Под венком из сельдерея

Mylene Farmer — Je te rends ton amour

      Неизвестно, что понабилось темной ночью Роуз в доме.       Все теперь спали в ТАРДИС, вооружившись до зубов.       Но Роуз вышла…       Ночью…       Из ТАРДИС.       Роуз обошла нижний этаж, отрезала себе кусок грудинки и съела, попила чаю, а потом пошла наверх, за теплыми одеялами.       Она не торопясь шла по лестнице с твердым убеждением, что граф прячется где-то в лесу. Хоть и утром парни и пытались выследить по кровавому следу, но они его не нашли. След привел к реке и оборвался.       Мэлори был убежден, что граф спрятался, а раз спрятался, то он будет еще убивать, пока либо не станет единоличным хозяином дома, либо пока его самого не убьют. Джек сказал, что он ему дом не даст на растерзание, и уж чего-чего, а последних друзей он уж точно защитит. Доктор ничего не сказал. Доктор склонялся к мысли, что надо отсюда мотать, пока все живы. Он даже предложил прислать сюда Далеков или Йети, чтобы они замочили графа.       Не придя к единому мнению, все поели и легли спать.       Ночью Роуз захотелось есть. Она вышла из ТАРДИС и отправилась кушать.       — Кто это ходит… ночью… — крепкие руки схватили её за плечи и развернули к себе.       Роуз увидела графа. Немытый, небритый, с растрепанной шевелюрой и яростно горящими глазами он производил жуткое зрелище. Роуз открыла рот, чтоб заорать, но граф закрыл ей рот жестким грубым поцелуем.       — Сейчас тебе придет пиздец, — заявил он ей, отрываясь от неё, — и он уже начался.       Он еще раз впился в её рот. Роуз почувствовала ужасную боль во рту и потеряла сознание.       Очнулась она уже около камина, предусмотрительно растопленного. Она осмотрелась. Граф раздел её и привязал ей руки и ноги к мебели. Она хотела крикнуть, но не смогла.       — Старайся, сколько хочешь, — сказал граф, появляясь из темноты, — я откусил твой язык и… съел его. И, вообще, я голоден. Не надо на меня так смотреть… Я собираюсь тебя съесть, вот видишь, — граф кивнул на стол, где лежали столовые приборы, специи и крупы, — ты будешь наблюдать за процессом.       Он первым делом протер тело Роуз холодным полотенцем.       — Так-с. Приступим. — первым делом он отрезал Роуз ногу, зашил рану суровыми нитками. Аккуратно снял с ноги кожу, вынул кости, мясо перемешал с специями и консервированными бычками в томате, вложил в кожу, зашил её и положил получившуюся колбаску на решетку в камин.       — Зря вы в меня стреляли, — граф улыбался, смотря на перепуганную девушку, — этот брюнет был просто превосходен. Я так полагаю, что если бы его можно было закоптить, то его мясо было бы просто отличным подспорьем в такие долгие зимы. Второй, — граф облизнулся, — такого нежного и сладкого мяса я давно не едал, но… я его съем и его дружка тоже… только позже.       Снял поджаристую колбаску с решетки, положил на тарелку, налил себе бренди.       — Ноги хорошо идут под бренди, — сообщил он. — Бренди оттеняет чуть горький вкус мяса. Вот, попробуй, — с этими словами он отрезал кусок колбасы, налил чуть- чуть алкоголя и запихал это все в рот Роуз, — правда, шикарно?       Роуз чуть не сблеванула, но граф зажал ей рот, и она проглотила собственную плоть.       Съев первую ногу, граф принялся за вторую. Такая же участь ждала и руки.       Покончив с конечностями, граф уставился на Роуз.       От неё оставались лишь туловище и голова. И она была жива.       — Так, — граф помял её груди, ущипнул за соски, погладил внешние половые губы, — это я на десерт оставлю, а сейчас все остальное.       Медленно, нежно он срезал плоть с тела Роуз, обмакивал кусочки в острый соус и запекал на сковороде. А потом ел.       К концу его трапезы на Роуз оставался лишь лобок, груди и внутренние органы.       Граф сходил умылся, пришел обратно, вырезал внешние и внутренние половые органы, груди и, красиво уложив на блюдо, отправил их в холодильник. После чего принялся смаковать потроха.       Листочки жира с кишок.       Печень под сырным соусом.       Почки в подливе из красного вина.       Кишки, консервированные ананасами.       Легкие в соусе из белых грибов.       Желудок с консервированными вишнями.       И, наконец, венец его трапезы — сердце под перцем.       Но Роуз уже была мертва. От неё остался лишь окровавленный скелет с ворохом белых волос на уцелевшем скальпе.       Граф принес застывшие груди и половые органы, полил их соком вишни и слопал.       После чего, перемыл посуду, посадил скелет на диван и отправился в свое убежище… спать.       Теперь он был сыт и доволен, а число противников уменьшилось на одного.