Per aspera ad astra

Не всякий огонь есть свет. Ибо свет — истина, а огонь может быть вероломным. Вы думаете, что он освещает, а он испепеляет. Виктор Гюго. "Человек, который смеётся".

Холодный металл неприятно покалывал кожу даже через ткань плотно облегающих бёдра бридж. Наручники почти ничего не весили, но Трисс казалось, что они тянут её к земле, лишая не только магии, но и воли, и физических сил. Проще всего сейчас было вытащить их из кармана и выбросить от греха подальше в городской канал, а ещё лучше – прямиком в Понтар, но она не могла себе этого позволить: сегодня уродливые браслеты из двимерита могли сослужить чародейке хорошую службу. Ну или погубить окончательно и бесповоротно, на худой конец. Это уж как повезёт. Фортуна не может улыбаться вечно, рано или поздно ей это надоест, но игра стоила свеч, а риск, на который Трисс собиралась пойти, был вполне оправдан. Слишком многое сейчас стояло на кону. Часовня, рядом с которой притаилась чародейка, была заброшенной и, конечно, давно уже никем не охранялась, но Трисс всё равно было неуютно и тревожно рядом с ней. Ветхое здание жутковато поскрипывало гниющими досками и казалось живым: чёрные провалы окон, будто следили за молодой женщиной, а в шёпоте ветра, проникающего вовнутрь через широкие щели в досках, ей слышалась насмешка. Он не верил в успех её затеи. Трисс и сама верила с большим трудом, но, тем не менее, планов не изменила и с места не сдвинулась. Лишь плотнее закуталась в плащ, который худо-бедно спасал от холода и первых капель начинающегося дождя. Опытная чародейка вроде Трисс, конечно, могла бы наколдовать защитный кокон, чтобы укрыться и от влаги, и от холода, но двимерит, который ни на градус не потеплел, лёжа в её кармане, препятствовал этому. Даже не имея прямого контакта с кожей, он лишал мага его способностей и не позволил бы создать самую обычную искру. О более сложных заклинаниях и говорить было нечего. Трисс стояла под крышей, слишком ветхой, чтобы гарантировать полную защиту от влаги, прятала озябшие ладони в складках плаща и считала громкие беспокойные удары своего сердца. Дождь ручейками стекал по водосточным трубам в большие деревянные бочки, омывал брусчатку от пыли, приглушал вонь из канала, милостиво даря Новиграду немного приятной свежести. Дождь уничтожал следы и заглушал все звуки. Однако даже если бы его и не было, Трисс всё равно не смогла бы услышать шагов неизвестно откуда взявшегося мужчины. Минуту назад она стояла здесь совсем одна, и вот теперь в слабом лунном свете, пробивающемся через завесу чернильных туч, увидела высокий силуэт. - Давно ждёшь? – негромко спросил ведьмак, заставив её сердце забиться ещё чаще. - Минут пятнадцать, не больше, - с напускным безразличием ответила чародейка. – Только-только разобралась со своими делами. Она, конечно, соврала, но Геральту совсем не обязательно было знать правду. Трисс не хотела, чтобы он жалел её и мучился угрызениями совести. Мужчина коротко кивнул, сделав вид, что поверил, и сразу перешёл к делу. - Тебе удалось что-нибудь узнать? – спросил он, подойдя к ней почти вплотную. «Интересно, - подумала Трисс, почти не различая в темноте лица ведьмака, но чувствуя исходящее от него тепло, - он что – вообще не понимает, какое оказывает на меня влияние? Или… Может, делает это специально? Разве он не слышит, как бьётся моё сердце? Не видит, как жар приливает к моим щекам? Хотя… Наверное, сейчас он слишком сосредоточен на поисках Цири, и не вкладывает в свои поступки какой-то тайный смысл. Двигается просто на автомате. Мне, однако, от этого не легче». Мысли путались в её голове, и чародейка отступила на шаг назад, пытаясь взять себя в руки и сосредоточиться на деле. - Трисс? - в голосе мужчины ей послышалось беспокойство. – Ты в порядке? - В