Дей
— Ну, а здесь у нас идет подготовка бойцов, — Хлоя остановилась у Ямы и убрала за ухо несуществующую прядку, — вот ваша группа, сейчас у нас проходят переквалификацию семь человек, у вас будут совместные общие тренировки, на выносливость, спарринги и групповые занятия, по стрельбе, метанию ножей, скалолазанию, в бассейне, полоса препятствий. Также у каждого бесстрашного будут индивидуальные тренировки по специальности, ну, знаете, у снайперов — стрельба с инструктором… — Спасибо большое, я все понял, — я кивнул девушке, прикидывая, как бы поскорее от нее отвязаться и попытаться найти Люси. Я не видел ее уже несколько дней, с тех пор, как мы прибыли в Бесстрашие, она ни разу не показалась мне на глаза, но ее я могу понять… Мне бы очень хотелось, чтобы она занималась со мной, но ей явно не до этого. — …с назначением? — девушка меня о чем-то спрашивает, а я, погрузившись свои мысли, все прослушал. — Простите, что вы спросили? — У нас принято попроще обшаться, — она опять смущенно улыбнулась, прищурив светло-карие глаза, и пожала плечиком, — и прозвища в ходу. Тебя ведь Риз называют? — Да, меня так зовут, — кивнул я. — Что-то вроде второго имени. — Вот-вот, а я так и осталась Хлоя, — махнула рукой девушка. — Подруги пробовали придумать мне прозвища, но они не прижились как-то, так что осталась я Хлоей, ну для очень близких друзей иногда Хло… — У группы… эм… — Ваша группа называется «Дзета», «шестая» — по числу месяца. Руководитель, — девушка заглянула в планшет и поджала губы, — Тамила Тревис. М-да, не завидую я вам. — Почему? — все-таки спросил я, иначе было бы странно, что мне неинтересен сей загадочный факт. — Она строгая. И у нее не забалуешь. — Отчего же… Мне так хотелось закончить этот бессмысленный разговор, я и так знал, что Тамила, средняя дочь командира особой группы Вайро Тревиса, осталась тренировать группу «Дзета» в ущерб операции по отражению атаки, потому что бойцы нужны сейчас на передовой. Все это я так давно узнал, что теперь слушал Хлою вполуха, прикидывая, как же от нее отделаться… — Риз! — окликнула меня девушка. — Ты такой задумчивый все время, а между тем, я ведь хочу тебе помочь, чтобы ты быстрее ориентировался тут! — Тебе большое спасибо, но мне кажется, лучше идти, ведь, если ты говоришь, что инструктор суровая, то мне лучше не опаздывать на тренировки. — Да, конечно, иди, — с явным сожалением улыбнулась она. — Но ты должен будешь зайти ко мне, подписать бумаги. Не забудешь? — Никак нет, — вежливо отвечаю ей с улыбкой, а ведь между тем нет никаких бумаг. М-да, девушка краснеет, а своего все равно не упустит.* * *
Нельзя сказать, что группа тепло приняла меня. Парни хмурились, а девицы, впрочем, как и всегда, окидывали оценивающими взглядами. — Это откуда к нам такого красивого дяденьку-то занесло, — принялись зубоскалить они, прищуриваясь и сверкая смешинками в глазах. — А это правда, что ты из кочевников? — развязно поинтересовался парень по имени Нейтан О’Нил со странным прозвищем Найнс. — Мы тут давеча накрыли одну группу… — Ладно! Хватит, — оборвал его мужчина, который проходил переподготовку в командование штурмовиками. У этого парня было прозвище Берман, и он в группе был самый старший, ему уже давно перевалило за сорок. Во всяком случае он так думал, когда мысленно потирал лоб и думал, что он тут делает, среди малолеток… — Нам не нужны склоки в группе. Тебя, парень, — показал он на меня пальцем, — это тоже касается. Я заверил всех, что склоки мне тоже не нужны, представился прозвищем, а между тем мысли мои были далеко от знакомства. Мне очень хотелось повидаться с Люси, но Хлоя предупредила меня, что без сопровождающих я не мог покидать штаб-квартиру пока инициируюсь, особенно потому, что мой случай тут нетипичный. Обычно все кочевники, что приходили в город, были допущены до фракций и ждали инициацию, выполняя грязную работу в котельных и подсобных корпусах. Но если уж есть личный приказ лидера… Тамила Тревис обрисовала план наших тренировок и отозвала меня в сторону. — Я надеюсь, ты понимаешь, что тебе не стоит лезть на рожон? — очень серьезно глядя