Противостояние

Эли никак не мог понять, что именно его тревожило. Но назойливое чувство беспокойства поселилось где-то глубоко внутри и съедало постепенно уже на протяжении пяти дней. С тех самых пор, как они свернули с главной дороги в сторону Нор-Ха-Тоара. Разведчики, из числа жрецов, прискакали на рассвете после целого дня отсутствия и сообщили, что на границе рыщут несколько крупных групп вампиров. Возможно, пограничники, а может и просто - разбойники. Так же, на самой дороге возле гор Миражей были найдены две телеги торговцев и тела убитых. Как людей, так и вампиров. Иногда, в преддверии холодов, из пещер у подножий гор выходили отшельники. Большая их часть все же жила в недрах вулкана и расщелинах Каменной реки, но некоторые ушли и оттуда, поселившись в небольших узких трещинах отвесных скал. Они промышляли разбойничеством и не брезговали каннибализмом. Их было крайне мало, но они всегда наводили ужас и весьма мешали торговым сообщениям. После плохих новостей жрецы, посовещавшись, решили обойти опасный участок по землям Отверженных. Всего несколько дней пути могли помочь им пройти путь, на который ушли бы полторы седмицы. Принц слушал жрецов, и внутреннее чувство опасности все четче подавало признаки беспокойства. Все было логично и действия служителей Храма вроде были верными. Нужно обойти возможную опасность. Но именно это и вызывало беспокойство. Первое, что смутило Элириона - это вампиры-разбойники. Он и сам неоднократно с патрулями был у границ и знал, как сами же вампиры относятся к обращенным, посмевшим нарушить их законы. Они скорее простят и наградят эльфа, чем снизойдут до разговора с преступившими закон обращенными, а уж услышать, что в разбойниках кто-то из высших, вообще вызывало у Принца приступы дикого смеха. И лишь его умение держать себя в руках заставляло последнего из рода молча слушать жрецов и иногда соглашаться с их "довыдами". Сколько раз за последние месяцы Принц вспоминал своего наставника. Сколько раз корил себя за то, что не поддержал в свое время и не поверил ему. А вот что вышло на поверку. У него не было доказательств предательства со стороны жрецов, но он прекрасно понимал: все то, что сейчас происходит - и якобы засада на тракте с перевернутыми телегами, и группы безумных разбойников-вампиров - всё звенья цепи событий, и его ведут к заранее приготовленному месту. "Ну, посмотрим, что будет дальше, ехать вдоль границ Отверженных не лучшая идея," - подумал Элирион. Последние несколько часов Эли спал в седле, покачиваясь в такт шагу коня. Он приоткрыл глаза, но тут же закрыл их вновь – полуденное солнце немилосердно слепило правый глаз. «Почему солнце справа? – подумал он. – Мы должны были ехать уже давно на север, и светило осталось бы позади.» Он распахнул глаза и застыл. Перед ним, заслоняя горизонт, расположился Тысячелетний вулкан. Он и не заметил, как они повернули к сердцу земель Отверженных. *** Ильджер и Самистан, да еще пяток личных охранников Принца, издалека наблюдали картину боя у ворот Имения рода Норшхат. В самом начале те немногочисленные лучники, что были на стенах, еще пытались осыпать стрелами наступающих, но стоило вступить в дело магам короны, которые буквально в считанные минуты разнесли ворота в щепки, как все дружно бросились к постройкам во дворе и многочисленным лестницам. Одетая во все черное стража принца ворвалась на территорию поместья. Из окон и бойниц трех башен били маги мятежного старейшины, лучники пытались ослабить поток стражей, сплошной волной хлынувших через ворота и врезающихся, словно нож в масло, в ряды защитников старого вампира. Звон мечей, уханье взрывов магических снарядов, крики боли и стоны наполнили двор. - Нам тут нечего делать, - не отрывая взгляда от поля боя, проговорил Принц. - Выдвигаемся... Семь фигур, пригнувшись, тенью рванули за дворовые насаждения кустарников ларна, высаженных по всему периметру имения, стараясь не привлекать к себе внимания, обдирая руки о колючие ветви, быстрым шагом двигаясь в обход боя, набирающему обороты во дворе и вовлекая во всеобщую суматоху все новых и новых участников с обеих сторон. Миновав парадную часть строения, группа, юркнув за хозяйские постройки, кухонные сараи и амбары, двинулась к неприметной двери, похожей на выход с кухни прислуги. Ворвавшись в небольшое помещение, воины принца, мгновенно оценив ситуацию и полное отсутствие врагов, быстро скользнули в коридор и дальше - по комнатам. Проверить наличие охраны с этой стороны требовала элементарная осторожность. Хоть бой кипел у центрального входа, но не было никакой уверенности, что защитники старого вампира не решатся обойти наступающих и так же, как