***
Алек со стоном открыл глаза и тут же зажмурился, залившись румянцем. Он вчера признался Джейсу, тот признался ему и — о, Ангел! — они целовались! Долго и сладко, а, может, ему показалось, и все длилось не дольше смазанного мгновения... но они совершенно точно целовались. Алек помнил прикосновение губ парабатая, его руки на теле, мягкий взгляд его глаз и успокаивающие интонации голоса, когда Лайтвуд шокированно застыл в его объятиях. Кстати, а чего конкретно он так испугался? Алек перекатился на бок, скидывая с себя одеяло. Он пытался вспомнить события вчерашнего вечера и с усилием приказал себе не думать о новой ступеньке в отношениях с Джейсом. Он действительно желал этого, но с признанием думал либо повременить, либо вообще никогда о своей симпатии даже не заикаться и быть для Вэйланда братом и парабатаем. Так что толкнуло его на этот поступок? Желание объясниться будто пришло извне и клещем вцепилось в разум охотника. Вряд ли это вина Магнуса. Тот просто пригласил и просто свалил, с ним Алек разберется позже, с этим незадачливым... Кхм, ладно. Алек прошел в ванную, с опаской глянул в зеркало, но его отражение ничем необычным кроме счастливого блеска в глазах не отличалось. Юноша улыбнулся себе, немного покривлялся, обнажая зубы, проходясь языком по клыкам. Стойте-ка, вампир... А не он ли всему виной? Можно сказать, что тот подкрался к нему незаметно, предложил выпить, потом, не добившись успеха, решил выпроводить из клуба и там что-то дать. Идеальная ситуация: не представившись, но предложив помощь затерявшемуся в толкучке юноше, проще всего этому юноше что-нибудь подсыпать или навести чары. Опять же, что это за вещество, подействовавшее именно таким образом? Почему ему не захотелось, например, танцевать ча-ча-ча или видеть в каждом прохожем порождение тьмы, а именно нестись к Джейсу и признаваться ему в любви? Александр тогда чувствовал головокружение и легкое опьянение, идея, родившаяся в мозгу в одно мгновение, стала в ту же секунду навязчивой, и Алек не успокоился, пока не довершил дело до конца. Хм, если вспомнить, то, стоя в том переулке, Алек почуял что-то невообразимо приторное и был вполне близок к удушью, скорее всего и вызвавшему его состояние бежать-и-целовать. Какой в этом смысл? Вряд ли кто-то озаботился личной жизнью охотника настолько, чтобы принимать столь кардинальные меры. Смысл был во вреде. А вот кому именно — ему самому или окружающим — было непонятно. О, Ангел, этого вампира необходимо как можно скорее найти и потребовать правду любыми средствами! У кровососов все просто так не делается. Как и у других, впрочем. После недолгих раздумий Алек натянул свои джинсы и футболку, небрежно схватил со стула брюки Магнуса, намереваясь их аккуратно сложить и замер, глядя на небольшой стеклянный флакончик, выпавший из кармана. Похолодевший от понимания, что это такое, он опустился на колени на пол. Аммолит... Мелкий порошок тускло переливался всеми цветами радуги. Крошечная восковая печать на пробке не была нарушена, а хрупкое стекло после падения не пошло трещинами. Вытерев вспотевшие руки о штаны и постаравшись успокоиться, Алек скастовал заклинание, в вихре белесых искр поднявшее фиал на уровень глаз. Заклинание должно было определить или, по крайней мере, постараться проследить подсунувшего. Магия вертела флакончик так и сяк, а Лайтвуд с тревогой вспоминал все то, что Мелиорн рассказывал о наркотике. Одно из его действий — все тайно желаемое он вытаскивал наружу и это влечение вполне могло свести с ума. Алек задрожал. Хуже этого быть не могло, особенно, если учитывать... Нефилим потряс головой. Может и обойдется. Искры истлели, и флакончик плавно опустился на пол. Заклинание не дало ничего и даже наложенная сверху руна поиска оказалась бесполезна. Ужасное, ужасное начало дня!.. Алек прикрыл глаза, убирая склянку в карман куртки, и постарался не думать о том, насколько незаметным и ловким был его противник.***