на меня, предупредила она. — Твои заслуги всем известны, и мы действительно ценим то, что ты сделал. Но Бесстрашные не любят кочевников, это факт, во всяком случае, большинство относится настороженно к вашему брату, поэтому я хочу, чтобы ты понял… — Я все понял, командир. Клянусь, что не буду лезть и нарываться на драки. Но и терпеть издевательства тоже не намерен. Тамила глубоко вздохнула и закатила глаза. — Во-первых, командира и инструктора нельзя перебивать, это называется субординация. Во-вторых, никто от тебя не и ждет, что ты будешь подставляться под издевки, но имей в виду — лидер будет учитывать все, и твое поведение в группе тоже. Так что, если хочешь стать одним из нас, тебе придется научиться работать в команде. Парни, которых вместе с Берманом было четверо, недовольно щурились и фыркали каждый раз, когда мне удавалось что-то лучше чем им. Никто тут не ожидал, что простой кочевник может как-то сравниться с урожденными Бесстрашными и переходниками, однако, тут их ждал сюрприз. Я выполнял все, что положено, не хуже их, но это не прибавляло мне очков, скорее, даже наоборот. Они чувствовали во мне соперника, конкурента, и девушки, заигрывающие со мной и строящие мне глазки, только подливали масла в огонь. Отчего мне казалось, что они примут меня с распростертыми объятиями? Ведь я для них чуть ли не враг, хотя кочевники никогда не позиционировали себя как антагонисты для горожан. Однако здесь я видел совсем другое, и мне от этого становилось не по себе. Парень по имени Арчи все время искал повод развести меня на драку, и, хоть я был и не против, но становиться зачинщиком не хотел. Тамила оказалась хорошим инструктором, отличным командиром и потрясающе красивой женщиной. Она доходчиво и грамотно все объясняла, при этом твердости и мягкости в ней было примерно поровну, и это не могло не подкупать. Группа слушалась ее с первого слова. На исходе первого зачетного периода я уже довольно сносно проходил полосу препятствий и отлично выполнял все положенные нормативы. Люси зря волновалась, что мне будет трудно, жизнь в застенье меня многому научила, и то, что показывала нам Тами, не было для меня открытием. Пожалуй, самым сложным действительно стало избить девчонку, но я научился уходить от этого, считывая мысли и зная, как она собирается атаковать. Просто ставлю блоки и использую захваты, реже подсечки. А между тем тучи сгущались и накалялась обстановка. От окружающих меня в общественных местах членов фракции я узнал, что в городе происходят странные убийства, и те из Бесстрашных, что остались внутри периметра, сейчас расследовали их. Люси входила в состав этой группы, и я вообще перестал видеть ее. Если раньше мы пересекались в столовой или в Яме иногда, пусть даже и при скоплении людей, я мог почувствовать ее присутствие, то теперь она совсем перестала приходить в эту часть штаб-квартиры, а мне она была нужна… как воздух. Несмотря на то, что Яма очень напоминала город кочевников, я задыхался в каменных сводах этого места, влажный воздух подземной реки был густой и сочный, но я скучал по просторам застенья. И не мог стереть из памяти те несколько дней, когда мы были с Люси там, наедине и я мог чувствовать ее, осязать, видеть… Сейчас, когда она совсем закрылась от меня, это было невыносимо, все мое существо рвалось к ней, но я знал, что не должен. И я не буду…Люси
Миллениум парк, обычно многолюдный, встречает патрульный отряд небывалым запустением для летней погоды, только пересвист птиц в кронах деревьев, да долетавшие сюда громкие звуки городской жизни, сопровождают нас. Ребята недовольные, бурчат себе под носы, оно и понятно — все уже в курсе, что за находка нас ждет между окраиной парка и отстроенным районом для афракционеров. — Мальчишки его нашли: на великах по парку катались и наткнулись на выезде, — просвещает меня Винсент, наш водитель, явно печалясь, что пришлось оставить возле района безфракционников свой любимый драгстер — будто кто-то его украдет — и топать пешком по узким дорожкам. — Своим рассказали, а те глянули и связались с нашим патрулем. — Своим — это кому? — так