Первый шаг вперед

Под ботинками тихо шелестят опавшие листья, пожухлым ковром укрывающие тропинки между надгробиями. Он идет не спеша, словно оттягивая неминуемую встречу, которую сам же назначил. Вокруг буйствует всеми красками осень, а в его душе беспрерывно льют дожди и одиноко завывает почти по-зимнему холодный ветер. Сердце замирает тем чаще, чем ближе он подходит к своей цели. Пусть он и был здесь лишь однажды, но забыть это место никогда не сможет. Впервые он оказался пред ее могилой в полнейшем недоумении, зачем его сюда притащили в добровольно-принудительном порядке. И здесь же он впервые услышал признание от самого дорогого ему человека. Пусть странное, в какой-то мере нелепое, но настоящее, искреннее. Теперь же он пришел сюда, спустя всего-то несколько лет, чтобы навсегда попрощаться с человеком, которого даже никогда не знал. Такая сентиментальность не являлась отличительной чертой его характера, но в этот момент не было для него никого ближе на рубеже жизни и смерти. Наконец, он достигает, как и ожидалось, ухоженной могилы молодой женщины, имя которой он не знает и упорно отводит взгляд от надписи на камне. В его жизни хватает имен, которые раздирают его на части, тяня по разные стороны мирозданья. Имя – как некая ниточка, ничтожное напоминание о человеке, которое, впрочем, не дает забыть о нем. Его поступки могут приписать другим, слова вложат в уста иных, но имя не отрезать от человека. И когда его сотрут из памяти, имя останется, даже если будет не больше непонятной никому надписи, вырезанной на граните. Остановившись, парень не спешит начинать что-либо говорить, хоть как-нибудь объяснять свой приход. С одной стороны, кому, казалось бы, нужны его разъяснения, мертвые-то не особо словоохотливы, но с другой стороны это нужно ему. Даже «необходимо» сказать то, ради чего он проделал немалый путь, просто ради того, чтобы продолжить восстанавливать свою жизнь дальше. - Здравствуйте, – тихо говорит Шинобу и его голос теряется в перешептывании деревьев на ветру. – Это ведь вы были учителем Мияги? И его первой любовью, - добавляет зачем-то с горечью. Ответ на свой риторический вопрос парень и не ожидает. Он и так это знает. С трудом узнав точный адрес этого места, он ехал сюда с твердым намереньем поговорить с этой женщиной, пусть всего лишь память о которой не оставляла Мияги столько лет, но добравшись до цели у него просто не осталось сил, чтобы говорить. Из глаз начинают течь слезы, впервые за несколько месяцев. Теперешний Шинобу уже не тот, которым он был при их первой встрече. Теперь он больше не кричит чуть что, и не плачет потом из-за своей несдержанности. Он не стал чаще улыбаться, но намного меньше хмурится. Всё больше пользуется логикой и рациональным смыслом, запирая эмоции на крепкий стальной засов. А ещё, он сегодня вечером возвращается в Австралию и не планирует в ближайшие годы возвращаться сюда. Может так сложиться, что это их первый и последний разговор. - Я не знал вас и вряд ли буду прав, если скажу, что жалею об этом. Наверное, если бы мы встретились, я возненавидел бы вас, потому что тогда Мияги никогда не был бы со мной, не полюбил бы меня, - стирая очередной прилив слез, Шинобу делает небольшой перерыв. Он ещё не привык разговаривать вот так, предельно откровенно. Но он учиться, правда. И делает в этом определенные успехи, даже сестра заметила, что Шинобу наконец перестал вести себя, как ребенок. Он становится более взрослым, таким человеком, который бы лучше подходил Мияги. Только вот Мияги больше нет рядом. Его вообще больше нет. - Знаете, сенсей, вы были не правы, когда разбили ему сердце. Даже несмотря на свою болезнь, вы могли бы подарить ему кусочек любви, как сделал это я. И он был таким счастливым! Вы, наверное, никогда и не видели на его лице столько радости. Просто вы были слишком эгоистичной. Я тоже, признаться, был таким, но вовремя успел одуматься. Быть может, у вас просто не хватило времени? Скажите, учитель, вы хоть немного любили Мияги так же, как он вас? На какое-то мгновение Шинобу вернулся на пару лет назад, когда ещё был заядлым эгоистом, влюбленным в себя и Мияги. Тогда он сильно ревновал его к этой женщине, и это чувство лишь немного поостыло после того, как он побывал на ее могиле. Теперь же он вынужден был признать своё тотальное поражение. Соревноваться с ней он мог лишь до тех пор, пока Мияги был рядом, но недавно он точно так же стоял пред его могилой. Шинобу не любил проигрывать, но любил Мияги. Даже, если это было ненормально, глупо, смешно. Он просто его любил. И пусть это слово не может с точностью передать его чувств, теперь это уже не важно. Просто больше его некому повторять так часто, что тебя просят немного помолчать и дать больному человеку поспать. - Вы победили, сенсей, - обращается к ней парень, со злостью, почти смирением в глазах и ещё болью, что вытекает в последних двух слезах, смотря на надгробие. – Теперь Мияги принадлежит только вам. На какое-то время. И резко развернувшись, быстрым шагом проходя мимо неизвестных, чужих могил, Шинобу покидает это молчаливое кладбище, унося в сердце обещание, данное сразу троим людям: себе, сенсею и Мияги: «Однажды, я это изменю».