Вампир медленно потягивал кровь из высокого бокала и наслаждался тихой музыкой, уютно устроившись на мягком диванчике в одном из самых тёмных углов своего любимого бара. "Рамади" был обустроен в псевдоарабском стиле. Светлые стены, отделанные под песчаник, бронзовые светильники, украшенные изящной вырезанной вязью арабицы, невысокие широкие столы и растения в больших плоских горшках. Этот небольшой бар, расположенный в самой глухой части крошечной Грейс Корт, было местом, непопулярном среди нижнемирцев, что несказанно радовало вампира. Никто из клана здесь его не трогал, он мог спокойно выпить, отдохнуть и послушать музыку. Вампир съехал на подушках пониже. Ах, это уединение... — Это твоё? В одно мгновение спокойствие рассыпалось на мелкие кусочки, когда на диванчик сбоку кто-то подсел и на столик с громким стуком поставили маленький флакончик. Содержимое в полутьме было не различить. — Эм... Нет? Слушай, парень, — вампир скосил глаза в сторону, узнал пылающую синими всполохами ауру и сам удивился, что до него не дошло сразу. — Слушай, Александр. Ты думаешь, мне делать нечего, кроме как подсовывать тебе мусор? Что это вообще такое? Что ты мне под нос суешь? Вампир потянулся к стекляшке. Острие клинка остановило его руку, неприятно уткнувшись в запястье. Охотник требовательно смотрел на него и не собирался убирать оружие. — Ты сказал, что мы встретимся. — Да, сказал, но я не думал о такой ситуации. Давай-ка ты успокоишься, сложишь свой ножичек, и мы поговорим. Не хочу, чтобы на нас глазели, — Рафаэль окинул взглядом полупустое помещение бара. Скучающий бариста за стойкой протирал бокалы и даже не смотрел в сторону единственных посетителей. — Похоже, произошло недоразумение и я обязан объясниться. — Попробуй. — Для начала, я не подбрасывал это... — Для начала, я хочу услышать твоё имя. — Ха... С этого действительно стоило начать. Мое имя — Рафаэль Сантьяго. Я вампир. Это тебе известно, но есть ещё один факт, напрямую связанный с тобой. Тебя заинтересует, — вампир подмигнул, залпом допивая кровь. Алек проследил взглядом за языком, облизнувшим губы, и острым кадыком. — Со мной? О чем ты? — юноша мысленно перебрал в голове всех своих знакомых, но никто из них ни с вампирами, ни с конкретно с Сантьяго знаком не был. — Твой отец, дорогой Александр, — Рафаэль весело глянул на него, наслаждаясь произведённой эффектом и продолжил. — Он попросил меня приглядывать за тобой. — Любой может это сказать, — сипло ответил Алек, сжимая рукоять клинка, убранного за пазуху. — Я же не о мнимом папаше-охотнике. Любой может знать, что ты сын Властителя Перерождений, и носить его метку? — Рафаэль насмешливо изогнул красивую бровь, отогнул рукав рубашки, обнажив смуглое запястье, и на коже медленно проступил змей, кусающий себя за хвост, с тремя маленькими кружками над головой. Он, в отличие от Алекова, был полностью черным. Лайтвуд прикусил губу и осторожно прикоснулся пальцем к изображению. Метка отозвалась знакомой магией, пройдя проверку. У Амрока была точно такая же. — Откуда?!.. Алек в шоке уставился на вампира. Он никогда не думал, что отец подошлет к нему кого-нибудь еще из своих подручных. Амрока, этого бледного всадника чумы, всегда было достаточно. Что это значит? Отец считает, что он не справляется, или просто хочет быть уверен, что сын будет в безопасности? — История долгая и не самая приятная, — поморщился Рафаэль. — Ты будешь обязан узнать