***
— О, Председатель! — радостно воскликнул Алек, когда кот прыгнул ему на колени, заурчал что-то на своём кошачьем и привалился к его животу своим тёплым боком, устроив голову на лапах. — Какой же ты милашка! Магнус, тебе так повезло с котом. Кошачьи действительно были его слабостью. Гордый Чёрч, обитающий в Институте, редко давался ему в руки. Причин тому было много, но когда своенравный кот таки приходил, то всегда разрешал себя немного погладить. Алек запустил пальцы в мягкую шелковистую шерсть, массируя спинку Мяо. — Ты должен знать, что Председатель очень привередлив, — умилился Магнус. — Держу пари, ему не захочется делить тебя со мной, если ты будешь и дальше уделять ему столько внимания. — О, тогда я подарю тебе на Рождество баночку лучшей еды. Правда, котик? — Алек почесал согласно заурчавшего Мяо за ушком. Он был готов поклясться, что кот посмотрел на своего хозяина с ехидным блеском в глазах. — Ты подготовил книги, какие хотел изучить? — Конечно, эклерчик. Здесь, в основном, те, что я читал раньше, и несколько новых. Мне нужен свежий взгляд. Ищи все, что может быть связано с изгнанием, и любые упоминания о Ваале. Новостей о Герионе нет? Алек замялся на секунду, не зная, относится ли его сон к новостям. — Никаких. Чтобы там не говорили об Алеке, кроме изматывающих до боли в мышцах тренировок он просто обожал книги. Всегда подолгу засиживался в библиотеке Института, иногда покупал что-нибудь в магазинах примитивных для своей маленькой коллекции. Он обожал, когда ему дарили книги, обожал запах и текстуру страниц. Но помимо любви к книгам он ещё и умел выискивать информацию, что считал весьма ценным умением. И все это букинистическое богатство, лежащее перед ним, заставило его почувствовать легкую зависть. Если бы он мог все это прочитать... — Подожди-ка! — воскликнул Алек, разглядывая обложку одной из книг. Тонко выделанная черная кожа, украшенная мелкой россыпью разноцветных драгоценных камней, была лишь слегка истерта на корешке. — Это разве не "Взгляды на темное"! — Ты знаешь об этом? — О, конечно. Это же великолепное собрание свидетельств! И ведь в оригинале! — Тебе будет не сложно ее прочитать? — забеспокоился маг. — Я думал, что положил ее в свою стопку. — Все нормально, я знаю латынь. И язык древних. Алек не хотел хвастаться, но лучше он скажет сейчас, чем Магнус обнаружит его, разбирающемся в руническом хитросплетении древнего. Этот язык действительно не был для него чем-то сложным. Ваал учил его многим языкам, справедливо полагая, что эти знания ему пригодятся в будущем. — Откуда? — Папа подарил мне несколько работ на древнем. Он хотел, чтобы я отличался от остальных охотников хотя бы тем, что знаю несколько языков. — Дорогой, ты от них многим отличаешься. Я рад, что твой отец понимает важность обучения, — доверительно сказал ему Магнус, похлопав его по колену. — И мне очень приятно, что среди нефилимов есть такой, как ты. — Какой такой? — Нарываешься на комплимент? Я могу расписывать твои достоинства часами... — Магнус! — вспыхнул Алек. — Другое дело, откуда ты достал ее? — Ты же не собираешься арестовывать меня? — А ты собираешь рассказывать мне, что достал ее нечестным путем? Просто это удивительно, — Алек провел пальцем по обложке. — Я слышал, что она была утеряна при пожаре в церкви на Сицилии. Ангел меня раздери, я не должен был даже спрашивать! У такого прохвоста-мага, как ты, наверняка найдется много сомнительных знакомств. — Мне обижаться на прохвоста? — Не в коем случае! Но я могу просить тебя сделать копию? — А ещё лучше, если ты будешь заходить ко мне и читать. Места здесь хватит на нас обоих, — Мяо открыл один глаз и коротко мяукнул, напоминая о себе. — Ну и для Председателя, конечно. Я не уверен, что в ней что-нибудь полезное в нашем случае, но ты уж постарайся найти. Они оба были заняты, но это не мешало Алеку изредка посматривать на Магнуса. Со смятением в душе он чувствовал, как с каждым днем все больше и больше привязывается к нему. Когда Магнус улыбался или ерошил алековы волосы или, Ангел его побери, творил заклятие своими непозволительно изящными и сильными руками, у Алека сносило крышу. Он