Угадай, кто?

Джек откинулся на спинку кресла и замолчал. — Ну, а дальше ты решил пытать меня, убить еще четырех моих учениц, а потом и мою сестру? — вдруг Джейкоба охватила ярость. Он сжал руки в кулаки, гневно смотря в сторону Потрошителя, ожидая его ответа. — Что же ты замолчал? Разве все было не так?! — Фрай и сам не заметил, как перешел на крик. — Во-первых, я не принадлежал тебе, Джек. Я не вещь, и тем более, не твоя. А во-вторых, я взрослый и, как видишь, одинокий мужчина. Не мне тебе рассказывать, какие у людей бывают потребности. Я не должен перед тобой отчитываться, но скажу, что это была всего лишь одна ночь. Снять напряжение, вот и все. Я не люблю ту женщину, она просто хорошая знакомая. Удивлен, что ты не убил и ее тоже, причем в первую очередь, — в голосе ассасина чувствовалось некое презрение. — Я не хочу слышать, чем ты там с ней занимался, Джейкоб, — перебил его парень, выставив руку вперед. — Ты думаешь, я настолько глуп, что думал, что ты влюблен в нее? Я уже давно не мальчик, которого ты вытащил из лечебницы. Но разве я мог приказать ревности просто улетучиться? Тем более, когда понимал, что я никогда не буду женщиной, которая тебе, видимо, так нужна, — фыркнул он, надменно смотря на наставника. – Да, я снова позволил чувствам взять верх. А когда я гневался, то становился безумен. Все же то время, что я провел в психушке, не прошло даром, — какая-то нездоровая улыбка отразилась на лице Джека. — Но продолжим. Я помню, как тогда во мне взыграл некий юношеский максимализм; я хотел все и сразу, хотел, чтобы ты был только моим. Но для начала я собирался тебя немного проучить — так сказать, дать тебе попробовать собственное лекарство, чтобы ты понял, как мучился я все это время, не имея возможности прикоснуться к тебе, — глаза Потрошителя будто бы немного потускнели, когда он опустил голову. — Я все еще любил тебя, поэтому не собирался сильно вредить тебе. Я лишь хотел доказать, что я достоин твоей любви, Джейкоб. Я долго следил за тобой, пока ты и не подозревал о моем присутствии. Ты теряешь свои навыки, Мастер, — усмехнулся Джек, явно довольный собой. — И вот пришел день, когда я понял, что готов воплотить в жизнь задуманное. Ты, конечно же, уже знал о смерти Мэри, но вряд ли догадывался, кто был виноват в этом. Дальше, я полагаю, ты и сам знаешь развитие сюжета. Я не предполагал, что ты будешь так удирать от меня, Джейкоб, — заливистый смех парня раздался в комнате. — Однако, в конце концов, я поймал тебя. Прямо здесь, — он обвел рукой помещение. — Признаюсь, я не хотел ранить тебя, но стоило мне повалить тебя на землю, заглянуть в твои глаза, и я сразу представил, как та женщина, возможно, так же восседала на тебе…и мысль о том, как ты трахался с ней почему-то жутко взбесила меня, от этого я замахнулся и ударил тебя ножом в ключицу. Я знаю, что ты вряд ли мне поверишь, но…мне жаль, — едва слышно добавил Потрошитель, не смотря на Фрая. — Твое сопротивление не улучшало ситуацию, поэтому мне пришлось тебя вырубить. Я не хотел, чтобы твои подопечные начали тебя искать, поэтому решил спрятать тебя в лечебнице Ламбета. Пока ты приходил в себя, я рассказал все Уильяму, который плохо умел скрывать злость. Чего греха таить, ты ему не нравился, ведь в глазах моего помощника я был грозой тамплиеров, убийцей, которого должны бояться. А ты делал меня слабым, вынуждал отвлекаться от моего предназначения. Именно так он мне и говорил. Я пропускал его слова мимо ушей, раздумывая над своим планом. Иногда меня раздражали его вечные недовольства, что я уже было хотел отослать его куда подальше, но понял, что лучше ненадолго уехать самому. Да, может, это и не было лучшим выходом из ситуации, но я уже давно желал расправиться с