Dona Nobis Pacem

      Дворец полнился ощущением свободы и открытых возможностей. Без напряжения, создаваемого раздумьями трех могущественнейших людей в мире и расползающегося по дворцу практически ощутимыми волнами, все, включая слуг, стали гораздо счастливее и расслабленнее. По мнению Изуми, никто не чувствовал этого острее, чем она. Ей отчаянно хотелось попросить отца начать её обучение немедленно, пока есть время. Однако она признавала, что для него это будет добавочной работой, а её отец определенно заслужил отдых от любой работы.       Когда Изуми и Шан прибыли в частную столовую, Шан остался на часах у двери, а принцесса вошла. Её глазам открылось зрелище её отца, поедающего на завтрак лапшу и читающего неизменные доклады. Зуко не заглатывал еду в рекордные сроки и не пропускал прием пищи… он просто неторопливо наслаждался едой.       Завидев дочь, мужчина расплылся в улыбке.       — Доброе утро, Изуми.       — Доброе утро. — Она поставила стул рядом с ним и села. — Ты выглядишь оживленным.       Мешки под его глазами были не столь заметны, а движения не так заторможены, как прошлым вечером. Учитывая этот факт и его настроение, Изуми пришла к выводу, что отец хорошо спал ночью.       — Мне больше нет надобности запираться в маленькой комнате с Аангом, Куэем и нашими неугомонными советниками. По крайней мере, в ближайшую неделю. Но даже потом останутся одни церемонии. Я с нетерпением жду возможность воспользоваться дядиным советом и расслабиться.       Один из слуг принес Изуми завтрак, и, съев несколько кусков, девушка спросила:       — И каковы твои планы на первый день отдыха? Может быть, почитать что-то приятное? Попить чаю и поиграть в пай шо с дедушкой? Проверить, не вырос ли Драк настолько, чтобы поднять нас в воздух?       Зуко засмеялся.       — Ну, если ты готова, я думал о покорении огня.       Изуми подняла брови.       — Правда? Это не будет дополнительной работой для тебя?       — Быть с дочерью никогда не было для меня работой, — ответил отец. Затем он нахмурился, как будто переосмысливал заявление. — Ну… это перестало быть работой с тех пор, как тебе исполнилось восемь. Но все дети невыносимы до этого возраста. Правду сказать, большинству детей требуется куда больше времени, чтобы повзрослеть, чем тебе. — Он покачал головой. — В общем: быть с тобой — это отдых.       — Но ты же будешь учить. На мой взгляд, это не отдых.       — Я был заперт в маленькой комнате неделями, — возразил Зуко. — У меня не было времени, чтобы потренировать даже собственное покорение. Сам акт покорения — уже здорово. Помощь тебе станет фантастическим бонусом.       Изуми широко улыбнулась, а в груди всё затрепетало от восторга. Она поняла, что выглядит как дурочка, и пригасила силу улыбки, но не смогла задавить вырвавшийся ответ.       — Я с удовольствием потренируюсь сегодня! Хотя нам стоит провести утро с дедушкой. Мы сможем потренироваться днем, когда он спит.       Пусть и практически незаметно, но на лицо отца набежала тень. Посмотрев в тарелку с лапшой, он сказал:       — Значит, так было не только вчера. Дядя регулярно ложится спать очень рано?       На секунду она удивилась, что отец не замечал раньше, но потом вспомнила, что он едва ли виделся с ними в течение прошлой недели.       — Иногда он спит днем, но да, он… часто отдыхает.       Зуко кивнул и откусил ещё кусочек пищи.       — Он не выглядит больным.       — Нет, думаю, это просто возраст, — сказала Изуми. — Много отдыхать — обычное дело для… пожилых людей. Не думаю, что есть, о чем волноваться.       Отец вздохнул.       — Наверное, ты права. — Он посмотрел на небо, оценивая время. — Полагаю, это значит, мы проведем утро за чаепитием.       — Дедушка обещал научить меня делать жевательный чай. Ты бы тоже мог поучиться!       На лице отца появилось легкое отвращение.       — Думаю, я просто посмотрю, пока буду пить нормальный чай.       — Не понимаю, почему ты так его не любишь.       — Чай не должен жеваться, — твердо ответил отец.       Изуми подавила смешок над непреклонностью отцовского тона.       — Отец, ты становишься чайным снобом?       — Что? Конечно, я!.. — он осекся. Задумчиво посмотрел вдаль, закрыл глаза и сжал переносицу. — Ко тебя побери, дядя…       На этот раз Изуми не удержалась от смеха.       — Не вини дедушку! Признай, что у тебя есть чайные стандарты.       Зуко заворчал, затягивая последнюю порцию лапши.       — Полагаю, этого было не избежать.       Вскоре к ним присоединился её дедушка, и Изуми немедленно доложила:       — У отца есть чайные стандарты!       Айро приподнял бровь.       — Изуми, у твоего отца есть чайные стандарты уже долгое-долгое время.       — Правда? — удивилась Изуми.       — О, да. — Старик сел рядом с Зуко и благодарно кивнул слуге, который принес ему завтрак. — Думаешь, я могу путешествовать с человеком три года и не обучить его всем тонкостям заваривания чая?       Девушка повернулась к отцу.       — Думая об этом сейчас, разве не об этом ты вечно говоришь шеф-повару после каждого ужина? О качестве чая?       — Нет, — решительно возразил Зуко. — Не всегда.       Пауза.       — Просто… часто. И почему у меня чувство, что мне устроили ловушку?       Изуми пожала плечом.       — Все дразнят дедушку за его безумную разборчивость в чае. А тем временем ты прячешься в углу и потягиваешь свой столь же мастерски заваренный напиток.       Зуко закрыл лицо руками.       — Почему мы вообще об этом говорим?       — Потому что ты объявил какую-то странную вендетту жевательному чаю, — заявила Изуми.       — Это не вендетта! Я просто не понимаю притягательности…       — О, так вот как зашел этот разговор, — заметил Айро. — Дело не только в твоем отце, Изуми. Аанг тоже так и не согрелся к нему душой.       — Ха! Кто знал, что прогрессивные идеалисты окажутся такими традиционалистами.       — Я не традиционалист!       — Это не оскорбление, отец.       Зуко со вздохом откинулся на спинку стула.       — Мы можем поговорить о чем-то другом? Чем-то более… интересном.       Изуми улыбнулась шире.       — Есть мало тем более интересных, чем те, которые заставляют тебя чувствовать неудобство.       Дедушка усмехнулся.       — Она права, племянник.       — Значит, мне действительно устроили ловушку. И притом развлечения ради.       Они ещё немного добродушно пошутили и попрепирались, пока Изуми и Айро заканчивали завтракать. Затем Айро взял из своей комнаты необходимые припасы, и они все направились в сад с уткочерепаховым прудом. Пока они шли, появилась Памэл и сменила на дежурстве Шана. Старуха встала на страже у входа в парк, чтобы дать королевской семье побыть одним.       Пока Айро разворачивал покрывало и расставлял все принадлежности, то как бы между прочим спросил:       — А где Драк? Семья должна отдыхать в полном составе!       — Наверное, на окраине города, — ответил Зуко. — Я не видел его всё утро, но обычно это означает, что он пошел гулять с Аппой.       — Так Драк и Аппа ладят?       — У них… интересные отношения, — пояснила Изуми. — Драк явно «ребенок», более активный и игривый, чем Аппа. А Аппа больше действует как родитель. Динамика их отношений зачаровывает.       — Ну, может быть, Драк присоединится к нам позже. — Айро взял маленький чайник и согрел его в ладонях. — Иди сюда, Изуми. Я хочу, чтобы ты повторяла мои действия. Деятельность — лучший способ обучения.       