принц, примут обходной маневр. Пока воины разведывали пути вглубь дома, принц, встав около единственного окна, посматривал на прилегающую территорию. Самистан, усевшись на добротно сбитую лавку, недовольно поморщив нос от множества запахов некачественной пищи и тут же в углу стоящих помоев, глядя на принца, проговорил: - Все это бесполезно, Ильджер... - Что ты имеешь в виду, Сами? Мы почти прорвались внутрь, осталось совсем немного и доберемся до этого гада... - Ты ничего не чувствуешь? - раздосадованно качая головой и вставая со скамейки, маг прошептал какое-то ругательство одними губами и, подойдя к Ильджеру, сказал: - Я все время забываю, что ты не маг. Тут, - маг кивком головы окинул окружающую комнату. - Не просто магическая защита. Причем, только над одной башней, что-то древнее, давно не используемое, ломать будем оче-е-ень долго... И если Скали там, с хозяином дома, то... Самистан не договорил, но Ильджеру показалось, что маг - его друг и соратник уже многие годы - что-то не договаривает. Принц чувствовал, как внутри его друга все напряглось. Шла упорная борьба и, как ни странно, но Самистан чего-то очень сильно опасался. Да, Советник был не просто сильным магом и воином. "Еще бы, - про себя подумал Ильджер, ухмыляясь, - он отцу ровесник, а это уже несколько тысяч лет. За это время многому можно научиться." Но все равно. Вряд ли даже очень сильный маг сможет выстоять против гнева императорской семьи вкупе со стражниками и Главой академии... И все же, принц каждой своей клеточкой чувствовал тревогу друга, и никак не мог понять причину его беспокойства. Воины, получив приказ двигаться дальше, словно черные молнии скользнули в зево коридора, утопающего в сумраке. Растворившись в темноте, они, не издавая ни единого звука, двигались вперед, ловко перебегая и прячась. Дверные проемы, колонны, статуи и просто большие цветочные горшки стали естественным укрытием, скрывающим от взора охранников нежданных гостей. Миновав уже несколько комнат и остановившись около очередной лестницы, Ильджер посмотрел на своего друга и проговорил: - Ты в этот лабиринте лучше разбираешься. Куда теперь? - Нам на третий этаж, - глянув навверх, скользнув взглядом по широкой витой лестнице. - Потом до упора - до каминной комнаты, там дверь в башню Терринелов. Гадкое место, - Самистан скривил лицо, словно съел кислое и противное блюдо. - Многое рассказывали и описывали про эту семью, но об этом не сейчас... Воины принца с места рванули вперед. Короткие мечи и длинные искривленные кинжалы были зажаты в руках, готовые в любую минуту распороть любое препятствие - будь то плоть или доспех. Ловкие и быстрые воины, их тренировал сам Ильджер, потратив десятки лет. Они были действительно смертоносными машинами. Отточенные за долгие годы движения давали свой результат. Голова не успевала осмыслить происходящее или увиденное, а тело уже само принимало решение. Рефлекторно. Даже учитывая немыслимую скорость вампиров, движения личной гвардии принца не шли ни в какое сравнение с прочими. Они размытыми пятнами тел двигались около своих жертв, не давая возможности не то, что ответить - даже полноценно оценить своего противника или увидеть момент, когда клинок или нож вскроет тело. И именно сейчас несколько таких размытых пятен рвануло вверх по лестнице. Принц нисколько не сомневался в своих воинах. Остановить или оказать достойное сопротивление им мог только неплохой маг, но для этого с ним и пошел его друг. И единственным врагом принца в этот момент было время. Его постоянно не хватало. Но сейчас... Сейчас он должен спасти, оградить от дворцовых интриг и давних противоречий ни в чем не повинного паренька. Ильджер, двигаясь на одних инстинктах вслед за своими воинами, на мгновение вспомнил глаза Ская, когда тот смотрел на него в подземельях города. Те восхищение и надежда, которые буквально потоками физически ощутимых волн исходили от парня. Молодого оборотня, который поверил, и не только поверил, но и рискуя своей жизнью боролся плечом к плечу с ним. С принцем. Злость в очередной раз заполнила душу Ильджера. Гнев волнами обжигающего пламени потек по венам. "Еще не удалось никак разобраться в себе и эльфе, - подумал принц. - А эта тварь... Власти захотелось ублюдку - он ее получит..." За своими мыслями Ильджер и не заметил, как он фактически вместе с воинами ворвался в каминную комнату, и только тут увидел, как из-за расписных и витиеватых скульптур огромного камина в добрую половину комнаты, вышли, закутанные в серое, две фигуры. Два воина метнулись к ним и тут же все, кто был рядом с принцем, оказались сбиты с ног ударом воздушной волны. Полетели обломки мебели и