и до сих пор не влившись в привычную колею работы, не врубилась я, вертя башкой по сторонам в поисках Мии, отчего-то тащившуюся всю дорогу в стороне. Кажется, она меня старается избегать, а то и всех… От нашего старого отряда остались единицы, патрулировавшие теперь городские улицы с молодняком, следя за порядком. Ричи, остальных ребят и старших членов фракции раскидали по полигонам, готовясь отражать возможные атаки. — Своим — это дружинникам народным, бл*дь, — презрительно хмыкнул Вин, — не доверяют нам афракционеры свою защиту, а это уже третий труп на их территории. — Третий? — я только присвистнула. Вот уж охренеть можно! — Не доверяют, а как хвост прижало — вызвали… — Ты пока по лесам бродила, многое пропустила и ни хрена не в курсе. Пришлось договариваться с ними, бесстрашных мало во фракции, в основном, молодняк зеленый, который нам нужно натаскивать, — оглянувшись на наш «зеленый» отрядец, прогундел Вин закуривая. И правда, года не прошло, как они инициацию закончили. — Теперь дружинники в открытую патрулируют улицы своего района, с нами наравне. — Ясно, — киваю я, пытаясь переварить новости. — А что с тем задержанным, которого мы захватили в деревне с прибором? Не в курсе? Как им доверять после такого? — А что ему будет, сидит. Вернется кто из лидеров и решат, что с ним делать. И мы не доверяем им, и они нам, а работать придется вместе, как ни крути. Вот и оживление, мы на месте. На самом подходе к парку, отгородив территорию, столпилась небольшая группа мужчин, одни разгоняли любопытных зевак, так и желающих сунуть носы и поглядеть на происходящее, двое, сидя на корточках, рассматривали распростертое на земле тело. Одежда на них была самая обычная, удобная и повседневная, не принадлежавшая ни к одной фракции. Вооруженные, но огнестрел примерно зачехлен в кобуру. Вин прямиком направился к ним, узнать подробности. — Чего вы позеленели, придурки? — послышался голос Мии, разгоняющей побледневших ребят. — Труп, что ль, первый раз видите? Марш прочесывать парк, а то еще заблюете тут все. Докладывать обо всем сразу. Бесстрашные разбредаются по парам, Мия, коршуном поглядывая за ними, утопала к Вину, а я, протолкнув тошнотворный комок в горле, остаюсь в центре событий. Зрелище явно не для слабонервных! Мужика, словно на ремни резали. Вся одежда и примятая трава под ним, залиты кровищей. От мертвого запаха мутит. — Его явно не переносили и не подбрасывали, убивали прямо тут, — нацепляя резиновые перчатки, подсаживаюсь я к дружинникам, осторожно убирая с тела порезанное и окровавленной тряпье. Мать твою! На груди и животе живого места нет от ножевых ранений. — А резали-то с умом, чтоб помучить… Раны не глубокие, но кровавые и больные. Скорее всего, от потери крови и умер. Лицо чистое, без повреждений. Мизинец сломан, но костяшки не сбиты. Значит, не драка, — продолжая осматривать тело, бубню я под недовольные взгляды мужиков. У них прямо на лбах написано недоумение и презрение к тому, что тут баба затесалась и умничает. Бля, и эти не понимают того, что у бесстрашных нет разделения по половому признаку, когда дело касается работы. — Мочка уха отрезана. И во рту что-то есть… Чего это? Мия, фонарик есть? Сунув мне фонарик, Тревис как-то отстраненно рассматривает убитого, мыслями находясь где-то далеко. Не знаю, что с ней, вот только после моего возвращения, я не наблюдаю ту самую Мию, которую знала раньше. Она отмалчивается, смотрит не так, будто виновато, срывается на злость частенько, перестала со мной секретничать. Мысли всякие лезут в голову, одна другой гаже и горше, но я гоню их прочь. Лезть к подруге в голову, для меня слишком бесцеремонно, да и тяжело это, не чужой же человек, поэтому молча жду, когда она сама созреет и все расскажет. — Наверное, опять кредиты, — сдержанно прокомментировала бесстрашная, пока я подсвечивала пропитанную кровью и слюной бумагу. — Характер повреждений тот же, что и у предыдущих двух жертв. Этот тоже из ваших? — поинтересовалась она у мужчин. — Дружинник? — Наш. Ночью в патруль не заступал, не его смена, а утром мальчишки нашли, — согласно отозвался