Зуко сел в стороне, наблюдая, как Айро и Изуми делают свой чай. Сначала они готовили чай как обычно, хотя заваривали куда крепче нормального. Затем они приготовили тапиоку, заварив бобы в воде и пропитав их основанным на нектаре сиропом.       — Чай хороший, — заметил Зуко. — Тапиока хороша. Но соединять их вместе…       Изуми легонько толкнула отца локтем.       — Хватит обламывать нам удовольствие.       — …и я даже не могу попить чаю, потому что вы заварили его слишком крепким.       Удивительно, каким несносным ребенком мог становиться её отец. В каком-то смысле, это было одной из причин, почему Изуми так любила дедушкины визиты. Как правило, отец был серьезным и… ну, родителем. Не то чтобы Изуми возражала. Она очень любила отца, и его забота — пусть временами и раздражающая — заставляла её чувствовать себя особенной. Но в присутствии дедушки в её отце просыпалась более ребяческая сторона. Странным образом это делало отца более человечным.       — Почему бы не пригласить Аанга? — предложила Изуми. — Вы сможете ворчать в сторонке и пить свой нормальный чай, пока мы с дедушкой веселимся.       Зуко слегка нахмурился.       — Думаю, Аанг собирается провести день с детьми, — очень серьезно сообщил он. — И это хорошо. Думаю, дела… осложнились в последнее время. Особенно между Буми и Аангом.       Изуми нахмурилась.       — Что ты имеешь в виду? — медленно спросила она.       — Аанг говорит, Буми шалит. Я имею в виду, больше обычного. Очевидно, это сводит Аанга и Катару с ума.       — Буми двенадцать лет,— указал Айро. — Могу я напомнить тебе, в какие неприятности ты влез в этом возрасте?       Зуко покачал головой.       — Дело не только в этом. Аанг необычайно взвинчен. На переговорах он постоянно отвлекался. Когда я спросил его об этом, он повел себя отстраненно, что совсем на него не похоже. Я не знаю… Может, это из-за Буми, или из-за того, что у Каи проблемы со сном, не говоря уже о том, что Катара плохо себя чувствует. Всё это вдобавок к переговорам сложно переварить. Я был взвинчен и без всех этих добавочных проблем.       Изуми прикусила губу, думая об услышанной ей короткой беседе между Аангом и Катарой. Сейчас ей стало ясно, что не нужно было подслушивать, даже и случайно. Но разговор был слишком свеж в её памяти — слишком важен — чтобы игнорировать.       — Аанг и Катара ссорятся.       Отец и дедушка одновременно посмотрели на неё со смесью замешательства и удивления.       — А ты откуда знаешь? — спросил отец.       Изуми глубоко вдохнула. Неправильно рассказывать об этом, но она ненавидела скрывать.       — Я шла в ванную, чтобы помыться после тренировки, и услышала разговор Аанга с Катарой в Зале Связи. Я услышала немного, потому что беседа было явно личной, и слышала только слова Аанга, но… они определенно кричали друг на друга.       Айро покачал головой.       — Нельзя делать выводы, основываясь на одной частично услышанной ссоре. Кроме того, в ссорах пар нет ничего необычного.       — И Памэл так сказала.       — Я уверен, что всё хорошо, — заявил Зуко. — А если нет, то Катара и Аанг — одна из самых прочных пар, что я видел. Они всё преодолеют.       Совершенно разумные доводы, но Изуми не могла стряхнуть чувство неправильности, поселившееся у неё в голове с того дня, как Буми накричал на неё.       — У Каи проблемы со сном, — сказала она больше себе, чем своей семье. — Буми действует более безрассудно… и Аанг с Катарой ссорятся.       «Не надо недооценивать меня только потому, что я не покоритель!»       