Померещилось

Неделя и 2 дня. Ровно столько провел Джиён в своей студии. Тут ему было менее страшно, чем где либо, хотя порой ему казалось, что безопасность этого места - лишь игра, задуманная тем мальчиком. Он позволял Джи думать, что тут чуть более безопасно, а сам в это время прятался под диваном. Иногда мальчик играл, выключая свет и тихонько напевая песни из своего убежища. Свет включался через несколько минут, но за это время у Джиёна прибавлялось седых волос, а руки тряслись как у больного Паркинсоном. Еще Джи нашел мячик под рабочим столом, хотя был уверен, что никто мяч сюда не приносил. Игра, для мальчика это была игра, которая для Джиёна превращалась в сумасшествие. Джиён один раз ходил к себе домой. В его груди жила маленькая надежда, что все это прекратится, если он вернется к тем проклятым качелям. Он просидел 2 часа у них, обнимая опору и иногда утирая слезы, катившиеся по щекам. Надежда умирала, но Джиён все сидел, краем глаза улавливая, что рядом играет с красным мячем мальчик в синей куртке. Няни с детьми старательно обходили странного парня, делая вид, что рыдающий человек посреди двора элитного района Сеула - обыденное дело. После этого Джи почти забаррикадировался в студии. Иногда заходил Топ, качал головой и все списывал на изматывающий процесс написания песен. Остальные были в Японии и возвращаться в ближайшее время не собирались. Пару раз звонил Хёксу, но Джиён не отвечал. Он был абсолютно уверен, что в трубке услышит не голос друга, а жуткий смех маленького мальчика. Хёксу был понятливый и перестал звонить, но спустя 2 дня он заявился в студию. С ним была Джихэ. Хёксу недовольно поморщил лоб, увидев беспорядок в студии и внешний вид Джиёна. Спустя 5 минут он тащил друга в тренажерный зал, где в раздевалках была душевая. Там же он достал относительно чистую одежду и протянул Джиёну. Сам же спустился на первый этаж, в кафе, где можно было заказать приличный обед. Когда Джи вернулся в студию, там была только Джихэ, разбиравшая завалы алюминевых бутылочек на полу. Руки и ноги парня тряслись - и от отсутствия сна, и от количества выпитого Ред Булла. Казалось, что в любую секунду он может упасть. - Джиён, с тобой все хорошо? - Джихэ сидела на корточках и, прищурившись, смотрела на Джи. Он на секунду задумался. Правда - риск оказаться осмеянным и непонятым. Если он соврет, то все спишут на его творческие муки. А еще Джиёну не хотелось, чтобы его назвали сумасшедшим. - Я плохо сплю в последнее время. Джихэ хмыкнула, а потом встала и подошла к парню. Только сейчас он заметил, что в руке она держит тот самый мяч. Красный проклятый мяч. - Ты уронил игрушку, смотри не потеряй, - на губах у нее играла усмешка, невероятно противная, будто она смеялась про себя над Джиёном, зная обо всех его муках за прошедшие дни. Того наполнила злость, невероятная злость, которую ему никогда не приходилось испытывать, такая, что если бы он не сдержал себя, то вполне смог бы ее убить. Неважно как, неважно чем, хоть голыми руками. Но вместо этого Джи сглотнул и взял мяч в руки. Тот непослушно соскользнул с его ладони и упал на пол, а потом закатился в бездонную темноту под диваном. Джихэ покачала головой, улыбаясь своей гадкой улыбкой. - Я же говорю - не потеряй. Он не любит, когда пропадают его игрушки. А когда Джиён удивленно поднял взгляд, Джихэ уже вышла в коридор.