её. Но позже. Господин считает, что она является обязательной частью твоего обучения. — Что за обучение? Он мне ничего не говорил. — Пока рано. Ты еще очень юн, — вампир мягко посмотрел на него, словно лишь взглядом мог утихомирить негодование, поднимавшееся в душе Алека. Раньше отец всегда делился с ним планами, касающимися его. — Успокойся, Александр. Он не скрывает ничего от тебя. Это я проявил инициативу, встретившись с тобой раньше, чем господин приказал бы мне, — Лайтвуд между делом подумал, что когда человеку говорят успокоиться, он сильнее начинает заводиться, но слова Сантьяго действительно остудили его. — Так... что это за флакончик? Ты посчитал, что я подсунул тебе его, но мне хотя бы нужно знать, что там такое. Я не могу делать того, чего не знаю. — Это аммолит. Алек тяжело вздохнул, сжимая тонкое стекло в руке. Порошок переливался тусклым мерцанием, и охотник, познавший его вкус, чувствовал нарастающую тягу попробовать снова. От отвратительного ощущение пока еще можно было отделаться, просто не думая об этом. — Это плохо, — словно прочитав его мысли, сказал Рафаэль. Он осторожно выудил из пальцев флакончик и внимательно изучил. — Я слышал об этом, но мне еще не представилось случая увидеть. Наркотик, верно? Фейри шептались, что эта штука способна на многое, кто-то даже моим ребятам предлагал, но я запретил приближаться. Известно, что на нас наркотики не действуют, по крайней мере, так как на других, но кто знает... — Кто-то предлагал? — Алек навострил уши, ухватившись за ниточку. — Ты знаешь, как он выглядит? — Это так важно? Я спрошу у ребят. Слушай, Александр, аммолит у тебя и ты совершенно не похож на любителя эм... поразвлечься со своей психикой. Значит ли это, что мне нужно что-то подозревать и?.. — Сантьяго посмотрел на собеседника с сомнением, граничащим с беспокойством. Он будто знал, что охотник любил ввязываться в сомнительные передряги. На лице Алека отразилось нетерпение. — Ладно, молчу. А как ты вообще узнал где меня искать? — У какого-то вампира. Отловил да спросил. Это так важно? — Черт. Надеюсь, ничего страшного не произойдёт, — Рафаэль взволнованно закусил губу. Своих ребят он приучал не бегать к этой вампирше с доносами. Охотник подумал, что не только у него есть свои тайны, и предпочел тактично не заметить секундную смену эмоций. — Я дам тебе свой номер телефона. Звони, когда понадоблюсь. В любом случае звони. — Не слишком ли щедро с твоей стороны? — усомнился Лайтвуд. — Я многим обязан твоему отцу, — Рафаэль серьёзно посмотрел на Алека. — Господин Ваал буквально спас меня, и я на все пойду, чтобы помочь тебе, — вампир потянулся к руке охотника и сжал его ладонь. Его золотые глаза смотрели чрезвычайно беспокойно, и Алек, проникнувшись порывом, сжал его пальцы в ответ. — Если бы его помощь выражалась в деньгах, мой долг не был бы и на четверть оплачен. —Ты... Рафаэль улыбнулся и поднялся со своего места. Что он хотел сказать этой улыбкой, Алек так и не понял и еще несколько секунд сидел, глядя вслед удаляющегося вампира. Бариста наконец-то поднял взгляд от своих бокалов и усмехнувшись, подмигнул охотнику. Тот постарался покинуть «Рамади» как можно скорее.***
