hotel

— Хорошо, история твоей жизни. Давай, — сказал Майкл через стол, прихлёбывая кусочек лапши в рот. Я откинулась на спинку кресла и вздохнула, покачивая головой. — В самом деле? — Да, в самом деле! Мне пришлось ждать всё это время, и, к тому же, я ответил на все твои вопросы, так что я узнаю историю твоей жизни, нравится тебе это или нет! — ответил он, слегка ударяя кулаком по столу. Мы сидели за небольшим обеденным столиком в течение довольно долгого времени. Здешний ресторан был достаточно приятным местечком, даже слишком приятным, что вскоре это помогло мне забыть, что он также был создан призраком. После нескольких случайных разговоров и некоторых обсуждений отеля, у меня было более чем достаточно информации, которая была достойна моей статьи. Я думаю, лучшее, что я могла сделать для Майкла в тот момент, так это рассказать ему немного о себе. — Ну, что ты хочешь узнать? — спросила я. — Я не знаю, с чего начать. Майкл взглянул на потолок и немного нахмурил брови. — Хм... с чего бы тебе начать... о! Я знаю! Он начал подскакивать в своём кресле, хлопая в ладоши. Меня поразило то, как кто-то, кому было свойственно иногда выглядеть настолько ужасающим, сейчас выглядел так мило. — Когда ты впервые увлеклась писательством? — спросил он. Я положила свою вилку на тарелку и села прямо, удивлённая его вопросом. — Погоди... ты серьёзно? — Да...? — кивнул Майкл, любопытно наклонив голову в сторону. Никто никогда не спрашивал меня об этом раньше. Моих родителей не особо волновало то, что я сказала им, что хочу быть журналистом, когда вырасту, они лишь молча согласились с этим и помогали мне оплачивать обучение в университете. Даже миссис Стадвэлл или другие мои однокурсники не удосужились поинтересоваться об этом. Я долго ждала, пока хоть кто-то спросит меня об этом, потому что мне просто очень нравится разговаривать на эту тему. Я был удивлена, что Майклу не было плевать. — Ох, ну, — начала я, — я думаю, что это случилось в восьмом классе, когда моя учительница по английскому языку в один прекрасный день попросила меня задержаться в школе после занятий. Я думала, что у меня появились какие-то проблемы или что-то в этом роде, но на самом деле она просто хотела мне сказать, что написанное мною сочинение было одним из лучших, которые ей довелось читать. Как ты понимаешь, это событие здорово повлияло на моё внутреннее эго и в свою очередь подтолкнуло меня к писательству. Майкл издал смешок и поднёс свою наполовину выпитую бутылку пива к губам. — Продолжай, — сказал он. — Так что я сказала что-то вроде «О, здорово, спасибо» и попросту ушла. На следующий день она также ненадолго задержала меня после урока и сказала, что я должна принять участие в писательском конкурсе, который в тот момент проводился в городе. Победитель получал эксклюзивное интервью и его конкурсную историю вскоре печатали в местной газете или что-то подобное, я уже и не помню. Так что я всё же решила принять участие, потому что мне как бы нравилась эта задумка, и угадай что? Майкл, казалось, совершенно забыл о тарелке вкуснейшей еды прямо перед ним. Он сидел, откинувшись на спинку сиденья, и подпирал рукой подбородок, глядя на меня так, будто мой рассказ был для него чем-то чересчур интересным. — Ты победила? — усмехнулся он. Я кивнула в ответ. — А я ведь даже и не старалась, — смиренно сказала я; мой рот был полон едва тёплых спагетти. — Ну да, тебе ведь было около четырнадцати лет, — усмехнулся Майкл. — А что потом? — Я не знаю, я просто... Я просто продолжала писать, — объяснила я. — Когда я училась в старшей школе, я вступила в ряды редакторов школьной газеты, потому что хотела проверить, буду