Per aspera ad astra

Пламя меняет и сущность, и скрытое издавна. И трансформирует душу, ломая, царапая... Сильные руки, как часть незапамятной истины – Сильную женщину делают хрупкой и слабою.. Злата Литвинова

- Трисс, - тихо позвал ведьмак, коснувшись ладонью её плеча. – Идём. Нам пора. Она кивнула, по-прежнему не оборачиваясь. Огненные языки погребального костра поднялись уже довольно высоко, и чародейка пристально вглядывалась в них, будто пыталась прочесть адресованное ей одной послание, зашифрованное в пламени. - Идём, - повторил Геральт, - я слышу их. Снаружи. Они будут здесь минуты через три. Чародейка вновь кивнула и позволила, наконец, увести себя из зала. - Госпожа Меригольд, мастер Геральт, нам сюда, - сказала Анисса, терпеливо дожидающаяся их у сцены. Они прошли через потайную дверь, которую открыла для них девушка, и, спустившись по высокой каменной лестнице, оказались в подземелье. - Этот путь выведет нас к остальным? – спросила Трисс. За последние минут пятнадцать это были её первые слова. - Да, госпожа, - ответила Анисса. – Я не раз пользовалась им, когда искала убежище. После того, как из «Зимородка» уходили последние посетители, трактирщик частенько открывал для меня эту дверь и даже давал с собой в дорогу краюху хлеба. Он ничего, - добавила девушка, поймав недовольный взгляд жениха, - всегда относился к магам с пониманием. Хорошо, что мы сейчас его не застали. Надеюсь, бедняга успел спрятаться. - Надеюсь, - эхом отозвалась Трисс. Они спустились ещё ниже. Из подземелий дохнуло смрадом. Судя по всему, сточные каналы находились где-то совсем близко. Анисса извлекла из железного кольца в стене зажжённый факел и пошла вперёд, показывая своим спутникам дорогу. Геральт дождался момента, когда девушка отойдёт на достаточное расстояние, чтобы не иметь возможности их подслушать, и взглянул на Трисс. - Ты подожгла «Зимородок»? – поинтересовался он. - С чего ты взял? – вопросом на вопрос ответила чародейка. - Мы не потушили пламя после сожжения тела. Думаю, что огонь легко мог перекинуться на что-нибудь. Особенно, если взять во внимание тот факт, что он был разведён прямо на дощатом полу. - Нет, Геральт, - покачала головой Трисс. – Это магическое пламя, которое используется только в погребальных церемониях чародеев. Разжигать его меня научили много лет назад. Ещё в Соддене. Оно возьмёт себе только своё. Ничего больше. Она замолчала и опустила голову. Геральт чувствовал, что должен был что-то сказать, что-то совсем другое. Но что? «В такие минуты, - подумал он с досадой, - невольно начинаешь завидовать Лютику. Бард умеет красиво изъясняться, умеет утешать хорошеньких девушек и, кажется, вообще никогда не лезет за словом в карман». - Мне жаль, - наконец произнёс Геральт, ворочая слова, как каменные глыбы. – Но ты принимаешь всё это слишком близко к сердцу. Не то. Совсем не то. Едва ли подобным образом можно хоть кого-нибудь утешить. - Знаешь, - Трисс вдруг взяла ведьмака за руку, похоже, даже не услышав его последних слов, - Стефан любил творчество Лютика. - Лютик ответил бы на это, что у твоего друга был хороший вкус, - сказал Геральт, не сумев придумать ничего другого. - Вечерами, - продолжала чародейка, - когда нам приходилось подолгу задерживаться в подземелье, чтобы обсудить предстоящий побег, обменяться новостями или просто переждать ночь в относительной безопасности, Стефан садился на деревянный короб где-нибудь в углу и развлекал нас тем, что пел лучшие из его баллад по памяти. Без музыки. Слуха у него не было совсем, но ему это не мешало, а нас веселило. Кто-то протягивал ему медяк, словно уличному музыканту, кто-то шутил, что теперь нет необходимости нанимать Лютика для каких-либо торжеств. Стефан споёт ничуть не хуже и совершенно задаром… Он был хорошим человеком, Геральт. И не заслужил такой участи. - Понимаю, - кивнул ведьмак. – Хорошие люди редко умирают своей смертью. Такие теперь времена. Но твоей вины здесь нет. Он знал, на что идёт. Знал, чем это может для него закончиться. - Предлагаешь мне утешиться этим? – горько усмехнулась Трисс. - Предлагаю тебе взять себя в руки и прекратить самобичевание. Ты сделала всё, что могла. И, в конце концов, спасла двух человек. - Да, - кивнула чародейка. – Ценой его жизни. На это ему нечего было ответить, но ей его ответ и не был нужен. Слова ничего не значат. Куда важнее любых слов было его присутствие. И сильная рука в кожаной перчатке, крепко сжимающая её ладонь. Какое-то время они шли молча. Коридоры новиградских подземелий то расширялись до невероятных размеров, превращаясь в просторные залы и галереи с железными решётками вместо дверей, то сужались до такой степени, что пройти по ним можно было только по одному. Порой попадались человеческие останки, свежие, порядком разложившиеся или же совсем старые, пролежавшие здесь, судя по всему, не один десяток лет. Иногда это была груда костей, между которыми юркими длинными лентами мелькали черные змеи. Иногда – целые скелеты в сгнившей одежде или заржавевших латах. Рядом с телами тускло поблёскивали длинные мечи, не сумевшие защитить своих владельцев от опасности, и старинные монеты, которые не чеканились теперь ни в одном из известных ведьмаку королевств. - Уютное местечко, - произнёс Геральт, заметив на одной из стен, мимо которой они прошли, огромное засохшее пятно крови. - Особенно для ночлега, - согласилась чародейка, проследив его взгляд. - И часто тебе приходилось здесь ночевать? – он плохо представлял её спящей на грязном полу в окружении змей и пауков. - Чаще, чем мне бы этого хотелось, - кивнула Трисс. – Но всякий раз, забиваясь в какой-нибудь относительно сухой угол и прогоняя оттуда крыс, которым соседство со мной не казалось приятным, я представляла себе охотничьи казармы и понимала, что мне, на самом деле, чертовски повезло. У Охотников в Новиграде даже тюремных камер нет. Их жертвы, как правило, умирают либо во время допроса в пыточной, либо после. На костре. - Благодаря тебе у Охотников теперь нет даже казарм, - улыбнулся Геральт. - Это лишь вопрос времени, - пожала плечами чародейка. – Немного позже, когда мне удалось связаться с остальными, мы устроили себе в одном из здешних залов что-то вроде временного убежища. Там намного светлее, чем здесь, и запах не такой мерзкий. Она взглянула на ведьмака, словно ожидая увидеть на его лице насмешку или отвращение, но ничего подобного не обнаружила и опустила голову. - Это, конечно, не шатёр в лагере Фольтеста, - произнёс Геральт, немного подумав, - но и не свалка, где мне однажды довелось сразиться с риггером. Я рассказывал тебе про риггера? - Ни разу, - ответила Трисс. Уголки её губ немного приподнялись. – По крайней мере, за последние несколько дней не рассказывал уж точно. У тяжёлой дубовой двери, оплетённой серебряными узорами в виде причудливых цветов и виноградных гроздьев, Анисса остановилась. - Это что – эльфские рисунки? – поинтересовался ведьмак, рассматривая потемневший от времени металл. Как-то не особо верилось в то, что люди стали бы украшать двери в подземельях, куда практически не заглядывают. - Новиград построен на месте бывшего поселения Aen Seidhe. Как и Оксенфурт. Не