полном, - ответила она поспешно. – Со мной всё хорошо. - Отлично. Тебе удалось узнать, где прячется Менге? – спросил он устало. - Поверь, Геральт, - горько усмехнулась Трисс, - Менге – последний в Новиграде человек, которому нужно прятаться. От заката и до самого рассвета он сидит в своих казармах, перебирает доносы, участвует в допросах и… - она вздохнула, - и казнях. Не знаю, когда он спит. Похоже, такому человеку, как Менге, сон просто-напросто не нужен. - Ты знаешь, где эти казармы? – помолчав, спросил ведьмак. - Совсем недалеко отсюда. - Объяснишь, как добраться? Трисс запустила руку в карман и крепко сжала двимеритовые кандалы. - Нет. Но я покажу тебе, - тихо ответила она. - Ты со мной не пойдешь, - нахмурился Геральт. – Это слишком опасно. - Опасно? Серьезно? – фыркнула чародейка. – И как же я об этом не подумала, интересно? - Издеваешься? - Нет, что ты. Можешь, разумеется, пойти и один. Потоптаться перед воротами пару часов, а потом уйти ни с чем. Казарамы хорошо охраняются, Геральт. Слишком хорошо, - с нажимом добавила Трисс. – Даже для тебя. В том случае, если тебе всё-таки удастся проникнуть вовнутрь, Менге всё равно не станет с тобой разговаривать. Ведьмак коснулся рукоятки своего меча и тихонько кашлянул. - Возможно, мой приятель развяжет ему язык. - Ошибаешься, - сказала чародейка серьёзно. – Надо отдать ему должное, смерти наш великий инквизитор не боится совершенно. Он будет даже рад умереть во имя Священного Огня. - Проклятые фанатики, - процедил сквозь зубы Геральт. – Ну и что же в таком случае предлагаешь ты? «То, на что при других обстоятельствах я никогда бы не решилась», - подумала она с грустью. Слишком свежи были воспоминания о пребывании в плену у нильфгаардцев. Шрамы остались не только на теле. Однако деваться всё равно было уже некуда. Чародейка достала из кармана наручники и протянула их мужчине. Геральт усмехнулся. - Серьезно думаешь, что сейчас место и время для подобных игр? – спросил он. - Ты удивишься, но наручники нужны не только для любовных утех, - вздохнула она, не оценив шутку. Не хотелось думать о том, с кем и как часто ведьмак практиковал подобные развлечения. – Возьми и надень их на меня. - Трисс… - кажется, до него, наконец, начало доходить. - Пожалуйста, ведьмак. Не надо. Не в том ты положении, чтобы спорить со мной. Надевай. Если что и поможет нам пробраться в казармы, то только это. Впрочем, если у тебя есть другой план… - У тебя, я погляжу, зато есть, - огрызнулся Геральт. Наручники он взял, но надеть их на свою спутницу даже не попытался. Трисс показалось, что с её плеч свалилась целая гора. В висках перестало шуметь, дышать стало легче. С неё словно сорвали цепи. - Есть, - кивнула она. – После того, как ты приведёшь Менге закованную в двимерит Трисс Меригольд и намекнешь на то, что знаешь, где прячется Филиппа, он примет тебя с распростертыми объятьями. В награду ты сможешь попросить рассказать о том, где находится украденная казна и Лютик заодно, а потом… Там уж видно будет. Трисс опустила взгляд, чувствуя себя неуютно. - Знаешь, что мне не нравится в твоём плане? – спросил ведьмак мягко. - И что же? - Да всё. Больше всего меня бесит, что ты думаешь, будто ради спасения одного близкого мне человека я рискну жизнью другого, не менее близкого. За кого, чёрт подери, ты меня принимаешь, Меригольд? Он разозлился, хотя голоса по-прежнему не повышал. Однако злость его была бессильной. Геральт понимал, что чародейка права, и что другого выхода у него не было, и это выводило его из себя. - Значит, я должен буду оставить тебя ему, после того, как добуду нужные мне сведения? – поинтересовался он. - Ты можешь немного ослабить замок, и тогда мне будет проще позаботиться о себе, - попыталась улыбнуться Трисс. – Не думай, что я хочу идти