разодранные в тряпки ткани. Дрогнули развешанные по стенам несколько тускло горевших светильников. Рухнула на пол люстра, обдавая Ильджера осколками стекла и штукатурки. Краем глаза он заметил, как фигуры в сером сложили руки в причудливые фигуры, готовясь нанести очередной удар. Он, пытаясь подняться, невольно прикрыл глаза, готовясь принять удар, но... Вой, рвущийся из прохода, откуда только что они вышли, оглушил наследника на несколько мгновений. Гул нарастающего урагана, теперь уже ударившего в обратном направлении, проволок его и воинов несколько метров по полу, и принц увидел, как его друг, ухмыляясь, смотрит на прижатые сильными потоками воздуха к стенам камина серые фигуры. Ильджер хотел сказать пару слов Сами, но тот жестом остановил его, не переставая смотреть на магов, посмевших напасть на молодого владыку. Самистан медленно, словно поднимая несколько тяжеленных предметов одновременно, потянул руку вверх, и распластанные маги, плотно прижатые к стене, двинулись вслед за его ладонью. Не прекращая своего дела, он вскинул другую руку и начал быстро в воздухе рисовать причудливые фигуры. Как догадался Ильджер: его друг, произнося заклинания, впечатывал руны, которые, вспыхнув огненной змейкой входили в поверхность стены, образовывая замысловатый рисунок, от которого медленно, пробиваясь друг к другу, тянулись тончайшие нити, намертво соединяя руны и фигуры. Ильджер бросил короткий взгляд на серых магов и оторопел. Лица попавших под заклинание искажала гримаса ужаса и боли от узнанного заклинания. Пальцы судорожно сжимались, а руки дрожали от неистового желания оторвать их от поверхности стены и хоть как-то начать бороться с неотвратимой смертью. Наследник не был магом, но заклинание Аур-Тирта, составленное более тысячи лет назад и принадлежащее высшей школе магии крови, знал. Еще в детстве, будучи мелким подростком, его пугали назойливые няньки-воспитатели, стоило ему облокотиться на стену, любую вертикальную поверхность или подпорку, чтобы не утруждать себя "держанием спины, как полагается Принцу." "Смотри, Аур-Тир придет и силу с кровью выпьет..." Намного поздней, уже учась в академии, Ильджер узнал истинную историю мага, придумавшего защитные руны, который напитал им все стены своего дома и убившего себя по неосторожности, едва лишь прикоснувшись к ним. Основанные на изначальных основах магии крови и усиленные слиянием его разума. Соединив иссушение с неудержимой жаждой крови, что очевидно было для отшельника мага, он нацелил заклинание на все, что может содержать один из основных элементов крови. Заклинание, стоило лишь его активировать, впитывало в себя все железо, даже ничтожные его частички, и с каждым мгновением усиливая воздействие и наращивая мощь за счет всего поглощенного. Страшное заклинание, требующее опыта и знаний, чтобы вовремя развеять и уничтожить все последствия, но не дающее возможности жертве хоть как-то сопротивляться уже активированной пентаграмме. Из каждой поры на теле тоненькой струйкой вытекала кровь, чтобы в следующее мгновение быть поглощенной рунами. Зрелище не для слабонервных. Тело превращалось в большой комок кровоточащей плоти, из каждого отверстия которого брызгала, окрашивая все вокруг в багровое месиво, кровь. Через несколько минут в пересечении рун оставался лишь иссушенный труп... Как только последняя из начертанных рун была завершена, рука Самистана опустилась резко вниз, и Ильджеру, увидевшему воочую работу, на мгновение стало плохо. Не страшно, а мерзко... Не дай Великие такой кончины... Руны на стене налились кровавым алым светом и тончайшие нити, соединяющие их с телами, пульсировали. С каждым тактом тела серых магов словно иссушались, превращая тела в оболочки без крови и энергии... Ильджер невольно отвернулся от творимого волшебства. Жалости к противникам у него не было, но все равно. Увидеть ужасную гибель своих подданых, пусть и вставших по вине недальновидных политиков не на ту сторону, было больно и не вызывало восторга. В этот момент что-то сильно грохнуло. Все находящиеся в зале завертели головами, даже Самистан чуть было не утратил контроль над заклинанием. - Это в башне, - напряженным голосом проговорил он. И в это время вся мозаика последних событий сложилась в его голове. Нападение на хранилище у Владыки, зреющее недовольство некоторых вельмож, подковерная борьба Советника и его окружения, похищение молодого барона Ская выстраивались в одну цепочку, словно звенья цепи. И, как понимал Самистан, стоял за всем этим совсем не Новальский. Увидев, как Принц, не обращая внимания на его крик, резко рванул бегом в сторону двери, ведущей в глубь комнаты, прокричал: - Жди меня