ли я получать тот же самый кайф от написания статей о текущих событиях, который я получала от написания художественной литературы. — Ну и как, проверила? — Ага. Хотя это был совершенно другой вид ощущений. Всякий раз, когда я писала художественную литературу, я давала своему воображению полную свободу, и это чувство было удивительным. Но, когда я начинала переносить текущие события в письменный вид, я чувствовала нечто совершенно иное, — я улыбнулась, вспоминая былые времена. — Я любила бегать по школе, будто это было настоящее дело, будто я была настоящим интервьюером. Я всегда брала интервью у других студентов, преподавателей, дворников... всех, кто только попадался на моём пути. Я поняла, что, независимо от того, о чём я пишу, до тех пор, пока я пишу, я счастлива. Майкл удивлённо поднял брови и моргнул. — Ничего себе, — сказал он. — Это потрясающе. Возможно, ты только что заставила меня снова полюбить журналистов. — А ты нас не любишь? — усмехнулась я, скрестив руки на груди. — Да не особо, нет, — Майкл рассмеялся, качая головой. — Большинство из тех журналистов, с которыми мне приходилось сталкиваться, были чертовски раздражительными. В те времена, когда у меня всё ещё брали интервью, девять раз из десяти они даже не спрашивали меня о музыке. И снова эти его личные местоимения в единичном числе, я подумала про себя. Где же «мы»? — Правда? — нахмурилась я. — Это глупо. — Да. И многие из них выдумывали всякую чушь обо мне, которая и близко не была похожа на правду, только чтобы продать больше копий своих изданий. — Майкл закончил своё предложение простым пожатием плечей и вернулся к обеду. — Вот почему ты мне нравишься. Ты не используешь меня для того, чтобы заработать денег или стать знаменитой. Я сглотнула и уставилась на свои колени, медленно кивая головой. — Верно... — Я имею в виду, я не вижу причины, по которой ты бы стала это делать, — продолжал Майкл, беспокойно смеясь, и накручивая лапшу на вилку. — Не то, чтобы кто-то до сих пор считал меня важным. Я раздражённо застонала и швырнула кусок хлеба через весь стол. Он ударился прямо о грудь Майкла, упал на пол и куда-то откатился. — Эй, — огрызнулась я, — не надо так говорить. Майкл закатил глаза и взял в руки бутылку, снова поднося её к губам. — Да плевать. А теперь вернёмся к писательству, — сказал он. — Мне тоже нравится писать. — Правда? — спросила я. — Что именно тебе нравится писать? — Песни, — пожал плечами Майкл. Я испустила смешок, потому что, вероятно, я и сама могла бы об этом догадаться. Майкл смотрел на что-то за моей спиной и улыбался. — Я скучаю по написанию песен. — Почему бы тебе сегодня не написать одну? — поинтересовалась я. — Здесь наверняка найдётся лист бумаги и ручка. — Да, я знаю... — Майкл замолчал и тяжело вздохнул, качая головой. — Я отказался от этого. — Что значит... ты отказался от этого? — ахнула я. — Почему ты так поступил? — Потому что я больше в этом не нуждаюсь. — Ну и что? Тот факт, что ты не сможешь выпустить песню, которую написал самостоятельно, ещё не означает, что ты должен, чёрт возьми, перестать их писать, — огрызнулась я. — Ты должен делать это, потому что это именно то, что делает тебя счастливым. Я не была уверена, что именно в тот момент на меня нашло, но мой голос становился громче с каждым сказанным мною словом, и я не могла это контролировать. Я огляделась и увидела, что несколько других призраков сейчас смотрели в нашу сторону. Майкл откинулся на спинку кресла и широко распахнул глаза, шокировано глядя на меня. Я слегка пожала плечами и заставила себя бросить ещё один кусочек пищи себе в рот. — Верно? — Я... я думаю, да, — заикаясь, произнёс