легко краснел от любой его мало мальски пошлой шутки, замечал на себе заинтересованные взгляды. Магнус был невероятно прекрасным, обаятельным и острым на язык, и Алек почти был готов признаться себе, что он ему нравится. И даже здесь он не мог переступить через Джейса. Джейс был его парабатаем, братом, другом и любовником, и делать ему больно было бы предательством, недостойным ни одного из них. Магнус завозился на своем месте, выбирая из стопки книг другую. Алек оторвался от своего трактата о экзорцизме, оказавшемся, в общем-то, собранием вымыслов примитивных. Магнус был таким волшебным, что магия казалась частью его облика. Его профиль был высвечен холодным ноябрьским солнцем так четко, словно пером, и тень от длинных ресниц трогательно падала на смуглые щеки. Его тонкие пальцы касались страниц книг нежно и легко, словно перебирали струны. Он был одет по-домашнему, без так любимой им вычурности и тонны блёсток. Тот кардиган, что так понравился Алеку в прошлый раз, был небрежно накинут поверх свободной рубахи, а простые хлопковые штаны, надо сказать весьма неплохо облегали стройные ноги. Алек подумал, что это прекрасно, видеть его таким, но тут Магнус поднял голову, и Алеку пришлось сделать вид, что он не его рассматривает, и покраснеть. — Что не так, эклерчик? — Все нормально. Просто э... шея затекла. — О, мне так нравится твоя неспособность лгать, но ты прав. Нам нужен перерыв. Перекусим что-нибудь? Тайская, итальянская кухня? — А... На твой вкус. Я не разбираюсь в этом, — пробормотал Алек, вполне согласный на простой стаканчик кофе вприкуску с парой сандвичей. Или на тот прекрасный чай, что Магнус готовил для него тогда. Но духу попросить не хватило, и он решил последовать решению мужчины. Маг, подумав пару секунд, щёлкнул пальцами, разбрыгав голубые искры в воздухе, и на столике появился деревянный поднос с двумя тарелками и чашками, исходящими ароматным горячим паром. В желудке Алек предательски заурчало. Магнус усмехнулся, ловко подхватывая поднос, и повлек юношу за собой на балкон. Отсюда открывался потрясающий вид на город, и несмотря на промозглый ноябрь, царящий в Нью-Йорке, было тепло и безветренно, и Алек поблагодарил про себя того, кто придумал это заклинание. Но как бы не был красив вид и как бы не было уютно, все внимание Алека сосредоточилось на еде. На блюдах были разложены кусочки с хлеба с разными начинками, и пахли они настолько привлекательно, что Алек не смог удержаться и схватил один. — Ого, Ангел меня побери, этот бутерброд прекрасен! Магнус, ты всегда выбираешь все такое... необычное, — сказал Алек, когда откусил кусочек бутерброда. Хрусткий свежий хлеб, приправы и томаты заставили его желудок урчать ещё сильнее. Алек, на самом деле, мог днями обходиться чем-то совсем простеньким. И что-то настолько вкусное буквально разожгло его аппетит. — Это плохо? Магнус выгнул изящную бровь, мягко улыбнувшись ему. — Что? Нет! Нет. Это интересно, — Алек почувствовал, что должен объяснить своё неожиданное косноязычие. — Я имею в виду, что до встречи с тобой я никогда не пробовал такие вещи. Иззи просто кошмарно готовит, и пришлось научиться готовить самому, но никогда ничего сложного я не делал, хотя на деле это оказалось не такой уж и проблемой. А ты даже в еде открываешь для меня новые грани. Алек хотел сказать ещё что-то, но вовремя прикусил язык. Нерешительно глянул на мага, надеясь, что внезапное маленькое откровение не наскучило ему. Улыбка Магнуса стала польщенной. Его золотистые глаза мягко сияли в солнечном свете, и Алек при желании мог рассмотреть каждую из его подкрашенных тушью длинных ресниц. Магнус слегка приобнял охотника за плечи, вручая ему чашку. — Попробуй это, милый. А эти маленькие миленькие хлебцы называются брускетта. Это традиционная итальянская закуска, которую подают с различными начинками. Я решил пожертвовать оригинальностью и не рисковать и взял несколько с томатами и базиликом и с овощами и курицей. Помню, как впервые попробовал их. Это было трудно сделать, но я, кажется, набрал на них пару лишних килограмм! Ох, давай-ка, я не буду докучать тебе своими воспоминаниями, и ты просто