туда. Поверь, это совсем не так. Но если бы у нас был выбор… - Трисс… - Не нужно. Просто надень на меня эти проклятые браслеты, потому что у нас остаётся всё меньше времени и… - Трисс… - Ну что? - Ты даже не представляешь себе… Он замолчал, не зная, как выразить словами то, что чувствовал сейчас. «Имею ли я право просить у неё помощи? Имею ли я право принимать её жертву?» - Я представляю, Геральт. Не за что, - Трисс улыбнулась и протянула ему руки. - Давай, ведьмак. Время не на нашей стороне. Геральт повиновался, отчасти, из-за того, что спорить с ней было бесполезно, отчасти, из-за того, что выбора у него и правда не было никакого. Трисс вздрогнула, когда кандалы сомкнулись вокруг её запястий. Судя по выражению её лица и по тому, как она побледнела, наручники причиняли ей физические страдания. Ведьмак ненавидел себя. - Я навсегда у тебя в долгу, - произнес он, на мгновение сжав её плечи. - Разумеется, - кивнула она. – Поговорим об оплате позже. «Если выживем», - прибавили про себя оба. *** Казармы являли собой не очень большую, но довольно надёжную крепость. Такие в одиночку не под силу взять даже опытным ведьмакам. А значит, действовать всё равно придется по сценарию, который расписала Трисс по пути сюда. - И помни, - сказала она напоследок, - ты должен отыграть свою роль так, чтобы не вызвать подозрений. Они не будут обходиться со мной как с дамой, но я справлюсь. Я смогу потерпеть. - Я не буду тебе этого обещать. - Нет, будешь. И пообещаешь немедленно. Если ты поддашься сантиментам, весь мой план рухнет, и мы ничего не узнаем ни о Цири, ни о Лютике. Помни, ради чего всё это вообще затевалось и постарайся сохранить рассудок. Он нехотя кивнул и дал слово, что ничего не испортит. По крайней мере, попытается. Через высокие каменные стены, окружавшие казармы, видно почти ничего не было. Трисс и днём-то мало что могла тут разглядеть, ночью же вообще чувствовала себя слепым котёнком. Наручники, казалось, приросли к коже. Геральт, всю дорогу державший её под руку, угрюмо молчал, поджимал губы и беспомощно злился. Хотелось убить кого-нибудь или что-нибудь, чтобы дать выход своей ярости. Но вместо этого он должен был с безучастным лицом наблюдать за тем, как какие-то подонки издеваются над Трисс, любезничать с Менге и притворяться, что ему нет дела до чародейки. - Геральт, давай, - шепнула она, выводя его из задумчивости. Он кивнул, стиснул её плечо и громко постучал в ворота три раза. - Ну чего ещё? – послышался недовольный голос по ту сторону стены. - Открывай. У меня есть дело к Менге, - ответил ведьмак. - Какое ещё дело? Попрошайкам здесь не подают. - А я похож на попрошайку? - А почем мне знать? Я же тебя не вижу. - Ну так посмотри, умник. Минуты через две на стене появился невысокий мужчина, одетый в доспехи храмовой стражи. В одной руке он держал факел и пытался осветить им лица незваных гостей, в другой - алебарду. - Я пришел за наградой, - заявил Геральт, задрав голову, чтобы встретиться взглядом с охотником. - Наградой за что? – поинтересовался тот настороженно. Не нравился ему незнакомец. Было в нём что-то ненормальное. Нечеловеческое. Пугающее. - Не видишь, что ли? – Геральт сорвал с Трисс капюшон и несильно подтолкнул чародейку вперед. – Смотри, кого я привел твоему боссу. Трисс Меригольд. - Меригольд? – глаза стражника округлились от удивления. – Ну проходи! – он поспешно слез со своего наблюдательного пункта и велел кому-то отпереть ворота. Чародейка опустила голову и, сделав глубокий вдох, вошла в львиное логово первой. - Кого там нелёгкая принесла, Курт? – послышался откуда-то слева голос, а пару мгновений спустя, Трисс увидела и его обладателя. Ещё один храмовник с факелом и алебардой наперевес. Выглядел он так, словно его только что разбудили. - Ну надо