И тут детали сошлись. Круглыми глазами она смотрела то на отца, то на дедушку, немного ужасаясь от сделанного ей вывода. Но это имело смысл, имело слишком много смысла.       — Вы не думаете… то есть, вам не кажется, это из-за того… — она осеклась. Она не могла заставить себя сказать.       Айро мрачно закончил фразу за неё.       — Потому что у них нет детей-покорителей воздуха.       — Это понятно, — быстро произнесла Изуми. — Аанг — последний из своего народа. Если у них не будет детей-покорителей воздуха, это станет концом культуры Воздушных Кочевников в том виде, в котором мы её знаем. Аколиты смогут сохранить некоторые традиции, но если не будет покорителей воздуха…       Отец выглядел так, будто хотел протестовать и искал хоть какие-то доводы.       — Возможно, это так, — наконец сказал он, — но я уверен, что так не случится.       Внезапно он замолчал и посмотрел на одну из стен, окружающих сад.       Изуми нахмурилась.       — Отец? Что?..       Нож пролетел мимо головы отца и вонзился в землю, заставив всех троих инстинктивно отпрыгнуть назад и занять оборонительные позы.       С противоположного конца сада к ним бежал мужчина, замахнулся и метнул второй нож в её отца, который тот легко блокировал движением руки. Затем Зуко ударил ногой, послав арку пламени, но мужчина уклонился в сторону.       Изуми уже собиралась помочь, но краем глаза заметила резкое движение и едва избежала удара, нацеленного ей в голову. Откатившись в сторону, она увидела, что дедушка сражается с третьим убийцей. Изуми едва осознала этот факт, как её нападавший снова набросился на неё.       Покушение Джаи промелькнуло у неё перед глазами, но она помнила только свою беспомощность и полную неспособность сдерживать атаки горничной…       На этот раз всё по-другому. Убийц трое, но здесь присутствовали её отец и дедушка. Они же двое лучших покорителей в мире. Ей просто надо продержаться против одного мужчины. Продержаться столько, чтобы отец и дедушка одолели своих противников и помогли ей.       При следующей атаке её противник обошел все её попытки блокировать его. С невиданной текучестью он скользнул мимо неё, ударив в узлы чи у неё в боках и руках.       Блокиратор чи! Вся верхняя половина её тела онемела, мускулы обратились в желе. Мужчина схватил её, и она закричала, паникуя из-за невозможности ударить в ответ.       Потом у её горла возник нож.       Сражение остановилось, её отец и дедушка замерли, увидев угрозу Изуми. Оставшиеся двое нападавших отступили к третьему.       — Теперь, — начал державший её мужчина, — дело пойдет на лад.       Лицо отца было пепельным, он оскалился.       — Отпустите её, — потребовал он.       Мужчина засмеялся.       — И отказаться от моего лучшего преимущества? Я так не думаю, Предатель Зуко.       У Изуми грохотало в ушах. Она не чувствовала рук или торса, но чувствовала трясущиеся ноги. Если бы мужчина отпустил её, она упала бы на землю. Она смотрела круглыми глазами на своих родных, стоявших с той же беспомощностью, что и она. От этого зрелища ей было трудно дышать.       — Чего вы надеетесь добиться? — опасно низким голосом спросил Айро.       — О, ничего, что могли бы предложить вы. У нас есть всё, что нам нужно.       Краем глаза Изуми увидела, как двое нападавших вытащили маленькие металлические устройства.       Две вспышки и два оглушающих бума. Как при грозе.       В мгновение ока её отца и дедушку отшвырнуло назад в облачках крови.       — НЕТ! — завопила Изуми, жалко сопротивляясь в хватке своего пленителя. — ОТЕЦ! ДЕДУШКА!       — Заткнись! — Мужчина ударил её по затылку. Острая волна боли эффективно заткнула ей рот.       — Что ты делаешь? — спросила другая убийца. Устройство в её руке дымилось. — Просто прикончи ее, и пойдем отсюда!       