удивлюсь, если когда-то давным-давно здесь был самый настоящий эльфский дворец, - ответила Трисс. – Местные не стащили эту дверь лишь потому, что она зачарована и открывается с помощью магии. А вот статуи и даже мраморную плитку, которой был выложен пол, вынесли подчистую. Только колонны кое-где остались с выгравированными на них рунами Старшей Речи, да арочные своды. - Да, - вздохнул ведьмак, - люди никогда не научатся чувствовать красоту так, как эльфы. Трисс, которую он только что процитировал, взглянула на него, сузив глаза. - Помню, как-то раз во Флотзаме, в лесу, - продолжал Геральт, будто не замечая её предостерегающего взгляда, - я наткнулся на старинные руины Aen Seidhe, не утратившие своей былой красоты, несмотря на то, что эльфы оставили их сотни лет назад. А какие розы там росли… Просто загляденье. - Геральт, сейчас не время… - начала было Трисс, но он не дал ей договорить. - Розы Симориль, - не унимался ведьмак, - розы памяти. - Кажется, я слышала о них, - кивнула Анисса. – Говорят, если подарить такую розу любимому человеку, она никогда не завянет. - При условии, что человека, которому даришь розу, любишь на самом деле, всем сердцем, - ответила Трисс и, ни на кого не глядя, пробормотала заклинание, коснувшись ладонью двери. Зачем он заговорил об этом? Теперь, когда до отплытия в Ковир остаётся всего несколько часов. Что хочет этим добиться? Заставить её страдать? Сильнее, чем теперь? Глупый, глупый ведьмак. Его попытки были напрасными. Не потому что, она выбросила из головы всё, что произошло между ними во Флотзаме, но потому, что как раз наоборот - ни на минуту не прекращала об этом помнить. И руины, спрятанные под землёй, и тёплые камни, покрытые мягким мхом и сеточками мелких трещинок, и кристально чистую воду в мраморном бассейне, и розы, источающие дивный аромат. И многое другое, о чем предпочла бы забыть. Роза, подаренная ведьмаком, давно уже потерялась и наверняка засохла. Статую Эльдана и Симориль, вокруг которой эти розы и росли, скорее всего, раскололи и по частям переправили в дом какой-нибудь богатой особы, помешанной на эльфских сказках. Приятные минуты, которые они с Геральтом провели в том лесу, навсегда остались в прошлом. В древних руинах Aen Seidhe. Дверь, наконец, поддалась заклинанию и растаяла в воздухе, пропустив гостей в тайное убежище новиградских чародеев. *** Геральт невольно присвистнул, поражённый тем, что увидел. Он, конечно, догадывался о том, что в Новиграде, столице мира, как называли его местные, проживало довольно много магов, но даже не представлял, что увидит здесь их всех. - Нет, - словно угадав его мысли, покачала головой Трисс, - пару месяцев назад нас было вдвое больше. В огромном зале с квадратными колоннами из гладких каменных блоков, поддерживающими высокий арочный свод, горело семь факелов. Их тусклое пламя освещало лица никак не меньше пятидесяти человек. Уставшие, голодные, измученные ожиданием и трудностями, через которые им довелось пройти, они сидели на старых ящиках, набитых соломой матрасах или же прямо на полу и все, как один, смотрели на вошедшую чародейку и её спутников. Аниссу и Бертольда молча, но радостно приветствовали улыбками. К ведьмаку настороженно приглядывались. На Трисс смотрели с надеждой. «Да, - подумал Геральт, - она не может их бросить. Она – это всё, что у них есть». - Трисс! – воскликнул один из чародеев. – Наконец-то! Он поднялся с матраса, на котором сидел до сих пор, обнимая за плечи молодую женщину, и подошёл к своей предводительнице. - Всё в порядке? Ведь, правда? Скажи нам, что всё в порядке, - попросил мужчина, готовый, похоже, поверить, даже если она солжёт. Вот только лгать она не собиралась. - Нет, - ответила чародейка, - ничего не в порядке. Они заполонили город. И… - Трисс сделала глубокий вдох, - и мы потеряли Стефана. Кто-то вскрикнул. Геральт обернулся и увидел двух женщин, похожих друг на друга, как мать и дочь. Одна из них, та, что была постарше, закрыла лицо руками, а другая обняла её, прижавшись лбом к худенькому плечу. Остальные молчали, но ведьмак чувствовал, что известия чародейки повергли в шок всех без исключения. Обратившийся к Трисс мужчина опустил голову и вернулся на свой матрас. Геральт захотел выйти наружу. Вдохнуть свежего воздуха. Услышать обычные, присущие ночному городу звуки. Он готов был слушать даже тишину. Что угодно, только не плач людей, потерявших близкого человека. - Я могу тебе как-то помочь? – спросил он, взглянув на Трисс. - Подожди минутку, - ответила чародейка. – Я хочу посчитать, сколько нас тут осталось. Геральт кивнул. Чтобы не мешать ей, он отошёл к стене и приготовился терпеливо ждать, невольно вслушиваясь в разговоры чародеев, которые его окружали. - Ты слышал госпожу? – говорил кто-то почти шёпотом. – Всё пропало. Мы навеки останемся здесь. - Не останемся, - возразили ему также, шёпотом. – Нас найдут и убьют. Лучше сдаться сразу. Может, хотя бы пытать не будут. - Не огорчайся, достопочтенная госпожа, - услышал он вдруг знакомый голос. Геральт повернул голову и увидел у дальней стены своего самого старого… друга? Хотя, наверное, по отношению к реданцу было бы правильнее использовать слово «недруг». - К чему эти слёзы? Они вредят красоте, - продолжал Дийкстра, когда ведьмак подошёл к нему. - Ты, должно быть, очень много огорчался? – участливо спросил Геральт вместо приветствия. - Нет, - ответил реданец, протянув девушке платок. – Я просто родился страшным. Не обращайте внимания на этого ведьмака, госпожа. Он не знаком с хорошими манерами. Девушка, которую он утешал, не ответила, и Дийкстра, в конце концов, отошёл от неё. Геральт последовал за ним. - Тоже бежишь в Ковир? – спросил ведьмак, отыскав взглядом Трисс. Чародейка, присев на корточки перед несколькими совсем ещё юными алхимичками, негромко что-то объясняла. - Нет, конечно. Просто помогаю нашей общей знакомой переправить туда остальных. У меня такое чуткое сердце, - вздохнул Дийкстра. - Вот оно что, - понимающе закивал Геральт. – А почему твоё сердце молчало столько времени? Чародеев жгут уже несколько месяцев. - В таких масштабах – только сейчас. А кроме того я долго думал над твоими словами. И в конечном итоге пришёл к выводу, что ты прав. Живой чародей опаснее мёртвого. Но живой чародей, который обязан тебе жизнью и хорошо об этом знает, порой может пригодиться в каком-нибудь щекотливом деле. - Они обязаны жизнью не тебе, а Трисс. - Напрасно ты недооцениваешь старых друзей, ведьмак, - усмехнулся граф Ройвен. – Я тоже внёс свою лепту. Одно моё слово, и король не просто разместит этих чародеев со всеми удобствами, но и признает каждого из них на законных основаниях гражданами своего королевства. И не важно, кем они были до сих пор. Реданцами, - он шутливо поклонился, - каэдвенцами, нильфгаардцами или, если угодно, темерцами. - Поразительное благородство. - Быть может, когда-нибудь, однажды, если мне понадобится помощь, кто-нибудь из них захочет отплатить мне добром на добро, - произнёс Дийкстра. – И, кстати, почему бы тебе самому не… - Тихо, - перебил его ведьмак, заметив, что чародейка вышла на середину зала, - кажется, Трисс хочет что-то сказать. За