там, - и, видя, что его предупреждения не вызвали никакой реакции, насколько мог ускорил завершение волшебства и кинулся в зево прохода за принцем, буквально через пару мгновений, отставая от Ильджера на несколько десятков метров. Стоило Самистану только разогнаться, как он услышал полные гнева и злости слова Принца, прогремевшие в тишине коридора гулким эхом: - Отойди от него, тварь! Кого именно увидел Ильджер - волшебник не знал и увидеть не мог, но вот то, что последовало за его словами - ощутил в полной мере. Незримая волна, похожая на воздушную, ударила с такой силой, что принц и его воины кубарем, опрокидывая все на своем пути, покатились по коридору. Принц пролетел несколько метров и сильно приложился спиной об одну из дверей, что темными арками зияли в мрачном проходе коридора. Самистан едва устоял на ногах: только благодаря тому, что вовремя уловил тонкие нити заклинаний и чисто автоматически, как его учил когда-то Вилтарас, успел накинуть на себя защитное поле антимагии. Сделав несколько шагов вперед, маг оказался в проеме двери, и перед ним раскинулась огромная круглая комната с распоркой пыточной машины и... Высокая, закутанная во все черное фигура, стоящая словно на облаке темной субстанции - которая, пузырясь и вихрясь, ластилась к его ногам, - застыла в нескольких шагах от Ская, растянутого на скрещенных столбах, и высокомерно улыбаясь, смотрела на Самистана. - Еще одна букашка с зародышем магических мозгов... *** Эли никак не мог понять - что именно его тревожило. Но назойливое чувство беспокойства поселилось где-то глубоко внутри и съедало постепенно уже на протяжении пяти дней. Правильно ли он поступает? Может стоило постараться в столице как-то найти решение проблемы, возникшей между ним и Регентом? "Это вряд ли", - грустно улыбнувшись сам себе, подумал он. Этот пройдоха последнее время очень осторожен и у немногочисленных сторонников принца просто не было повода усомниться в правильности действий временного правителя. Все логично и внешне он действует на благо Великого Леса. Родовое Древо ослабло и защита истончилась, и это известно многим, и нет, как думает большинство, иного способа найти помощь и вернуть былое величие, как только провести ритуал. О том, что в землях людей есть Человек-посланник, как его называл опальный жрец-Сальвир, Регент и слышать не желает, а от друга нет вестей... Издевательские комментарии и презрительное отношение Верховного жреца к людям поставили точку на попытках наследника предложить другое решение проблемы. В столице ни Регент, ни Верховный жрец действовать открыто против него не рискнули. Хотя вся власть на данный момент и принадлежит Регенту и его группе, списывать со счетов все Роды, что верой и правдой служили не одному поколению Правителей Великого Леса, не стоило. Но как найти доказательство преступлений Регента? Как доказать, что вся эта махинация с ритуалом - лишь разыгранный фарс с единственной целью уничтожить последнего из рода, Эли не знал... "Нужно ждать развития событий и постараться выжить любой ценой," - глядя в спину едущим впереди всадникам, подумал Принц. С тех самых пор, как они свернули с главной дороги, ведущей из Великого Леса к подножиям Нор-Ха-Тоара, их отряд, то ускоряясь, то двигаясь со скоростью пешего, ехал по проторенной в былые времена дороге вдоль огромного каменного моря, вздымающегося местами скоплением гигантских валунов и обрушиваясь вниз каменной крошкой, оставленной от падений своих величественных собратьев. Молодой принц поражался резким границам живого мира, что делили дорогу на равные части. С одной стороны - легкая, робко пробивающаяся трава медленно переходила в поросль и уходила дальше, в могучие леса эльфов. С другой - мелкая пыль и камни резко отделяли серо-матовой полосой каменного крошева, на которой даже вездесущая трава не находила места. Настроение все эти дни было - хуже некуда. Принц посмотрел по сторонам. Его воины были сосредоточены и тоже чем-то встревожены. Эльф замедлил коня, чтобы немного отстать от общей колонны и обратился к Майрису: - Куда мы едем? – страж посмотрел на него и нахмурился. - Я не уверен, господин… - Но явно не в сторону Фариса? Тот отрицательно покачал головой. - Я слышал, как Даринар разговаривал с высшими жрецами, – заговорил Нурим. - Он говорил, что времени осталось немного, и мы уже опаздываем… Зачем тогда делать такой большой круг? Эли задумался. Что-то не сходилось. Они с Регентом специально решили выступить заранее, чтобы непредвиденные проблемы в пути не помешали придти к Алтарю в срок и успеть приготовить все необходимое к церемонии. Сейчас они отклонялись бы от графика всего на пару дней, не более. К