насладишься вкусной едой. Ещё тогда заметил, что ты мало уделяешь себе внимания. Смотри, какой худенький, — Магнус сместил руку ниже, проходясь ладонью по спине. Алек с волнением ощутил тепло его ладони через свитер и с какой-то лёгкой обреченности понял, что ему отчаянно хочется продлить прикосновение. И послушать что-нибудь из жизни Магнуса — тоже. Рука мага спустилась ниже, на секунду задержавшись чуть выше пояса джинс. — Конечно, здесь бы пригодилась хорошая отбивная, — проурчал Магнус ему на ухо, — но чем богаты, как говориться. Ты ешь-ешь, сладулик. Не отвлекаю. Алек осторожно принюхался к напитку. Терпкий кофейный аромат перемешивался с тонкой ноткой восточной пряности, свежей кислинкой и щекотящей обоняние шоколадной алкогольной яркостью. — Ты вздумал меня споить? — Брось, такое количество лишь для того, чтобы согреться и набраться сил. Но мы можем попытаться, верно? Алек с опаской сделал первый глоток. Кофе был терпким, горячим и почти не сладким. Алек с удивлением обнаружил, что кислинку напитку придавал лимон. Алкоголь почти не чувствовался, лишь приятно и по-особенному согревал, и это действительно было именно то, что нужно. — Мы ничего так и не нашли. — Не нашли, но не надо отчаиваться. На самом деле, вряд ли нам пригодилась бы эта информация. Я хотел провести немного времени с тобой. — Ты снова провернул тот же фокус? — улыбнулся ему Алек, отпивая ещё немного. — В этот раз я не собираюсь злиться. — Не собираешься? — игриво надул губы Магнус. — А я так надеялся снова увидеть тебя разозленным. — Магнус, я тут подумал... — Что такое, эклерчик? — То, о чем мы говорили вчера. Если это не просто поставщик? Сам посуди, два клиента и сразу два громких дела. Неужели не кажется странным? Я не верю в совпадения. — Это может быть не один человек. — В одном городе в течение одного года и случаи, произошедшие один за другим? Скажи честно, ты в это веришь? Ты можешь связаться с Райлином? Нам нужно допросить фейри. — Как скажешь. Организую встречу с ним на завтра. Ты в порядке сегодня? Выглядишь бледным, — Магнус нахмурился, приподняв его лицо за подбородок. От такой близости Алек задохнулся и полузадушенно прошептал: — Плохо спал, ничего страшного. Джейс ушел на рейд сегодня. — Ты ведь не забыл, что твоя блондинка — охотник и, к тому же, твой парабатай? — Я просто беспокоюсь за него. Очень сильно. Он продолжал смотреть на Магнуса, на то, как двигаются его губы и как меняются эмоции в его глазах, но внезапно осознал, что не понимает и не слышит ничего, кроме протяжного оглушительного гудения. Восприятие его мира сузилось до лица Магнуса. В этот растянувшийся до вечности миг Алек едва ли мог осознать себя, но он каждой клеточкой тела ощутил себя Джейсом. Боль наполнила его до краев, и он согнулся пополам, со стоном хватаясь за бок. Руна парабатай жгла кожу раскаленным клеймом. — Алек?! Господи, Алек, что не так? — голос Магнуса прорвался к нему словно через вату. Магнус был в ужасе и даже боялся прикоснуться к нему, опасаясь причинить боль. — Черт... Джейс... Руну снова прострелило болью. — Алек?!.. — Можешь перенести меня в Институт? В ту же секунду перед ними вспыхнуло огненное послание и тут же рассыпалось в прах. Магнус взмахнул рукой, создавая портал, осыпав их рыжими искрами.***
Портал выбросил их на каменные ступени Института. Алек, не обращая внимания на боль в ушибленных коленях, рванул вперед, распахивая двери. Магнус не оставал. — Изабель? — крикнул Алек, едва заметил худенькую фигурку в конце коридора. Девушка стояла, обняв себя руками, и не сразу обратила на брата внимание. — Изабель! — Алек! Она, с покрасневшими глазами и искусанными губами, метнулась к нему в объятия. Алек сжал ее дрожащие ладони и заставил смотреть ему в глаза. Руна снова вспыхнула болью, но значительно слабее. Он даже не хотел знать, плохой это знак или хороший. — Как он? — он поймал ее взгляд, легонько встряхнул, призывая сосредоточиться. Иззи болезненно скривив губы, прижимаясь к брату, а Магнус почувствовал себя лишним. Он отошёл от них на пару шагов, чтобы быть рядом, но и не мешать. — Они были на рейде, все должно было быть нормальным… Ты же знаешь