же, какая встреча, - прищурив свои маленькие поросячьи глазки, протянул он, взглянув на чародейку. – Попалась, голубушка? – Трисс не снизошла до ответа, поэтому стражник перевёл взгляд на её спутника. Судя по всему, этот тип был немного умнее своего товарища, потому что сразу понял, кто перед ним. - Что же это получается, с утопцев перешёл на чародеек? – фыркнул он. - За них, говорят, платят больше, - равнодушно пожал плечами Геральт. - Да, но и вреда от них тоже больше, - заметил тот, кого звали Куртом. – Утопец, самое большее, рыбака за ляжку куснуть может, а ведьмы убивают королей, плетут заговоры, разжигают войны… - И молоко у коров тоже из-за нас киснет, - съязвила Трисс. - Шутить изволишь, ведьма? – процедил сквозь зубы стражник, которого она прежде не заметила. У него не было в руках ни факела, ни оружия, сами его руки, огромные, напоминающие свиные окорока, могли быть оружием. Он с размаху залепил чародейке пощечину, от чего она вскрикнула и едва не потеряла равновесие. Удар получился сильным, щеку обожгло огнём. - Так вот запомни, Меригольд, - добавил он, сплюнув ей под ноги. – Шутки кончились. Раз и навсегда. В подвал её, - распорядился стражник. – Я скоро присоединюсь к вам. Геральту казалось, что ещё немного, и он не вытерпит. Слово, данное чародейке несколько минут назад, сдержать теперь казалось совсем нереально. Этот жирный боров поднял на неё руку. Он посмел ударить женщину, за которую ведьмак готов был убивать. Ему стоило поистине нечеловеческих усилий, чтобы усмирить свою ярость, подавить её до поры до времени и вновь включиться в разговор. - Какие резвые. Полегче. Я отдам её Менге - и никому другому. В конце концов, это я её поймал. - Ты думаешь, мы не знаем, что делать с чародейками? – усмехнулся Курт, схватив Трисс за руку повыше локтя. - Пусти, ублюдок, - огрызнулась она. Если бы руки женщины не были скованы, эти стражники давно были бы мертвы. - Паршивый язык не подходит к такому прелестному личику, - сказал третий. – Надо бы его вырвать. Хочешь, я лично займусь этим? - Вместо того чтобы вырывать язык, не лучше ли развязать его? – снова вмешался ведьмак. – Тогда можно узнать очень интересные вещи. - Например? – поинтересовался стражник, всё-таки выпустив руку чародейки из своей железной хватки. - Например, где скрывается некая Филиппа Эйльхарт. - Считай, что ты уже труп, - буркнула Трисс. - Захлопни пасть, рыжая шлюха! – рявкнул Курт. Слова ведьмака возымели должный эффект. Больше Трисс Меригольд охотники мечтали избавиться, пожалуй, только от Филиппы Эйльхарт. У короля Радовида были свои счеты с пропавшей чародейкой. Оставалось только гадать, какая сумма обещана братству Вечного Огня за её поимку. – Где она?! Ну, отвечай! - Не говори с ней так, - проигнорировав вопрос, ответил Геральт. Спокойно. Даже чересчур спокойно. Только Трисс знала, что таится за этим мнимым спокойствием. - Почему? Это ведь шлюха, разве я не прав? – удивился охотник. «Не надо, прошу, ты нас обоих погубишь», - взмолилась она мысленно. Ведьмак взглянул на неё и, кажется, понял. Крепче сжал её плечо, давая понять, что немая просьба всё-таки была услышана. - Может и так, но пока что это моя шлюха, и я не позволю её обижать. Бесплатно, - прибавил он, улыбнувшись. Улыбка, правда, получилась больше похожей на волчий оскал. - Хрен с ней. Ею мы займемся позже, - нехотя согласился стражник. – Лучше расскажи о Филиппе. Она в городе? Ты знаешь, где? - Кажется, я ясно дал понять, что буду разговаривать только с Менге, - ответил ведьмак. - Менге с такими, как ты не разговаривает. - Тогда счастливо оставаться. Передавайте ему привет от меня и моей подружки Меригольд. За сим мы, пожалуй, откланяемся, - он притянул Трисс к себе и улыбнулся. – Пойдем, радость моя, продам тебя кому-то, кто сумеет