Майкл. — Чёрт возьми. Это было здорово. — Ну, это правда! — ответила я. — Майкл, ты отличный песенник. «Jet Black Heart» является прекрасной, просто замечательной песней. Майкл выронил из руки вилку и она упала на его тарелку, издав громкий треск. Я вздрогнула и подняла голову, увидев, как он уставился на край стола с пустым выражением лица и тёмными глазами. Черты его лица стали острее, а челюсти плотно сжались. — Откуда ты знаешь, что её написал именно я? — спросил он, хотя в его голосе вовсе не было вопросительной интонации. — Я... я провела кое-какое исследование, — ответила я, смущённая внезапными изменениями в его поведении. — Это действительно хорошая песня. — Я даже не думал об этой песне на протяжение долгих лет, — тихо произнёс Майкл, скорее всего, разговаривая сам с собой. Он откинулся на спинку стула и убрал салфетку ос своих колен, положив её на стол. — Мы должны идти, — пробормотал он, вставая со своего кресла. Я было открыла рот, чтобы возразить, но мы оба замерли на месте, когда перед нами появилась другая фигура. Прямо напротив нас стоял Ал, ухватившись обеими руками за свои подтяжки, и лучезарно нам улыбался. — Привет! — произнёс он. Майкл замер, поднял на мужчину глаза и вздохнул, садясь обратно в своё кресло. — Привет, Ал, — пробормотал он, проводя рукой по волосам. Я съёжилась в кресле и отвела взгляд в сторону, надеясь, что Ал не станет беспокоиться о том, чтобы завести со мной разговор. — Джейд, я так рад видеть тебя снова! — радостно сказал он. Моё сердце замерло. Он крепко потрепал меня по спине в знак приветствия, и я заметила, как Майкл напрягся, наблюдая за этим. — Мы все так по тебе соскучились, — продолжал Ал. — Ох... правда? — запнулась я, сумев найти в себе достаточно смелости, чтобы поднять голову и встретиться с ним взглядом. Он смотрел на меня сверху вниз с улыбкой, которая казалась мне уж слишком дружелюбной. Мистер Снайдел кивнул. — О, да. Майкл безусловно по тебе скучал. Не так ли, Майкл? Он повернул голову и посмотрел на Майкла, после чего его улыбка стала чуть-чуть меньше. Майкл сердито посмотрел на него в ответ. — ... Да, — сказал он, — скучал. И снова, между ними будто происходил безмолвный разговор, ведь они не сводили глаз друг с друга, и Ал, казалось, был чем-то расстроен. — На самом деле, мы как раз собирались уходить, — заговорила я, нарушив неловкое молчание. Я встала и обошла Ала вокруг, затем подошла к Майклу и схватила его за руку. — Было очень приятно видеть вас снова, мистер Снайдел. Ал развернулся и встретился своими взволнованными глазами с моими испуганными. — Ох. Верно... конечно, — сказал он, потирая руки. — Я тоже был рад тебя видеть. Мы с Майклом вышли из ресторана, не проронив больше ни слова, по всей видимости оставив Ала недовольным. Я позволила Майклу взять на себя инициативу и увести нас оттуда, когда он положил свою руку мне на спину и бросился к выходу из призрачного мира. Мы вышли через передние двери и вскоре оказались в пустых коридорах подвала. — Боже, почему он всегда появляется в самом неподходящем месте в самое неподходящее время? — застонал Майкл. — Да, он очень меня раздражает, — призналась я. Мы быстро вернулись в комнату под номером 43, в надежде, что, когда мы откроем дверь, Ала не будет внутри. К счастью,его там и не было. Майкл вздохнул, как только удобнее улёгся на кровати, уставившись в потолок. — Передай мне сигарету, — тихо попросил он. Я подошла к прикроватной тумбочке и посмотрела на часы. Был практически час ночи. Верхний выдвижной ящик тумбы был до половины заполнен пустыми сигаретными пачками, а его дно было щедро усыпано пеплом. Я непроизвольно фыркнула, роясь