парочкой тамплиеров. Поэтому, доверяя Уиллу, я оставил его с тобой, хоть и переживал поначалу. Как оказалось не зря. Ты видел меня лишь пару раз с тех пор, как я упрятал тебя в камеру. Все остальное время ты видел его. — Теперь я понимаю, почему на моем теле не осталось живого места, — гаркнул Джейкоб, вспоминая всю ту боль, что ему пришлось перенести. — Ты прав, — согласился парень, поджимая губы. — Я уехал из Лондона и контролировал Уилла на расстоянии. Если его вообще можно было контролировать. Я писал ему письма, спрашивая о том, как ты себя чувствуешь, и хорошо ли он с тобой обходится, пока меня нет. Он всегда отвечал, что все нормально и волноваться мне не о чем. И поначалу я ему даже верил. Знаешь, были моменты, когда мы сидели с ним вместе и  разговаривали, так сказать, по душам. Он умел слушать, и мне в нем это нравилось. А может, он просто хотел таким образом быть ближе ко мне, не знаю. Я и в своих-то чувствах с трудом разбирался, а тут еще и это…В общем, было время, когда я рассказывал ему, как мне бесил тот факт, что ты обо всех заботился больше, чем обо мне. О своих девочках, о той женщине, даже о своем скрытом клинке, как мне казалось. Тебе было плевать, что я уехал. Ты словно забыл меня. Поэтому я желал отнять у тебя все дорогое, чтобы все твое внимание было сосредоточено на мне. И начал бы я с твоих прелестных учениц. Но я быстро брал себя в руки, понимая, что это не выход. Во мне будто бы были два человека: один любил тебя и не хотел причинить тебе вреда, а другой желал отомстить. Но я сдержался. Однако я забыл, что рядом со мной был тот, который обожал меня и ненавидел тебя за то, что я любил тебя. Я знал, что он был вспыльчив, как и я сам, что он готов на многое, но не подозревал, до чего Уилл додумался, когда я покинул Лондон. Ты в курсе, что уже тогда я использовал маску для того, чтобы запугивать своих врагов, чтобы они не знали, кто я, и не подозревали, в какой именно момент я окажусь рядом. Уильям решил воспользоваться моим образом, а так как я не говорил тебе, что уезжаю, желая немного помучить тебя ожиданием, он притворился мной. Наши голоса довольно похожи, а учитывая, что я рассказал ему почти все, что знаю о тебе, это не составило ему никакого труда. Однако я полагаю, что он не так уж часто беседовал с тобой. Все же ненависть к тебе была у него на первом месте. Я могу лишь представить, что он вытворял с тобой в мое отсутствие…, — голос Джека внезапно стал грустным. — Не прощу себе того, что покинул тебя тогда. Я доверял ему. Верил, что его преданность гораздо сильнее ненависти к тебе…но ошибся. Его любовь ко мне сделала его безумным, как впрочем, и моя любовь — меня. В один прекрасный день Уилл совсем тронулся умом, и как я понял, принял решение убить всех тех девушек, которыми ты дорожил. Да, я поселил эту идею у него в голове, признаю. Он хотел всяческими способами досадить тебе. И узнав от меня об их существовании, он пошел на отчаянный шаг, злясь, что я сам не смог исполнить задуманное, что я слишком слаб для этого, а он нет. Ну и…он убил их. Одну за другой, хотя они, на самом деле, были ни в чем не виноваты, а я поклялся больше не убивать невинных, о чем просил и Уильяма. Но он не послушался. При этом, он скрывал от меня то, что пустился во все тяжкие. Лишь, когда он прикончил Мэри Келли, Уилл признался мне в письме о том, что сделал. Я ужаснулся тому, каким он стал и ради чего? Я ответил ему, что никогда не полюблю его и презираю за то, как подло он поступил со мной. Видимо, это его разгневало. Причем так, что он забыл обо всем, кроме мести. Следующее его письмо говорило о том, что раз он мне не нужен, то он просто убьет тебя, чтобы мы вместе страдали от неразделенной любви. И тогда я понял, что