Дей
— Хлоя, куда ты меня ведешь? — недоуменно спрашиваю я у девушки, когда помещения вокруг стали совсем гулкими и совершенно безлюдными. — Такое ощущение, что ты меня хочешь грохнуть где-нибудь в укромном местечке! — Я что похожа на серийного убийцу? — кокетливо косится на меня бесстрашная. — Не боись, мы уже почти пришли! Она толкает неприметную дверь, и мы оказываемся… в пустом огромном пространстве, разделенном бетонными столбами. — Ну и где же вечеринка? — ухмыляюсь я. — Никто не пришел? — Какой ты торопливый, оказывается. Нет, мы всего лишь на подходе! — девушка останавливается возле еще одних дверей, которые через непродолжительное время разъехались в разные стороны. — Прошу, мистер, карета подана. Лифт стремительно взмывает вверх, а Хлоя смотрит на меня выжидательно, будто ждет чего-то. — Говорят, что лифты обладают магией притяжения, и все, кто находится внутри, поддаются ей… — тихонько сказала она, а у меня только одна мысль, интересно, сколько нам ехать и зря я, вообще, согласился на это все. Командир Тревис не погладит по головке за самоволку, а то, что наша группа меня выдаст, у меня сомнений не было. Я не стал ничего отвечать, погрузившись в мысли о том, что Бесстрашие открывается мне совсем не с тех сторон, которые я привык наблюдать со станции. Мне виделось в духе Бесстрашия прежде всего — это дружба, верность, преданность, но теперь становится понятно, что у всего есть обратная сторона медали. Как и везде. — Мы приехали, — суховато оповестила меня Хлоя, ведь она ожидала от меня, скорее всего, чего-то большего. Я дежурно улыбнулся ей, двери лифта распахнулись и мы оказались в тесной комнате, но звуки вечеринки были уже явственно слышны. — Пошли, нам туда, наверх! Здесь то и дело шныряли парочки, группа парней курила и материлась, обсуждая какие-то соревнования, а Хлоя тянет меня на лестницу, поднявшись по которой мы очутились в прямом смысле в центре событий. На крыше было огромное количество народу, да и сама площадка выглядела немаленькой. Ощущение, что это несколько строений, соединенных общим настилом, огороженным довольно высокими перилами. При том что из Ямы мы не выходили, значит, этот навес находится прямо над штаб-квартирой. — Вот это круто! — вырвалось у меня, когда я окинул взглядом окрестности. Настолько хватало глаз были видны невысокие постройки, а дальше открывался вид на центр Чикаго, с его отстроенными и разрушенными небоскрёбами, а если посмотреть чуть вправо, то сквозь сумрак, чуть подсвеченный полной луной, в отдалении видны очертания стены… — Да, виды красивые тут. Пойдем, Риз! — тянет меня в толпу девушка, а я уже в который раз подумал, что зря я согласился, когда заметил среди прочих Бермана. Он прихлебывал из бутылки, жестикулируя, и громко смеялся, а заметив меня, махнул мне рукой. — Вот видишь, а ты боялся. Вся ваша группа тоже тут, так что они тебя не выдадут. Действительно, я заметил девиц из «Дзеты», Арчи, который бросал в нашу сторону хмурые взгляды, но не делал попыток снова меня спровоцировать, во всяком случае, пока. На возвышение запрыгнул парнишка с жутко растрепанной шевелюрой, почесал затылок и поднес ко рту микрофон. — Сегодня мы… — усилитель взвизгнул и все синхронно обернулись на звук. — Так, ну что у нас опять проблемы… нет? Все отлично! Сегодня мы собрались, чтобы поздравить нашу самую обаятельную, замечательную и во всех смыслах прекрасную… Хлою Кеннет! — он показал рукой на бесстрашную и прожектор осветил ее с ног до головы. Все захлопали, а я почувствовал себя идиотом, ну как я мог не понять, что день рождения именно у нее?! — Геб, спой что-нибудь забористое! — крикнула девушка, и все бесстрашные завопили следом, подбрасывая кулаки вверх и наперебой выкрикивая пожелания того, что они хотели бы услышать.Саунд: Three Days Grase — Are You Ready