в мусоре в поисках новой сигареты, чтобы передать Майклу. — Тебе действительно так необходимо закурить прямо сейчас? — спросила я. — Да. Да, мне действительно так необходимо закурить прямо сейчас, — ответил Майкл, вытягивая руку перед собой и ожидая, когда я положу в неё сигарету. Я положила одну ему в руку, вместе с зажигалкой. — Благодарю. Я начала похаживать из стороны в сторону в центре комнаты. Мне до сих пор было непонятно поведение Майкла, когда я упомянула в разговоре ту песню, которую он написал. Я тысячи раз слышала, что это на самом деле фантастическая песня. Так в чём же заключалась суть проблемы? — Ты что, не гордишься той песней, или что ещё? — заговорила я, останавливаясь возле изголовья кровати. Майкл закатил глаза и сделал глубокую затяжку. — ...Что ж? — произнесла я, когда всё же не получила от него ответа. — Просто забудь об этом, Джейд, — вздохнул он. — Почему? Ты опять такой скрытный, — сказала я. Майкл медленно поднял голову с подушки и посмотрел на меня. — А ты опять такая любопытная, — ответил он. — Тебе вовсе не обязательно знать всё, всё время. — Да, но ты даже не позволяешь мне сделать тебе комплимент, — настаивала на своём я. — Почему ты просто не можешь позволить мне сказать тебе, что ты пишешь действительно хорошие песни? — Потому что это больше не имеет значения,— Майкл встал и встал прямо передо мной, выдув облако дыма мне в лицо. — Перестань делать вид, будто у меня есть какое-то наследство. Потому что у меня его нет. Он отвернулся и отошёл в другую сторону комнаты. Я закашлялась и замахала руками перед своим лицом, пытаясь развеять облака дыма. — Но ведь оно у тебя есть, — простонала я, разочарована тем, что он ни в какую не хотел соглашаться со мной. — Что плохого в том, что я называю тебя талантливым? Ты ведёшь себя так, будто никогда даже не был частью 5 Seconds of Summer. Долгое молчание нависло над пыльным гостиничным номером. Майкл стоял у окна, всматриваясь в тёмную пропасть, которая ещё несколько часов назад была освещённой солнечным светом городской улицей, свободно скрестив руки на груди. Я посмотрела на его отражение в оконном стекле и увидела лишь пустое, лишённое всех эмоций лицо. — Ты также можешь сказать, что я никогда не был частью этой группы, — тихо сказал он, качая головой. — Так или иначе, все всё равно в итоге забыли обо мне. — Это не так, — сказала я, делая шаг к нему навстречу. — Майкл. Так много людей были опустошены, когда ты пропал без вести. Твоё имя было в каждом газетном заголовке и в каждом выпуске канала новостей. — Ну и что? Это уже не имеет значения, — Майкл вздохнул и повернулся к окну, снова складывая руки на груди. — Они просто двинулись дальше. — Кто? Твои фанаты? — Это не имеет значения. Как я и сказал, — огрызнулся он, глядя на меня через плечо. — Просто забудь об этом, Джейд. Я больше не хочу об этом разговаривать. Я уже было открыла рот, чтобы возразить и продолжать стоять на своём, но сразу же замолчала, как только поняла, что подобное давление на него с моей стороны не выльется ни во что хорошее ни для кого из нас. Я не хотела снова выводить его из себя, не хотела рисковать, выпуская его внутреннего «демона», который, казалось, сейчас спал мирным сном. Ему явно было не очень удобно разговаривать о своём прошлом, и я не должна была быть той, кто станет пытаться силой вытащить из него правду. — Ладно, хорошо... — пробормотала я, садясь на край кровати. — Я не буду больше об этом спрашивать. Я некоторое время неподвижно сидела, уставившись на свои колени, чувствуя себя побеждённой. Часть меня считала, что это, вероятно, поможет Майклу, если он поговорит со мной, но я знала, что