мужчина постарше. — Чего ему ночью в парке понадобилось, не знаете? — К бабе ходил, видимо, но не дошел. — Что за баба? Ее опрашивали? Имя… — У него их десяток был, мог к любой направляться. — И никто ничего не видел и не слышал? Жилые дома совсем рядом, что жители говорят? — А ничего. Говорят, что никто не орал ночью, здесь район тихий, — разозлился дружинник на Тревис, растирая пятерней затылок, как от головной боли. — Был тихий. За месяц, уже третье убийство здесь. И все дружинники. Его звали Савл, мужик сильный был, х*й кто к нему так просто подобрался бы, он мог постоять за себя. Да и остальные, не сказать, что хилые были. — При проведении экспертизы предыдущих жертв, эрудиты обнаружили в их организмах парализующее вещество, — оборвала дружинника бесстрашная. — Поэтому никто не слышал криков. Они не могли ни кричать, ни сопротивляться, но пребывали в сознании. И это убийство по той же схеме: поджидают одного, вырубают парализатором, убивают, заталкивают в рот кредиты. — И много кредитов? — отмерла я от таких новостей. Это что ж у нас в городе, за потрошитель объявился? — Пятьсот, — развела руками Мия, — да, щедрый ублюдок. Психопат какой-то. Он их не просто режет, а вырезает на телах целые фразы, видишь? — и склонившись над мертвым, Тревис стирает слой подсыхающей крови на его боку, а на коже виднеется аккуратная строчка букв. — Ну твою же мать! Ми, тебе надо идти в дознаватели, такой талант пропадает. Что еще расскажешь об этом? — тихонечко спрашиваю я, пока дружинники ругаются сквозь зубы, высказывая так свое недоумение над происходящим. — Да вроде все уже и сказала. Все фразы на латыни, точно тебе говорю. Я подобные буквы видела у Анишки в салоне. На первой жертве было — «Долг платежом красен» (ВОNUM VICISSIM DIGNUS ALIUD), на втором — «Сделаю так, чтобы ты помнил» (FACIAM UT MEI MEMINERIS), что на третьем теле — эрудиты скажут. — И что, у всех были отрезаны мочки и сломаны пальцы? — У всех, и никаких следов сопротивления, — согласно кивает бесстрашная, обратив внимание на вернувшихся патрульных, о чем-то докладывающим Винсенту. — Вин, что у тебя там? Нашли что-то интересное? — Ребята следы нашли. В кустах трава вся примята, небось там и поджидали мужика. Пойду, гляну. — Судя по фразам, нам намекают на какой-то долг, — поделилась я подругой догадками. — Или просто убийца, повернутый на голову. Надо бы официальный запрос Блэку отправить в Искренность, может, у них что-то подобное есть в старых делах? Займись этим, а? — попросила я. — Тебя заместитель Вайро послушает, а меня точно нет. Особенно после того, что я кочевника притащила во фракцию. А я пока наши архивы буду шерстить. — Ты думаешь, из наших кто-то мог пойти на такое? — Не знаю. Но смотри, как профессионально нанесены увечья, прям пытарь со стажем. Одно могу сказать, убийца хорошо обращается с ножом. Вдруг раньше уже попадал в поле видимости? Как бы там ни было, а проверить не помешает. А где остальных нашли? — Первого почти месяц назад, нашли в подворотне возле бара, за мусорными бачками. Мужик вышел покурить и не вернулся. Сперва думали, что пьяная поножовщина, но не очень-то вяжется с характером повреждений. Да еще и кредиты эти! Сумма не маленькая, а там в основном контингент из безфракционников обитает. Место по ночам довольно оживленное, а свидетелей нет. Второго две недели назад нашли на пустыре, за жилыми домами. И, знаешь что, убийца хотел, чтобы его скорее нашли. — С чего ты так решила? — Там рядом колодец канализационный есть. Не проще ли бы было скинуть в него тело? — Да. И нашли бы не сразу, и крысы бы его пожрали… — Вот-вот, — со значением подтверждает Мия, — догадливая ты моя. И ни в жизнь бы мы не связали те убийства между собой. Маньяк у нас завелся, Люси. Общественность скоро заголосит, обвиняя Бесстрашие в неспособности выполнять свой долг, понимаешь? — Еще бы! Грядут новые бунты населения и недовольство властью. А у нас боевые действия… Бл*дство, как же все не вовремя! — Либо же наоборот, очень вовремя…* * *