по достоинству оценить такую редкую находку, как ты. - Стой! – сдался Курт быстрее, чем ожидал Геральт. Кажется, эти глупцы действительно поверили. – Погоди. Добро. Бери её и иди за мной. След в след, никуда не сворачивая. - Другое дело, - кивнул ведьмак. – Показывай дорогу. Шли молча. Разговаривать с чародейкой он не мог, не мог даже подбодрить её незаметно. Охотники шли позади них, словно опасаясь, что подозрительная парочка может что-нибудь натворить, впереди был Курт. Он на ходу давал своим людям какие-то мелкие распоряжения, с кем-то здоровался, кому-то просто кивал. Стены казарм были увешаны плакатами и листовками. С одних на незваных гостей смотрели лица короля и ведьм, которых он мечтал сжечь на костре, другие призывали вступить в ряды братства Вечного Огня и с оружием в руках очистить город от «заразы» в лице чародеев. Геральт заметил несколько запасных выходов из здания, но почти все они были забаррикадированы или просто-напросто заколочены досками. Интересно, зачем? И как уйти отсюда, не привлекая к себе особого внимания? Будь он один, было бы намного проще. Но с Трисс… Нельзя было допустить, чтобы чародейка пострадала. Поднявшись на второй этаж по узкой деревянной лестнице с противно поскрипывающими досками, Курт и его приятели остановились. - Здесь мы разделимся, - сказал он. – Кабинет Менге вон за той дверью. Но твоя подружка с нами не пойдет. - Почему это? – нахмурился ведьмак. - Не бойся ты так. Босс заплатит тебе сполна за эту шлюху. Она больше не твоя забота. - Где гарантии, что он заплатит мне «сполна»? Что если мы не сойдемся в цене, и я захочу забрать её? - Заберёшь, - недобро заулыбались охотники. – Всю или по частям, как тебе больше понравится. - Я что – непонятно выразился? Не смейте даже пальцем её трогать, пока я не договорюсь с Менге, - сказал Геральт. - Пальцем мы трогать её не будем, это уж я тебе могу пообещать. - Ну хватит уже болтать, - не выдержал стражник. – Мы с твоей подружкой будем за стеной. Захочешь навестить её – милости просим. Сказав это, он схватил Трисс за руку и грубо втолкнул в комнату, над дверью которой чем-то красным были нарисованы весьма недвусмысленные картины жестокой расправы над чародеями. - Пойдем, Меригольд. Сейчас я покажу тебе, какие чары-мары можно навести обычными щипцами, - добавил он, войдя следом. Геральт опомниться не успел, как массивная дубовая дверь захлопнулась прямо перед его носом. *** - И помни, - сказал Курт, - никаких резких движений. Менге в последнее время малость нервный. Геральт не ответил. Он даже не услышал. Все его мысли были сейчас рядом с Трисс. - Я, кажется, велел никого не впускать! – рявкнул кто-то. Ведьмак, наконец, очнулся от оцепенения, поднял голову и с удивлением обнаружил, что стоит в просторной комнате, выполняющей, судя по всему, роль кабинета. Книжные шкафы, охапка пергаментных свитков прямо на полу, большой письменный стол, заваленный бумагами и перьями. Воск догорающей свечи капал прямо на столешницу, но владелец кабинета этого даже не замечал. Он выглядел изможденным. Лысый мужчина, закованный в броню с символом братства на блестящем нагруднике он, кажется, не спал уже несколько суток. Впалые щеки, покрытые четырех или даже пятидневной щетиной, огромные черные круги под глазами, ссутулившиеся плечи. «Нелёгкое, должно быть, это дело – пытаться найти заговоры даже там, где их нет, - подумал Геральт. – А потом ещё и наказать заговорщиков по всем правилам, которые сам и придумал». - Да, но этот ведьмак утверждает, что у него есть сведения о Филиппе Эйльхарт, - произнес Курт, кажется, уже пожалев, что привёл сюда непрошенного гостя. - В самом деле? «Этого так просто не проведёшь», - понял Геральт. Менге не выглядел удивленным, скорее, разочарованным. - Каждый третий, решивший разжиться