Уроборос

Алеку не спалось. Второй раз подряд его сновидения не принадлежали ему. Проснувшись, он не чувствовал ничего, кроме глухой боли, сковавшей где-то под затылком и сухости в глазах. Джейс спал рядом, укрытый тонким одеялом. Захария застыл в своём углу, не погружаясь в сон, но и не бодрствуя. Алек потер глаза, садясь на кровати. Старая пружина матраса едва слышно скрипнула под его весом. Он все еще чувствовал мятно-цветочные благовония из своего сна, и был не до конца уверен, что все это было не наяву. Руну парабатай прострелило тупой болью, и Алек, прижав к ней ладонь, заставил себя не замечать. Джейс что-то простонал сквозь сон. Сумрак, склубившийся под потолком лазарета, слегка разбавленный желтоватым электрическим светом из высоких стрельчатых окон, давил на сознание, и Алеку нестерпимо захотелось сбежать. Поэтому он, предупредив Брата Захарию, ушел в город, надеясь хоть немного развеяться. Ночной Нью-Йорк был гораздо милостивее к нему, чем дневной. Потеплело и ветер успокоился, гоняя лишь листья на тротуарах. Алек встал под фонарем, подставляя лицо свету и воздуху, наполненному запахами города и листвы. Полночь всегда действовала на него умиротворяюще. Бесцельно бродить по полупустым улицам, не отвлекаясь на нефилимские обязанности и ответственность, представлять себя обычным жителем города было лучшим отдыхом. Вибрация телефона в кармане куртки отвлекла Алека. Он совершенно не ожидал увидеть имя звонившего, высветившееся на дисплее. — Привет, парень, — Люк Гэрроуэй звучал не по-ночному бодро. Так и знал, что ты не спишь. — Откуда? — Алек пнул смятую банку от напитка. Жестянка отлетела к кирпичной стене, сухо чиркнув ярко-красным боком по асфальту. — Ответ на все вопросы один — волчье чутье, — Люк коротко засмеялся. На фоне раздалось шипение рации и чей-то недовольный заспанный голос. — Ты на работе? — Дежурство. Стало скучно, а все мои уже спят. И под всеми своими я подразумеваю и Аларика. Ты в порядке? Я знаю, что ранения парабатая изматывают, и у тебя мало времени, чтобы расслабиться. Помнишь, я предлагать поужинать? — Люк, — выдохнул Алек в трубку. — Я не думаю, что сейчас подходящее время для ужина. Джейс пострадал, и Безмолвный Брат все ещё держит в искусственном сне. Столько всего нужно еще сделать. Я не могу… — Можешь. Алек, послушай, ты устал и взвинчен. Пара часов отдыха и вкусная еда не сделают хуже. Тем более Клэри хочет тебе что-то показать, а на ее звонки ты не отвечаешь. — Прости, я… — Алек устало потер переносицу. — Кажется, телефон на беззвучном режиме. — Эй, ничего страшного. Давай так. В субботу жду тебя у нас к шести. Потом обсудим дело, у меня есть немного информации для тебя. Идёт? — Да. Да, идёт. Люк, спасибо. — Нет проблем, парень. Задай им там жару. Люк отключился, а Алек почувствовал себя немного лучше. Этот оборотень обладал по-настоящему теплой аурой. Рядом раздался подозрительный шорох. Алек замер, прислушиваясь к себе. Инстинкты говорили ему, что там не человек или животное, а вполне себе демон. Он ощущался остро и противно, и Алек осторожно вытащил из ножен на бедре свой кинжал, который всегда был с ним. Ни лука, ни клинка Серафима он с собой не взял. Понадеялся зря. — Ну да, класс, — пробурчал Алек, заглядывая в переулок. — Простая прогулка этот мир не устроит? У стены клубилась тьма. Она была живой, двигалась в такт скверне, слабо пульсирующей в ее глубине. Алек выдохнул, концентрируясь. На этот раз демон был одиночка, но это не было признаком его слабости. Одиночки обычно покидали свои рои или гнезда, потому что