— Отчего не сказала мне? — лукаво улыбаясь, спрашиваю я девушку, стараясь перекричать первые аккорды музыки. — Подумала, что так будет забавнее, — наклонилась она ко мне, говоря прямо на ухо. — Ну вот, теперь ты знаешь. — А у меня даже подарка никакого нет… — Пригласи меня на танец, будет мне подарок, — Хлоя улыбнулась так смущенно и незатейливо, что я опять почувствовал себя последним ублюдком. Какого хрена я морочу голову девушке, если… люблю совсем другую? Честнее было бы сказать ей об этом сразу, но… отчего-то именно сейчас мне не хотелось этого делать. — Ладно, я пойду поздравления принимать, а ты не скучай! Я проводил взглядом ее стройную фигуру в черном блестящем платье. Сегодня она сделала прическу, волосы так же, как и всегда, забраны, но кажутся растрепанными, и ей это очень идет. Усмехнувшись, я взял со стола желтоватый напиток, напоминающий виноградный сок. — Риз, выброси это девчачье питье и давай к нам, я тебя пивом угощу! — шлепает меня по спине Берман. — Не все же тебе с нами драться, пошли, с мужиками познакомлю! Бесстрашный сует мне в руки бутылку, тащит в сторону от парапета, туда, где кучкуются остальные парни. Мужчина часто ухмыляется и хлопает меня по плечу, но из его мыслей я знаю, что он несколько лет назад потерял жену во время совершенно мирного патрулирования улиц. Она погналась за парнем, который вырвал сумку у гражданской и сорвалась с крыши, неудачно перепрыгнув. Глупая, нелепая смерть, но очень в духе бесстрашия. С тех пор Берман мечтает перебраться к штурмовикам и уехать из города, но его квалификация не позволяет. Теперь он очень надеется получить новое звание и убраться отсюда уже поскорее. Парни, оказывается, уже знают обо мне и моих достижениях, поэтому одобрительно пожимают мне руку, расспрашивают о том, как мы выживаем за стеной и, замечая, что я не очень-то хочу об этом говорить, переключаются на другое, вовлекая меня в свои разговоры. Спустя не очень продолжительное время я сам не заметил, как мы уже толкались и спорили о чем-то, я даже и не скажу, о чем. Музыка, странная, забористая, вливалась в уши, будоражила кровь, заставляя губы против воли растягиваться в улыбке. Парни, чуть подвыпив, стали пихать друг друга, показывая на возвышение, куда повыскакивали девицы и стали прыгать, подпевая солисту группы, которого звали Гэб, и он был в составе отряда Лусии на выездах и в патруле. Берман в очередной раз хлопнул меня по плечу и показал куда-то в сторону. — Пойдем, покурим. Разговор к тебе есть. Мы отошли от группы бесстрашных, а Берман прикурил, щуря один глаз от дыма, и сразу же сильно затянулся, выпуская дым тонкой струйкой и пристально меня разглядывая. — Ты не так прост, как кажешься, парень, — говорит он, кивая в такт своим словам. — Есть в тебе какая-то… хрень. — Я просто одиночка. Привык быть один. — Еще не время себя выдавать. Лучше, если они будут думать, что я кочевник, а не безупречный. Мы стоим с ним у самого парапета, а ветер обдувает немного, тут наверху воздух чувствуется совсем по-другому. — Херовая идея. Придумай что-нибудь получше. Тебе одному тут не выжить, в Бесстрашии нужна работа в команде… — Я знаю. И я стараюсь, но есть вещи, на которые я не могу повлиять. — Неплохой ты парень, Риз. Неплохой. Вот только странный. Очень странный, оттого тебя и не принимают. Такое ощущение, что ты что-то скрываешь. Он разглядывает меня пристально, все так же щурясь, и едва заметно ухмыляется. Он ждет, что я отвечу ему, но я пока не готов к откровенности, а врать устал, как другим, так и самому себе. Что я делаю тут, среди этих людей, которые не приняли и не примут меня никогда? Я должен их спасти и я сделаю это, но… хочу ли я остаться среди них? Уже не уверен…Саунд: Three Days Grase — Last to know
Ответить ему я так и не успел, потому что музыка сменилась и бесстрашные стали разбредаться по парочкам — новая песня была небыстрая и, я так понял, лирическая. Берман усмехнулся. — Пригласи Хлою. Она столько вокруг тебя круги нарезала… И скажи уже ей, чтоб не питала надежд. Так будет честнее. Я кивнул мужчине, оглянулся и увидел, что Хлоя разговаривает со своей подругой, изо всех сил делая вид, что она совсем-совсем не ждет ничего такого. Неспешно направившись к ним, я подошел и чуть приобнял девушку за талию сзади. — Можно пригласить вас на танец, леди? — прошептал я ей почти на ухо, а подружка ее, фыркнув, убежала. — А я уж думала ты не решишься, — улыбнулась она, поворачиваясь, и положила руки мне на плечи. Но я снял ее ладони с себя и, перехватив ее поудобнее, чуть оттолкнул ее, а потом притянул обратно, разворачивая так, чтобы она сделала полный оборот и оказалась в объятиях, спиной ко мне. — Ух ты, — выдохнула