История одного гуля

Прошло 3 месяца, с исчезновения Савамуры Эйдзюна и Курамочи Йоичи из Сейдо. Насколько известно парням, о них беспокоились и продолжали искать. Но лишь несколько человек знало правду. А убедились они в этом тогда, когда не сдержались и пришли поболеть за свою бывшую команду. Ну и то, что предстояла сложная игра с Инаширо, оба юноши понимали и хотели хоть морально поддержать друзей. Хотя, какие они им теперь друзья? Именно об этом думали они оба, сильнее натягивая на головы кепки с очками, не желая быть узнанными. Стадион встретил их громкими криками болельщиков и звуками далеко отбитого хоум-рана. Смотреть за игрой с такого положения для них было непривычно, как и видеть тень печали на многих лицах. Похоже, о тайне гулей теперь знали многие в команде, да и нужно же было объяснить причину пропажи из основного состава двух игроков. Эйдзюну совсем не нравилось наблюдать за командой, играющей из рук вон плохо. Каваками ходил бледным как снег, чуть ли не дрожа при каждом громком шуме. Это было заметно даже не вооруженным взглядом. А вот напряжение Фуруи и грусть младшего Коминато увидеть можно было только вблизи. Однако, для гулей, наблюдающих за игрой, увидеть разницу в поведении напарников было слишком легко. - Проиграют... - Это точно... Тяжелый вздох вырвался у обоих почти одновременно. Они не могли остаться, но видеть как чужая тайна давит на ребят, было еще хуже. И ведь злиться Савамура должен был только на себя, если бы он тогда не сорвался, голуби ни появились бы в их районе и им бы не пришлось сбегать. Неспешно вставая с сиденья и подходя к сетке, что разделяла зрителей от поля, Эйдзюн на ходу снимает кепку и стягивает очки, не желая больше скрываться. Пусть Курамочи потом на него будет злиться, но сейчас, он хотел сделать хоть что-то для своих друзей... и любимого, который был слишком удручен, да и пугал окружающих. Вцепившись пальцами левой руки в сетку и сверля внимательным взглядом давно изученную спину, он таки добился нужного эффекта и человек резко разворачивается. Каждый раз, когда их взгляды пересекались, сердце гуля трепетало, а взгляд неосознанно теплел. В чужих же глазах он видел удивление и некую радость, похоже его совсем не ожидали увидеть живым или так нагло присутствующим на игре бывшей школы. На губах бывшего питчера расцвела сама собой та самая яркая и солнечная улыбка, внушающая уверенность и веру. Верно, он мог еще сделать это для людей, Савамура мог поддержать их моральный дух и пусть не громкими криками, к которым все уже привыкли, но своей яркой и нужной в такие темные моменты улыбкой. Человек и сам неосознанно улыбнулся ему в ответ, отгоняя ненужную темному и грусть, а заметив такую перемену, команда стала искать взглядом причину резкого изменения. Увидев гуля, все обомлели, но это длилось не долго, ведь игра была в самом разгаре. Услышав за своей спиной чужие тяжелые шаги, а после ощутив на своем плече цепкие пальцы, Эйдзюн даже не стал оборачиваться, ведь он знал, кто это. - Ты уверен? - Нет. Но попытаться стоило бы. Накрыв чужую руку своею и сжав ее пальцами, шатен пытался ободрить не только себя, но и своего любовника, переживающего за него куда больше, чем даже он сам. Если их друзья рассказали об этом нужным людям, то о том, кто они голуби уже знают и естественно, уйти без жертв у них не выйдет. Дальше игра пошла своим чередом, Сейдо не уступали Инаширо. Однако, отсутствие быстрого шорт-стопа и питчера-левши, сделали свое дело. Сейдо в очередной раз проиграли. Им не хватило всего одного очка. Савамура не мог смотреть на слезы и поражение дорогих сердцу людей, и оставив любовника одного, быстро покинул трибуны. В такой ситуации он мог винить в произошедшем только себя, чувствуя сжимавшую сердце боль. Он виноват, теперь он разрушил не только свои мечтания, но и чужие, особенно ЕГО. Гуль даже не заметил, как достиг туалета, который раньше даже с картой найти не мог. Вот что с ним делают мысли, если бы Миюки это услышал, то точно бы посмеялся над ним. В очередной раз тяжело вздыхая, Эйдзюн прислонился спиной к холодной каменной стене, пытаясь прийти в себя. Слишком сильно сейчас груз вины давил на его грудь, заставляя задыхаться и слезам скапливаться в уголках медовых глаз. Кто бы мог подумать, что он, не участвуя в матче, так сильно будет реагировать на его исход. Возможно, он и дальше бы стоял так же, пропуская удивленные взгляды людей мимо себя и стараясь не обращать внимание на стук в ушах, если бы не резкое движение. Да и никак парень не ожидал, что его схватит сильная ладонь за руку и утянет в какую-то