чему тогда такая спешка? Если только… Эли взволнованно вздохнул и вцепился пальцами в поводья. - Если только мы направляемся не к Алтарю… Молодой принц резко обернулся и посмотрел на своих помощников. Мимо них, словно ничего и не произошло, медленной рысью проскакали двое жрецов. Эли, еще не осознавая всего произошедшего, но автоматически, за долгие годы выработанной привычкой, отметил изменения в построении отряда и лицах их сторожей. Бросая злобные взгляды и плотно сжав губы, они словно ждали кого-то или чего-то. "Четверо жрецов были впереди и четверо сзади," - про себя отметил Эли. Еще по двое от группы справа и слева. Еще раз обернувшись и не увидев больше никаких изменений, принц тихо - почти шепотом, но чтобы услышали его помощники, проговорил: - По-моему, что-то назревает... Как только минуем, - принц кивком головы показал на огромный валун - обломок скалы, острым шпилем устремившийся ввысь на несколько десятков метров. - Нужно действовать... Попробуем вырваться вперед, - видя непонимание со стороны подчиненных, принц пояснил: - Атаковать пока не будем, но нужно обезопасить хотя бы одну сторону - или впереди, или сзади. Впереди четверо, а сзади восемь... Так что, будем прорываться вперед... Молодой наследник, продвигаясь вместе со строем, внимательно осматривал довольно-таки широкую тропу - словно река, разделяющая на две части каменные дюны. Огромные - по четыре-пять метров в высоту - камни резко обрывались, и уже через шесть-семь метров дороги вновь нависали над всадниками. Мелкий гравий покрывал утоптанную, местами оплавленную много столетий назад, тропу. С каждым мгновением отряд все дальше углублялся в лабиринт Каменной реки. Эли буквально каждой клеточкой своего организма чувствовал всю безжизненность этих мест. Ни кустарников, ни травы, даже вездесущего мха и везде его сопровождающих мелких насекомых. Ничего. Только голые валуны, камни да пыль дороги... Эли на мгновение задумался... Что его так встревожило? Ведь внутренне он был давно к тому, что предстояло. Древний лес. Ритуал... Значит, все это обман, и его просто и банально решили убить подальше от дома... Он с самого рождения всегда чувствовал поддержку Леса - частью живого мира, что почти всегда окружает нас, и попав в эту Каменную пустыню, где нет места ничему живому, оказался отрезан от всего того, что всегда было с ним. Чьей частью он являлся с самого рождения. На чью помощь и силы мог всегда рассчитывать. Он - последний из древнего рода перворожденных. Друид, оказавшись брошенным на каменном пустыре, отрезанном от всего живого, ощутил себя слабым; каменная пустыня давила. Он задыхался в неживом пространстве. Возможно, а скорее всего, именно на это и рассчитывали его тюремщики, что отрезав его от Его леса с ним будет проще справиться. Но зачем? И почему именно сейчас? Ведь он сам, по собственной воле, почти дал согласие на это мероприятие, а они могли под видом обряда что-то придумать?.. Или нет? Возможно, он знал еще не всех участников заговора и кто-то, кроме регента, вел свою, отличную от целей нынешнего правителя, игру? И именно поэтому их отряд направляется совсем не туда, и они сильно отклонились от маршрута движения? И так резко изменились лица жрецов... Эли буквально чувствовал прожигающие спину взгляды сторожей, пропитанные ненавистью и злобой. Но этого просто не может быть. Буквально еще вчера они все, не считая его сопровождающих, были скорей безразличны или напыщенно вежливы. В самой природе эльфов заложено почитание древнего рода. Уважение и верность правящей семье. А тут резкое изменение на внутреннем уровне, что выражается даже на лицах, которые не в силах скрыть бушующую в душах бурю гнева и ярости. Что могло произойти? Принц и сам не заметил, как прокручивая в голове все происходящее, резко повлиявшее на сопровождающих его жрецов, взглядом метался по дорожке и каменным валунам в поисках хоть какой-то жизни. Хотя бы травинки, которая как глоток воздуха была просто необходима... Они почти доехали до поворота, где огромный валун, острием похожим на наконечник копья, вздымался на несколько десятков метров, когда у самой стенки, мокрой то ли от утренней росы или подземного малого родничка, сквозь мелкий гравий пробивался сиротливый росток. Всего несколько перьевых листков... Эли невольно улыбнулся и рука сама легла на заветный мешочек, врученный ему другом. Продолжая улыбаться, принц резко спрыгнул с коня и, присев на корточки, нежно дотронулся рукой до бархатных листков. - Как же я рад видеть тебя, друг, - нежно гладя листки, проговорил он. - Прошу, помоги мне... Продолжая нежно касаться зеленых и таких живых листков, принц каждой клеточкой своего