она, — кочевников учат танцевать? — Это всего лишь танец, Хлоя. Ты просто слушай музыку и ни о чем не думай, — покачиваясь в такт, я повернул ее и отклонил чуть назад, нависая над ней. Она дышит тяжело и часто, улыбается мне и ей явно нравится это действо. Поднимая девушку к себе обратно, я переступаю несколько шагов в такт, а потом снова поворот и последующие за этим покачивания. — Ты меня удивил, — Хлоя смотрит на меня не моргая и девичьи губы чуть-чуть приоткрываются. Она хочет, чтобы я поцеловал ее… Но я только опять слегка отталкиваю девушку от себя, заставляя немного отстраниться и, повернув ее опять вокруг своей оси, прижимаю к себе, уже обнимая двумя руками за талию. — У нас никто не танцует так. Это очень необычно. — Я улыбаюсь ей, и моя рука скользит вдоль девичьей спины, заставляя невольно выгнуться в такт музыке… Затем я снова отклоняю ее, принуждая сделать полукруг. После чего Хлоя опять оказывается лицом к лицу со мной. Музыка обволакивает нас, мысли девушки не секрет для меня, и честнее было бы сразу сказать ей, что у нас ничего не может быть, но она тянется ко мне, и ничего больше не остается, как легко прикоснуться к ее губам, и понять… что не эти губы мне так хотелось бы целовать. — Спасибо тебе, конечно. Это был прекрасный… односторонний поцелуй, — девушка усмехнулась и, отстранившись, подняла на меня глаза, продолжая покачиваться под музыку. — Ходят слухи, что дочка лидера не просто так тебя сюда привела. У тебя есть что-то с ней? Я разглядываю ее лицо из-под полуопущенных ресниц и, честно говоря, меня обескуражил этот вопрос. Не могу сказать, что эти слухи являются новостью, но я не ожидал, что Хлоя начнет мне задавать такие вопросы. Все время копаться в голове у бесстрашных слишком муторно, поэтому я не делаю этого постоянно, а уж мысли Хлои, сдобренные всякой ерундой, перебирать интереса мало. Однако, среди всей этой шелухи я пропустил важную информацию, а это уже плохо. — Я не могу ответить тебе на этот вопрос. И не хотел бы обсуждать лидерскую дочь, уж извини, — резче, чем хотел, ответил я девушке, на что она пожала плечами. — Шон говорит, что она целовалась с тобой в лесу. Это правда? Шон это, стало быть, тот самый парень, что нас нашел. Мда, быстро тут слухи разносятся, хотя если учесть, что во фракции почти никого не осталось… — Кажется, ты и так все знаешь, зачем тогда все эти вопросы? — Я могу быть тебе другом, — Хлоя опять подняла на меня глаза, а ее ладошка легла на мой затылок. — А могу быть… больше, чем другом, — добавив в голос мягких ноток, проворковала девушка. Мне нужно что-то ответить ей, и я понимаю, что мой отказ сильно обидит ее, но давать надежду девицам не в моих правилах. — Послушай, Хлоя, я… Это слишком трудно объяснить. Ты прекрасная… — Ясно, — перебила она меня. — Значит, все-таки между вами с Люси что-то есть… — И грустно кивнула, перемещая руку на мое плечо. — Я — кочевник. А у нее есть парень! Что может быть между нами? — Ты прости меня, я не хотела навязываться и мешать, я просто не знала. Я не буду… — Нет, Хлоя, ты все не так понимаешь! — Да все я так понимаю. Надо было только сразу сказать, что ты влюблен в лидерскую дочь. Я бы не лезла тогда! — она отпихнулась от моей груди ладошками. — Подожди, — я поймал за руку уже дернувшуюся было уйти девушку. Она обернулась и выжидательно посмотрела на меня. — Ты сказала, что можешь быть мне другом… и ты одна из немногих, кто хорошо ко мне относится. Мне не хотелось бы терять это. Мы не могли бы… ну ты понимаешь? — Остаться друзьями и все такое? — Музыка к этому времени уже закончилась и мы отошли к парапету. — Ладно, не бери в голову. Ты понравился мне, но не более того. Друзья так друзья. Но знаешь что? Судя по тому, как она на тебя смотрела в столовой — она к тебе тоже неравнодушна. Просто… может быть, тебе от этого будет легче. — К сожалению, нет. Она мне сказала примерно то же, что и я тебе. Друзья и все такое. Тем более, она любит другого. Хлоя мельком взглянула на меня и подумала, что такую любовь не дай бог никому, а я решил все-таки проверить, что это могло бы значить. Девушка давно пошла танцевать дальше, а я все не могу успокоиться. Значит, Люси и Джай встречались давно, потом расстались, а вот недавно снова сошлись… Вот почему она не