годы их знакомства он видел её разной. Весёлой и беззаботной девчонкой, танцующей возле костра на Беллетэйн. Её разметавшиеся волосы невольно притягивали взгляд. Много взглядов. Как и стройные ноги, которые виднелись порой из-под длинной юбки, когда чародейка кружилась на месте или, дурачась, прыгала через костёр. Несчастной и одинокой, когда он, придя как-то вечером к ней домой, сообщил ей о том, что между ними больше ничего не может быть. Серьёзной и даже как будто повзрослевшей, хотя чародейки практически не меняются внешне с течением времени, когда она по просьбе ведьмаков приехала в Каэр Морхен, чтобы заняться обучением Цири. Он видел её грустной, уставшей, счастливой, несчастной, но никогда не видел такой. Что-то изменилось в ней. Неуловимо для человеческого взгляда, но слишком явно для взгляда нечеловеческого. В выражении лица, во взгляде. Никогда ещё она не выглядела такой решительной. - Мы долго медлили с побегом, - произнесла чародейка. – Пока убедились, что в Ковире нас примут, пока раздобыли деньги на оплату корабля. Мы ждали достаточно. Больше медлить нельзя. Мы должны покинуть Новиград сегодня же. Сейчас. - Это безумие… - Сейчас, - с нажимом повторила Трисс. – Или никогда. - Но, госпожа, Охотники стоят на каждом углу. Вы сами сказали… - вновь возразили ей. - Снаружи – да, - согласно кивнула чародейка. – Здесь – нет. Мы пойдём в порт каналами. Геральт, - она на мгновение встретилась с ним взглядом, - найдёт для нас безопасный путь. - Нас всё равно достанут, - вздохнул какой-то чародей. – Достанут и убьют. Вот увидите. - Возможно, - помедлив, ответила Трисс. – Но тогда, по крайней мере, мы умрём достойно. С оружием в руках. А не на костре, моля о пощаде. - Если потребуется, я буду вас защищать, - произнёс Геральт, который был более чем уверен в том, что это действительно потребуется. - И на мою помощь вы можете также рассчитывать, - добавил Дийкстра, указав взглядом в сторону своего эскорта. - Ну да, - не унимался чародей, - помощь реданского шпиона. Бывшего соглядатая Радовида, который всё это и устроил. - Не будем ворошить прошлое, - миролюбиво сказал граф Ройвен. - Не будем ворошить прошлое? – передразнил его чародей. – Но ведь то, что ты сделал в прошлом, аукнулось всем нам в настоящем! - Хватит, - перебила его Трисс. – Сейчас не место и не время сводить старые счёты. Дискуссия окончена. - Думаю, мне следует отправиться в каналы незамедлительно, - произнёс ведьмак. – Когда я подам знак, что путь безопасен, пойдёте по моим следам. Никуда не сворачивая. Это ясно? Чародеи нехотя кивнули. - Я пойду с Геральтом, - сообщила Трисс и взглянула на Дийкстру. – Если тебе так не терпится сделать что-то полезное, отправляйся в порт и проверь, готов ли корабль к отплытию. - Будет сделано, - кивнул реданец и тотчас же покинул подземелье со всем своим эскортом. - Анисса, подойди, пожалуйста, ко мне, - попросила Трисс. Она сняла с шеи медальон и, пробормотав что-то, прижалась к нему губами. Ромбовидный кулон вспыхнул и тут же погас. Трисс протянула его девушке. - Когда он начнёт мерцать, можете отправляться в путь, - сказала она. Анисса кивнула и тепло улыбнулась чародейке. - Встретимся на месте? – спросила девушка. - Я надеюсь. - Я не хочу, чтобы ты шла со мной, – произнёс ведьмак, когда Анисса вернулась к жениху. – Не обижайся, но вообще-то, это опасно и… - Обижусь, - перебила она его. – Так что лучше ничего не говори. Трисс надела перчатки, накинула на голову капюшон и первой вышла за дверь. *** - Так много чародеев в одном помещении, а мой медальон ни разу не задрожал, - произнёс Геральт, на всякий случай, обнажив меч. Подземелья были полны самых разных звуков: начиная от журчания воды и заканчивая подозрительным рычанием, которое едва ли могло бы принадлежать простому животному. - Они не применяли магию уже несколько недель, а то и месяцев. У них нет сил для самого элементарного колдовства, - пояснила Трисс. - Кто-то вообще решил завязать с чарами, если доберётся до Ковира. - Как-то это ненормально. Вы можете повелевать всеми четырьмя стихиями, но не можете защитить самих себя. - Не все используют магию как оружие, Геральт, - вздохнула чародейка. – Не все способны на убийство даже в целях самообороны. Хотя… До Соддена мне казалось, что и я не способна. Неважно. Сейчас это уже неважно. Я… Так и не поблагодарила тебя. За то, что ты делаешь для нас. - Ты не должна меня благодарить. - Должна. Ты не представляешь, как это важно… - она замолчала, подбирая нужные слова, и лишь спустя минуту продолжила. – Как важно знать, что в этом гребаном городе есть кто-то, на кого можно положиться. Кому можно довериться. Всецело. Ведьмак остановился и обернулся. Чародейка непонимающе взглянула на него. Они стояли посреди очередного коридора, уходящего далеко вперёд. В неизвестность. В темноту. - Что? – спросила Трисс, видимо, решив, что её спутник почувствовал опасность. - Скоро это закончится, - произнёс Геральт. – Скоро вы будете в безопасности. - Да, - осторожно подтвердила чародейка. - Сколько? Два часа? Три? Прежде чем мы доберёмся до порта. - Я не знаю… - Я солгал. - О чем? - Когда сказал, что не хочу, чтобы ты шла со мной. Я хотел. Очень. Нет. Молчи. Я знаю, что ты скажешь, - предупредил он её. – Я знаю. - Геральт… - Послушай. Я хочу, чтобы… - Геральт… - Дай мне закончить. Я… - Геральт, утопцы. - Что? Он обернулся, выставив руку с мечом вперёд на чистом автомате. Лезвие вошло в раздувшееся синее тело, принадлежавшее когда-то давно человеку, до половины и с омерзительным чавканьем вышло наружу. Утопец противно заверещал и повалился наземь как подкошенный. Следом за ним из густого мрака соседнего коридора появился второй. Серебряный клинок разрубил его на две неравные части от левого плеча до правого бедра. Трисс не успела даже материализовать огненный шар. Ведьмак управился с обоими чудовищами за жалкие доли секунды. При том, что совершенно не ожидал нападения. - Ты их не услышал? – спросила чародейка, с отвращением переступая через тела, которые источали удушающую вонь. - Немного отвлёкся, - ответил ведьмак. На Трисс он не смотрел, чувствуя себя полным идиотом. Больше заговорить с чародейкой Геральт не пытался. Голос разума велел ему признать своё поражение. Оставить попытки, которые всё равно не могли увенчаться успехом. Отпустить её. Не в порту, когда она сядет на корабль, а здесь и сейчас. Сейчас или никогда. Правда, был и другой голос. Настойчиво твердивший о том, что ведьмак всё-таки кое-что упускает. Кое-что очень важное. Но понять, что именно, Геральт не мог. Хотя ответ, как ему казалось, был на поверхности. Нет, прав был Лютик, который однажды сказал ему, что убивать чудовищ даже вполовину не так трудно, как понять, чего хочет женщина. Особенно, если эта женщина – чародейка. Они шли уже, наверное, целый час. Трисс нервничала, уверенная в том, что выбрала неверный путь. Ведьмак молчал, убеждённый в том, что чародейка всё-таки не ошиблась. Совсем близко он слышал шум воды, какой бывает, когда волны разбиваются о камни, и с досадой думал о том, что дорога могла бы быть и подлиннее. Однако у подземелий обнаружилось чувство юмора. Длинный коридор, по