слишком сильно отличались. А слабых просто убивали свои же. Демон вроде бы не замечал его. Он тихо урчал, наполовину слившись со стеной, и не спешил нападать. В свете фонаря Алек различил под ногами темные следы, похожие на размазанные кляксы мазута. — Что у нас здесь? — прошептал Алек, перекладывая кинжал в другую руку, и сделал несколько шагов вперёд, пристально глядя на демона. Тот совсем слабо трепыхнулся в его сторону. Алек подошёл ближе, опускаясь на корточки и удивляясь собственному безрассудству. Никакой охотник в здравом уме не стал бы подходить к демону и уж тем более становиться возле него на колени. Демон хрипло зарычал, вжимаясь в стену. Он не мог принять более определенную форму и не мог отползти достаточно, чтобы окончательно слиться с темнотой и исчезнуть. Алек почувствовал жалость. Вытянутая морда, вылепленная из острых граней агонии и беспомощной злобы, показалась из глубин клубящегося тела. Глаза сверкнули пурпурным. Этот демон умирал. — Что это? — Алек без страха протянул руку, касаясь пальцами клубящейся темноты. Скверна привычно легко обволокла пальцы. Демон издал непонятный звук и потянулся к нему, скользя по пальцам выше к запястью. Насколько мог крепко схватил. — Что ты хочешь? — прошептал Алек, ближе склоняясь к нему. Демон захрипел, слабо дёргая его к себе. Глаза закрылись на мгновение. — Ты хочешь, чтобы я убил тебя? — тихо спросил Алек, не пытаясь освободить руку из захвата. — Что с тобой стряслось? Демон открыл глаза, и в них, обретших былую осмысленность, Алек увидел отражение случившегося. Увиденное его не удивило, но подтвердило одно из его самых неприятных предположений. Герион пытается восстановиться как можно быстрее, и не брезгует питаться другими существами Эдома. Так ему попался этот демон, в своей истинной форме вполне безобидный, но достаточно сильный. Насытившись, Герион бросил его, и он всего лишь полз до своего гнезда. — Ты не успеешь. Ты умрёшь раньше, — склонил голову Алек. Демон согласно взвыл, наконец отпуская запястье. — И я все равно должен буду убить тебя, потому что не могу отпустить. Таковы правила, прости. Демон смотрел в его глаза долгую минуту, а потом тьма, из которой он состоял, перестала клубиться, по ней пошла рябью, и демон принял форму чего-то, что отдалённо напоминало собаку. Алек пораженно смотрел на него. Это существо хотело погибнуть достойно, понимая, что другого пути у него нет. Короткий и быстрый замах, и демон рухнул на грязный асфальт и затих. Алек не успел перевести дыхание, как в глубине переулка что-то зашуршало, и из темной густой тени выскользнула стройная фигура. Алек сразу уловил знакомый металлический запах крови, алкоголя и острых пряностей. — Лайтвуд, — фигура шагнула вперёд, слегка склонив голову, и электрический слабый свет фонаря высветил темные волосы, смуглую кожу и черную ткань пиджака. — Рафаэль, — с облегчением выдохнул Алек, опуская руку с кинжалом. — Что это? — вампир пнул носком ботинка распавшееся от его удара тело. — Ничего такого? — Серьезно? Я ждал тебя вчера. И позавчера, — возмущённо проговорил Рафаэль, скрещивая руки на груди. — Если не хотел приходить, то мог бы позвонить. Есть в двадцать первом веке такая возможность — звонить в любой момент и писать смс. Даже я знаю такие штучки. Телефонами называются. — Прости, замотался. — Да, я слышал о Вэйланде. Мне жаль. — Ни капельки. — Ага, — оскалбился Рафаэль. — Давай же. Будь немножечко честнее. Какое дерьмо атакует нас в этот раз? — Отец тебе не говорил? — А должен был? Вампир насторожился. Алек быстро пересказал события