тела чувствовал, как рвутся удушающие путы пустоты вокруг него. Как снова полной грудью он может дышать и ощущать искорки жизни, рожденные в самых глубинах каменного месива - порождении древней катастрофы, уничтожившие все живое на многие километры вокруг. Как его тело вновь наливается живительной силой. Оторвав свой взгляд от листков, Эли медленно поднял голову и гордо посмотрел прямо в глаза первому из идущих сзади тюремщиков. О чем-то догадавшись, тот резко схватился за меч и громко, что было силы, прокричал: - Идиоты, быстрей схватите его, он же друид... *** Самистан стоял у входа в пыточную залу и внимательно смотрел на своего врага. На полу поломанной куклой валялся некогда грозный Норшхат, к распоркам балок был привязан Скали, с первого взгляда вроде цел и невредим, а Ильджер медленным шагом, о чем-то переговариваясь с незнакомцем, медленно двигался по залу, обходя того по кругу. Враг, что-то крикнув в сторону Самистана, и не обращая внимания на принца, протянул руку к Скали. Время замедлило свой бег и молодой маг - ученик великого мастера, понял, что момент, к которому они так долго шли, настал... За короткий миг в голове необычайно яркими картинами всплыли в памяти занятия с мастером и их исследования. Почему именно сейчас, в этот момент Самистан вспомнил именно это, он не знал. Словно кто-то упорно вдалбливал в его голову сказанные много лет назад слова своего наставника: "- ...Видишь? При быстром и правильном произнесении подряд нескольких заклинаний, после каждого из них в пространстве остается магический след, словно легких всплеск энергетических линий, "пылевой след", если можно так сказать. И, взаимодействуя между собой, эти "следы" создают некую магическую схему, плетение... И если нам удастся подобрать определенный порядок, чтобы они действовали в унисон, усиливая каждое следующее или создавали что-то новое, то это будет прорыв в магоисследованиях..." Несколько долгих лет, упорно подбирая и сортируя по видам и силе заклинания, используя разные направления - как современные, так и давно забытые и никем почти не применяемые способы создания магических потоков заклинаний - они сумели подобрать несколько действительно уникальных заклинаний. Не только по их мощи, но и по способу поддержания их в активном виде, используя для начала силу самого мага; потом попробовали "подключить" активное заклинание длительного действия к магофону академии; и как венец их творения - к магическому потоку Кристалла. Правда, тогда Владыка устроил им с Вилтарасом разнос, так как им самим не удалось разрушить свое же заклинание и пришлось собирать всех архимагов... Но сейчас... Смотря на этого Человека, что с ехидной улыбкой глядел на Ильджера, провоцируя его, не прекращая отвязывать руки Скали от распорок, молодой маг понял, что пора действовать и именно теперь догадался, что именно нужно предпринять. Хотя это существо трудно и назвать-то человеком, Самистан всем своим нутром чувствовал ту злобу и ненависть ко всему, что только есть в этом мире; которая буквально кипит и переполняет эту сущность, готовая уничтожить все, с чем только соприкоснется и не успокоится до тех пор, пока не достигнет своей цели. Молодой маг, скрестив пальцы и изогнув руки в призыве руны "Нови", сделал первый шаг в зал... *** Вечер вступал в свои права, и тени, с каждым мгновением увеличиваясь, набираясь сил и напрягаясь, выдавливали из подворотен ослабевшие за день солнечные лучи. Кое-где едва появившийся туман, смешавшись с угасающим светом, еще больше погружал город в предвечернее состояние, скрывая от глаз четкие очертания городских построек. Плотно стоящие дома и сараи в торговых и складских районах уже окунулись в вечерние искусственные сумерки, закрытые от светила высокими заборами, крышами домов, откидными ставнями и широко открытыми воротами, которые в этот час еще впускали немногочисленных посетителей и завсегдатаев многочисленных таверен и забегаловок. По улицам еще бродили многочисленные жители, но большинство уже стремились поскорее добраться до своих, пусть маленьких и нищих, но все же теплых и гостеприимных домов, где их уже ожидали поздний ужин и тепло очага. И в этой немногочисленной толпе народа были и те, кто немного, но выделялся из общей массы народа. Плотно закутанные в какие-то тряпки, наглухо закрывающие их головы и лица, они медленно и словно неуверенно брели в самые захудалые районы, исчезая в старых домах и брошенных сараях. Несколькими нестройными ручейками неплотный поток "бродяг", а именно так они и выглядели, растекался по городским улочкам и оседал в нескольких крупных районах города. Но к ним уже привыкли и мало кто обращал на них