хотела говорить о нем. Вот почему она ответила на мой поцелуй… Значит, я все-таки ей небезразличен, я не ошибся! Радость, круто замешанная на надежде, вскипела в груди и стало трудно сделать вдох. Она испугалась за него, что и понятно, ведь он дорог ей, как ни крути, но если все так, может быть, то, что было в застенье — это не иллюзия, не сумасшествие. Может быть, она и правда что-то чувствует ко мне… Ну, конечно, эти потемневшие от страсти глаза, напоминающие космос, чуть слышные сдерживаемые стоны, сорвавшиеся с губ, завораживающая улыбка… Рассматривая звездное небо, я вспомнил, что когда-то, очень давно, кажется даже не в этой жизни, наблюдал, как большой и сильный мужчина, держит на руках маленькую девочку и рассказывает ей, что там, в космосе, можно слушать тишину. Тишина — это и есть музыка, вот только услышать ее не каждому дано, но она слышала. Она всегда знала, что мы есть, и она услышала меня, когда пришло время. Люси… Я так хочу быть с тобой… «Думаю о тебе», — посылаю я ей, даже не надеясь, что она меня услышит, но буквально через мгновение нежный голосок у меня в голове рассыпал в прах сомнения. «А я о тебе…» — и пропала, будто смутившись своей реакции. Пропала, закрылась, но на мгновение, между нами опять натянулась та самая ниточка, и я так хочу хоть что-нибудь сделать, чтобы она никогда не разрывалась… Я безупречный, я не умею любить. Меня просто некому было этому научить и все что я знаю о чувствах — это те наблюдения за бесстрашными, в детстве. Все свое свободное время я проводил в зале мониторинга, рассматривая их жизнь со стороны и пытаясь понять, как это смотреть на девушку и забывать обо всем… Ведь это странно, непонятно… было раньше. Теперь я, кажется, начинаю понимать… Она думает обо мне и ничего нет прекраснее, чем осознавать это. Чуть ли не впервые в жизни я порадовался, что умею читать мысли… «Риз! Риз, ты меня слышишь? — внезапно ворвался в мою голову напряженный и встревоженный голос Люси. — Ответь мне, пожалуйста, ответь, Риз…» «Люси, я слышу тебя, — пытаюсь ее успокоить. — Что случилось? У тебя все в порядке?» «Нет, тут убийца, я его вижу. Риз, он здесь, рядом с кинотеатром, в подворотне. Он… он схватил кого-то. И он меня заметил… Мне нужно вызвать бесстрашных, а коммуникатора нет. Помоги мне, найди кого-нибудь, чтобы направили сюда патруль. Скорее, Риз…» «Я понял тебя, Люси, сейчас… Будь осторожна!» Черт возьми, охренеть! Я обвел глазами всех, кто был вокруг и понял, что кроме Хлои, я пока никому не могу доверять. Ей тоже, по большому счету, но сейчас выбирать не приходится. Я бросился к ней со всех ног и под смешки ее подружек потащил в сторону. — Риз, ты чего? — Слушай, Люси в опасности! Она наткнулась на маньяка и преследует его… — А почему она не вызвала патруль? Она что, свихнулась тебе звонить? — Давай так, ты без лишних вопросов вызываешь с патруль и говоришь ему, что по непроверенным данным в центре города в районе кинотеатра бесстрашная преследует убийцу. Все разъяснения, объяснения потом, ок? Уж не знаю, что было причиной, может быть, мое встревоженное лицо, а может быть, Хлоя прониклась чем-то еще, но она, отпихнув меня, побежала к выходу, я за ней. Не прошло и пяти минут, как мы уже были в диспетчерской, и она возбужденно наговаривала оператору все, что я ей поведал. К счастью, бесстрашные, когда кому-то из членов фракции грозит опасность, не особенно начинают задавать вопросы, просто действуют и все. Пока мы бегали, я не пытался связаться с девушкой, но теперь, когда сообщение ушло, а никакой информации больше нет, отошел к окну, чтобы попробовать снова услышать ее, но все было глухо. Все мои попытки прорваться к ней натыкались на глухую стену, и меня это тревожило не на шутку. «Люси, как дела, что случилось? С тобой все в порядке? Гилмор с тобой?» — но на все мои вопросы не было ответа. Когда я уже совсем извелся и прошло по меньшей мере полчаса, Хлоя вышла из диспетчерской, сложив руки на груди. — Ну что, ты был прав, Эванс и Гилмор нарвались на маньяка. Он от них ушел, пальнув в Гилмора. Сейчас их обоих доставят во фракцию, — девушка пристально уставилась на меня. — Ты не хочешь ничего мне рассказать? Как ты узнал, что Люси в опасности? Эл говорит, что у нее при себе не было коммуникатора, а