Под венком из сельдерея

John Williams — Имперский марш

      Зимние ночи длинные и темные.       В маленьком доме, стоявшем посередине снежной пустыни царил сон. Мирно тикали часы над камином. Голубоватый свет луны проникал сквозь снег и освещал кусочек пола, а остальное уходило в глубокую темноту.       В это время в комнате, где спали Доктор и его спутница, проснулась Пери. Она сильно захотела попить водички. Полно мои читатели, не говорите мне, что сами не ходите за водичкой в полной темноте спящей квартиры. На Пери была пижама предыдущего владельца этого дома. Она была большая, поэтому Пери подогнула рукава и штанины для лучшего движения. Шаркая тапками, Пери спустилась на кухню, налила себе воды и принялась пить.       Она нисколько не боялась.       Дом был тих и спокоен.       Выпив воду, Пери поставила стакан на мойку и двинулась назад. И тут её кто-то схватил за рукав. Она оглянулась. В темноте колыхалось что-то темное, безликое и громадное. Пери только открыла рот, чтобы закричать, но темная рука намертво зажала ей рот, перекрыв всякий воздух. Пери принялась лягаться, но и это не привело к ощутимому результату. Хотя нет. Результат был, злоумышленник сжал ей горло, да так, что она задохнулась.       Пери пришла в себя в темном помещении; на потолке тускло светила одинокая лампочка. Пери осмотрелась, насколько её положение позволяло ей это сделать. Она находилась в дровяном сарае и была подвешена с помощью пеньковой веревки к потолочным балкам, причем так, что её ноги находились рядом с головой.       Было холодно, а потому было холодно, что на Пери не было одежды.       — Ну, что же, — раздался хриплый голос, и из темноты вышел человек в черном и черной маске, закрывающей ему лицо, — ты, девочка моя, не в моем вкусе, тем лучше для меня, и тем хуже для тебя. Какая у меня была прекрасная пыточная камера для таких невинных девочек, но увы… теперь я должен довольствоваться малым. Первым делом, я тебя заткну, — неизвестный подобрал небольшую деревянную чурочку и с силой вогнал в рот девушки, ободрав при этом губу и сломав несколько зубов, — отлично. Тебя никто не хватиться, ночь длинная, и удовольствие будет бесконечным.       Маньяк обошел висящую девушку, осмотрел, помял девичьи груди, щипнул за соски, а после опять ушел в угол и вернулся с набором всяческих жутких инструментов. Опустил Пери чуть ли не до самого пола, предварительно положив под её спину поленья с сколотой поверхностью. Он уложил её так плотно, что обнаженная спина девушки прижималась к торчащим щепам и сколам. В бедную девственную попу воткнул не ободранное полешко, а сам с размаху вонзился напряженным членом в нежное нутро несчастной жертвы, при этом он двигал полено и возил девушку по дереву.       Вперед-назад, вперед-назад… жутковатые качели получались…       Наконец незнакомец понял, что вот-вот кончит, вышел из девушки и излился на неё.       После чего нашел еще одно необработанное полено и воткнул Пери во влагалище и начал этими поленьями орудовать. Он вертел их как хотел, не обращая внимание на льющуюся кровь.       Наконец ему это надоело. Он выдернул поленья, отвязал девушку, которая к тому времени потеряла сознание, и усадил на пол. Посмотрел на неё. Глаза девушки были закрыты, под девушкой мгновенно образовалась лужа крови, и она являла собой жалкое зрелище.       Но маньяк не собирался закругляться, до утра было далеко, и он собирался мучить её до тех пор, пока его извращенная фантазия подкидывала идеи, но благоразумие говорило, что если он её убьет, то возникнут нехорошие толки, и ему придется убить всех обитателей этого дома. А ему все же хотелось еще раз насладиться этим юным телом.        Хотя… Хотя двое молодых мужчин являли прекрасную замену этому нежному и крохотному куску плоти. Да, они были старше того возраста, к которому он привык и питал нежнейшие чувства сексуального гурмана, но тем не менее, они являлись прекрасными образцами мужской зрелости и возможно, их мучения были бы изумительными.       Но довольно; он отошел к подносу, взял несколько английских булавок и вернулся к бедной Пери. Первым делом он проткнул её соски, потом внешние половые губы, после чего привязал шпагат и принялся поднимать тело к потолку. На руках и ногах можно висеть бесконечно долго, пока не сведет судорогой, но те участки плоти были нежными и не могли долгое время удерживать тело… поэтому Пери еще не достигла середины пути к потолку, как обрушилась.       Маньяк остался доволен результатом. Он уложил девушку на стопку поленьев, взял кусачки и с силой принялся выкручивать то, что осталось от сосков. Он тянул во все стороны, зажав кусачками разорванный сосок, пока не оторвал его с хорошей долей кожи.       — Упс, — огорченно сказал маньяк и быстро пришил его обратно, пользуясь цыганской иглой и суровой дратвой.       Его пальцы дрожали от нетерпения, когда он перевернул девушку и поставил её в позу рака. Из анального отверстия сочилась кровь, спина напоминала подушку для булавок — в ней торчали сосновые щепы всех видов.       — Бедная девочка, — приторным голосом посочувствовал маньяк, — а у меня для тебя сюрприз.       Он вытащил полиэтиленовый мешок, засунул туда руку и достал… рыбу. Рыба была небольшая, примерно с ладонь взрослого мужчины, живая…       — У тебя там внутри все болит, все кровоточит, — залебезил маньяк, видя, что Пери приходит в себя, — для того чтобы не болело, нужен лед, но у меня другое мнение, — незнакомец растянул анальное отверстие и принялся засовывать туда рыб. В мешке их было около десяти, и пока хвост последней не скрылся в прямой кишке, маньяк не успокоился.       — А для пущей сохранности, закроем, — и вставил туда чурочку.       После этого перевернул Пери, залез рукой во влагалище, вытащил и принялся пихать туда обломки подтаявшего льда. Вбил до того, что у девушки живот раздулся, и тоже забил чуркой.       После посадил её на попу, связал руки за спиной и сказал:       — Твой ротик мне кажется великолепной заменой твоей пизды, но я боюсь того, что ты меня укусишь, поэтому я надену на тебя силиконовые нагубники, — с этими словами он вытащил окровавленную чурку, раскрыл её рот как можно шире, и надел силиконовое кольцо-нагубник.       После чего принялся насиловать девушку в рот. Он в неё кончил, потом помочился, а затем еще и посрал.       После всего он почувствовал приятную усталость, но расслабляться было нельзя. Через полчаса всходило солнце, и надо было удалить все следы пребывания в дровяном сарае… Маньяк снял нагубник, вынул деревяшки и запаковал девушку в полиэтиленовый мешок. Несмотря на столь долгие мучения, девушка все еще была жива.       Маньяк собрал все окровавленные дрова, отнес их в дом и положил в камин. После тряпкой и чистящим средством промыл все инструменты, пол и стены, Затем вынес девушку наружу, освободил из мешка и уложил в сугроб. В небе висели серые тучи и из них сыпался редкий снег. К тому времени, как обитатели дома проснутся, девушка умрет от потери крови, и её бездыханное тело засыплет снегом. Мешок маньяк закапал в дальнем сугробе и после, с спокойной совестью и приятными воспоминаниями, вернулся к себе.       А избитая и окровавленная Пери осталась лежать в холодном снегу, который уже не был белоснежным… он пропитался кровью и был алым, соперничая с алым цветом облаков, приветствующих восходящее солнце.