Аларик ошеломлённо присвистнул, когда Люк закончил свой рассказ. Нет, он наседал на напарника еще с того дня, когда впервые учуял охотника на месте преступления, да и Люк ему ничего такого особенного не рассказал. Кроме, конечно, всей этой проблемы с новой дурью. Аларик, как представитель закона и житель Нижнего мира, воспринял информацию с должной степенью беспокойства. — А этот Александр... Ты знаешь его? Уверен, что этому охотнику стоит доверять? — Я помню его совсем маленьким, видел пару раз ещё до того, как... — Люк отвёл взгляд, но друг уверенно посмотрел на него и сжал его плечо. — В нем много от его матери, он много помог с этим делом — не в последнюю очередь, потому что он напрямую заинтересован. Алек кажется хорошим и честным парнем, насколько, конечно, хорошим и честным может быть сумеречный охотник. И, знаешь, если в нашей стае будут проблемы, он будет тем, на кого я смогу положиться. — То есть, ты, так сказать, мыслишь наперед? Помощь всем: нам, вам и еще и им? — Родригез изогнул бровь, потом замолчал на секунду и возмутился. — Эй, с чего это ты решил, что в стае возможны настолько большие проблемы? — Аларик... — укоризненно покачал головой Люк. Он действительно — чего греха таить — метил в альфы и должен был учитывать любой расклад, при котором его власть или его претензии на власть могли пошатнуться. Нет, конечно, оборотень не намеревался идти с войной на действующего альфу, тот его вполне устраивал, но всякое же может случиться... — Эй, вы оба! — Зак без стука ворвался в кабинет. На его лице отразилось жгучее нетерпение. — Где вас черти носят?! Дежурный офицер только что сообщил. Нашли нашего Смита. — Нашли? — рассеяно переспросил Аларик, подрываясь с места. — Его тело. Живее, детективы, — медик мял в руках лямку своей рабочей сумки и был весьма своими коллегами недоволен. Люк сконфуженно улыбнулся. Это он был виноват: отключил рацию и телефон на время разговора с другом. Служебный автомобиль затормозил у одной из шестиэтажек из красного кирпича, утонувшей в зелени окружающего ее небольшого парка. Машина коронеров уже стояла на месте. Пустующий пристрой, с одной стороны огражденный полицейской лентой, встретил детективов равнодушным взглядом заколоченных окон. Строительный мусор нагромоздился вокруг. Пахнуло весьма... определенно. — А он далеко ушел, этот наш Смит, — присвистнул Аларик. Место, где нашли убитого (погибшего?), располагалось на самом краю небольшого зеленого островка на Гленвуд-роуд, гораздо южнее Путнам-авеню, где нашли тело Брауна. Чуткие волчьи уши даже сквозь городской шум уловили плеск воды Паердегат Бейсин, а это почти (с натяжкой, конечно) побережье. — Еще одни свалки, — страдальчески закатил глаза доктор Эдди и потащился вслед за детективами. Коронеры, завидев его, разошлись, а криминалисты, сосредоточенно фотографирующие место преступления, лишь чуть-чуть посторонились. — Оу, он тут не первый день, — Люк позволил себе поморщиться, опустившись на корточки рядом с телом. Зак протянул ему пару латексных перчаток, прекрасно зная, что детектив забыл свои. Сам медэксперт принялся, удостоверившись, что все сфотографировано, осторожно осматривать труп. Стив Смит лежал на спине, руки со скрюченными пальцами застыли около расцарапанного горла. Кожа вокруг рта, застывшего в безмолвном крике, была покрыта грязно-белой пеной. Зак деловито вытащил свои приборы, повозился у правого бока тела, приоткрыл веки, внимательно осмотрел кожу. — Судя по состоянию кожных покровов и температуре печени смерть наступила около сорока восьми часов назад. Аллергическая реакция на что-то, удушье. Вот посмотри, горло он расцарапал сам, — Зак показал Люку кровавые следы под ногтями Смита. Потом провел ватной палочкой по слизистой носа. На вате остался характерный след. — Так я и думал. Хм, передозировка? Точнее смогу сказать после вскрытия. Эй, ребятки, грузите его! — Слушай, поедешь вместе с ними? Начни как можно скорее. Нам с Алариком нужно еще поработать. Люк похлопал его по плечу и поднялся на ноги. За спиной маячил Родригез, успевший опросить нашедшего Смита мужчину. Оказалось, что ничего путного тот сказать не мог. Шел мимо, почувствовал запах и вызвал полицию. Жители дома не заметили ничего или предпочли не замечать. — Так что будем делать? — спросил Аларик. — Отойдем немного за деревья. Я приглашу завтра Александра. Нужно ему рассказать, что мы обнаружили. — Но мы ничего не обнаружили. — И все же. Зак проведет более детальный анализ, но сейчас мы знаем, что возможная причина смерти — передозировка. Хоть что-то, — Люк прервался, а потом махнул кому-то рукой. — А сейчас, детектив Родригез, мы пойдем опрашивать жильцов.***