когда Гилмора подстрелили, она связалась со штабом вот только сейчас. — Это сложно объяснить, Хло. Давай сойдемся на том, что у меня сработала интуиция, и не будем больше об этом. — Странная интуиция… Отчего-то она не подсказала тебе, что у меня будет день рождения, а то, что девушка на довольно большом удалении в опасности, ты будто доподлинно знал. Странно это все, Риз. И мой тебе совет. Будь осторожен с этими странностями. Она развернулась и пошла обратно на крышу, не позвав меня с собой. Я понял, что это хорошая возможность пойти к себе и попытаться еще раз вызвать Люси. Может быть, теперь, когда все закончилось, она снова откроется мне? Но все попытки связаться были тщетны. Я извелся весь, уснуть так и не смог. Ошиваясь возле пропасти и рискуя нарваться на кого-нибудь из старших, наконец, совершенно вымотанный, я сполз по стене напротив перил и, положив руки на колени, безостановочно посылал в никуда: «Люси, ответь мне, я волнуюсь! Люси, пожалуйста!» «Да, Риз, — ответ раздался так неожиданно, что я аж подскочил. — Прости, вокруг было много людей, не могла тебе ответить. Я уже на месте, со мной все в порядке». Подавить облегченный вдох я не смог, вот черт возьми, как же не просто сидеть в Яме и быть сторонним наблюдателем. «Расскажешь мне, что случилось?» «Давай потом, я очень устала. И переволновалась, а посылать мысленно слова трудно…» «Может быть, мы увидимся? Хочется убедиться, что у тебя действительно все хорошо. Что там с Гилмором, диспетчер сказал, что его подстрелили?» «Нет, убийца воспользовался парализатором, с Джаем все будет в порядке, он в лазарете и уже почти полностью восстановился. Как и всегда, закрыл меня собой, иначе это я бы сейчас там валялась… Черт, как же трудно… Вот что, я сейчас у себя, на чердаке. Давно хотела показать тебе свое убежище, приходи сюда». «Люси, но я не знаю где это. И не особенно хорошо ориентируюсь в штаб-квартире…» «Смотри… — перед глазами у меня возникла сетка, куда мы прыгали, на входе во фракцию. — Иди сюда, а дальше я покажу тебе». Я улыбнулся и побежал к указанному месту. Люси сама зовет меня, это что-то да значит. На месте оказался так быстро, как только смог. «Люси, я у сетки. Куда теперь?» Дальше были проходы вдоль бетонных стен Ямы по лестницам, под самую крышу. Через мост на другую сторону и опять по ступенькам, все выше и выше… Как же они любят тут все высокое, черт. Стараясь не смотреть вниз, я забираюсь по шатким металлическим проходам почти на самый верх. Интересно, почему Люси не показала мне лифт, или лифты ведут только на открытое место? Поднявшись так высоко, что люди внизу казались мелкими букашками, я оказался на небольшом перешейке, но никаких чердаков или что-то похожее на проход не обнаружил. «Я не вижу, куда идти дальше!» — отсылаю ей сообщение и следующей картинкой был проем, которого я ни за что не заметил бы, если бы Люси мне его не показала. Нырнув туда, я прошел еще немного и оказался в узком коридоре, в конце которого была дверь. «Ты на месте, это мое убежище», — улыбнулась мысленно девушка, я поспешил толкнуть перегородку, что отделяла меня от нее. Возле огромного, во всю стену, окна стояла Люси, и я бросился к ней, обняв и крепко притиснув к себе. На самом деле, я испугался за нее гораздо сильнее, чем сам предполагал и нежели мне казалось. Только она могла совершенно случайно встретить убийцу и какое счастье, что он ничего не сделал с ней. Люси глубоко вздохнула и обняла меня в ответ, прижавшись щекой к моей груди и прикрыв глаза. Сколько мы так простояли — я не знаю, ни думать, ни анализировать происходящее не хотелось. Мне вдруг показалось, что мы там, за стеной, и нет этих давящих стен, темных проходов и сырой влажности, а вокруг широкие пустыни, высокие деревья, водоемы, в которые можно окунуться тогда, когда хочется, а не когда положено… — Вот сюда я сбегаю от всех, — прошептала мне в грудь девушка и отстранилась. — Тут мне лучше думается, спится и… рисуется. — Это твои работы? — оглядывая стены, на которых изображены абстракции и линии, сочетающиеся максимально гармонично, что ни за что не хотелось отрывать от них взгляда. Цвета были подобраны так, будто переходили плавно из одного в другой, без аляповатости и резких контрастов. И в то же время