Возвращение во фракцию проходит в глубокой задумчивости, предположение Мии, о возможных бунтах не выходят из головы и не дают покоя. Мысли терзают-терзают-терзают… Мало нам было недовольных, они как чума, поганили нашу жизнь двадцать лет и до сих пор не оставляют в покое. Безупречные, со своей жаждой мести и искоренения населения, атакующие повсеместно дальние рубежи, что у лидеров нет просто возможности оставить командование полигонов и вернуться в город. И вот чувствую я, что не все так просто с этим объявившимся маньяком: убивает он безфракционеров, состоявших в народной дружине, скорее всего, в желании стравить их с бесстрашными. Нельзя этого допустить, нужно как можно скорее вычислить убийцу. Странный фетиш — оставлять кредиты, отрезать мочки… Сука, эстет прям. Да еще и с парализатором играется. Может, хантер бывший, пробравшийся в город? Ладно, покопаюсь в архивах, может, и найдется хоть какая-то зацепочка. — Ну что, к Гилмору своему пойдешь? — интересуется Мия, когда мы выбираемся из драгстера возле штаб-квартиры, направляясь внутрь. — После обеда пойду. Если он еще сам не сбежал из лазарета. Может, привязать его стоит? Ты б тоже сходила, а? Думаю, он будет рад тебя видеть. — Да что я, рожи его наглой не видела? — отмахнулась она и отвернулась от меня, пряча лицо. Забавно, с чего это Джай впал в такую немилость? Натворил что-то опять, обидел ее? Или Мия переживает оттого, что ее парня, Колина, сослали на рубежи за что-то? Как по мне, козел он был еще тот, вечно ее то отталкивал, то унижал, и никто по нему ни слезинки не прольет, разве что очень тайно, но ведь женская солидарность способна раздувать из мухи слона, поэтому помалкиваю. Вот только, почему у меня такое чувство, что мне что-то не договаривают? — Ладно тебе, не слушай меня, это я так… настроение ни к черту. Конечно, схожу, навещу родственничка своего, любимого. Саму-то тебя, я смотрю, туда тоже не особо тянет? — С чего это ты взяла? — подивилась я, округляя глаза. — У меня просто тренировки с новеньким и патрули, а ночевать я там и не собиралась. — Первые дни ты оттуда не вылазила, а сейчас сбегаешь, как только возможность появляется. Я же не слепая, Люс, — как только мы зашли в столовую, безапелляционно посетовала подруга, а потом лукаво глянула куда-то в сторону. Проследив за ее взглядом, я чуть не споткнулась, а под ложечкой неприятно так засосало. Риз сидит за столиком с какой-то весело щебетавшей девицей и улыбается ей так открыто, мягко, со своими умилительными ямочками и сияет, как новенький пятак. А девица смотрит на него так, того и гляди, сожрет глазами, тьфу. Внезапно горло сжалось, отказывая пропускать воздух. Вспомнились его нежные губы, потемневший взгляд глаз, в которых отражается солнце… Вспомнились дни наших скитаний, вспомнились ночи бок о бок и тоска снова заныла за ребрами. Мне его не хватает, чего уж врать. Себе зачем? И понимание, что не имею я права удерживать Риза как-то рядом, сердцу противится. — А он красавчик, этот твой кочевник. И, кажется, уже подружкой тут обзавелся, — послышался голос Мии. — И ничего не красавчик, — бессовестно слукавила я. Красавчик! Еще какой красавчик! Вон, как все девицы глазами зыркают на него. А еще Ризу идет черная форма, и он, наконец, побрился, становясь ну просто неотразимым. И меня даже не заметил… то ли не сумел простить того, что не смогла ответить взаимностью, то ли от уязвленного самолюбия, то ли курица эта, что томно кудахчет ему на ухо, кажется лучше меня… И нечего на него так откровенно пялиться! Наверное, Риз почувствовал мой взгляд, а я не успела незаметно отвернуться. Вот черт! В моей жизни всегда неприятности любят водить хороводы, крепко взявшись за руки! — Ты хотела сказать, ничего не обзавелся… — фыркает мне на ухо Мия, чуть ли не сострадальчески посопев. — Иначе, чего ты его так рассматриваешь? — На что это ты намекаешь? — разозлилась я, с остервенением швыряя в тарелку котлеты. — Просто смотрю, чтобы он ни во что не вляпался. — Ну и зря. — Мия, что ты говоришь, Джай в лазарете, чудом выкарабкался! На что ты меня толкаешь? — Молчу-молчу. Не заводись так. Просто мне показалось, что тебе не нравится, как на него смотрит та девка. Господи, кто