этот район, он совсем небольшой и проверки там проходит регулярно, никто даже и подумать не мог что так случится... Господи, Алек, столько крови… — Изабель всхлипнула. — Как он, Из? — повторил Алек, добавляя в голос больше мягкости. — Грудь, правая рука и нога, его будто когтями пытались… О, Ангел, его будто пытались разодрать!.. Папа принес его, сказал, что вызвал Брата Захарию, и вот я здесь и жду тебя. О, Алек, мне так жаль… Едва она закончила говорить, дверь лазарета приоткрылась и в коридор вышел высокий человек в серой робе. При виде Безмолвного Брата Магнус еле заметно вздрогнул, но Алек не придал этому значения, сосредоточенный лишь на состоянии своего брата. — Александр Лайтвуд, ты не пройдешь, — склонил голову Брат, преграждая им путь. — Магнус Бейн, останься здесь. — Я могу что-нибудь сделать? — Магнус обхватил Алека одной рукой за плечи, не давая вырваться. — Ничего. Изабель, успокоительное зелье для вас готово, — Захария поманил девушку за собой и сделал шаг назад. Она посмотрела на брата с самым глубоким отчаянием, на которое была способна, а потом двери за ним закрылись. Алек вдруг почувствовал себя невозможно слабым. Потемнело в глазах, тело стало внезапно тяжелым и непослушным, и ему пришлось опереться о стену, чтобы не упасть. — Тебе нужно сесть! — всполошился Магнус, обхватывая его за талию. — Что мне сделать? Тебе больно? Алек мотнул головой, не на вопрос мага отвечая, а стараясь развеять темноту перед глазами. Сердце тяжело стучало в груди, и его ритм отдавался по всему телу. Единственной болью, что он ощущал, была метка. Он выкручивала его магию наизнанку и жгла кожу, но он спрятал ее глубоко внутрь себя, сжимая зубы. Его энергия — спасение для Джейса. — С этим разберутся. — Это бессмысленно, — скрипнул зубами Алек. — Зачем нужна такая связь, если один парабатай не может защитить другого? — Дорогой... — Пока я могу держать оружие, я сделаю все для него. Джейс — мой, и я буду отдавать ему столько, сколько нужно. Его самого удивила сила его веры в это. В груди скрутило новым болезненным спазмом, и только Алек смог опомниться, Магнус крепко прижал его к себе и восхищенно прошептал: — Ты один из самых сильных людей, которых я встречал. Я так горжусь тобой... Алек внезапно понял, что руки Магнуса лежат на его спине. Жгут кожу прямо через одежду. А сам он едва ли самостоятельно стоит на ногах, прижимаясь к магу всем телом. И что так отчетливо пахнет терпким сандалом смуглая кожа в ложбинке над ключицами, и чужие плечи такие широкие и сильные, и держаться за них так удобно. Алек поднял голову. Магнус смотрел на него и, кажется, не дышал. И его кошачьи темно-золотые глаза не давали Алеку и шанса не смотреть в ответ. Господи, у него всегда были такие потрясающие глаза?.. Магнус облизнул губы. Острый кончик темно-розового языка прошелся по нижней губе, слегка задел верхнюю. Слегка расширились ноздри, когда маг глубоко вдохнул. Теплое дыхание Магнуса чуть не привело Алека в чувство. Нельзянельзянельзя!.. Он попытался отпрянуть от него, упираясь кулаками в грудь. Потерял равновесие, заваливаясь назад. И в ту же секунду Магнус крепко обхватил его за талию, удерживая на ногах, сам качнулся вперед и прижался к его губам, настойчиво притискивая к себе. Губы Магнуса были идеальны, как и он сам. Мягкие и тёплые и такие желанные, что Алек с трудом заставил себя не отвечать, но быстро сдался, когда Магнус усилил напор, слегка оттянув нижнюю губу Алек зубами, и снова с жаром поцеловал, неспособный оторваться. В их сознания ворвался спокойный голос Захарии: — Юный Лайтвуд, ты можешь зайти. И они оба отмерли, отпрянули друг от друга. Алек вдруг понял, что ему хочется прикоснуться пальцами к губам или продолжить поцелуй, а еще сильнее — закричать. Почему?.. Почему именно сейчас? Почему Магнус поцеловал его сейчас, когда Джейсу сильнее всего нужна его помощь? Алек прикрыл глаза, все своим видом не позволяя Магнусу прикасаться к нему. Магнус ему нравился. Сильно. Гораздо сильнее, чем Джейс. Нравился до дрожи в коленях и бабочек в животе. Поцелуй с ним, поцелуй по его инициативе — большее, о чем он мог мечтать. Но не так. Не когда