внимание. Чума гнала многих со своих мест, заставляя бросать нажитое имущество и идти незнамо куда в поисках лучшей доли. Всего несколько часов осталось до того момента, как городские ворота будут закрыты, а участью вновь прибывших уже завтра займутся уличные старосты и распределительные комиссии... "Завтра будет много работы, - тяжело вздыхая, подумал про себя стражник, стоящий на башне городских ворот, глядя вслед уходящим нищим. - Завтра..." *** Кони резко заржали от истерического крика одного из жрецов и сорвались с места, вырывая из рук принца уздечку. Сжимая в руке оторванный пучок травы, Эли улыбнулся и четким, громким голосом проговорил своим друзьям, глядя в глаза ближайшему из жрецов: - Поймайте лошадей, нам со служителями нужно поговорить... - не закончив предложение, он медленно поднял руку и, глядя на травинку, негромко, нараспев произнес: - Се орум тарнесса хавр никтарэ... - мелодичный напев Эли, произносимый, казалось, вполголоса, эхом прокатывался по неглубокому ущелью. Слова древнего эльфийского наречия заставляли звенеть сам воздух и, отражаясь от каменных глыб, уносились прочь, огибая застывшие фигуры жрецов. Воздух задрожал и буквально в считанное мгновение стал прозрачен, как слеза горного хрусталя, и... Последние слова молодого друида поставили точку в заклинании: - Скилир носу фра нортэто. Незримой преградой - твердой как алмаз - между Эли и жрецами возникла воздушная стена, разделив противников на несколько метров. С пальцев молодого друида, подхваченный легким ветерком, сорвался листок и, несколько раз крутанувшись в воздухе около руки, быстро полетел в сторону препятствия. Попав внутрь выделенного пространства, лист на мгновение замер и, словно примеряясь и привыкая к непривычному состоянию, несколько раз резко дернулся, совершив небольшие рывки в разные стороны. Эли, все так же нежно улыбаясь своему помощнику, быстрым движением развязал подаренный ему Лиримом мешочек, взял щепотку пыльцы и кинул ее в сторону совершающего свой безумный танец листика. Золотая пыльца устремилась к цели своего путешествия, не замечая ни ветерка, ни, казалось, непреодолимой преграды уплотненного воздуха, и закружилась вокруг зеленого друга. Образовав вокруг травинки сферу, они еще несколько мгновений равномерно кружились в неведомом танце, и затем мелкие частички начали быстро впитываться в лист. Еще до конца не понимая - что происходит, но внутреннее чувство опасности у жрецов кричало в немом крике. Все манипуляции молодого принца говорили им, что творимое им волшебство выходит за рамки обычного мага-природника, каковым все до сего момента считали последнего из рода правителей. Было невозможно разобрать - что именно он делает и чем это может им грозить. Но ясно было одно. Брошенная фраза их главного, пытающегося их о чем-то предупредить и предостеречь, явно запоздала. На их глазах, буквально за пару мгновений, за которые они успели сделать всего несколько шагов, в возникшем между ними и принцем препятствии начало твориться нечто невообразимое. Мелкий листок травинки, на который все смотрели, не отрывая взгляда, втянул в себя золотую пыль, и, мелко задрожав, вдруг резко увеличив в размере один из отростков на добрую дюжину сантиметров, крутанулся вокруг своей оси. Тут же еще несколько отростков так же увеличились в размерах: оборот и снова резкий рост. Через пару мгновений в воздухе уже копошились отростки, которые с безумной скоростью увеличивались в размерах, попутно превращаясь: одни - в длинные с синим отливом шипы, а другие - в извивающиеся, словно живые змеи, лианы, постепенно заполняя почти все пространство между противниками. Принц приложил свою руку с раставленными пальцами к твердой, но прозрачной поверхности препятствия, и в это же время ярко-зеленый лист, слегка согнув одну сторону так же припал к "стене", словно пытался прикоснуться к руке молодого парня и ощутить тепло своего друга, забрать толику нежности... - Энтари онасир такри... вотрэ, - произнес принц и, бросив прощальный взгляд, развернулся и быстрым шагом пошел вслед удаляющимся друзьям. Еще несколько раз прикоснувшись к стенке преграды, листок на мгновение замер, словно прощаясь с уходящим принцем, затем резко взмыл вверх и стрелой ударил в гущу копошащихся лиан. Зеленый живой ком, словно получив последнюю, недостающую ему часть, запульсировал, многократно увеличившись при этом, и резко выброшенный толстенный жгут лианы ударил в сторону преграды, где словно солянные столпы застыли жрецы. Первый удар, второй, третий... Стряхнув с себя оцепенение, нестройные ряды служителей храма, озираясь, попятились назад. - Стоять, - крикнул тот, что стоял последним в толпе