же знал, что будет так тяжело! И я с ужасом осознаю, что та тайная нить, которая, как казалось мне, протянулась между нами, от сердца к сердцу, вот-вот оборвется. Всё правильно, мужчины умеют смиряться с жестокой реальностью, они не терзают душу из раза в раз о прошедшем, просто принимают действительность такой, какой она есть, чтобы ничего внутри не болело, не мучило. Обижаться глупо. Всё кончено и у Риза хотя бы хватило самообладания понять это еще в поезде, по дороге во фракцию, а вот я не справляюсь. Я как собака на сене, противно… Страшно было осознавать это. И боль сомнений раздирала душу. Поддавшись странному порыву, я сама не знаю зачем поперлась к парочке. Скорее всего, делать этого не стоило, но так хочется! Девица все щебечет, но, заметив меня, запнулась, а я улыбаюсь так, что скулы сводит от фальшивости, сверля темную макушку. Он поднял голову и я мгновенно пропала во взгляде ореховых, с отливом позолоты глазах. — Риз, не забудь, у нас сегодня индивидуалка. Надеюсь, ты готов? — о, да я нашла целый повод, чтобы заговорить с ним. Умняша какая! — Конечно. Как скажете, леди, — открытая улыбка, ямочки… Черт, ну зачем я подходила, а? Бежать отсюда, бежать! — Ну что, проверила, никуда твой красавчик не вляпался? — насмешливо спрашивает Тревис, а у меня щеки заливает краской. Неужели все так очевидно? — Хватит называть его моим, — злюсь я, испепеляя ее глазами. — Он не мой! — Ну, хотя бы больше не отрицаешь, что он красавчик, уже неплохо. Я не понимаю, она издевается, что ли?! — Эй, это что за несвойственное тебе пристрастие устроить мою личную жизнь? — взбунтовалась я против детального обсуждения моих симпатий. — Да ладно тебе, может, хоть он козлом не окажется… хотя, о чем это я, все они козлы, — не поднимая глаз, махнула ручкой Мия с кислой моськой, что я сперва мысленно с ней согласилась, что козлы, но потом испугалась резкой перемени настроения бесстрашной. — Мия, а ты ничего не хочешь мне рассказать, а? — осторожно начала я. Молчит, вяло возя вилкой по тарелке. — Что случилось, я же вижу какая ты хмурая ходишь и отмалчиваешься, будто между нами кошка пробежала. Может, если расскажешь, то станет легче? Или ты мне больше не доверяешь? Изменения в лице и без того расстроенной подруги происходят молниеносно. Вот еще минуту назад она троллила меня, наблюдая за тем, как я поперлась засветиться перед Ризом, а теперь прячет глаза, кусает губы, сжимает пальчики в кулаки от злости. — Мия, — сипло выдала я от отчаяния, потому что мне все это очень не нравится, — скажи что случилось, немедленно. Тебя кто-то обидел, да? Это Колин? Почему ты молчишь? Если сама не скажешь, я все равно узнаю же, — сделала я последнюю попытку, твердо решившись залезть ей в голову, но она опередила меня, схватила за руку и чуть ли не бегом потащила за собой из столовой. Всю свою короткую, горькую, страшную в своей обыденности историю она выдает, сжавшись в комочек на полу моего чердака, не поднимая глаз, сцепив побелевшие пальцы замком. О том, как насиловали ее два моральных урода, заливая и без того повернутые допингом мозги, алкоголем. О том, как не выдержав держать все в себе, она рассказала Джаю и тот, заступился за Мию так, как умел, вызвал Колина на бои без правил, после чего и оказался в коме… Господи, как тварей-то таких земля держит? Обняв девушку за плечи в попытке утешить, успокоить, я чувствую, как ее колотит крупная дрожь и не нахожу подходящих слов. Такой кошмар мог случиться и со мной, но мне просто повезло, что Риз оказывался рядом. Хорошо, что хороших людей на свете гораздо больше.Дей