парабатай борется за жизнь буквально в паре метров от него, не когда он должен отдать все свои силы для него. — Я только что говорил тебе, как я дорожу Джейсом, — голос Алека дрожал, и он сцепил пальцы в замок до боли, чтобы хоть как-то прийти в себя. — Что я сделаю для него все, а ты целуешь меня?! Целуешь и говоришь все эти вещи?!.. — Александр, постой… На лице Магнуса отразилось отчаяние. Он потянулся к нему, но не смел прикоснуться. — Не называй меня так! — Хорошо, Алек. Алек, послушай, тише. Я не должен был, ты прав. Я не должен признаваться тебе в симпатии, когда твой парабатай пострадал, но я не смог сдержаться. Ты рядом и я просто с ума схожу каждый раз… — Ты выбрал худшее время для этого, Магнус, — Алек устало потер переносицу, отходя на несколько шагов назад. — Иди домой. Мне нужно быть рядом с Джейсом. — Алек? — Что? Алек замер на пороге, не поворачиваясь к нему. Сердце колотилось где-то в горле, до тошноты было страшно и больно, а Магнус стоял всего в нескольких шагах от него. Прекрасный Магнус Бейн, вершина его желаний, причина его метаний с самого первого дня знакомства. Алек схватился за ручку двери, до боли вцепляясь пальцами в металл. — Мне правда жаль. Дверь показалась неимоверно тяжелой, и Алеку пришлось приложить немало сил, чтобы открыть ее. Он чувствовал себя идущим на казнь, когда делал первые шаги внутрь лазарета, и фигуры родителей и сестры, склонившиеся над кроватью, напомнили ему скорбные статуи. Он кашлянул, внезапно неуверенный в своём праве находиться здесь. Оно, несомненно, было законно, но стоящие перед ним люди были нефилимами, с настоящими сумеречными рунами и силой ангелов в крови, и Алек очень четко ощутил эту незримую грань между ними. — Сынок!.. — Мариза кинулась к нему, но Алек, чей мир сузился только до Джейса, лежащего под тонким одеялом, выставил вперед руки, отходя в сторону. Он злился. Почему родители позволили Джейсу пойти на рейд именно сейчас?! — Нет. Нет… не сейчас. Как он? Безмолвный Брат склонил голову. — Травма не столь серьезна, в отличие от заражения скверной. Прошу выйти всех. Парабатай нужно быть одним. — Я могу что-нибудь сделать для него? — задал мысленный вопрос Алек, ни на что, в общем-то, не надеясь. — Возможно, но сейчас вам нужно быть вместе. Он будет находиться в искусственном сне несколько дней, иначе для организма нагрузка станет смертельной. Я буду наблюдать его здесь, но сейчас покину вас. — Спасибо. Никак не отреагировавший на благодарность Захария скользнул к двери вслед за Лайтвудами, оставляя парабатаев наедине. Алек внезапно почувствовал, как сердце застучало в горле. Он сглотнул, вытирая потные руки о джинсы, сделал шаг внезапно ставшими ватными ногами. Сел рядом с Джейсом и завис, разглядывая его. Брат выглядел бледным, словно лист бумаги, но на его щеках горел лихорадочный румянец. Мокрые волосы разместились по подушке. Грудь, наполовину скрытая одеялом и затянутая в бинты, тяжело вздымалась, и Алек замер, вслушиваясь в его хриплое дыхание. Это было так несправедливо. То, что давало ему силу и было его частью от рождения, отравляло того, кто стал его частью много позже. Заражение скверной никогда не излечивалось полностью, особенно такое обширное, если судить по количеству бинтов. Если бы он, Алек, был на месте парабатая, скверна никогда бы не принесла ему больше боли, чем собственная кровь. Нельзя было отпускать его никуда. Алек потянулся к прикроватной тумбочке, чтобы смочить лежащую на ней тряпочку в холодной воде, вытер Джейсу лицо, касаясь кожи осторожно и нежно. Парабатай дернулся в забытьи, и Алек легонько погладил его по волосам, чтобы успокоить. В лазарете было тихо. В высоких створчатых окнах догорал закат и голые ветви деревьев скребли по стеклам. Алек склонился к Джейсу, стараясь не потревожить его слишком сильно, горящими от поцелуя с Магнусом губами прикоснулся к ледяной ладони Джейса и прошептал, с трудом сдерживая слёзы: — Куда бы ты не пошел, я пойду за тобой, где бы ты не умер, там и я умру и погребен буду, твои люди будут моими людьми, и твой бог моим богом. Так повелел мне Ангел, и боле — что бы то ни было, только смерть разлучит нас...