которому шли Геральт и Трисс, освещая себе путь факелом, закончился стеной. Хорошей, крепенькой стеной, в которой не обнаружилось ни одного намёка на даже самую крошечную дверь. Чародейка негромко выругалась и собиралась, кажется, поворачивать назад, но ведьмак удержал её за руку, не позволив этого сделать. - Твоими методами мы воспользуемся в другой раз, - произнёс он. – А теперь давай сделаем по-моему. Кладка кажется надёжной только на первый взгляд. Ведьмак оказался прав. Стена разлетелась на куски, после того, как он применил к ней знак Аард. - Что бы я без тебя делала, - вздохнула Трисс. - Блуждала бы себе где-нибудь в одиночестве. Кстати, что это вообще такое? Чародейка, последовав его примеру, заглянула в образовавшийся в стене проём. Она, наверное, была готова ко всему. Ожидала увидеть утопцев, разлагающиеся трупы, даже Охотников с двимеритовыми наручниками наперевес. Всё что угодно, только не огромный зал, освещённый пламенем десятков факелов и заставленный стеллажами с книгами. - Это библиотека? Что – серьёзно? Библиотека в подземелье? – удивилась она. – Кому вообще могло прийти в голову поместить её в такое место? - Кому-то же приходит в голову зарывать сундуки с сокровищами в песок, а кому-то - устраивать под землёй склады и сейфы. У каждого свои ценности. Земля умеет хранить секреты и делает это очень бережно. - Боги, кажется, ты прав. - Про землю? - Про ценности. Эти книги… Лучшие библиотеки Оксенфурта передрались бы за право владеть хотя бы частью этой коллекции, - с благоговением проговорила Трисс, на минуту позабыв о цели своего путешествия. Геральт прислонился к стене, насмешливо наблюдая за чародейкой, которая радовалась как ребёнок, получивший в подарок мешок конфет. Она ходила между стеллажами, снимала с полок книги, которые казались ей самыми интересными, и вслух зачитывала их названия. - Смотри! Стихи Гонсало де Версо… Хроники Якоба Варацце… Невероятно! И всё – редкие издания, - бормотала чародейка. - Сказки и предания о Дикой Охоте. История народов Aen Seidhe и Aen Elle. - Хочешь, мы вернёмся за ними потом? – невольно улыбнулся ведьмак, убеждённый в том, что в Аретузе она проводила в читальном зале большую часть своего свободного времени. - Потом? – Трисс разом утратила всю свою весёлость и с сожалением вернула книги на их законные места. – Когда? Сегодня я покидаю Новиград. Навсегда. - Да, верно, - улыбка сошла и с его губ тоже. – Спасибо, что напомнила. - Геральт… - Выхода здесь нет, - сообщил он, не глядя на неё. – Но вот эта стена выглядит обнадеживающе хлипкой. Отойди, пожалуйста, попробую разбить её Аардом. Трисс повиновалась. Она молча наблюдала за тем, как он причудливым образом складывает свои пальцы в ведьмачий знак; как кирпичная кладка взрывается с оглушительным грохотом и обрушивается на пол неряшливой кучей раздробленных камней; как из образовавшегося в стене проёма в зал, где какой-то чудак устроил секретную библиотеку, протискивается очередная уродливая тварь; как серебряный меч разрубает её на несколько частей. На всё это у ведьмака ушло меньше минуты. Чародейка не обладала ведьмачьим слухом, и не могла, разумеется, слышать шум воды, который слышал Геральт, но даже она чувствовала, что выход находится где-то совсем близко. И, конечно, должна была испытывать по этому поводу радость. И, конечно, не испытывала. Дальше вновь шли молча. На пути попадались крысы, пауки, утопцы, обглоданные человеческие кости и трупы чудовищ, погибших в схватке друг с другом. Становилось немного светлее и одновременно с этим прохладнее. Ведьмак, до сих пор, сохранявший полнейшее спокойствие, во всяком случае, внешнее, впервые остановился, когда им попался труп мужчины. Свежий, ещё не успевший разложиться. - Что-то не так? – спросила Трисс, не увидевшая в останках ничего подозрительного. Мало ли чудаков забредало в подземелья. Много ли из них возвращалось. Ведьмак кивнул. Присел на корточки перед трупом и, сняв с руки перчатку, коснулся пальцами шеи убитого. Сомнений не осталось. Жертва была полностью обескровлена. Ещё раньше его внимание привлекли длинные глубокие борозды, оставленные на кирпичной стене, скорее всего, каким-то острым предметом. Например, когтями. В нескольких шагах от первого трупа Геральт обнаружил ещё один. На шее - глубокие маленькие следы от чьих-то длинных и острых клыков. Других ран на жертве обнаружено не было. - Вампир, - вынес вердикт ведьмак. – Возможно, высший. Иначе, грязи было бы куда больше. - Он ещё здесь? – спросила Трисс, материализовав огненный шар. - Да, я его слышу. Чувствую. Совсем рядом, - Геральт выпрямился и обнажил меч. – Подожди меня тут. - Что? – возмутилась чародейка. – Позволить тебе пойти одному? Пламя помогает против вампиров не хуже серебра. - Я сказал: стой здесь. Хоть раз в жизни послушай меня и сделай то, о чем я тебя прошу. Спорить и геройствовать сейчас не самое подходящее место и время. Я скоро вернусь. Он ушёл. Скрылся за поворотом. Растворился в полумраке очередного коридора, превратившись в быструю, неуловимую, смертоносную тень. Трисс шумно выдохнула, погасила огненный шар, до сих пор нежно согревавший её ладонь, и приготовилась терпеливо ждать, прислонившись к стене. Время тянулось медленно. Или даже вовсе не тянулось, а застыло на одном месте, устроив забастовку. «Всё будет хорошо. Он вернётся. Мы выберемся. Совсем скоро. Я знаю. Мы оба это знаем. До отплытия остаются считанные часы. Минуты. Мгновения. Уже завтра я буду на пути в Ковир. А он отправится на Скеллиге. Всё закончится. Нет, кого я обманываю? Всё уже закончилось. Давным-давно. Не в Лок Муинне. Гораздо раньше. Просто я сжульничала. Попыталась украсть у судьбы немного счастья, которое предназначалось не мне. И вот. Расплачиваюсь теперь за это сполна». Ведьмак появился неожиданно. Погруженная в свои мысли, Трисс даже не услышала звука его шагов. Хотя, пожалуй, она не услышала бы их в любом случае. Геральт умел передвигаться совершенно бесшумно, словно кот. Он тяжело дышал и утирал со лба пот. Ладони, сжимающие рукоять меча, были залиты кровью. Из длинного хвоста выбилось несколько белоснежных прядей. Убирая их, чтобы не лезли в глаза, ведьмак перепачкал кровью и лицо, и волосы. Зрелище он собой являл, прямо скажем, жуткое. - Ты ранен? – пробормотала Трисс, коснувшись ладонью его окровавленной щеки. - Нет, - хрипло ответил Геральт, когда чародейка, будто вспомнив о чем-то, одёрнула руку. - Может, немного. Неважно. К утру пройдёт. Я выпил «Ласточку». Путь свободен. Можем идти. - Кто это был? – спросила чародейка, чтобы хоть что-то спросить. Больше на ум все равно ничего не приходило. - Катакан. Вроде высшего вампира. Не самая симпатичная тварь. Не думаю, что тебе стоит это видеть. Я нашёл совсем короткий путь наружу. Буквально, десять минут ходьбы. - Правда? – она надеялась, что голос звучал не слишком разочарованно. - Правда, - кивнул ведьмак. - Я слышу чаек. - Значит, у нас получилось? - Значит, получилось. Не глядя друг на друга, они медленно поплелись в сторону выхода. Говорить было не о чем. И не особо хотелось. *** Над Понтаром действительно кружили крикливые белые чайки. Особенно много их было рядом с кораблём, с