некоторые работы были агрессивными, какие-то печальными, но большинство передавало задумчивость и поиск, будто она искала что-то глубоко у себя в душе… — Да, я сама расписывала стены так, чтобы мне было комфортнее… — Они разделены на зоны, правильно? Ты когда грустишь, смотришь на это, — я провел рукой и мне показалось, что рисунок нанесен прямо на стену. Невероятно, она рисовала даже без эскиза… — Угадал, — улыбнулась Люси. — Вот эта стена… — Ты сильно задумалась, когда расписывала ее, так? — Ты что, уже можешь читать мои мысли? — шутливо нахмурилась девушка. — Ты прав, надо ли говорить, что эта зона радости, а эта… — Любви… Ты ее искала, но так и не нашла… — Это было давно, — неожиданно почему-то смутилась Люси. — Надо было это снять, но… я все никак не решалась… ведь до тебя никто не понимал, что тут нарисовано. Она отвернулась и принялась водить пальцем по линиям, а я подошел ближе, немедленно ощутив аромат ее волос, смешанный с парфюмом. Вот странно, только что я обнимал ее, и это было так естественно и не вызывало никаких вопросов, а сейчас мне больше всего на свете хочется обнять ее снова, но я не решаюсь… — Ты не хочешь рассказать мне, что случилось там, Люси? — Я увидела его, — сложив ладошки вместе, она села на кушетку и спрятала руки между коленей. — То есть даже, скорее, сначала почувствовала. И я слышала его, он игрок, и убегал от нас потому… что играл с нами. Пользуется парализаторами вовсю и вынослив очень. Умеет и знает, что такое зипы и как ими пользоваться… — Ты думаешь он один из ваших? — Наших, Риз. Ты уже почти один из нас, поэтому привыкай, — укорила меня девушка. — Но мне не дает покоя его способ убивать. Он заставляет людей истекать кровью, режет их, словно мясник… вырезая фразы на латыни… Так. Латынь. Это уже что-то знакомое. Некоторые бесстрашные набивают себе фразы на этом языке. — …есть тату. А, вообще, все странно. Я вот не понимаю, зачем он сейчас убил в центре, если раньше всегда жертв находили в районе бесфракционников? Это что — вызов? Или какая-то акция? — Может быть, он хотел привлечь внимание кого-то конкретного? — У меня была такая мысль. Но кого? У «Чикаго-сити» огромное количество народу всегда тусуется из всех фракций. Только если предположить, что он хотел чуть ли не открыто прилюдно убить… но зачем, опять-таки? — А ты не думала что он может быть психом? Ну, в смысле, сумасшедшим? И его поступки нелогичны? — Думала… Но все равно, что-то мне не дает покоя. Я уже все архивы облазила, что все это может значить? — А что за фразы? — Я достоверно не помню, но все больше какие-то про долг и память. Последняя фраза, на жертве двухнедельной давности — это что-то типа: «Вижу тебя насквозь». Я излазила весь архив за последние пять лет и ничего. Вот, вообще, ничего. Кто и кому может вспомнить долги в 500 кредитов и видеть насквозь — совершенно непонятно. Я задумчиво хожу вдоль окна, скорее даже витрины, откуда открывается вид на заросший подлеском парк с разрушенными статуями. Все еще ночь, но яркая луна заливает своим светом облагороженную, но при этом заметно разоренную войной территорию. Что-то это мне напоминает, фразы на латыни… Убийца явно из бесстрашных, если он знал, где зипы и умеет ими пользоваться. И жертва… будто… он хотел ее подбросить, показать, что именно для бесстрашных она. — А что по его мыслеформам, ты не поняла, кто он? — в задумчивости, я подошел к стеллажу и заметил потрепанную книжечку. Мне стало интересно, что Люси читает, и, прежде чем девушка успела остановить меня, я открыл кожаную обложку, откуда немедленно выпала россыпь листочков**. — Вот черт, прости, Люси… — Я никому не показываю мой блокнот, — девушка бросилась собирать рисунки, и один из них приковал мой взгляд… Из-за того, что он лежал одним из первых и… на нем был я. Изображение с точностью до мелочей воспроизводило мой образ, я смотрел и не мог оторвать взгляда от изображения. Ехидно прищуренные глаза, капюшон надвинут немного на лоб, губы изогнуты в усмешке. Этот рисунок очень напоминал тот, который она показывала мне мысленно, но если тогда я был скорее похож на безжизненного робота, то сейчас это был настоящий, живой человек. — Ты раскрасила его… — то ли спросил, то ли уточнил я, не в силах оторвать взгляда от