темную подсобку. Глаза гуля быстро привыкали к изменившемуся освещению, однако, он совсем не хотел увидеть перед собой именно того, кто оказался. - Зачем ты... Но договорить ему не дали, Савамуру просто заткнули грубым поцелуем, заставляя его глаза расшириться от удивления, а телу вздрогнуть. Он совсем не ожидал такого, ведь... Он должен забыть о чувствах, что сковывали его сердце. Однако, руки не собирались его слушаться и обвились вокруг крепкой шеи, привлекая еще ближе, позволяя углубить поцелуй и потеряться в такой долгожданной неге. Сердце трепетало и на губах неосознанно появилась счастливая улыбка. Ведь, вот оно счастье, вжимает его в стену в какой-то подсобке и жадно целует, заставляя забыть обо всех проблемах. Но счастье не может длиться вечно и Эйдзюн наконец придя в себя, отталкивает от себя человека, закрывая одной рукой губы, а второй сжимая на стене. - Зачем?! Снисходительный взгляд любимых глаз и теплая, такая долгожданная и любимая улыбка появилась на лице человека. - Ты ведь знаешь... Я люблю тебя. Сердце сделало очередной кульбит, а на щеках он почувствовал нежные прикосновения чужих рук, которые притягивали его ближе, в попытке опять разделить поцелуй. - Нет! Как было сложно отталкивать руки, к которым хотелось тянуться и которые хотелось целовать, умоляя о лишнем прикосновении. Но он не мог позволить себе очередной оплошности, очередной ошибки. Сейчас он в ответе не только за свою жизнь, но и за Курамочи. - Пожалуйста. Забудь обо мне. Живи своей жизнью. Мы исчезнем и никогда не вернемся. Савамура не смог долго отталкивать от себя любимого, который воспользовался растерянностью гуля, в очередной раз целуя его и прижимая к горячему телу. Так хотелось, остаться в этих уверенных и крепких объятиях, но Эйдзюн не мог, он не мог предать Йоичи и их решение. Они слишком много поставили сейчас на кон. - Не надо... Очередной протест был прерван новым поцелуем, еще более жарким, чем все предыдущие. А питчер просто сходил сума, чувствуя такую необходимую и любимую власть над собой, когда он готов уже на все, но голосок разума все еще не умолкает, заставляя вспоминать о том, что происходит. - Нет! В очередной раз отталкивая от себя человека и тяжело дыша, медленно отходя от крышосносящих поцелуев, гуль испуганно смотрел перед собой, а в следующий момент просто выбежал из подсобки, не обращая внимание на то, что столкнул кого-то перед собой. Нет, он не мог больше этого выносить. Еще один поцелуй и он сдался бы на волю победителя. - Я все равно тебя найду и ты не сбежишь от меня, Бакамура! Закрыв свои уши, не желая слышать такое обещание, Савамура и не обратил внимание, как выбежал со стадиона, а после забрался на какую-то постройку, прячась там от самого себя. Сколько он просидел там, сжавшись в комок и кусая свои губы, в попытке сдержать слезы, которые все равно текли по его щекам, ему было не известно. Но пришел он в себя тогда, когда уверенные руки обняли его и прижали к знакомому теплому телу. - Йоичи... я не могу... Позволяя вырваться своим чувствам и плача уже в голос, он прижимался к любовнику и позволил очередной истерике вырваться. А Курамочи все продолжал молча обнимать его и гладить по голове, дожидаясь, пока младший успокоиться. Это все, что он мог позволить себе в этой ситуации, ведь он даже не знал, как правильно утешать людей, но ради своего личного солнца был готов учиться, был готов терпеть все. Савамура перестал дрожать только тогда, когда весь город погрузился в темноту ночи, а высотки стали озарять все вокруг себя электрическим светом. - Мы уедем? Тихий шепот сорванного голоса питчера развеял тишину, заставляя второго гуля даже вздрогнуть. Хотя они и давно решили покинуть Токио, но всегда их что-то удерживало от этого. - Да, подальше. Эйдзюн чувствовал как объятия любовника стали еще крепче, а сам он доверчиво уткнулся в чужую шею, вдыхая такой знакомый аромат можжевельника и апельсинов. - Поедем на Кюсю. Согласен? Чуть отстраняясь от шорт-стопа и поднимая голову, юноша внимательно вглядывается в чужие глаза, которые мог различать даже в полной темноте. - Да... И поддаваясь вперед, Савамура неуверенно касается губ любовника своими, пытаясь перебить тот сладкий привкус, что остался от человека. Ему нужно было забыться, перебороть свои чувства, оставить их в Токио и уехать, чтобы найти себя, чтобы полюбить Курамочи, что так трепетно сейчас его целовал и сжимал в объятиях. Они не люди, так почему же они так трепетно относятся друг к другу и почему так больно от чувств других? Никто не сможет ответить на эти вопросы, даже они сами.