которого какой-то жалостливый матрос бросал в воду хлебные крошки. Нырять за рыбой птицам, похоже, было лень. Занимался рассвет. Солнце ещё не показалось из-за линии горизонта, но звёзды уже погасли, и небо над Новиградом постепенно окрашивалось в бледно-серый оттенок. На пристани их уже ждал чем-то недовольный Дийкстра. Реданец нетерпеливо постукивал своей тростью о деревянный пирс и негромко ругался на чаек, которые производили слишком много шума, раздражая его слух, очевидно, такой же чуткий, как и сердце. - Сколько можно таскаться по подземельям? – спросил он, заметив Геральта и Трисс, появившихся из старого дока с железной решёткой вместо двери. - Были небольшие проблемы, - ответил ведьмак. Увидев кровь на его руках, граф Ройвен понимающе кивнул и от дальнейших расспросов воздержался. - Ты успел осмотреться? Как корабль? – спросила Трисс. - Старая калоша, - Дийкстра кивнул в сторону ближайшего судна, с которого на пирс был опущен трап. - Дерево прогнило, паруса драные, а уж про… - До Ковира доплывём? – перебила его чародейка. - Если только не будет штормов, - кивнул Дийкстра. – Но в это время года Северное море обычно спокойно. Зато я совершенно точно могу поручиться за капитана. Его мне рекомендовали знающие и проверенные люди. Неравнодушные к судьбе чародеев. Или чародеек, - он насмешливо поклонился Трисс. - Так что, будем надеяться, что вам повезёт. - Хорошо. Я дам знак остальным. Трисс отошла в сторону и принялась бормотать какие-то заклинания. - Тебе помочь? – поинтересовался Дийкстра, воспользовавшись тем, что чародейка не может их подслушать. - Помочь? – не понял ведьмак. - Я могу сбегать за цветами и шоколадкой. Или сыграть на скрипке. - Что ты несёшь? - Да брось, - отмахнулся реданец. – Ты даже не попросишь её остаться? - Тебе-то до этого что? – Геральт начинал терять терпение, хотя прекрасно понимал, что злится вовсе не на Дийкстру, а на собственную беспомощность. - Люблю романтические истории со счастливым концом. Ну, знаешь… Они жили долго и счастливо, и умерли в один день. - Да, и после смерти превратились в утопцев, потому что оба занимались пиратством и грабежом на море. - Это что – ведьмачьи сказки? - Знаешь, чем ведьмачьи сказки отличаются от обычных, человеческих? – спросил Геральт. - Извращённой фантазией? – предположил Дийкстра. - Ведьмачьи сказки реальны. - Дело ведь не в сказках, верно? Ты уже просил её остаться, но получил отказ? Возможно, ты просто не умеешь обращаться с женщинами, ведьмак? - Возможно, тебе не помешало бы за… - Охотники! – воскликнула Трисс, прервав их диалог. – Охотники идут! Это был совсем небольшой отряд, скорее всего, отправленный в порт просто для перестраховки. Храмовники не подозревали о том, что чародеи могут пробраться на пристань через сточные каналы, и попросту начнут сдаваться, поняв, что попали в ловушку. Однако тот факт, что в самом городе они не обнаружили почти ни одного мага, видимо, всё-таки заставил их усомниться в собственной правоте. На сей раз ведьмак успел убить только двоих. Ещё двоих взяли на себя люди Дийкстры, а остальных, по глупости решивших напасть на чародейку, уничтожил огонь. Тот самый, который они так любили изображать на своих блестящих нагрудниках. Священный. - Оттащите тела в доки, - скомандовал Дийкстра своим людям. – Ни к чему привлекать ненужное внимание. Скоро ли появятся твои приятели, чародейка? – спросил он у Трисс. - Будем надеяться, - кивнула она и, ни на кого не глядя, взошла на пирс. С корабля по трапу к ней спустился высокий мужчина с густой чёрной бородой и глубокими морщинками возле изумрудно-зелёных глаз. - Трисс Меригольд? – спросил он с сильным темерским акцентом. - Да, это я, - кивнула чародейка. – Вы – наш капитан? - Верно, - ответил мужчина. – У нас всё готово. Можем отправляться. - Долго ли плыть до Ковира? – поинтересовалась она. - Если повезёт с погодой, то неделю. Если не повезёт, то нам это будет уже неважно, - усмехнулся капитан. - Звучит обнадеживающе. - Не волнуйтесь, госпожа. Этот корабль бороздил моря пятнадцать лет и ни разу ещё не попал ни в один по-настоящему серьёзный шторм. А знаете, почему? Трисс пожала плечами. - Вы наверняка слышали о том, что судьбу корабля определяет его название? Свой я назвал Ласточкой. Для нас, моряков, ласточки символизируют возвращение домой. Поэтому моя Ласточка всегда возвращается. - Вы ведь из Темерии? – спросила Трисс, вспомнив совсем другую Ласточку. Пепельноволосую и зеленоглазую. - Верно, госпожа, - подтвердил капитан. - Куда же, в таком случае, может возвращаться ваша Ласточка, если Темерии больше не существует? – удивилась чародейка. - Туда, где остаются преданные ей люди, - усмехнулся мужчина и протянул ей небольшой пергаментный свиток. – Возможно, прочтя это, вы всё поймёте. Капитан поклонился и вернулся на палубу. Трисс осторожно развязала красную ленту, которой был перевязан свиток, расправила бумагу и увидела всего несколько строк, написанных стремительным, но аккуратным почерком. «Капитан - надёжный человек, который никогда не проболтается о том, кого и куда он перевозил. Это не попытка расплатиться с тобой, чародейка. Это всего лишь небольшой вклад в победу в твоей войне. Своего рода первый и, возможно, единственный благородный жест от старого темерского пса. С наилучшими пожеланиями, купец-бакалейщик Эмгыр ван Эмрейс». Трисс свернула пергамент пополам и спрятала его во внутренний карман куртки, с огромным трудом сдерживая улыбку. *** Чародеи появились минут через тридцать. Не до конца веря тому, что всё получилось, они осторожно поднимались на корабль и выглядели ещё более растерянными, чем обычно. Геральт понимал их. Несколько месяцев кромешного ада закончились, и к этому тоже предстояло ещё привыкнуть. Трисс несколько раз поднималась на борт, чтобы проследить за тем, всем ли хватает места, и вновь спускалась, время от времени уточняя, явился ли в порт тот или иной чародей. Она выглядела взволнованной, но вовсе не такой решительной, как совсем недавно, в подземелье. Словно в душе чародейки шло какое-то сражение. - Кажется, всё, - пробормотала она, когда на берегу больше не осталось желающих отплыть в Ковир. - Можем отправляться, госпожа? – спросил капитан. - Дайте мне ещё пять минут, - попросила чародейка. – Я должна попрощаться. «Должна, да. Но как это сделать?» Мужчина понимающе кивнул и вернулся к штурвалу, велев своим матросам поднять паруса. - Хочешь меня поблагодарить? – усмехнулся Дийкстра, когда Трисс сошла на берег. – На это нет времени. Садись уже на корабль и… - Спасибо, - перебила она его. – Спасибо тебе за всё. Реданец хотел сказать очередную колкость, но передумал и коротко кивнул в ответ. - К твоим услугам, Меригольд, - сказал Дийкстра и отошёл к своим людям, сообразив, что чародейка и ведьмак, вероятно, захотят попрощаться наедине. Без посторонних ушей. Геральт с опаской ждал этого момента. Они оба ждали с тех самых пор, как встретились у Короля Нищих. Момента, который рано или поздно наступал в их отношениях, несмотря ни на что. Момента, когда вновь придётся попрощаться. Вот только до сих пор ему казалось, что на сей раз всё будет по-другому. Что в последнюю минуту