Мужчина сильнее сжал Изуми, провел рукой по её лицу.       — Я так и сделаю… но сначала хочу развлечься.       — Развлечься? — женщина скривилась. — Мерзость какая.       Изуми отстранилась от чужой руки.       — Нет…       Чувства начали возвращаться к ней, но мускулы до сих пор не слушались, не позволяя оказать действенное сопротивление.       — Ты женщина. Тебе не понять. — Её пленитель повернулся ко второму мужчине. — Идем… давай повеселимся с отродьем предателя.       Второй мужчина приблизился с голодным блеском в глазах. Изуми яростно замотала головой.       — Нет, пожалуйста… пожалуйста…       Внезапно по саду пронесся голубой разряд молнии, ударил в подступающего мужчину и отбросил его назад. Мужик ударился о стену и с тошнотворным хрустом сполз на землю, глядя в небо безжизненными глазами.       Её отец перекатился на бок, вытянув перед собой руку, выпустившую смертоносный разряд. Зуко с трудом дышал, его лицо исказилось от ярости.       — Что?! — женщина подскочила к нему и наотмашь ударила по голове своим металлическим устройством, лишив сознания. — Просто сдохни! — завопила она, затем повернулась к оставшемуся мужчине. — Нужно уходить, сейчас!       — Иди. — Мужчина схватил Изуми за подбородок и развернул лицом к себе. — Я приду через несколько минут.       Женщина скривилась.       — Не вини меня, если тебя схватят! — С этими словами она выбежала из сада.       «Памэл… Где Памэл? Где Драк? Где кто-нибудь?!»       Мужчина прижался к ней губами, просунув свой мерзкий язык ей в рот, и прижал её к себе.       — Нет! — Она рывком отстранила лицо от него. — Отпусти меня!       Он швырнул её на землю и навалился сверху, не позволяя двигаться.       — Заткнись, шлюха!       Он ударил её кулаком по лицу раз… два… три раза.       У неё поплыло перед глазами, удары перемешали все её чувства. Её лицо пульсировало болью в такт ударам бешено скачущего сердца. Она не могла сопротивляться. Он был слишком силен.       Мужчина разорвал её тунику, вцепился и сжал её тело так, что останутся синяки.       Изуми отвернулась, рассматривая распростертые тела своих родных. Они ранены. Потеряли сознание. Но с ними будет всё хорошо.       Мужчина наклонился и укусил её за грудь, заставив её непроизвольно вскрикнуть.       Они должны быть в порядке. Что бы ни наделали эти люди, всё обратимо. Можно исправить. Всё пройдет. Всё это пройдет.       Пум       Её взгляд сфокусировался на предмете поближе. Гораздо ближе. Он только что выпал из кармана этого мужчины. Маленькое металлическое устройство.       То самое устройство, что использовали другие.       Изуми быстро схватила его. Она не имела никакого представления, что оно делает или как работает, но выражение паники в глазах мужчины подсказало, что ей обязательно надо устройством завладеть. Нападавший сел и попытался вырвать устройство из её рук. Они боролись. Он был гораздо сильнее и, вероятно, победил бы, но Изуми не разжимала мертвую хватку. Она не отпустит. Она не откажется от этого преимущества, чем бы оно ни было. Она не…       БАХ       Изуми замерла, в ушах болезненно звенело. Она была покрыта какой-то… теплой жидкостью. Тело нападавшего безвольной кучей лежало сверху. Выронив дымящееся устройство, она медленно повернула голову и посмотрела на мужчину.       Верхняя левая часть его головы исчезла… кровь повсюду… его мозг торчал наружу.       Она моргнула пару раз, но зрелище не изменилось. Тогда она положила ладони на тело и с усилием столкнула с себя. Дрожа всем телом, она по-паучьи отползла назад, потом встала на ноги.       Мертв. Он мертв.       