Dein Retter

“Meine Erde dreht sich nur um dich Kennst du mich nicht? Meine Erde dreht sich nur für dich Kennst du mich nicht? Willst du mich nicht erkennen Wirst du an mir verbrennen” (Oomph! – Kennst du mich?)* Совершенно незнакомое ей место. Мрачные стены, из грубого серого камня освещаются одной лишь керосиновой лампой, но этого достаточно, чтобы хорошо видеть всё пространство. Пахнет сыростью и… кровью. Хлоя вдруг осознаёт, что она здесь не одна. На полу комнатки лежала Бригитта, та постоянно тихо всхлипывала и бросала полные страха взгляды, на нависшего над ней мужчину. Это был Штефан, и в то же время не он… Два огромных чёрных рога, странно изгибающихся, украшали его голову. В глазах не было ничего: ни зрачка, ни радужки, лишь кровь затапливала их. Когти, абсолютно, нечеловеческих размеров и остроты, без всякой жалости терзали грудину девочки. Словно в попытках добраться до чего то… Алая жидкость противно хлюпает под пальцами, и брызгает на лицо, руки и торс создания. Хруст. В сторону отлетает ребро, его белизна жутко контрастирует с серым полом. Хлоя чувствует, как волны едва терпимой тошноты накатывают на неё, при виде этой отвратительной сцены. Кровь всё продолжает вытекать из тела ученицы, неестественно сильным потоком, и он добирается до ног Ван Тассел, затапливая сначала по щиколотку, потом по колено. Последнее, что она успевает увидеть, это как Штефан выдирает с победным рыком сердце Бригитты и, попробовав его на вкус, рычит уже злобно: -Это не то! Это не то! Слышишь меня?! – красные глаза смотрят на Хлою Эти видения становились всё чаще, и с каждым разом приобретали всё более реалистичные черты. Девушка уже не отличала, видела ли она это на самом деле, или же эти картины плод её воображения. Они сводили с ума, настигая Хлою, где угодно: на уроках, за завтраками, обедами или ужинами. В последний раз, видение изменилось, девушка в тот раз смотрела на происходящее уже глазами учителя. Присутствие герра Музиоля стало снова явным в жизни Ван Тассел. Он не отходил ни на шаг, постоянно оказываясь где-то поблизости. Его тёмные глаза, без всякого стеснения следили за каждым движением ученицы. Хлоя подумала о том что, то спасение, словно бы сделало их связь сильнее. И сцены, возникающие теперь в её мыслях, совершенно неслучайны.

***

-Задание к следующему уроку, подготовить историю о солдате, героически погибшем в этой ужасной войне, - с грустью сказала учитель истории фрау Бергер. Откладывать это дело в долгий ящик, Хлое не хотелось, да и времени было полно свободного. Поэтому после урока, отобедав, она бодрым шагом направилась в библиотеку. Ворчливая обычно библиотекарь, с самым недовольным видом выдала ученице подшивки нужных бумаг и ушла осматривать свои владения, на предмет недобросовестных учениц, это занятие женщина любила больше всего. Хлоя устроилась на любимом месте у окна, где очередной стеллаж очень удачно прикрывал её от зорких глаз вредной фрау Мюллер. Занятие оказалось очень нудным, половина солдат, описанных в документах, либо были без каких-либо заслуг, либо о них из информации сохранились только имя, фамилия и год рождения. Девушке уже хотелось бросить это всё и пойти отдохнуть, как перелистывая очередную страницу, не наткнулась на знакомое лицо на фотографии. В военной форме, с немного другой прической на неё смотрел Штефан Музиоль. Хлое первым делом подумалось о том, что это мог быть его брат, к примеру. Но на бумагах, были чётко напечатаны данные её учителя, и в конце кратко - «убит». Как оказалось, он добился более высокого чина, чем простой рядовой, и посему, маловероятно, что могла произойти путаница с его смертью. Осторожно выглянув из-за полок с книгами, Ван Тассел заметила, как фрау Мюллер ругала одну из учениц за пронесенную еду. Это надолго, так что девушка успеет совершить, что задумала. Стараясь не обращать на трясущиеся от страха руки, она развязала хрупкий переплёт, вытащив нужные страницы, вернула документу прежний вид. Нумерации у страниц не было, так что пропажи не хватятся. Быстро вложив бумаги в тетрадь, Хлоя покинула библиотеку. Сердце перестало колотиться, как бешеное только уже в спальне. Тему прошедшей войны старались здесь не трогать, еще слишком сильна была у многих боль утрат, соответственно и задания, которое их класс получил сегодня, ранее не бывало. Если бы кто-то пришёл изучать эти бумаги раньше неё, возникли бы вопросы к герру Музиолю, и непросто вопросы, у девчонок длинные языки, и об этой странности узнали бы все в округе. Неужели, Хлоя теперь ещё защищает его? Неделей раньше она бы махнула на это рукой, не найдя в ситуации ничего сверхъестественного. Теперь же взгляд на вещи изменился. Посиневшее и опухшее лицо Бригитты, до сих пор преследует девушку во снах. То, что учитель знает о произошедшем со Штольц - Хлоя уверена, или даже, возможно, он как-то причастен к этому… Последняя версия ужасала девушку больше всего. Да, у неё у самой было дикое желание расспросить мужчину обо всём, но страх того, что он расскажет правду, не отступал. Хлоя никак не могла понять, чего она хочет для себя в большей степени: знать о герре Музиоле всё или вообще ничего. «Может быть, хватит трусить, а?» - недовольно подумала Ван Тассел. Страх – вполне естественная защитная реакция, но сейчас, ему не место. Девушка твердо решила, что должна выяснить, как погибла Бригитта, или же узнать, кто убил её, да и не только её... Шесть исчезнувших учениц и, вероятно, что это вовсе не предел, так подсказывало чутье Хлои. Найдя эту маленькую ниточку к разгадке, было бы нечестно всё бросить, по отношению к девочкам, что находятся в опасности. Не взирая на страх перед смертью, Ван Тассел готова рискнуть. Почему бы нет? Безрассудства ей не занимать, да и любопытства тоже, она в любом случае, вскоре не выдержала бы и сунула свой нос, куда не следует. Так было всегда, и этот раз не станет исключением.