— Привет, — окликает меня девичий голос, и я даже не поворачиваясь, конечно же, знаю, кто это. Хлою я встречаю каждый день, куда бы я ни пошел, мой взгляд натыкается на ее русую, аккуратно уложенную головку. Она считает, что когда убирает волосы от лица, оно становится тоньше. Ну вот зачем я это узнал… — Привет, — улыбаюсь я ей, не прекращая тягать штангу. Тренировки такого плана мне нравятся, они позволяют довольно неплохо расширить свои возможности, в застенье такого вида нагрузки почти нет, вся тренировка заключается в том, чтобы перелезать с дерева на дерево и шикарно подтягиваться. Кстати, в подтягиваниях меня никто из бесстрашных не обошел, что добавило мне баллов у девиц, и настроило парней против меня еще больше. Тоже ох*енно нужная информация… — Хочу тебе напомнить, что скоро конец первого периода инициации, и будут зачеты у вас… — Да… нам об этом… объявляла… командир Тревис, — максимально вежливо отвечаю я ей, и ожидаемо сбиваюсь со счета. Черт, не люблю, когда отвлекают… — Ты не зашел ко мне… а я тебя ждала, — улыбнулась девушка, а я смотрю на нее снизу так, что она кажется мне перевернутой вверх тормашками. Смешная… — Простите… что заставил вас… ждать, леди, — отвечаю я ей, сделав последний жим и повесив штангу на место. Я сел на лавке и покосился на девицу. Всегда поражался умению парней отшивать девиц так, чтобы они не таили потом обид, но у самого никогда не получалось. Казалось бы, мне о ней все известно, но у девицы были далеко идущие планы… — у меня не было ни малейшей секундочки, чтобы вырваться, командир с нас глаз не спускает. — Может быть, мы… встретимся после отбоя? Я могла бы тебе все показать тут… — Хлоя, ты помнишь зачем я здесь? — спрашиваю у нее, вытираясь полотенцем. — Я пытаюсь инициироваться… — Но тебе все равно нужно осваиваться, — не отлипала от меня девица. — И потом… — Какие-то проблемы? — к нам подходит Арчи и смотрит пристально, так что и без всякого сканирования можно сказать, чего он хочет. А хочет он крови. — Нет, никаких, — я поднимаюсь и смотрю на него спокойно, хотя в ответ на его мысли так и тянет ухмыльнуться. — Просто разговариваем с девушкой. — А ты кто такой, чтобы с девушкой разговаривать? А? — Арчи, — пытаюсь я призвать его к хладнокровию, — мне не нужны проблемы, как и тебе… — Вот и завали еб*ло, мразь, наши девки для бесстрашных, а не для всяких прихлебателей вроде тебя. — Я буду одним из вас… — Это мы еще посмотрим! Ты как был чужаком, так и останешься для всех тут! Так ведь, Хлоя? — А не пойти ли бы тебе нахрен, Арчи, тебя вообще сюда не звали, — девица смотрит на него исподлобья, а парень хмурится еще больше. — А ты что, потекла уже от этого м*дака? Дочь лидера он спас! Да мы все, в той или иной степени ее спасли, так что нам теперь ее всей фракцией оттрахать… Мое тело реагирует на долю секунды быстрее, чем он это произносит, потому что ведь его мысли не секрет для меня. Так как он в этот момент говорил, повернувшись к девушке, то моего удара он, возможно, и ожидал, но пропустил, так что мой кулак смачно проходится по его скуле, обжигая костяшки такой необходимой и давно ожидаемой болью. Арчи не падает, лишь отклоняется на несколько шагов, и, склонив голову, прожигая меня полным ненависти взглядом, бросается в атаку, что, ясное дело, не является для меня чем-то неожиданным или новым. Неспешно, почти лениво увернувшись от таранящего меня парня, выкидываю руку вперед и, слегка развернувшись, когда он напоролся на преграду, не даю ему упасть, сильно дернув на себя. Арчи тоже опытный боец, не зря он в патруле почти пять лет просидел, тоже повидал многое. Правда вот выездов за стену у него не было, зато Люси он знает и действительно не раз бывал с ней на заданиях. Не скажу насчет спасения, многие во фракции отчего-то уверены, что дочь лидера странная и нуждается в опеке. Понятно, отчего она так ревностно носится со своей независимостью, даже и не странно ни разу. Парень выворачивается из моего захвата, сильно ударив мне по коленке, уйти от этого удара я не мог, а вот от следующего, по корпусу — легко, всего лишь ненамного отклонившись так, чтобы его атака пришлась в пустоту, заставив его потерять равновесие. И тут уже ничего не стоило развернуть его от себя, и замкнув ему руки в захвате, повалить лицом вниз. — Меня можешь оскорблять сколько влезет, Арчи, — доверительно сообщаю так, чтобы слышал только он. — А вот девушек в моем присутствии — не стоит. Не терплю. — Риз, отпусти его, пожалуйста, — тихонько и робко просит Хлоя. — Если командир узнает… — Командир уже узнала. Прекратите… это! — рявкнула Тами, появляясь как чертик из коробочки. — Я не буду разбираться кто зачинщик, кто прав, кто виноват, пойдете оба чистить сортиры! Два наряда вне очереди, а сейчас — на ринг, если у вас столько лишней энергии! На поединке Арчи тоже не сильно меня удивил. Но вот командир Тревис замечает, что я угадываю действия противника и все чаще хмурится. Думает, что это неспроста, так что мне приходится пропускать удары, чтобы не вызывать подозрений.* * *
