давно проснулась и разгадывала кроссворд. Она выдала ряд положенных утренних любезностей, пока я сажал Люка на стульчик. Он схватил целую пригоршню Чириоз, когда я готовил смесь. Координация Люка заметно улучшилась, и он вполне неплохо мог себя накормить. — Итак, где ты был прошлой ночью? — спросила мама. Я знал, по её индифферентному как-бы-небрежному голосу, что она мной недовольна. Именно поэтому я сказал отцу, а не ей. — Гулял с друзьями, — непринуждённо отозвался я. Лёгким движением руки Люк отправил полгорсти Чириоз на пол. И захихикал. Я вздохнул. — Ты у меня смотри, а то до смерти голодом заморю, малыш. — Джастин. Ты ожидаешь, что я поверю, что после двенадцати лет ты наконец завёл каких-то друзей, кроме Дафны? Ауч. — Какая разница, что я делал? — спросил я, бросившись отправлять Чириоз в мусорку. — Ты с кем-то был? — настаивала мама. — Да. С друзьями. Я же только что сказал, — я присел рядом с Люком и протянул бутылочку. Люк бутылочку схватил и принялся ей неистово размахивать. Я быстро забрал её и нацелил ему в рот. — Я переживаю за тебя, Джастин, — вздохнула мама, откладывая ручку. — Даже если бы у тебя не было Люка, я всё равно бы задавала эти вопросы. Раньше мы были так близки, а сейчас у меня такое чувство, словно я совсем тебя не знаю! — И то, что я, когда нахожусь дома, постоянно прячусь в своей комнате, не особо помогает, да? — задумчиво протянул я, наблюдая, как Люк посасывает свою бутылочку. Вдруг стало любопытно: способность делать хороший минет передаётся по наследству, или подчиняется законам Менделя? * Чёрт, похоже, это всё-таки не наследственное. — Я знаю, что твой отец не упрощает ситуацию… — прерывающимся голосом начала мама, а я молчал, не сводя глаз с Люка. — Я подумала, что, наверное, тебе стоит с кем-то поговорить. Вдруг поможет. — С мозгоправом? — недоверчиво переспросил я. — Тебе нужно поговорить хоть с кем-то, дорогой. Это небезопасно для тебя — проходить через всё это в одиночку. — Через то, что я педик? — сорвался я. — То, что у меня внебрачный ребёнок? Или то, что мой отец — полнейший мудила? Мама посмотрела на меня холодно. — Джастин, я не оценила ни твоё отношение, ни твой выбор слов. Я просто пытаюсь помочь. Люк, который всегда мог чувствовать эмоциональную атмосферу в комнате, уронил бутылочку и начал плакать. А потом, внезапно, мамины глаза метнулись куда-то за мою спину, и она приклеила к лицу дежурную улыбку. — Доброе утро, Дафна. — Доброе, миссис Тейлор, — вежливо ответила Дафна, вваливаясь на кухню в кофте и шортах. А потом, вполне предсказуемо, принялась ворковать над плачущим ребёнком — пыталась, без сомнения, разрядить обстановку. — В чём дело, Люкстер? Что случилось с моим Люки-Люком? — Он никогда не выучит своё имя, если ты будешь всё время видоизменять его, — сказал я, наверное, уже в тысячный раз. — Папочка неправильно тебя кормит? — запричитала Дафна, забирая у меня бутылочку. — Подвинься, Джастин. Люкинатор хочет свою тётушку Дафну. Да, правда? Конечно, правда. Господи боже. Мой сын, маленькая жадная до внимания шлюшка, радостно захихикал, взвизгнул в ответ на её слова и счастливо принялся есть. Я закатил глаза и пошёл искать Лаки Чармс**. Но по выражению лица своей мамы я знал, что наш разговор далеко не окончен.