последних дней, опустив упоминания о своих снах. — Ох, Герион, серьезно? — Рафаэль насторожился, и в его глазах мелькнуло узнавание. — Так ты знаешь его? — Его не знаю. О нем — да. Первый сын господина. Грустная история. Кстати, выглядишь хреново. Ты спать не пробовал? Или отдыхать? Алек смутился. Рафаэль закатил глаза, схватил его за руку и потащил за собой, не обращая попытки стряхнуть свою ладонь. — Кто о тебе позаботится кроме меня, а? Если парабатай валяется в отключке, это не значит, что нужно доводить себя до такого же состояния. Позволю себе заметить, ты в этом городе единственный адекватный охотник и тебя будет не хватать, если ты помрёшь. — Спасибо за беспокойство, — пробурчал Алек, позволяя вести себя. Он понял, куда направляется вампир, когда они свернули на знакомую улицу, в конце которой стояла старенькая церковь, высветленная в темноте одним-единственным фонарем. В Рамади все так же почти не было посетителей. Бармен поприветствовал их лёгким кивком, кидая Рафаэлю что-то небольшое, звенящее и блеснувшее в приглушенном свете ламп. В маленькой вещице Алек опознал связку ключей. Рафаэль привел его в ту самую комнату, где несколько месяцев назад Алек впервые попробовал его кровь. От воспоминаний в желудке сразу засосало, а Уроборос довольно заворочался на груди. — Вода, чай, виски? — предложил Рафаэль, усаживая его на диванчик. — Моя кровь?.. Алек вспыхнул. — Чай или… Знаешь, Магнус делал мне недавно кофе с чем-то алкогольным. Такое можно организовать? — Местный бармен может сотворить чудо с обычной минералкой, думаю, с кофе и коньяком он как-нибудь справится. Рафаэль исчез. Алек знал, что тот ушел ненадолго, и просто откинулся на мягкие подушки, лениво изучая кружевной узор на потолке. Здесь интерьер, как и во всем "Рамади", был оформлен в арабском стиле и в спокойных тонах. Небольшие окна были занавешены лёгкой газовой тканью, и Алек вполне мог видеть светящиеся прямоугольники окон полуночников из соседнего дома. Интересно, догадывались ли они о происходящем? О вампирах под боком? Открылась дверь, впуская в комнатку запахи горячего кофе, какого-то кислого фруктового десерта и шоколада. В поле зрения появилось лицо вампира, сверкнувшего темно-золотыми глазами. Алек нехотя поднялся. — Блестяшка все никак не может отлипнуть от тебя? — криво усмехнулся Рафаэль, забирая с подноса на столике свой бокал. Темная винного цвета жидкость в нем была густой. Кровь, определил Алек. Облизнул нижнюю губу. Он бы сейчас хотел попробовал немного. Скользнуть по прохладному запястью Рафаэля языком, впиваясь в рану на его запястье, и пить ароматную, удивительно горячую кровь, пока в голове не проясниться и тело не наполнится силой. Чувствовать на коже ее подсыхающие следы и наконец заснуть глубоким сном. — А это плохо? — встрепенулся Алек, когда понял, что изучал бокал слишком долго. Рафаэль понимающе приподнял бровь. Как бы невзначай медленно вытащил из-за пазухи и положил на стол небольшой клинок. Алек предпочел отвести взгляд. В конце концов, перед ним на тарелке было ассорти из фруктов и кусочков шоколада. Рафаэль сделал медленный глоток, слегка откинув голову назад, чтобы дать Алеку возможность увидеть его двинувшийся вверх-вниз кадык. — Я разве говорил так? Просто будь осторожнее. — Ты не первый за сегодня, кто говорит мне быть осторожным с Магнусом. — О, и кто же этот несомненно умный человек, объяснивший тебе эту истину? Знаешь, думаю нарисовать для тебя плакат-предостережение. — Да что в нем такого?! — Да понял я, что он тебе нравится, — махнул рукой Рафаэль. — Я