она передумает и останется с ним. У неё, конечно, не было фиалковых глаз и блестящих чёрных локонов. Её глаза были синими, похожими на море в безветренную погоду, а волосы казались пламенем, особенно теперь, в тусклом предрассветном полумраке. И ему это нравилось. От неё не пахло сиренью и крыжовником. Её запах причудливым образом смешивался из аромата полевых трав, морского бриза и солнца. Разве у солнца может быть запах, спросите вы? Едва ли. Но ведьмаку казалось, что именно солнцем и пахнут её волосы и кожа. И ему это нравилось. Безумно. Геральт смотрел на неё. Внимательно. Изучающе. Словно бы видел впервые и собирался навсегда запечатлеть в своей памяти каждую чёрточку её лица. - Я не умею прощаться, - призналась чародейка, в конце концов, старательно избегая встречаться с ним взглядом. – То есть, умею, конечно, но не с тобой. Снова пауза. Трисс сделала глубокий вдох, понимая, что если не скажет этого сейчас, то так и останется стоять на этом берегу. Но, боги, как же трудно. - Я никогда не забуду, - пробормотала чародейка, чувствуя, что голос начинает предательски дрожать, а самообладание изменяет ей. – Того, что ты для меня сделал. И того… Что у нас было. На самом деле, я… - Останься со мной, - тихо произнёс Геральт, не дав ей договорить. Она всё-таки подняла на него взгляд. Едва заметно улыбнулась, не замечая скользящих по щекам слезинок, и покачала головой. - У нас был шанс. Помнишь? Мы им не воспользовались. Это ничего, ведьмак. Возможно, какое-то время ты будешь скучать по мне. Возможно, даже дольше, чем следует, но рано или поздно это закончится. Как там говорится? Что-то кончается… Что-то начинается… Ведьмак молчал. Что-то кончается, да. Вот только в голове почему-то не укладывалось, что всё может закончиться вот так. У него было много времени, чтобы свыкнуться с мыслью, что рано или поздно она уедет в Ковир, но, как оказалось, всё-таки недостаточно много для того, чтобы принять это как данность и смириться. Все попытки убедить себя отпустить чародейку успехом так и не увенчались. Но только сейчас, глядя в её глаза, блестящие от слёз, которые она по-прежнему не желала замечать, на мягкие губы, вкус которых он ощущал на языке до сих пор, несмотря на то, что после поцелуя у фонтана прошло уже несколько часов, ведьмак вдруг понял, почему. Ведьмаки упорно именуют себя мутантами, пытаясь убедить всех и вся, что отличаются от людей, что человеческие эмоции им чужды. Лгут, конечно. Только человек может придумывать своим поступкам и чувствам какое-то сложное и единственно верное с его, человеческой, точки зрения объяснение, почему-то не понимая, что ничего сложного в природе его поступков и чувств нет. Всё настолько понятно и очевидно, что кажется странным, почему он не замечает этого сразу? Чародейка опустила голову и, не придумав ничего больше, отвернулась, чтобы взойти на корабль, уже давно готовый к отплытию, когда он всё-таки произнёс это. То, что должен был сказать очень давно. То, что до этого момента сам по-настоящему не осознавал. - Я люблю тебя. Так просто. Так сложно. Она вздрогнула. Замерла на месте. Медленно обернулась. «Зачем ты так шутишь, ведьмак? По-твоему, это смешно? Разве мы оба не знаем, кого ты любишь на самом деле?» - Помнишь легенду о розах памяти? – тихо спросил он, заметив смятение в её глазах. Трисс осторожно кивнула. Руки дрожали, сердце отдавалось в висках оглушительными ударами кузнечного молота. Ей казалось, что земля вот-вот разверзнется. - Думаешь, я хотел посмеяться, или поиздеваться над тобой, когда заговорил об этом там, в подземельях? Не отвечай. Вижу, что именно так ты и думаешь. Он зачем-то потянулся к карману своей куртки. - Придя в твой дом, я застал там ужасный беспорядок. Охотники перевернули вверх дном каждый сундук, перерыли все шкафы. Всё, что представляло для них интерес, они, конечно, забрали с собой. Но это… Кому может понадобиться цветок, которому, ко всему прочему, не достаёт несколько лепестков? Ведьмак протянул ей небольшую деревянную шкатулку, с вырезанными на крышке узорами в виде птиц и цветов. - Открой. Думаю, что, если мои слова и вызвали у тебя сомнение, то это должно полностью их развеять. Трисс медленно повиновалась. Дрожащими пальцами она приподняла деревянную крышку и увидела на синем бархате розу. Ту самую, которую чародейка могла часами разглядывать, уверенная, что цветок вот-вот завянет. Розе действительно не хватало нескольких лепестков, но во всём остальном она ничуть не изменилась. Никакого намёка на увядание не обнаружилось. И даже как будто совсем наоборот: цветок стал благоухать даже сильнее, чем прежде. - Ты сказала, что роза не завянет, если человека, которому её даришь, любишь на самом деле. Всем сердцем, - напомнил ведьмак. – Делай выводы, чародейка. Она смотрела на него, перестав понимать что-либо. Земля, вопреки её ожиданиям, не разверзлась, и даже молния не поразила окрашенное лучами восходящего солнца небо. Мир продолжил существовать, но её собственный, внутренний мир, рухнул. Перевернулся с ног на голову. - Я люблю тебя, - повторил Геральт. – И поэтому прошу, чтобы ты осталась со мной. - Госпожа Меригольд! Мы снимаемся с якоря! – крикнул капитан, которому надоело ждать. - Я… - она облизала пересохшие губы. – Я должна… Захлопнув крышку, чародейка сжала шкатулку обеими руками и взошла по трапу на борт корабля. От её решительности не осталось и следа. Кажется, она вообще не осознавала, что делает. Геральт отвернулся. У него не было ни сил, ни желания наблюдать за тем, как отчаливает от пристани корабль, который, если верить его названию, всегда возвращается домой. Всё было кончено. Хотелось… Ничего. Ничего вообще не хотелось. Ведьмак понимал, что должен куда-то пойти, возможно, даже в ближайший трактир, чтобы до беспамятства напиться, но даже на это у него не нашлось никаких сил. И никакого желания. К нему подошёл Дийкстра. Шутить реданец не стал и язвить, как ни странно, тоже. - Ну, брат, по крайней мере, ты попытался, - сказал он. – Меня когда-то тоже отшила чародейка. Рассказать тебе? - Дийкстра? - Да? - Заткнись, если тебе не сложно, - попросил ведьмак. - Ладно. Будь по-твоему. Что ты собираешься делать теперь? - Не знаю. - Совсем никаких идей? - Совсем, - подтвердил Геральт. - Ну, раз так, раз чёткого плана действий у тебя нет, то я могу посоветовать тебе обернуться. Для начала. А дальше видно будет. - Ты издеваешься? - Нет. Я предлагаю тебе обернуться. Серьёзно, ведьмак. Обернись. Он действительно обернулся. Не потому, что решил последовать странному совету Дийкстры, а потому, что услышал шаги. Нерешительные и робкие. Она стояла на пирсе, сжимая в руках деревянную шкатулку. Нерешительная и робкая. - Трисс… Я думал, что… - Да, я тоже думала, - тихо ответила чародейка. - И вот мы здесь, - встрял в разговор Дийкстра, на которого всё равно никто не обратил внимания. - Значит, ты мне веришь? – спросил Геральт, сделав шаг вперёд. Ещё один. И ещё. Пока он не оказался рядом с ней. Совсем близко. И всё-таки, недостаточно. Ведьмак взял её за плечи. - Веришь? – настойчиво повторил он. - Значит, верю, - кивнула Трисс, не пытаясь отстраниться. – Дийкстра, - она взглянула на