лучше выбросить из головы этот наивный план. Комната была погружена в абсолютную тишину в течение нескольких минут, пока я не услышала тихий всхлип, который принадлежал никому иному, кроме Майкла. Я подняла голову и увидела, что сейчас он был повёрнут ко мне лицом, но смотрел в потолок, как будто это могло помочь ему сдержать слезы. — Ал был прав, знаешь ли, — сказал он дрожащим голосом. — В том, что сказал насчёт меня. Я в замешательстве нахмурила брови. — Что насчёт тебя? Он, вроде как, много чего наговорил. Майкл скривил губы и посмотрел на свои ноги, делая один маленький шаг мне навстречу. — Той ночью, когда он убил меня, — сказал он. — Он сказал мне, что знает, насколько испорченной является музыкальная индустрия. Он сказал мне, что понимает, как она влияет на меня. Я выпрямилась и схватила руками матрас, встревоженно глядя на него. — И…? — спросила я. — Я думала, ты сказал ему, что он понятия не имеет, о чём говорит. Майкл покачал головой. — Я был неправ, — произнёс он. — Музыкальная индустрия на самом деле настолько испорчена, что... она убивает тебя, хотя ты сам этого не осознаёшь. Она давит на тебя и выжимает все соки, пока ты не становишься кем-то, кем на самом деле не являешься. Она терзает души твоих лучших друзей до тех пор, пока от них не остаётся ничего, кроме кучки алчных, лицемерных придурков, которые больше не заботятся ни о чём ином, как о деньгах и славе. Они помешаны на этом так сильно, что даже думать перестают о тебе, как только ты перестаёшь быть рядом с ними. Мне никогда это не нравилось. Мне никогда не нравилось быть частью этого... Майкл умолк на мгновение, а затем начал плакать. — ...Черт возьми. Мне всего лишь хотелось играть на гитаре. Он зарылся лицом в свои руки и начал рыдать. — А теперь посмотри, где я сейчас. Я встала и практически сразу оказалась в противоположной стороне комнаты, сводя расстояние между нами до минимума. — Майкл, — сочувственно сказала я, обнимая его руками настолько крепко, насколько позволяла мне моя ослабевшая физиология. — Пожалуйста, не плачь. Майкл обнял меня в ответ и зарылся лицом в мою шею, ни на секунду не переставая всхлипывать. Я стояла на месте и просто позволяла ему выпустить все его переживания наружу; его охрипший голос эхом отражался от стен, а слезы оставляли мокрые следы на моей рубашке. Он сломался так быстро, что у меня не было достаточно времени выяснить, что же на самом деле происходит. Всё, что я знала, так это то, что Майкл был расстроен, и попросту нуждался в ком-то. — Майкл, — повторила я, слегка похлопывая его по спине. — Что не так? — Я так одинок! — заныл он, качая головой. — Я так… ч-чертовски одинок! Он отстранился и провёл руками по своему покрасневшему и влажному от слёз лицу. — Как они могли просто забыть обо мне?! — Я... Я не знаю, — я была в недоумении и не могла подобрать подходящие слова. И хотя он не говорил мне, кто такие эти «они», у меня сложилось впечатление, что я прекрасно понимаю, о ком он говорит. — Может быть, они… — Я делал для них всё! — продолжал Майкл, топая ногой по полу. — И вот как они отплачивают мне? Просто заменив меня другим?! — Майкл… — Это нечестно! — Майкл повернулся и со всех сил ударил кулаком по стене. В результате этого в стене осталась огромная дыра, а приглушённый звук удара заставил меня отпрянуть назад в страхе. После этого Майкл присел на край кровати и снова закрыл рукам своё лицо. Я наблюдала, как он тихонько плачет некоторое время. Мне было больно видеть его в столь нестабильном состоянии, отчасти потому, что я просто не знала, что еще могла сделать, чтобы помочь. В конце концов я просто села рядом с ним и стала ждать, пока он снова вернётся в нормальное состояние. — ...