не собираюсь толкать длинную лекцию, но Магнус Бейн не безобидный цветочек. Он живёт уже не одно столетие, и, сам подумай, сколько у него за все это время было любовников? Мне бы не хотелось, чтобы он считал тебя лишь очередной галочкой в своём списке. — Ты беспокоишься, — смущённо уткнулся в чашку кофе Алек. Рафаэль ожидаемо тепло улыбнулся. — Конечно. Я ведь уже говорил тебе. И дело не только в твоём отце. Ты мне нравишься, поэтому я ожидаемо проявляю заботу. Но, раз мы заговорили о Ваале, расскажи подробнее об этой ситуации. Насколько я слышал, Герион должен гнить где-то в гробнице в Греции? — Наверное, его тело там и осталось, но вот он сам здесь. И в новом теле. Алек быстро пересказал Рафаэлю события последнего времени, умолчав о своих снах. Вампир долго молчал, рассматривая блики света на оставшейся на дне бокала крови. — Алек. А теперь постарайся не врать, — тяжёлое золото в его глазах отражало его недовольство. — Что? — Ты сколько спал в последнее время? На тебя бы ни один вампир не позарился. — Почти не спал? — робко сказал Алек. — Так какого черта ты что-то делаешь на улице глубокой ночью? И это ведь не рейд. — Все-то ты знаешь, — огорчённо проворчал Алек. — Ладно. Дело в Герионе. — Тебе не даёт покоя мысль о вашем сосуществовании? — Нет. Не в этом смысле. Второй раз подряд я вижу ммм… не свои сны? То есть, они в принципе мои, но больше похожи на странные воспоминания, а не на обычную игру сознания. Я вижу себя в теле отца, будто я — это он, и окружающие меня понимают это. Сначала я наблюдал за Герионом на берегу моря. Он был таким красивым. У него были золотые волосы, ты знал? Он зачерпывал воду, а я стоял рядом, и стоило только мне прикоснуться к нему, как он сразу отпрянул, сразу понял, что я — не его отец. А сегодня в крошечной комнате женщина кормила младенца Гериона грудью. Я подошёл к ней, чтобы поцеловать сына, а она начала допрашивать меня, люблю ли я сына и чьего ребенка я держал на руках до этого. — Ту женщину звали Алекто? — Верно. Ты и это знаешь? Похоже, я один ничего не знаю об отце? — Спокойно. Алекто — мать Гериона и первая и единственная женщина, которую полюбил Ваал. Он часто рассказывал мне о ней, — Рафаэль нахмурился. — Не то, чтобы я хотел это слышать. — Да, я чувствовал мысли отца… Алекто говорила, что ребенок похож на нее, но он не ее. Аргх, почему я вообще начал видеть эти сны? — Алек ударил кулаком по столу. Рафаэль приподнял бровь, остудив его пыл одним чрезвычайно спокойным взглядом. — Мне откуда знать? Поговори с отцом, но, возможно, причиной являетесь вы оба. То есть, ваше существование вместе, — Рафаэль раздраженно и коротко прорычал. — Я имею в виду, Герион вроде бы никогда не отличался приятным характером. Ваал говорил, что худшей чертой в его сыне была зависть. Может, он как-то узнал о тебе? Или почувствовал? И таким образом что-то пытается донести. — Например? — огорченный Алек одним глотком осушил свою чашку. В голове стало чуть легче от алкоголя, но не настолько, чтобы не чувствовать себя лучше. — Например, кому-то просто не нравится, что у его папаши есть ещё один сын, — пожал плечами Рафаэль, недовольно скривив губы. — И, кстати, ты собираешься отвечать на звонок? — Что? Алек посмотрел на него, как на идиота, а потом до слуха долетело вибрирующее жужжание где-то в карманах куртки. — Кхм, алло? — Алек, где тебя носит?! — истеричный крик Иззи чуть его не оглушил и заставил заволноваться. Даже чуткий на слух Рафаэль поморщился. — Я же сказал Безмолвному Брату, что отлучусь на пару часов. Все хорошо, сестрёнка? — как