реданца, - ты не обидишься, если мы ненадолго оставим тебя? Или надолго… - Ну что вы, - усмехнулся он. - Я всё понимаю. - Пойдём, - сказала чародейка, - просто пойдём отсюда. - Куда? – спросил ведьмак. - Куда-нибудь, откуда будут видны корабли. *** Старый маяк, построенный лет двести назад на скалистом побережье Новиграда, был давным-давно заброшен. Никакого смотрителя при нём не наблюдалось. Доски в полу прогнили, стёкла в крошечных окнах напрочь отсутствовали, как и большая часть стены на самом верхнем ярусе. И, тем не менее, кто-то каждую ночь поднимался на его вершину, чтобы зажечь в огромной чугунной жаровне огонь, пламя которого будет видно за много миль отсюда. Когда они пробрались в маячную комнату, он всё ещё горел, хотя и не так ярко, как ночью. Трисс стояла у огромного арочного окна, прижавшись бёдрами к каменному подоконнику, и вглядывалась в то едва заметное человеческому взгляду место, где Понтар впадал в море. Корабля с чародеями, плывущими в Ковир, видно не было, но это означало лишь то, что он уже успел далеко отплыть от Новиграда. Море было спокойным и безмятежным, и над ним, весело перекрикиваясь, кружили большие белые чайки. Город медленно просыпался после тяжёлого тревожного сна и постепенно оживал. В порту началось привычное утреннее движение. Одни корабли швартовались у причала, другие наоборот – снимались с якоря и исчезали где-то на просторах бескрайнего, бесконечно-синего Великого моря. На улицах появились торговцы, из борделя «Хромоножка Катарина» выбирались пьяные вдрызг моряки. Если кто-нибудь из них и знал о том, что происходило в Новиграде ночью, то предпочитал помалкивать об этом. - Теперь-то их не поймают? – тихо спросила чародейка, когда ведьмак встал за её спиной. – Ведь правда? - Нет, не поймают, - подтвердил Геральт. – Можешь мне поверить. - Да, конечно. Конечно, я тебе верю, - она опустила голову и сжала пальцами холодный каменный подоконник. – Просто мне тяжело свыкнуться с мыслью, что всё уже закончилось. Я мечтала об этом моменте месяцами. С тех самых пор, как приехала в Новиград. - Может, хотя бы теперь ты пообещаешь мне, что перестанешь рисковать своей жизнью ради других? – спросил ведьмак, осторожно обняв её за плечи. Он всё ещё боялся, что чародейка может передумать. Боялся напрасно. - Это вряд ли, - улыбнулась она, накрыв его руки своими, также, осторожно. Она тоже боялась, что ведьмак может передумать. И тоже - напрасно. – Жизнь скучна без риска. - Хорошо, что в Новиграде не осталось ни одного чародея, - проворчал Геральт. – И подставлять шею тут больше не за кого. - Разве? – она оглянулась и встретилась с ним взглядом. – А как же ты? - Думаешь, я не сумею себя защитить? - Ну почему же не сумеешь. От кикиморы, бруксы, грифона – вполне. Но что с Дикой Охотой? Мне кажется, что и тебе, и Цири может пригодиться моя помощь. И я буду с вами. Вместе мы сможем дать отпор Всадникам. - Мне вполне хватит и того, что ты просто будешь рядом, - ответил Геральт. Трисс обернулась. Нежно провела пальцами по его колючей щеке и улыбнулась. Ведьмак подался вперёд, совершенно не скрывая своих намерений, но чародейка приложила палец к его губам и едва заметно покачала головой. - Погоди, - прошептала она и, прикрыв на пару секунд глаза, проговорила какое-то заклинание. Геральт ощутил, как его лицо и руки обдало мягким согревающим теплом. - Что это было? – спросил он. – Приворожила меня? Учти, если я стану любить тебя сильнее, чем теперь, то просто свихнусь. Нет? Хорошо. Я понял. Защитная магия? - Защитная, да, - рассмеялась чародейка. – От грязи. Ты бы себя видел! Просто ходячая иллюстрация для книги «Монструм или ведьмака описание». - Мне нравится, - признал Геральт, не отводя взгляда от её губ. Мягких, тёплых, наверняка имеющих едва уловимый вкус морского бриза. - Заклинание? – уточнила Трисс. - Твоя улыбка. Я ужасно давно не видел тебя такой… - Счастливой? - Да. - И не увидел бы ещё дольше, - кивнула Трисс. – Я-то была уверена, что отплыву на корабле вместе с остальными, а ты, самое большее, будешь махать мне с берега платочком. «Похоже, ты здорово переоценила меня, чародейка, если решила, что мне хватило бы на это сил». - Надеюсь, ты не жалеешь о том, что дело повернулось иначе? - спросил Геральт, чувствуя, что запах морского бриза начинает тревожить его сильнее. Ведьмак не замечал до сегодняшнего дня, что так любит море. - Ковир… - она взглянула на свою шкатулку и улыбнулась уголками губ. – Очень красив в это время года. Но всё-таки я выбираю тебя. - Неудивительно, - пожал плечами ведьмак. – Я в это время года тоже довольно красив. - Да, - согласилась чародейка. Её внимание привлёк широкий кожаный ремень, наискось пересекающий его грудь. Она коснулась пальцем серебряной пряжки, начертила на холодном металле какой-то замысловатый узор и подняла голову, встретившись с ведьмаком взглядом. Он медленно кивнул. Действительно, очень хорошая перевязь, выполненная на заказ у лучшего новиградского мастера. А пряжка… Просто загляденье. - Может… Мы ещё отправимся туда? Когда всё закончится. Мне кажется, Ковир мог бы тебя очаровать, - Трисс умолчала о предложении короля Танкреда, потому что сейчас говорить о делах совершенно не хотелось. - Это означало бы балы, банкеты, беседы, - расстегнув ремень, который так понравился чародейке, Геральт обмотал им ножны с мечом и отложил на каменный подоконник. – И, ну… знаешь, всякие другие скучные вещи на «б». - Ты прав, - теперь внимание Трисс привлекла куртка ведьмака, добротная кожаная с металлическими пластинами на рукавах и спине. – Особенно скучными мне кажутся балдахины, бальзамы, безе… - она коснулась серебряных застёжек и словно случайно расстегнула одну из них. – Но неужели тебе не хотелось бы отыграться за все эти годы, когда ты спал по кустам и мылся в горных ручьях в особо удачные дни? - Звучит соблазнительно, - нехотя признал Геральт. Куртка, его недавнее приобретение на деньги, вырученные за бруксу и волколака, заняла своё место поверх меча. - Но ведь мне не обязательно отказываться от ведьмачьего ремесла? - Конечно, нет, - рубаха, местами перепачканная кровью и травой, тоже почему-то заинтересовала чародейку. – Ты бы мог иногда брать заказы на разных чудищ, чтобы не выйти из формы. Только не сильно сложные. Чтобы я не волновалась. - А ты… - рубаха должна была отправиться на подоконник, но в последний момент вдруг изменила траекторию полёта и угодила прямиком в жаровню, где её с жадным шипением тут же поглотило пламя. Трисс невинно улыбнулась, демонстрируя свою полнейшую непричастность к произошедшему. - А я бы тебя ждала, - предложила она. - Дай угадаю, - рубаху было жаль. Но не сильно. – С ужином и при свечах? Он, конечно, шутил, но воображение всё равно услужливо нарисовало эту картинку, и ведьмак не мог не признать, что она приятно взволновала его. - При свечах, - согласно кивнула Трисс, - но в постели. - Думаю, - облизнув губы, произнёс Геральт, испытывавший всё большее волнение, - я согласился бы обойтись без свечей. - И без постели? – склонив голову на бок, спросила чародейка. Ему хватило всего одного шага, чтобы сократить разделявшее их расстояние до минимума. Он схватил