смущенной девушки. — Да, теперь я вижу тебя таким. Я много чего нарисовала за последнее время, но только ты получился у меня законченным. — Ты пытаешься разобраться, тебя что-то тревожит… Люси, доверься мне, ты же знаешь… мне трудно сидеть в Яме и не иметь возможности чем-то помочь… — Да в общем-то… я тебе все рассказала! То, что сегодня произошло, мне кажется… убийца был рад, что мы за ним погнались. Знаешь, он будто хотел этого, возможно, поэтому он отважился убивать в людном месте, вот только все сокрушался, что не успел фразу закончить и ритуал выполнить… — Какой ритуал? — нахмурился я, не хватало еще сектантов нам. — Он отрезает каждой жертве мочку уха и ломает палец. Это, наверное, что-то значит, но я… — Что? — вырвалось у меня, и я резко повернулся к девушке, откладывая ее рисунки. — Повтори, что ты сказала? — Ну я думаю, что этот ритуал что-то да значит… — Что он делает? Мочка и палец? Серьезно? — Ну да… А что? Ты что-то знаешь? — Люси, свяжись со своим братом, Алексом, — настойчиво проговариваю я почти по слогам, чтобы не сболтнуть лишнего. — И все вот это расскажи ему. Алекс поймет в чем дело и кто это. — Риз, ты что-то знаешь? — Знаю, но это не моя тайна. Расспроси Алекса, это действительно месть. И Люси, тебе нужно быть очень осторожной… — я подхожу к ней и подцепляю пальцами ее подбородок, заставляя посмотреть мне в глаза. — Это все очень серьезно. Обещай, что не будешь ходить одна, особенно за пределами штаб-квартиры. — Эй, а может быть, тебе тоже удочерить меня, Риз? — нахмурилась Люси. — Я, конечно, позвоню Алексу, но мне не нравится, что ты начинаешь темнить. Лучше бы ты рассказал все, что знаешь. — Алекс тебе все расскажет, — моя рука чуть сместилась и пальцы почувствовали шелковистые волосы. Сердце разгоняется в секунды, бросает в жар, становится трудно дышать. Люси прикрывает глаза и медленно втягивает воздух через приоткрытые губы, а мне так хочется ее поцеловать, что кружится голова… — Люси…Саунд: Nick Phoenix & Thomas Bergersen — Strength of a Thousand Men* см. ссылку в комментариях
— Риз, — прошептала она, и слова будто даются ей с трудом. — Ты меня мучаешь… — Все мое существо тянется к тебе, Люси, — шепчу я ей. — Если день проходит, и я тебя не видел, мне физически больно от этого. Скажи мне, что чувствуешь то же, ты ведь думала обо мне… — Я не могу, Риз, — почти простонала она и, вывернувшись из моих рук, отошла на два шага, явно сдерживая учащенное дыхание. — Не могу нырнуть в этот омут с головой, это было бы нечестно по отношению к Джаю… — Нечестно по отношению к Джаю? Ты серьезно? — зачем она мне говорит это, зачем обманывает? Ведь для нее не секрет как он к ней относится на самом деле, я не верю, что она не слышала его мыслей и не знает, что он всего лишь использует ее! От удивления и неизбежности разочарования, я стою как вкопанный и не могу двинуться, не сводя с девушки глаз. — А что тебя так удивляет? — нахмурилась она, качая головой. — Да, Джай не идеал, но просто взять и бросить его только потому, что встретила тебя, я не могу, Риз. И обманывать его у меня выходит как-то совсем фигово и, вообще, я так запуталась… — она положила ладошку на лоб, будто у нее болит голова. — Я не знаю, что происходит со мной, не могу разобраться, все так быстро, неожиданно… — Люси, мы с тобой знакомы больше двенадцати лет! — мой голос сиплый до неузнаваемости, я просто поверить не могу, что она… готова отказаться от всего, что произошло между нами! Ведь я не слепой и мне не показалось, она сама призналась, что… Да твою мать! — Кого угодно можно назвать неожиданным в твоей жизни, но только не меня! — Да, но я вспомнила тебя всего несколько недель назад, и для меня все это еще новое, и… — Люси обхватила себя за плечи в таком беззащитном, трогательном жесте, что мне захотелось просто обнять ее и прекратить все эти бессмысленные разговоры, но гнев уже прочно занял позиции где-то у меня внутри, я просто не понимаю, как так можно! Гилмор не любит ее, это очевидно и мне, и должно быть, ей, но она игнорирует этот факт, и значит… что он ей гораздо дороже, чем она хочет это показать… — Риз, ты мне говорил, что меньше всего ты хотел бы приносить мне проблемы, а теперь чего ты от меня хочешь? Мне очень нравится общаться с