можно более успокаивающе сказал Алек, понимая, что лучше ему немедленно отправиться в Институт, иначе кто-нибудь из семьи обязательно снимет с него голову. — Мама хотела поговорить с тобой, а тебя нет нигде. Ты что уже забыл о том, что случилось с Джейсом? — Я не забыл, — холодно заметил Алек. — Если тебя интересует, я все утро и вечер был с ним. Изабель, ещё раз. Причина только в матери? В трубке повисло недолгое молчание. — Я просто испугалась. Ты мне брат или кто? Твой парабатай ранен, а ты пропал. — Мне нужно было развеяться. Я достаточно вооружен, чтобы со мной ничего не случилось. — Ты не можешь быть в этом уверен, — сказала сестра, и Алек уловил в ее голосе нотки раздражения и беспокойства. — Демон напал на Джейса, когда он был вместе с отцом и до зубов обвешен оружием, а ты даже не взял свой лук. Я проверяла. — Господи, Иззи! — воскликнул Алек. Рафаэль тихо хмыкнул. — Ладно, я возвращаюсь в Институт. И, раз уж мать хотела поговорить, у меня тоже есть к ней пара вопросов. И почему ты сейчас не спишь? Как Джейс? — Раз ты так легко кинул его посреди ночи, то должен через связь чувствовать, что с ним все нормально. Ну… насколько это возможно в его состоянии. А теперь будь добр возвращаться, не давай мне повода использовать кнут. Я волнуюсь за тебя. — Изабель Лайтвуд довольно взбалмошная, — прокомментировал Рафаэль, когда Алек закончил звонок и с сожалением смотрел на блюдо фруктов перед собой. — Спасибо за все, Рафаэль, но мне, пожалуй, и правда стоит пойти. — Подожди, — Рафаэль успел схватить его за рукав. — Прежде чем ты уйдешь… Это поможет тебе спать спокойно. И ты ведь не слишком торопишься? Алек сглотнул, с несколько секунд рассматривая протянутый ему клинок. Рафаэль хватки не ослаблял, и Алек сдался, принимая нож. В конце концов, в этом нет ничего плохого.

***

К его удивлению, Иззи не спешила налетать на него разъяренной фурией прямо у дверей Института. Не ждала она его и у Джейса. Брат Захария уже сменил его повязки на новые, влил в него порцию настоя и с ехидцей в голосе посоветовал посетить кабинет Маризы. Алек закатил глаза. Похоже, его ждало небольшое представление. И почему никому в этом доме не спится в два часа ночи?.. Хотя он не был против. Как раз хотел обсудить кое-что с родителями. Семья действительно обнаружилась в кабинете Маризы, и сна ни у кого из них не было ни в одном глазу. Мать с Робертом сидели на диване, а Иззи мерила шагами пространство перед окном. Алек, не замеченный ими, замер в проеме. Напряжение, грозившее лопнуть в любой момент, давило. Решив не тянуть, он сразу обратился к матери: — Я хочу, чтобы ты отправила Изабель в Аликанте. — Мы с Робертом тоже думали об этом, — вздохнула Мариза. — Алек, ты не можешь заставить меня оставить вас! — вспыхнула от гнева Иззи, круто развернувшись на каблуках. Алек спокойно посмотрел на неё. Она пыталась сверлить его своим цепким взглядом и заставить сменить решение, но он-то знал, что на нём эта ее техника не работает. С импульсивной и взрывной Изабель нужно быть полной ее противоположностью, чтобы добиться результата. — Почему? — Почему, если Джейса чуть не убил какой-то демон, то мне сразу нужно прятаться? Потому что я — слабая девчонка? — Во-первых, я могу защитить себя. Во-вторых, я никогда не считал тебя "девчонкой". Ты сама знаешь, что можешь задать фору любому мужчине-нефилиму. — А я не могу защититься?! Я, если как ты справедливо заметил, тоже сумеречная охотница и умею обращаться с оружием! — Изабель, прекрати, — оборвал ее молчавший до этого Роберт. — Он прав. Ты не