её грубо, грубее, чем собирался, и крепко прижал к себе. Замки и пуговицы на курточке чародейки тут же впились в его тело, но ведьмак даже не заметил этого. Ладони, прижатые к её спине, чувствовали грубоватую ткань куртки и что-то ещё, мешающее ему ощутить нежность и тепло бархатистой кожи. На ней, определённо, было слишком много одежды. Трисс, подумавшая о том же, уже хотела спросить, нельзя ли ей прибегнуть к своему излюбленному методу, мгновенно решившему бы их проблему, но ведьмак избавил её от этой необходимости, расстегнув скреплённый у горла плащик и сбросив его на пол. Из-под лёгкой курточки виднелись тонкие ленты, играющие роль завязок на её блузке, и Геральт медленно потянул за них. Она не мешала. Ни словом. Ни действием. Даже дышать боялась, не до конца осознавая, что всё происходящее реально. Только и могла, что смотреть в эти удивительные глаза и сжимать ладонями его руки. Трисс очень удивилась, когда услышала чью-то тихую просьбу, почему-то сорвавшуюся с её собственных губ. - Поцелуй меня. Геральт… Пожалуйста. Он наклонился к ней, медля. Вглядываясь в глаза, в которых безумствовало пламя, ведьмак коснулся обеими ладонями её щёк, погладил нежную персиковую кожу большими пальцами и спустился ниже. Несильно сжал шею. - Геральт… - услышал он снова. То ли вздох, то ли стон. Улыбнулся, наслаждаясь эффектом, который имели его прикосновения. Другой рукой провёл по её волосам, вынимая из причёски чародейки острые шпильки и тонкие атласные ленты. Ему нравилось ощущать тяжесть мягких прядей. Нравилось пропускать их через пальцы и вдыхать запах моря и солнца. Геральту казалось, что правила в этой игре придумывает он. Казалось, что прекрасно владеет ситуацией. До тех пор, пока не прижался губами к её губам. Не ощутил их нежность и сладость. Пока не почувствовал, как её пальцы развязывают ленту, сдерживающую его волосы и не зарываются в них, позволив им рассыпаться по его плечам и спине лёгким серебристым покрывалом. Глупый, глупый ведьмак. На самом деле он был безоружен перед ней. Бессилен. Беззащитен. И лишь теперь осознал это. Чаша его терпения переполнялась намного быстрее, чем он рассчитывал. Не отрываясь от её губ, нетерпеливых, нежных, дразнящих, ведьмак снял с чародейки курточку с бесчисленным количеством кармашков и замочков и небрежно отбросил в сторону. В ней, вообще-то, хранились очень ценные ингредиенты и несколько скляночек с зельями, но Трисс даже не вспомнила об этом. - Трисс, - хрипло проговорил он, на мгновение прервав поцелуй. - Геральт… - Что-то разбилось… - Хорошо. - Хорошо? – переспросил он, ощущая её нетерпеливую дрожь. Наслаждаясь ею. - Просто отлично. Ей было бы всё равно, даже если бы вселенная прекратила своё существование. Потому что, на самом деле, вселенной не существовало. Мира не существовало. Людей с их ежедневными проблемами не существовало. Как не существовало и чародеев, недоумевающих, куда это исчезла с корабля их предводительница. Её мир находился здесь. На забытом богами маяке. В жёлтых глазах с вертикальными зрачками. В горячих губах и нежных крепких пальцах, заставляющих кожу гореть и плавиться, словно воск. В хриплом шёпоте, который причудливым образом переплетался с её вздохами. - Трисс... - словно мантру повторял он, целуя её щёки и шею, сминая ладонями тонкую льняную ткань, никак не желавшую ему поддаваться. Когда блузка всё-таки исчезла, разорванная и теперь уже совершенно бесполезная, ведьмак отстранился на расстояние вытянутой руки и замолчал. Впивая её образ глазами. Наслаждаясь видом. Нетерпением. Своим и её. - Шрам… - пробормотал Геральт. – Снова заметен. - Тебе не нравится? Я могу… - Нет, - ведьмак отвёл её руки, прижался губами к отметине, пересекающей грудь, провёл языком по всей длине рубца, задел губами соски, твёрдые и сладкие, и вновь отстранился. – Пусть будет напоминанием. О том, что я едва не потерял тебя. - Геральт… - Да? - У тебя тоже есть шрамы. - Трисс… - Мне кажется, что их стало больше, но я не смогу сказать наверняка, пока не пересчитаю… Чародейка опустила взгляд на покрытый бесчисленным множеством отметин и рубцов торс. - Например, этот. Нет, другой. Прямо на рёбрах. Длинный и тонкий. Он судорожно вздохнул, потому что Трисс действительно взялась их пересчитывать. Пальцами. Губами. Языком. До нижних ей так и не удалось добраться, потому что терпению ведьмака всё-таки пришёл конец. Резким движением он рванул пуговицы на её бриджах, дрожащими пальцами попытался стянуть с чародейки ненужную деталь одежды, но она избавила его от мучительных попыток и всё-таки воспользовалась своим излюбленным методом, потому что её терпению тоже пришёл конец. «Магия, - подумал ведьмак, прижав чародейку к стене и услышав её тихий вздох, вызванный тем, что кирпичная кладка оказалась холодной, или же удовольствием, или же и тем, и другим, - тоже может быть полезна. Если бы все чародеи пользовались ею в мирных целях, например, таких как эта, то…» Ему так и не удалось закончить мысль, потому что уже в следующий момент и эта, и все остальные мысли, когда-либо посещавшие его голову, перестали что-либо значить. *** - Что это за шум? – поинтересовалась девушка, выудив из буфета бутылку Эрвелюса. Настроение у неё было, прямо скажем, вполне себе поэтическое, поэтому хотелось выпить хорошего вина и сочинить что-нибудь душевное и волнующее. Хорошее вино благополучно отыскалось, а вот с сочинительством дела пока обстояли не так гладко. Лютик зевнул, подсел к ней за столик, но от ответа воздержался. - Маэстро? – она разлила вино по двум бокалам и оба поставила возле себя. – Вы оглохли? - Я всё слышу, - недовольно поморщился бард. – Только не знаю, стоит ли кому попало раскрывать чужие секреты. Присцилла смерила его презрительным взглядом, но вроде как не обиделась. - Понимаю, - кивнула девушка. – Раз уж на то пошло, пригласи-ка ты сегодня в «Хамелеон» оркестр. Негоже на сцене популярнейшего во всём Новиграде кабаре выступать кому попало. - Шантаж – это так пошло, - вздохнул Лютик. - И завтра тоже. - И подло, - добавил бард. - И вообще, засиделся что-то кто попало в этой вашей столице мира. Может, ему в Вызиму наведаться? М? Как думаете, маэстро, император Эмгыр вар Эмрейс любит музыку? - Чёрт с тобой, - сдался Лютик. На самом деле, было заметно, что поделиться чужими секретами с «кем попало» ему ужасно не терпелось. – Ты ведь умеешь держать язычок за зубами? - Я бард. - Да, как я мог забыть. Ну, не важно. Там… Кхм… Ведьмак и Трисс. - И чего они так шумят? Лютик выразительно изогнул брови. - А-а-а… - протянула поэтесса, догадавшись. – Но я думала, что чародейка отправилась в Ковир. - И я думал. Представляешь, заявились сегодня около полудня. Просто вывалились из портала, растрёпанные, не пойми во что одетые, словно через терновник пробирались, и потребовали мою самую лучшую комнату. - Но… Так ведь вечер уже… - А я про что! – возмутился поэт. – Никакого чувства такта! Уважения! Сочувствия, в конце концов, к тем, у кого с личной жизнью не всё так хорошо… Он с надеждой взглянул на Присциллу, но девушка его уже не слушала. Допивая второй бокал вина, она довольно улыбалась и пыталась придумать название для будущей баллады.