мне срочно нужно вернуться в Лондон. Я так боялся не успеть… Уилл говорил, что твоя сестра тоже в городе. Я хотел найти ее, объяснить все, что произошло, но она сама нашла тебя. Насколько я знаю, Уильям собирался убить ее, чтобы ты увидел это, чтобы чувствовал свою вину перед смертью. А потом он прикончил бы и тебя, и я предполагаю, что не самым быстрым и легким способом. Я пытался тебя проучить, да, но я никогда не хотел убивать тебя, Джейкоб. И мысль о том, что я мог не успеть, заставляла мое сердце сжиматься. Как банально, — горькая усмешка исказила губы Джека. — Пока я был в отъезде, я многое осознал, о многом поразмышлял. Я словно щенок бегал за тобой, надеялся…но правду говорят, что насильно мил не будешь. Все, что я мог сделать для тебя — это хотя бы спасти из той ловушки, в которую сам и заманил. Когда я оказался на месте, то тебя уже не было…не было ни одной живой души. Кое-где на земле я заметил кровь и понял, что все кончено. Я понял, что ты жив, а Уилл — мертв. Признаться честно, я совсем не скорбел по ублюдку. Если бы он не подох, я бы прикончил его сам за то, что он собирался сделать с тобой. За то, что он успел сделать…, — выдохнул Потрошитель, сжимая пальцами свое колено. — Так как ты, скорей всего, находился не в лучшем состоянии, я пришел к выводу, что пока мне не стоит навещать тебя, а просто дать время, чтобы ты встал на ноги. Я был уверен, что твоя сестра справится с этой задачей, поэтому не вмешивался. Но сегодня, пробегая по крышам, чтобы отвлечься и немного поразмыслить над всем произошедшим, я вдруг заметил тебя, приближающегося к дому. Ну и решил, наконец, заглянуть. И вот я здесь, изливаю тебе душу, как какая-то маленькая девочка, — Джек тихо засмеялся. Не знаю, зачем я пришел…даже, если ты поверил мне, и если все то, что я говорю — правда, то это все равно ничего не изменит. Я убийца, не так ли? А ты слишком чистенький, чтобы марать об меня руки? — он усмехнулся. — Так что, если ты не хочешь убить меня прямо сейчас, то я, пожалуй, пойду, — он встал, направляясь к двери. — Постой, Джек, — едва слышно сказал Фрай. Потрошитель резко обернулся, наблюдая за тем, как ассасин медленно приподнялся, видимо, не зная, что именно он хотел сказать. — Я никогда не смогу забыть то, что ты со мной сделал. Пусть и не по своей воле…Стоит мне посмотреть на тебя, как я снова возвращаюсь в ту камеру, снова испытываю всю эту боль…может, это и был твой план? — Нет! — поспешно ответил парень, рванув вперед, отчего Джейкоб испуганно отпрянул назад. — Ты боишься меня? — осторожно спросил Джек, а в его голосе слышалась обида и горечь. — Это не то, что я…, — Фрай громко закашлял, сгибаясь чуть ли не пополам. — Это не…, — он попытался заговорить снова, но не мог прекратить кашлять, хватаясь за спинку кровати. — Джейкоб? — обеспокоенно начал Джек, но новый приступ кашля, охвативший ассасина, заставил его замолчать. — Я…, — Джейкоб чувствовал, как горло саднило, и кашлять становилось все больнее. У него даже слезы прыснули из глаз. Быстро выхватив платок из кармана, мужчина приложил его ко рту, стараясь все же побороть кашель, а когда отнял платок, то увидел на ткани пятна крови. — Джейкоб, что с тобой? — Потрошитель подошел еще ближе, теперь находясь почти что рядом с наставником. — Ничего, я в порядке, — отмахнулся от него Фрай, но сделал это довольно неуклюже, чуть не упав, однако Джек вовремя подхватил его. Кровавый платок выпал у ассасина из рук, а сам он почувствовал сильную слабость. — Джейкоб? Джейкоб! — пытался достучаться до него парень, но мужчина уже почти не слышал его. Его, кажется, уложили на кровать, но Джейкоб не был уверен, так как перед глазами осталась лишь тьма, и не в силах больше бороться с ней, он отключился.