за счет Братства, обычно подсовывает нам ложные сведения о госпоже Эйльхарт, - произнес инквизитор. – А потом сгорает заживо на площади Иерарха рядом с чародеями. Подумайте, мастер ведьмак, оно вам надо? Геральт не успел ответить. За стеной послышался знакомый хрипловатый голос и крик, от которого у ведьмака кровь застыла в жилах. - Не надо, не затыкай её, мне нравится, когда они кричат, - рассмеялся охотник. – Ну что ты так смотришь, ведьма? С какого пальчика мне начать? Я так добр, что готов предоставить тебе выбор. Молчишь? Ну давай я сам решу. Начнем с указательного… Хотя, нет. Лучше с безымянного. Помнишь детскую считалочку? Сорока-ворона кашку варила… Она снова закричала. Геральт прикрыл глаза, пытаясь сосредоточиться на деле. Не получалось. Самообладание изменяло ему. Сдержаться помогало, пожалуй, лишь осознание того, что если он всё испортит, значит, Трисс пострадала напрасно. - Да, - не обратив внимания на крики чародейки, продолжил Курт. – Но этот ведьмак привел нам Трисс Меригольд и… - Я слышу, - говорил он со своим поданным, но смотрел на Геральта. Серые бесцветные глаза, казалось, видели ведьмака насквозь. Менге определенно чуял подвох, но пока не мог понять, в чем же он заключается. – Через пару минут я присоединюсь к ним. Но сперва… Поговорим. Присядь, ведьмак, - он указал взглядом на стул. - Хреновый день закончился, однако, совсем неплохо, - произнёс охотник, достав откуда-то из недр стола бутылку вина. – Выпьем? – спросил он, разлив по серебряным кубкам кроваво-красный напиток. - За что? Серебро, значит. Хитёр, чёрт. - За Меригольд, - улыбнулся Менге. Глаза его остались по-прежнему серьезными. – Я так долго гонялся за этой сучкой… Чем не повод? - И правда, - Геральт залпом осушил свой кубок, даже не почувствовав вкуса вина. - Ну и как? Цидарийское. Урожай 1261 года. Года резни в Цинтре, если ты помнишь, - Менге прищурил глаза. Подозрения в нём, кажется, немного поубавилось. Проверку серебром Геральт прошёл. - Не вырывайся, - послышалось за стеной. – Сорока-ворона деток кормила… Трисс закричала снова. - Курт, - недовольно поморщился Менге. – Выйди, посмотри, почему это госпожа Меригольд так кричит. Она нам немного мешает. Может, ей не хватает чего? Горячего железа, например. Охотник кивнул и скрылся за дверью. Геральт лишь чудом усидел на месте. - Раз уж речь зашла о металлах, - произнес он, чтобы хоть как-то отвлечься от жутких образов, которые рисовало ему воображение, - кубок из серебра. Проверяешь, не допплер ли я? - Сразу видно, что имею дело с настоящим профессионалом, - усмехнулся Менге. – Осторожность никогда не помешает. Ты бы удивился, сколько моих собеседников превратилось в вонючее заливное, испив из серебряного кубка. - Похвально. Но ближе к делу. Ты ещё даже не заплатил мне, а твои парни уже рвутся её пытать. - Ну и что? - Ты портишь товар, который пока что принадлежит мне, - ответил Геральт. - Этому дала… - послышалось за стеной. Трисс закричала громче, чем прежде, ведьмак сжал пальцы в кулак. Они за это ответят. Все они. - Хорошо кричит. Громко. Мне нравится, - одобрительно кивнул Менге, не сводя с ведьмака внимательного взгляда. – Не беспокойся так, в накладе не останешься. За неё я выплачу тебе двойную награду. - С чего вдруг? - Ну как же… - усмехнулся мужчина. – Ты привёл мне свою любовницу. Проклятье, хоть одна собака в этом городе не в курсе его отношений с Трисс? - Мне вот любопытно, почему? Она тебя предала? Или перестала устраивать в постели? Должно быть, это мерзко – трахать чародейку. Шлюхи из Пассифлоры и того – чище. - У ведьмаков нет ни чувств, ни эмоций. А за деньги я сделаю всё. Любую, даже самую грязную работу, - ответил Геральт, понимая, что охотник на ведьм просто-напросто дразнит его. - Хватит! Я больше не могу! – закричала