Она повернулась ко второму мужчине, чье тело всё ещё мешком валялось у стены. Тоже мертв.       Тогда с жутким внутренним предчувствием Изуми повернулась к своим отцу и дедушке. Они оставались неподвижными, и на груди у каждого расплылось большое темно-красное пятно. Красное впитывалось в землю… ни секунды не задумываясь о хозяевах, которых оставляло.       И она стояла столбом, такая же неподвижная, как они, и в ушах у неё звенело. Вокруг плыл туман, отделявший её маленький мозг от огромного простора мира вокруг: этого сада. Кажется, ничто не могло преодолеть эту пропасть. Ничто не могло пробить настолько толстый барьер…       Отец закашлялся, изо рта брызнула кровь.       Туман исчез, и её тело разбило сковавшее его морозное заклятье. Она побежала вперед и упала перед отцом на колени.       — Отец?!       Она положила руку ему на лоб, почувствовав холодную, покрытую испариной кожу. Он оставался без сознания, не отвечал на её прикосновение.       Изуми попыталась припомнить все крохи знаний о первой помощи. Что она знала? Каким мелочам научилась у Катары?       Надо убедиться, что человек дышит.       Кашель — хороший знак. Значит, воздух поступает. Изуми повернула голову отца набок, чтобы кровь не скапливалась в горле.       Зажать рану.       Она посмотрела на маленькую дырочку в нижней левой части его торса. Осторожно приподняв ткань, она разорвала дыру дальше, открыв столь же маленькое отверстие в груди отца. Что это? Какое оружие может сделать столь многое… и в то же время столь малое? Положив одну дрожащую руку поверх другой, она медленно накрыла отверстие, наклонилась вперед и надавила.       Кровь хлынула наружу, залила её руки. Такое впечатление, будто она выдавливала оставшуюся кровь из тела отца.       «Нет! Просто так выглядит. Так и полагается делать. Люди не стали бы так поступать, если бы становилось хуже…»       Отец снова закашлялся, заставив Изуми ахнуть, когда его тело забилось в конвульсиях под её ладонями. Она продолжала зажимать рану изо всех сил. Она смотрела на толстые потоки крови, расчертившие тыльную сторону её рук, и думала только о своем простейшем задании. Не чувствовала ничего, кроме бьющегося тепла под ладонями.       — Духи великие…       Изуми резко повернула голову и увидела Аанга, привалившегося окровавленным плечом к столбу ворот у входа в сад. Аанг отступил назад и крикнул каким-то невидимым людям:       — НЕМЕДЛЕННО ПРИШЛИТЕ СЮДА ЛЕКАРЕЙ!       — …зажимаю… Я зажимаю рану… — сказала она слишком тихо, чтобы кто-то мог услышать.       Аанг подбежал к ней и Зуко и с выражением ужаса на лице осмотрел открывшуюся сцену.       — Что случилось? — потребовал он.       Что случилось? О чем он? Разве не очевидно?       — На нас напали! — сердито крикнула она.       — Ладно, ладно… — Аанг посмотрел на её руки. — Зажимаешь рану? Хорошо. Продолжай! — Он быстро встал и опустился на колени рядом с её дедушкой.       Идеально. Она позаботится об отце. Аанг позаботится о дедушке. Лекари будут здесь с минуты на минуту. И всё будет хорошо.       Всё будет хорошо.       Всё будет хорошо.       Она бросила быстрый взгляд и увидела, что Аанг склонился над её дедушкой. Склонился. Не зажимал рану или делал что-то ещё… просто наклонился и смотрел на него. И ничего не делал.       — Ч-что ты делаешь? — закричала Изуми. — Не сиди просто так, помоги ему!       Аанг посмотрел на неё круглыми глазами, в которых стояли слезы.       — Изуми…       Это выражение… этот тон… Дело дрянь. Ничего хорошего не случается при таком выражении и таком тоне.       — Аанг, помоги ему.       У Аанга перехватило дыхание, и он медленно покачал головой.       — Изуми… он мертв.