народа. - Та-ак он призвал... м-м... Что мы можем? - проблеял кто-то из первых шеренг, продолжая пятиться назад от воздушной стены, в которой уже бушевало непонятное создание с сотней лиановидных отростков, усыпанных копьевидными шипами. - Идиоты-ы-ы... В этот момент, с грохотом тысячи одновременно разбитых глиняных кувшинов, преграда рухнула. И сразу с этим десятки лиан, взметнувшись в сторону жрецов, вырвались на свободу и впились в троих жрецов, что оказались не столь расторопными и не успели отойти на достаточное расстояние. Словно расправив плечи, гигантское - более трех метров в высоту - существо, не имеющее видимых признаков рта или глаз, рук или ног, удерживая свое "тело" на десятках лиан, неимоверно точно определяло местонахождения всех присутствующих существ. И если бы жрецы не были бы эльфами и воинами в одном лице, жертв первой, самой смертоносной атаки существа, было бы намного больше. Взметнувшиеся, словно выпущенные катапультой, лианы ударили в камни и дорожку, где только что находились его противники, выбивая обломки и кучу пыли. С шелестом лианы подтягивались к центру "туловища" существа, пока такая же партия лиан хищно высматривала и мгновенно атаковала, стоило кому-то задержаться на месте больше, чем на одно мгновение. Жрецы в серо-зеленых одеждах метались по небольшому участку ущелья, проделывая акробатические трюки и прыжки, стараясь своими длинными мечами отбиваться от постоянно атакующих их лиан. Трое нанизанных на лианы жрецов, продолжая дергаться как марионетки, крича и прося помощи от своих собратьев, медленно, но неумолимо подтягивались к "туловищу" монстра, вокруг которого, не прекращая своего движения, ворочался целых ворох прутьев и стеблей. Вот в какой-то момент монстр выбросил целую тучу лиан, пробивших камни, накрепко засевших в твердой земле и натянувшихся, и всё существо, быстро подтянувшись, переместилось на новое место и мгновенно атаковало вновь, не давая возможности слугам Регента хоть как-то сгруппироваться... Кто-то из жрецов попытался поджечь вызванное Эли существо, но, едва вспыхнув, огонь тут же был "задавлен" десятками лиан и листьев, что вращались вокруг корпуса. - Жгите его огнем и оттягивайте это от принца, - крикнул старщий жрец, ловко отбивая мечом очередной отросток и отскакивая на противоположную сторону тропы. - Это Сахралитенин, Страж Императора, только огонь и сможет с ним покончить, - немного подумав, он попытался что-либо вспомнить об этих удивительных созданиях, которые на протяжении тысяч лет преданно служили роду правителей, на ментальном уровне чувствуя желания старшего в роде правителей. Неутомимых и сильных, плохо реагирующих на магию и оружие, но сильно реагирующих на физическое пламя. - Тут нечего поджигать, оттягивайте его к тропе в лес, - громко прокричал он своим товарищам, не забывая при этом перемещаться и менять позицию, продолжил:- Нужно его увести... Эли обернулся. Из грохота ударов его Стража и криков боли, доносившихся со стороны входа в ущелье, невозможно было что-либо разобрать. Взмывающие вверх лианы и резкие перемещения Стража - сложно было разобраться, что именно происходит позади молодого наследника. Последний раз пожелав своему "другу" удачи и попросив прощения, он резко развернулся и бросился догонять Майориса и Нурима, поймавших коней. Достав луки с сидельных сумок, они - одну за одной - пускали стрелы в спрятавшихся за камнями жрецов. Невдалеке, впереди в пыли лежал, пробитый двумя стрелами, молодой еще жрец, не успевший спрятаться за откосом. "Безумные времена, ведущие нас всех к погибели. Эльф убивает эльфа," - глубоко вздохнув и горько выдохнув, принц собирался уже обратиться к своим друзьям с просьбой постараться обойтись без убийств своих, пусть и заблуждающихся братьев, как в этот миг раздирающий душу вой и крик прогремел над ущельем. Всё на мгновение замерло. Даже Страж, вскинув свои шупальца-лианы в очередной атаке, остановился; замерли уже готовые ударить лианы, лихорадочно выискивая новую опасность. Животный вой загремел вновь над ущельем, но уже ближе и сверху. Не прошло и нескольких мгновений, как на месте боя появились новые фигуранты. На огромных камнях, что окружали ущелье со всех сторон, возникли фигуры, плотно закутанные в серые лохмотья, отдаленно напоминающие плащи. В руках, блестя металлом в лучах заходящего светила, переливались мечи, секиры, ножи и багры. Крик повторился, и вся это орда - как смог приблизительно прикинуть Принц - не менее пятидесяти существ, бросилась в атаку, на ходу размахивая оружием и выкрикивая нечленораздельные звуки. - Это Отверженные, - как-то тихо и обреченно проговорил Нурим. - Теперь нам не уйти...