знаешь, что происходит. — Так просвети меня! Алек прикусил губу, поймав взгляд Роберта. Если Валентин в этом и правда был замешан, то никто из них не знал, что на самом деле происходило. — Твой... брат старше тебя, — привел слабый аргумент Роберт. Он никогда не умел спорить со своей дочерью, и лишь веское слово Маризы могло остудить ее. Алек мысленно закатил глаза. Этот человек даже при необходимости не может нормально назвать его своим сыном. — Дорогая, не спорь, — Мариза твердо предупредила дочь от набирающей обороты истерики. — У Алека есть необходимые навыки, и ситуация требует его присутствия. Он единственный… Она замолчала, а Алек удивленно уставился на мать. В чем это он успел стать единственным? — Единственный сумеречный охотник, с которым Магнус Бейн согласился иметь дело. А помощь этого мага нам очень важна. Демона, ранившего Джейса, может найти только он, — Мариза закончила суровым взглядом в сторону сына. — О, именно так, — закивал Алек, соориенировавшись в ситуации. — Иззи, не думай, что мы хотим избавиться от тебя. Мы просто беспокоимся о тебе. — А о тебе, по-твоему, беспокоиться не надо? Алек ей не ответил. Коротко улыбнулся ей, как раньше в детстве, когда она боялась чего-то и ему приходилось успокаивать ее, и сестра поняла все, что он хотел вложить в эту улыбку. Иззи сразу расслабилась, линия ее плеч смягчилась, и из глаз ушло выражение бунтующего противостояния. Она хоть и не была согласна, но все понимала и перестала противиться. Когда Иззи ушла, а Алек с родителями остался наедине, он перестал притворяться. Какие бы натянутые отношения у них не были, при Роберте и Маризе не нужно было делать вид, что он — обычный сумеречный охотник. — Стоит только отвлечь ее, она сразу забывает обо всем, — покачал головой Алек, рухнув в кресло, и развалился на его мягких бархатных подушках. Только сейчас понял, насколько сильно болят его спина и плечи и ноют мышцы шеи. — Что она хотела от меня, когда пыталась наорать за желание проветриться? — Она на взводе из-за случившегося с Джейсом. И, как неоднократно подчеркнула только что, волнуется за тебя, — Мариза пожала плечами. — Что это за идея с Магнусом Бейном, мам? — Технически... — Алек насторожился. Мариза выглядела немного сконфуженной и самую толику смущенной. — Он и правда гораздо охотнее стал предлагать свои услуги после того, как познакомился с тобой. Но это не значит, что я это одобряю, — она за мгновение сделалась чересчур строгой, что, однако, Алека только развеселило. — У него нет никаких намерений на мой счет. — Как же, — фыркнул Роберт, скрестив руки на груди. Его лицо приняло выражение недовольство, которое появлялось каждый раз, когда кому-либо приходило на ум заговорить о нижних. Алек внутренне приготовился к противостоянию с ним, потому что знал, что его так называемый отец способен на это, но не понимал, почему ему нужно устраивать сцену прямо сейчас, когда они все измотаны и хотят отдохнуть. — Этот маг наверняка почуял в тебе себе подобного. Помню, как он смотрел на тебя своим масляным мерзким взглядом. Алек, разозленный оскорблением Магнуса, позволил себе короткую сухую улыбку. Главное в ссорах с Робертом — не показывать, насколько больно ранят слова, и сохранять спокойствие. Но если с Иззи было проще — ее взрывной характера легко было погасить, то Роберт был похож на синее пламя. Холодное на вид, но — на самом деле — невообразимо горячее. — Полагаю спрашивать, беспокоишься ты обо мне или нет, бесполезно? — он задал вопрос отцу и ничуть не удивился, когда услышал ожидаемый ответ. — Мне плевать.