— Привет, дорогой эклерчик, — голос по ту сторону трубки как всегда был весел, и Алек даже засомневался, что его обладатель испытывает хоть малейшие угрызения совести. — Эклерчик? — О, Ангел, Магнус, так вообще делается? — вместо приветствия грубо осведомился Лайтвуд. — Ты о чем? — невинно поинтересовался верховный маг и деловито осведомился. — Тебе не нравится эклерчик? А как ты хочешь? Кексик, тортик, ягодка? Алек закатил глаза. — Меня не волнует то количество прозвищ, что ты можешь придумать для меня. Я ведь сказал это однажды. Меня волнует более насущный вопрос, — Магнус скромно угукнул. Охотник понадеялся, что его тон достаточно грозный, и Бейн сейчас не давится смехом на пару с Председателем, слушая отчитывающего его юнца. — Я начну с начала. Вчера ты сделал вид, будто случилось что-то ужасное, а на деле ты просто не хотел идти один в клуб. Мне это не понравилось, это выдергивание из дома было абсолютно тупым, о чем я тебе и сказал сразу. Но нет, надо было тебе свалить в первую же секунду, как услышал музыку! — Я встретил пару знакомцев... — А я — пару незнакомцев! Хотя, стой!.. Толпу незнакомцев, толпу незнакомцев подшофе! Лайтвуд замолчал, с отвращением чувствуя, что тон его был гораздо грубее и злее, чем должен был быть. Да, он был зол на Магнуса, но не настолько. Он ведь не был виноват. Конечно, толика его вины в случившемся есть, но Алек с его-то отходчивостью мог это пережить. Аммолит подкинул не Рафаэль: однажды Амрок проговорился, что печать Властителя перерождений накладывала не только определенные обязанности, но еще кое-что по-интереснее, наказывающее нарушителей приказов от отца. А приказ Рафаэлю был предельно ясен — не навредить Алеку. Значит, из числа «отравителей» вампира можно было смело исключать. Оставались еще танцующие в клубе и... Александра буквально осенило! Та парочка! Прошли настолько близко, что вполне могли подсунуть маленький флакон и... как это сказать, овеять или рассыпать порошок. Если подумать, именно после них он, Алек, стал чувствовать себя странно. — Слушай, Магнус, — внезапная смена настроения со злости на воодушевление удивила даже самого охотника, что уж говорить о маге, отозвавшемся робким «да?». — Все же ты был прав. Мы можем кое-что узнать про разработчиков наркотика! Одного дня тебе хватит, чтобы подготовить Чашу? — Меморию? Зачем тебе? Александр, что вчера произошло? — У меня есть зацепка, и я хочу ее проверить только и всего. — Это все? — после паузы прохладно спросил маг. Алек почувствовал себя немного виноватым. — Магнус, подожди... Помнишь, Мелиорн говорил о зависимости от аммолита? — Помню. — А что конкретно ты помнишь? Насколько быстро к нему... — Лайтвуд прикусил губы, старясь подобрать нужное слово, — привыкают? — Зачем тебе? — насторожился Магнус. Алек понадеялся, что не настолько, чтобы расспрашивать его. — Ну, он говорил, что хватает одного раза. По крайней мере, те фейри, что обратились к рыцарству за помощью, говорили именно так. Я все же думаю, что действие зависит от дозы. Я позвоню тебе, как буду готов, хорошо? — Конечно. До завтра. Алек отключился и завалился на кровать. Смахнув пот со лба, он сжал в кармане флакончик с аммолитом и глухо выругался сквозь зубы.