тобой, тренировать тебя, я могу бесконечно слушать твои рассказы и смеяться над твоими шутками, но когда ты смотришь на меня так… Я просто медленно умираю… — Я каждый раз умираю, когда ты далеко! Может, пора прекратить эту пытку, Люси? — Я не могу бросить Джая. Он мне бесконечно дорог, мы много, очень много всего пережили вместе, и я не могу вот так с ним поступить… — А со мной, значит, можешь?! — я чувствую, что голос мой начинает срываться на крик, но уже ничего не могу поделать с этим. Сердце колотится и не получается никак его успокоить. — Значит, ты можешь отвечать на мой поцелуй, стонать мне в губы, даря надежду, а потом говорить, что не можешь бросить Джая, только потому, что этот долба*б ввязался в х*йню и пришлось его из нее вытаскивать? Люси распахнула глаза, и рот ее немного приоткрылся в удивлении. — Риз, как ты можешь такое говорить? Да, я ответила на поцелуй и хотела его всем своим существом, но человек — это не только инстинкты… — А ко мне у тебя, значит, только инстинкты… — Я не это имела в виду! — А что же? Ты меня позвала сюда, зачем? Чтобы сказать мне, что ничего не было и я оставил тебя в покое? Что ты будешь вечно вытаскивать этого придурка из дерьма? Ради чего? Ради того, что вы все это время жили в одной фракции, а я скитался по застенью и просто физически не мог быть рядом? Люси, неужели ты не чувствуешь, того же что и я? — Я не знаю, что чувствуешь ты, Риз, но твои слова просто ужасны. Ты требуешь от меня того, что я не могу тебе дать и обвиняешь меня в том, что я не делала! — Я тебя ни в чем не обвиняю, я пытаюсь разобраться! — уже не в силах стоять на одном месте, я забегал по комнате, потому что чувствую, что в груди меня распирает гнев, раздражение и еще неудобоваримую смесь эмоций, которые я контролировать не в состоянии. — Разобраться, как жить дальше, потому что я не могу так! Не могу! — Не надо на меня орать, мне тоже непросто! — Непросто? — воздуха мне совершенно не хватает, будто он весь испарился из помещения, оставив только влажный, тягучий и не приемлемый для дыхания кисель. — Тебе — непросто? А зачем тогда ты все усложняешь? Этот Гилмор твой… — Постой, Риз, ты что… Копался в голове у Джая? — Люси смотрит пристально, а я не вижу смысла лгать ей, но молчу, лишь сжимая плотно челюсти, и чувствую злость на весь мир. — Риз! Ты поклялся мне, что не будешь делать этого! Как ты мог?! — Как я мог? После того, как он говорил про твои «тепленькие местечки» и называл тебя «бабой»? И ты хотела, чтобы я все это так оставил? Ты убивалась из-за него так, что я думал ты любишь его, а он тебя, и готов был уйти в сторону, лишь бы ты была счастлива… — В тебе говорит лишь соперничество и ревность! Ты увидел и услышал лишь то, что сам хотел увидеть и услышать! Ты хочешь сказать, что Джай не любит меня? Думаешь откроешь мне какую-то тайну? Просто у Гилмора свои понятия о любви, я его знаю гораздо дольше чем ты, и уж можешь мне поверить, МНЕ не нужно читать его мысли! Я и так знаю его как облупленного, знаю, что он любит меня! Не могу, не могу я разбить ему сердце! — Да бред это все! — крикнул я, тяжело дыша, как после быстрого бега, а мой кулак опускается на стену, и она… неожиданно осыпается тысячами мелких осколков, создавая россыпь мозаики под ногами. Я смотрю на крошево, которое, как оказалось, было стеклянным холстом и мне кажется, будто это моя жизнь разбилась вдребезги. Она живет в своей иллюзии, а мне… не на что больше надеяться. Неожиданно чувства скрутились в тугой клубок, и у меня получилось взять себя в руки. — Это была последняя проблема, которую я принес тебе. Извини. Под моими ногами скрепит стекло, а на душе так черно и погано, что мыслить хоть сколько-нибудь трезво не получается. В глаза будто песка сыпанули, я выскочил из комнаты и, захлопнув за собой дверь, ударил по стене еще раз, а потом еще и еще, до тех пор, пока на ней не стали оставаться кровавые разводы. О да, это помогает и даже очень. Тряхнув головой, я, почти не глядя, пошел куда-то вперед, даже не разбирая дороги, спускался по безликим лестницам и проходил по пролетам, пока не оказался возле пропасти. Тут я смог, наконец, вздохнуть полной грудью и попытаться осмыслить все, что произошло за последние полчаса и как теперь со всем этим жить дальше…