Ты не должен быть одиноким, знаешь, — заговорила я спустя некоторое время. Майкл всё ещё держал свою голову в руках, захлёбываясь собственными слезами. — Конечно, ты может и застрял внутри этих стен навсегда, но в некотором смысле это всегда меняется. Новые постояльцы приходят сюда и постоянно поселяются. Ты, вероятно, каждый день встречался бы с новыми людьми, если бы сам этого захотел и просто попробовал. Майкл покачал головой и вытер под носом. — Это не так просто, как тебе может показаться. Этот отель просто отвратителен... За все четыре года моего пребывания здесь мне не удалось найти ничего красивого и хорошего в этом месте. Он повернулся ко мне лицом и тяжело вздохнул. — Но тогда я увидел тебя. Я выпрямила спину и уставилась на него. Решив попридержать рот на замке, я дождалась, пока Майкл продолжит говорить. — Ты, вроде как, стала единственным, что вновь стало поддерживать во мне ощущение жизни, — сказал он. — Ну, потому что... ты жива, и всё такое. И когда я нахожусь рядом с тобой, у меня под кожей возникает это странное чувство, которое заставляет меня чувствовать себя так, как... как будто я тоже жив. И ты не имеешь ни малейшего представления о том, насколько это невероятно — чувствовать себя живым, когда ты мёртв. Майкл отвёл глаза и уставился на стену в противоположной стороне комнаты. — Мне казалось, что я в любую минуту могу сойти с ума, потому что у меня не было абсолютно никакого контакта с человеком на протяжении многих лет, — произнёс он, а затем тихо усмехнулся. — И когда ты поселилась в мою комнату, я был так взволнован. Я просто думал: «Да! Наконец-то какой-то смертный поселился в мою комнату!» И потом, когда я увидел тебя, я подумал… — Ты наверняка подумал: «Вот дерьмо. Эта девушка слишком привлекательна», — подшутила я. Майкл покраснел и хихикнул, закрыв руками своё покрасневшее, то ли от смущения, то ли от слёз, лицо. — Да. Я на самом деле именно так и подумал, — тихо произнёс он. — Я был слишком взволнован. Я поражённо смотрела на Майкла, скрестив руки на груди. — Ничего себе, — сказала я. — Я такого не ожидала. — Почему? Потому что я преследовал тебя всю ночь? — усмехнулся он, и вскоре я присоединилась к нему. Майкл забрался обратно на середину кровати и похлопал место рядом с ним. Я последовала его указаниям, и вскоре мои согнутые колени оказались возле его. Мы снова находились довольно близко друг к другу, и моё сердце начало биться немного сильнее у меня в груди. — Ну, да, — призналась я, пожимая плечами. — Поначалу я думала, что ты мудак. Разве я тебе это не говорила? Уголки губ Майкла потянулись вверх в самодовольной улыбке. — Я был мудаком только потому, что ты вела себя точно также. — Неправда, — покачала головой я, пытаясь сдержать свой смех. — Знаешь, что? Ты права, на самом деле, — сказал Майкл, втягивая воздух через нос. — Я был мудаком. Потому что ты заставила меня нервничать. — ...Нервничать, — повторила я, вопросительно поднимая брови, глядя на него. Майкл кивнул. — Как я уже сказал. Ты была самым прекрасным, что только пересекало порог этого здания за все четыре года. Я был шокирован, когда впервые увидел тебя. В столь отвратительном и полном отчаяния месте... я даже не знаю. Мне казалось, что красивые вещи могут быть лишь плодом моего воображения. Я покраснела и отвернулась, позволяя волосам упасть на моё лицо и закрыть его. Я не хотела, чтобы он увидел влияние, которое он оказывает на меня. Было ясно, насколько различными были наши ситуации, и я не была уверена, было ли доведение меня до обморока одним из его намерений. Тем не менее, это работало. Мои глаза широко