Трисс, но уже намного тише, чем раньше. Силы, словно бы, покинули её. - Крепись, девочка. Остался последний пальчик. Потом возьмемся за вторую руку. Этому дала… Эй! Укусила меня, сука! «Раз, - принялся считать ведьмак. – Два». На счет десять он положит этому конец. - Ты удивил меня, Геральт, - помолчав, произнес Менге. – Может, мы всё-таки договоримся. Возможно, ты действительно что-то знаешь о Филиппе, но, надо полагать, бесплатно сведениями не поделишься? Итак, вопрос лишь в цене. Чего же ты хочешь? - Всё просто, я хочу, чтобы ты освободил моего друга, Лютика, - ответил ведьмак. - Бард-дегенерат за сведения о Филиппе Эйльхарт? Заманчиво, - улыбнулся охотник, подтвердив тем самым тот факт, что Лютик действительно находился у него. – Но я должен тебе отказать. Видишь ли, для Лютика я уже запланировал торжественную показательную казнь в Оксенфурте. Будет обидно, если он на неё не явится. - И когда же ты планируешь устроить это показательное выступление? - Всему свое время. Пока что он останется в казематах под храмом Вечного Огня. Так что, боюсь, ничем не смогу помочь. Может, что-то ещё? Он вдруг поднялся из-за стола, выудил из кипы бумаг пару листов, поднёс их к свече и, дождавшись, когда они превратятся в горстку черного пепла, вновь взглянул на ведьмака. - Но вначале давай проведаем малышку Меригольд. Что-то она затихла. Геральт поднялся следом, готовый обнажить меч в любую минуту. Он ожидал увидеть всё что угодно… Почти. За дверью, ведущей в кабинет великого инквизитора, лежали его люди. Три человека в доспехах с символами Вечного Огня. Все, как один, были мертвы. Но не они привлекли внимание ведьмака. Где-то на глубинах сознания родились вопросы, но все они разом исчезли, стерлись в пыль, когда он увидел Трисс. Она была здесь же. Рядом. Рыжие пряди, спадающие на бледное лицо, местами слиплись от запекшейся крови. На щеке появился длинный порез, губы, нежные, мягкие губы, вкус которых он помнил до сих пор, были рассечены от бесчисленных ударов, и по подбородку до сих пор текла алая кровь. Но даже не это было хуже всего. Настоящим кошмаром оказалась её левая рука. На ней не было ни одного ногтя. Геральт застыл, пораженный до глубины души. Чародейка не взглянула на него. Её взгляд был прикован к Менге. В синих глазах плясало пламя, охотник на ведьм понял, что его ждёт, прежде чем это произошло. Но даже теперь он не выглядел испуганным. - Он сказал тебе, где Лютик? – спросила Трисс, и ведьмак с трудом узнал её голос. - Сказал, но… - Думаешь, ты победила, шлюха? – спросил парализованный заклятьем Менге. Геральт даже не заметил, когда именно она произнесла заклинание. – Не я, так кто-нибудь другой уничтожит всё ваше сучье племя, вот увидишь. - Я – увижу, - ответила чародейка, вынимая из голенища сапога кинжал. – А вот ты – уже нет. Он, кажется, хотел сказать что-то ещё, но вместо слов, из его горла донеслись жуткие булькающие звуки. Лезвие вошло полностью. Инквизитор упал и умер в ту же минуту. Трисс опустила руку и шумно выдохнула. Всё. Всё было кончено. - Никогда больше он не сожжет ни одной ведьмы, - прошептала она, глядя на то, как кровь из его горла заливает грязный дощатый пол. - Трисс… - ведьмак должен был что-то сказать. Хоть что-нибудь. Утешить её. Обнять. Поцеловать, наконец, но пошевелиться он, почему-то, не мог, а слова не шли в голову. – Трисс, я… Я должен заняться твоими ранами, они… - Всё нормально, Геральт, - она по-прежнему не смотрела на него. – Это подождёт. - Прости, что… - Не извиняйся. Это была моя идея, и я знала, на что иду, - ответила Трисс. – Лучше скажи, что именно ты узнал? - Менге сказал, что держит Лютика в казематах на Храмовом острове. Он собирался казнить его публично в Оксенфурте. Выпустить нашего приятеля могли только по приказу