Dein Retter

«Würdest du mich bestrafen Könntest du mich negiern Würdest du mich entlarven» (Oomph! – Kontrollverlust)* После того случая на берегу реки прошло больше недели и за это время Хлоя ни разу не видела Бригитту. Хелен же ходила, словно потерянная по школе, видно, что отсутствие подруги её очень беспокоит. Стоит признать, не смотря на такое отвратительное поведение по отношению к себе, взволновалась даже Хлоя, так как жили они в одной комнате, и Штольц там не появлялась, постель её была аккуратно заправлена. Куда могла деться сирота? Ей некуда идти, да и незачем. -Хлоя, может, вы ответите? Девочка, вздрогнув от неожиданности, растеряно взглянула на герра Музиоля, который нависал над ней, словно хищная птица. Его глаза такие добрые обычно, с любопытством оглядывали ученицу. Она всё прослушала, о чем он говорил. -Простите, а какой был вопрос? Одноклассницы противно захихикали. Мужчина нахмурился, перевел взгляд на них, смешки вмиг исчезли. Ощущалась в нём невероятная власть, которая волнами исходила от него в такие моменты. Тёмные брови свирепо изгибались, а по обыкновению чувственный рот приобретал жёсткие черты. -Больше не отвлекайтесь, - круто развернувшись на каблуках, он сел за учительский стол и деловито поправил пенсне. Толстуха Мари, оскалила желтоватые зубы и показала язык Ван Тассел. Музиоль явно спускал ей с рук невнимательность, теперь лишнего внимания со стороны одноклассниц не избежать, а если об этом узнают ещё и старшекурсницы… Его благосклонность к Хлое была слишком явной. Здесь дрались за внимание, а за внимание этого учителя особенно. Ван Тассел же объясняла такое отношение, как потребность Штефана Музиоля в помощи слабым, а она, несомненно, выглядела в его глазах именно такой – беззащитной. В Хлое с самого раннего детства воспитывали сдержанность, но порой и воспитание давало сбой, как сейчас. Девочка не удержалась и в ответ показала язык однокласснице. -Ван Тассел, сегодня придете на отработку, - сердито сказал учитель. Ей очень бы хотелось, чтобы герр Музиоль не злился на неё. Она не специально срывает ему урок. Хлоя благодарна за это его внимание к себе, и в то же время оно мешает освоиться в школе.

***

Отработку учитель назначил ей после ужина. Шагая по мрачным коридорам школы, девочка думала о том, что следует извиниться перед ним и всё объяснить. Она, вероятно, расстроила его своим поведением. Уже у кабинета герра Музиоля, Хлоя услышала голоса. Их двое: мужчина и женщина. В женском голосе она сразу распознала свою директрису - фрау Зорге. Женщина явно была не в духе, и это, мягко говоря. -Штефан! Как ты посмел?! Как ты посмел ослушаться меня?! – её голос становился всё противней и противней с каждым словом, - Я тебе говорила не трогать девчонку! Идиот! В маленькую дверную щель, Хлоя видит, как женщина замахивается и отвешивает звонкую пощечину герру Музиолю, который стоял на коленях. Нечеловеческое рычание вырывается из груди мужчины, от этого звука у девочки всё замерло внутри. Люди не умеют издавать таких звуков. Резкий выпад со стороны учителя, и фрау Зорге истерично пытается выдернуть свою руку из железной хватки. От него можно ждать всего, что угодно. Контроль над Штефаном – вещь настолько эфемерная и женщина отдает себе отчет в этом, но слишком поздно… -Не контролируй меня больше, - его бархатный баритон, сейчас звучит безумно угрожающе, словно сама тьма жила в этом голосе. -Ты чокнулся! Совершенно чокнулся! Безумец! Ты всё равно будешь делать, так как я скажу! Как бы ты не пытался освободиться. Она тебе ничем не поможет… Глупая девочка… А ты еще глупее, Штефан! На эти слова, Музиоль ловко встаёт с колен и хватает фрау Зорге за шею, кусая её губы, кровь течет по подбородку, спускаясь по горлу и пачкая белоснежную блузку. Слышен приглушенный крик женщины. Кажется, что всё это длиться вечность. Он словно бы с удовольствием лакал эту кровь, растягивая удовольствие, что Хлою замутило. В какой-то момент мужчина всё же разжимает руку, отпуская директрису, та воспользовавшись случаем, выбегает из комнаты. Ван Тассел едва успела спрятаться за дверь. Ой, не доведет рано или поздно её любопытство до добра… -Хлоя, зайди, - властный голос не оставлял шанса на побег. Девочка, виновато опустив голову, зашла в кабинет. Учитель стоял посередине комнаты, гордо выпрямившись. Окровавленный рот, не пугал сейчас Ван Тассел почему-то. -Простите, я не хотела, я… - она чувствует, как его сильные руки крепко прижимают её к себе. -Всё что я сделал, все, что я делаю, это ради тебя. Запомни мои слова. Кто бы тебя ни пытался переубедить. Однажды ты спасёшь меня… Она не понимала его слов. Чем можно объяснить такое поведение? Что он хочет от неё? Хлоя пыталась выбраться из капкана этих мускулистых рук. Мужчина пугал своими откровениями. Так не должно быть, это неправильно. Неужели герр Музиоль больше ей не друг? В последний раз, вдохнув сладкий запах волос девочки, Штефан всё же разжал объятия. Он отпустит её, разумеется, отпустит, но ненадолго. Ему хотелось отчаянно взвыть, когда в коридоре, раздавался глухой стук каблучков туфелек, убегающей Хлои. Он напугал её. Чудовище. Мужчина вцепился в свои волосы, будто бы силился выдрать их. Он так и будет скитаться, недостойный понимания. Хлоя так мала, чтобы рассказать ей всё. Несомненно, девочка поймет его, но, сколько ещё ждать? Это так невыносимо. Штефан никогда не славился терпением и сейчас это мешает, как никогда. Музиоль взглянул на свои ладони. «Я всё порчу, я всё уничтожаю, не имею право на её признание. Монстр» - эти мысли загоняли Штефана всякий раз в тупик, из которого выхода не было видно. Как он хотел стать прежним, прекратить творить зло и забирать невинные жизни. Теперь к его грехам присоединится ещё один. Музиоль думал, как ему с этим жить. Это не жизнь, он устал, смертельно устал. Но о какой жизни вообще идет речь, собственно? Ведь мужчина уже мертв.