распахнулись, а в горле перехватило дыхание, когда я почувствовала, как его холодные пальцы пробежали по моей шее и убрали прядь волос за ухо. — Я серьёзно, — честно сказал он. — Иногда мне кажется, что ты даже не настоящая. Я подняла голову и посмотрела на него; мой мозг начал погружаться в состояние гипноза под влиянием его глаз. Они были светлее, чем обычно, и это меня удивило, потому что я привыкла к тому, что если цвет его глаз и меняется, то становится только темнее. Я задавалась вопросом, что это могло значить. Если его глаза становились темнее, это означало, что он был зол, но всякий раз, когда он был счастлив, то они просто оставались прежними. О чём они пытались рассказать мне, принимая светлый оттенок орешника? Я позволила Майклу держать свои пальцы на моей шее, после чего его холодное прикосновение переместилось на мой подбородок, в то время, как он продолжал нежно держать моё лицо в своей руке. Моё сердцебиение с каждой секундой учащалось до невозможности. Мои ладони вспотели, а тяжелое дыхание, вероятно, делало всё весьма очевидным. По выражению лица Майкла, у меня было довольно хорошее представление о том, что должно было произойти. — Когда в последний раз ты целовал кого-нибудь? — поинтересовалась я. Майкл приоткрыл рот, и его голос дрожал, когда он говорил. — Четыре с половиной года назад, — ответил он. Мы сидели неподвижно в течение ещё пяти тихих секунд, до того момента, как Майкл вдруг наклонился вперед, и я сделала то же самое. Я мысленно подготавливала себя к худшему, но когда это случилось, я вообще не чувствовала ничего ненормального. Майкл прикоснулся своими губами к моим, и я закрыла глаза, медленно отдаваясь поцелую. В течение первых нескольких мгновений я была абсолютно неподвижной, потому что ожидала, пока со мной случиться что-то из ряда вон выходящее. Как что-то подобное было вообще возможно? Мне казалось, что при поцелуе с призраком, я должна была почувствовать, как что-то ужасное врывается ко мне в душу и вырывает оттуда моё сердце. Но, как только мои губы коснулись его, всё, что я почувствовала — это абсолютное и полноценное блаженство. Я, наконец, заставила себя двигаться, и обняла Майкла за шею. Не отрывая свои губы от моих, он руками обнял меня за талию и потянул к себе на колени. Мы поддерживали этот страстный поцелуй на протяжение ещё нескольких секунд, прежде чем Майкл резко подался назад, шокировано глядя на меня. Мы сидели молча, тяжело дыша, пытаясь перевести дыхание. Я смотрела на него широко раскрытыми глазами, нахмурив брови. — Как это вообще возможно? — прошептала я. Майкл, казалось, был слишком шокирован, чтобы что-то сказать. Он постоянно заикался и издал пару бессвязных звуков. — Я... Я не знаю, — прохрипел он, качая головой. — Я даже не думал, что это может сработать. Он снова начал наклоняться ко мне, не сводя с меня глаз, наверняка пытаясь убедиться, что я не была против. Я кивнула головой, и позволила ему поцеловать меня снова. В этот раз поцелуй был в десять раз более глубоким и страстным, чем в прошлый. И, несмотря на то, что он был призраком, а я всего лишь глупенькой смертной, по ощущениям он казался более реальным, чем любой другой поцелуй, который у меня был когда-либо совместно с кем-то ещё. Я опустила свои руки на его грудь и слегка толкнула его на кровать, так чтобы оказаться над ним сверху. Наши губы двигались синхронно друг другу, в то время как наши руки нервно бродили по лицам друг друга и переплетались над нашими головами. То, как Майкл целовал меня, ясно дало понять, что он на самом деле не разделял момент такой близости с кем-либо на протяжение долгих лет. Он казался опасливым, его тело подрагивало, и он вообще не казался уверенным в себе. В некотором смысле, он даже казался испуганным, что казалось мне интересным. Вот он, одушевленный призрак, который видел смерть, разрушение и отчаяние, и всё это происходило в одном здании на протяжении многих лет. И тем не менее, вот он, одушевлённый призрак, который боится поцеловать кого-то вроде меня. Майкл перевернул наши тела, и теперь оказался надо мной. Я посмотрела на него снизу вверх взглядом, который был призван сказать ему, что я была немного напугана. — ...