Менге, отданному лично. - Значит, я поспешила… - пробормотала чародейка. – Холера! Прости, Геральт, я… Я забыла обо всём на свете, когда увидела его. - Трисс, - он всё-таки подошел к ней сзади и взял за плечи. – После того, через что ты прошла… Поверь, в тот момент, когда я услышал твой крик, я сам был готов наплевать на всё и лично разрубить его на куски. - Хорошо, что ты сумел сдержаться. Я бы не простила тебя, если бы ты убил его. Это должна была сделать именно я. Геральт чувствовал, что она напряжена. Ему никогда не оплатить свой долг перед ней. Никто и никогда не сделал бы для него того, что сделала сегодня эта женщина. По своей воле, так уж точно. - Надо решить, что делать дальше. Лютик пока жив, но он вне досягаемости, увести его из-под носа стражи мы не сможем. - Менге сжег что-то, прежде чем мы вышли из его кабинета. Может, там было что-то важное? – предположил Геральт. - Может, но я не смогу восстановить письмо, я не всемогуща. Что если обыскать его? - Почему бы нет. Мёртвый он не выкажет сопротивления. Трисс высвободилась из его объятий, подошла к Менге и опустилась рядом с ним на корточки. - Ключ от двери, возьми, нам пригодится, - сообщила она. – Так, здесь ничего. Но… погоди, что-то в подкладке. Ещё один ключ? Но маленький, вероятно от сейфа. Чародейка поднялась и протянула ему оба ключа. - Последний передай Дийкстре с приветом от меня. Геральт кивнул. - Хотя, если учесть, что мы не знаем, где именно прячет Менге ворованное золото, этот ключ не представляет никакой ценности. Почему я так поспешила… - пробормотала она. - А оживить его ты не можешь? – ляпнул ведьмак первое, что пришло на ум. - Могла бы, конечно, - кивнула Трисс. – Но я не пала так низко, чтобы заниматься некромантией. - Однако только Менге мог бы вытащить Лютика из тюрьмы. - Или кто-то, кто очень на него похож, - произнесла чародейка задумчиво. - Допплер? - Именно. Я вспомнила о твоем знакомом, Дуду Бибервельте, который настолько убедительно притворялся купцом-низушком, что банкир Вивальди дал ему заём в несколько тысяч крон. Лютик восхищался им. - Да, но он скрывается… Может, Присцилла что-то знает. - Присцилла? - Подруга Лютика, девушка-бард. Я схожу к ней, попробую что-нибудь разузнать. - Отлично. А теперь давай уйдем отсюда. Прошу тебя. Здесь есть черный ход, нас никто не заметит. Он не стал с ней спорить. Глупо было пытаться объяснить, что ему-то как раз хотелось, чтобы их заметили. Все они, эти ублюдки, нацепившие доспехи храмовой стражи, должны были понести наказание за то, что сделали с Трисс. Геральт хотел собственноручно заколоть каждого из них, перерезать им глотки от уха до уха, отрезать голову или просто изувечить. Но чародейка не осталась бы в стороне, а рисковать её жизнью он больше не мог. Выход нашелся быстро. Кроме мышей, да, разве что, крыс, испуганно разбегающихся от их шагов, никто не заметил беглецов. Во внутреннем дворе, конечно, толпились стражники, но Трисс произнесла заклинание, в казармах что-то вспыхнуло, и, привлеченные шумом, они все ринулись туда. - Что ты делаешь? – спросил Геральт, наблюдая за чародейкой. Она ответила не сразу. Лишь когда вся крепость была охвачена огнем, Трисс вышла наружу и, взглянув на плоды своих трудов, произнесла: - Вскрываю гнойник. Освобождаю город от страшной заразы. Кажется, как-то так они пишут в своих листовках про магию. Священный огонь очищает. Помогает грешникам искупить свои грехи. Чародейка смотрела на огонь, слушала крики умирающих стражников, звон колоколов, извещающий город о пожаре, и не могла сдвинуться с места. - Пойдем, я провожу тебя домой и займусь, наконец, твоими ранами. Она не слышала его. В её глазах плясало священное пламя, а с губ слетали едва различимые слова. - Так, как должно, - услышал Геральт. – Так, как должно.