Ничего не случится, — сказал он, вероятно, осознавая тот факт, что, по моему мнению, поцелуй с призраком мог не совсем хорошо для меня кончиться. — Поверь мне. Здесь такое может происходить. — Правда? — спросила я. Майкл кивнул. — Да. У меня просто... никогда не было возможности выяснить это до сих пор. И с этим, он снова наклонился вперёд и нежно поцеловал меня в губы, после чего начал оставлять дорожку из поцелуев прямиком к моей шее. Его прикосновения заставляли моё тело покрываться мурашками, но в этот раз всё было совершенно иначе. Я была искренне удивлена тем, что подобная близость с призраком не создавала никакого странного влияния на меня. Но опять же, я была отчасти рада, что так и было. В конце концов Майкл отпрянул, и мы снова просто смотрели друг на друга. Внезапно он сел на кровати и отодвинулся от меня подальше. — Извини, — сказал он, почесывая затылок. — Я не знаю, что на меня нашло. — Нет, всё нормально, — покачала головой я, поднимаясь на локти. — Ты не должен извиняться. Он отвел взгляд, начав нервно хрустеть пальцами. — Извини, — сказал он снова. — Я просто продолжаю чувствовать себя так, будто должен извиниться. Чёрт, я только что снова извинился, не так ли? Ах, извини. Чёрт. Я запрокинула голову назад и искренне расхохоталась. — Заткнись, — произнесла я, пиная его ногой. — Я принимаю твои извинения. Вот так, тебе от этого стало лучше? — Намного лучше, — усмехнулся он, покачав головой. Он до сих пор казался, своего рода опасливым по поводу чего-то, так что я встала и подошла к его краю кровати, после чего села рядом с ним. — Что не так? Майкл не решался сразу же посмотреть на меня. А когда он всё же это сделал, то его глаза встретились с моими всего на долю секунды, прежде чем он быстро отвел взгляд. — Ничего, — сказал он снова, улыбаясь мне. — У меня всё в порядке. — Ладно... — пробормотала я, не желая больше приставать к нему. Сегодня я и так делала это достаточно часто. — Хорошо. — А у тебя? — Что? Да, у меня всё хорошо. — Ладно, — Майкл встал и взял ещё одну сигарету из пачки на прикроватном столике. — Хорошо. Я наблюдала за тем, как он зажигает её и зажимает между губами. — Ты уверен, что со мной ничего не случится? — спросила я, а затем непринуждённо засмеялась. Майкл слегка поморщился. — Вы имеете в виду то, что ты смертная, но поцеловала призрака? — произнёс он. — Нет, с тобой ничего не случится. Просто, ну... не рассказывай никому. — О чём я не должна никому рассказывать? — снова задала вопрос я. — О том, что мы поцеловались? — Нет... — Майкл перешёл в центр комнаты, держа руки у себя на боках, и задумчиво нахмурил брови. Ему потребовалось ещё некоторое время, чтобы что-нибудь сказать, и у меня складывалось такое ощущение, будто он снова и снова внимательно переосмысливал всё, что было у него на уме. Так внимательно, что, когда в комнате воцарилось полнейшая тишина, я был убеждена, что он уже забыл, что я сидела напротив и пристально на него смотрела. Наконец, Майкл вздохнул и вынул сигарету изо рта, пуская облако дыма в воздух. — О том, что я мёртв, и начинаю влюбляться в кого-то, кто по-прежнему жив.