— Риз! — окликает меня Хлоя и машет рукой, когда я, набрав еды на поднос, прохожу между столами. Мест свободных полно, но проигнорировать ее как-то нехорошо, поэтому я подсаживаюсь к ней, улыбнувшись. — Знаю, что ты не любишь компании, но может быть пора уже менять свои привычки? — Да, ты права, конечно, — киваю я ей. — Я привык есть раз в сутки, и то, что приготовлено на костре… — Это котлеты, они делаются из мяса, не волнуйся. Сублимированную еду мы едим только в походах и на выездах! — А ты почему одна? Где твои друзья? — спрашиваю я ее, приноравливаясь, оглядываясь в поисках ножа. — Ну у нас в администрации мало народу, в основном, курьеры, а они едят как галчата, заглотили что-нибудь и побежали дальше. Наш столик вон там, — показала она куда-то за спину, и я оглянулся. Несколько девушек в черных обтягивающих брюках и топиках синхронно помахали нам. Я снова улыбнулся им, и вдруг заметил, что Люси стоит у раздаточного стола и, не отрываясь, смотрит на меня. Встретившись со мной взглядами, она поспешно отвернулась, но по ее напряженной спине я понял, что она чем-то сильно расстроена. — Черт, — вырвалось непроизвольно. Я догадался из-за чего Люси переживает — Бесстрашные нашли еще одного парня с теми же увечьями, что и других… Но не зная подробностей и не имея возможности вырваться, я мало чем мог помочь, а она все так же закрывается от меня, и я не могу с ней связаться. Задумавшись, я не заметил, что Хлоя пристально смотрит на меня. — Что такое? — Ты слишком ловко пользуешься ножом, для человека, привыкшего есть прямо с костра, — подозрительно протянула девушка. — Не знала бы тебя, подумала бы, что ты из Эрудиции, у нас оттуда почти все педанты, — я опустил глаза на свою тарелку и ухмыльнулся. Мясо было порезано ровными брусочками, есть привычки, которые впитываются с детства и никуда уже от них не денешься. — Не обращай внимания. В конце концов я не всегда был кочевником, — попытался отшутиться я, но по строгому взгляду девушки я понял, что от расспросов мне не отвертеться. Снова обернувшись, я покосился на Люси. Она разговаривала с Мией Тревис и старательно не смотрела в мою сторону. Хлоя что-то еще лепетала, я почти не слушал ее треп и упустил момент, когда надо мной нависла чья-то фигура. Подняв глаза, я увидел, что это Люси подошла и, мило улыбнувшись Хлое, повернулась ко мне. — Риз, не забудь, у нас сегодня индивидуалка. Надеюсь, ты готов? — Конечно. Как скажете, леди, — губы сами по себе растянулись до ушей. Как только она оказывается рядом, я чувствую, будто все встало на свои места. Наконец-то будет возможность поговорить, после стольких дней разлуки, и я больше ни о чем не мог думать. Люси давно ушла, а я все еще смотрел ей вслед, когда Хлоя стала щелкать пальцами возле моего носа. — И о чем можно так сильно задуматься, глядя на лидерскую дочь? Риз, э-эй! — я перевел взгляд на ухмыляющуюся девушку, и подумал, что Люси вовремя подошла, не придется теперь отвечать на вопросы о моих манерах. — Я просто думаю, что скоро стану Бесстрашным. И не могу не радоваться этому. — И все-таки, где тебя учили хорошим манерам? Столовые приборы, «леди»… Ты что заканчивал школу благородных кочевников? — Ну, можно и так сказать, — подмигнул я Хлое, заметив, что взгляд ее заволокло, и она забыла, о чем хотела спрашивать. — Слушай, — немного смущенно улыбнулась она мне в ответ. — У моей подруги скоро день рождения. Она приглашает парочки, а у меня нет… ну, знаешь… кавалера. Может, составишь мне компанию? — Я думал, что неофитам нельзя ходить по вечеринкам, — ответил я, судорожно соображая, как бы откатить. — Да… Но… правила ведь существуют для того, чтобы их нарушать. И потом, Риз, чего ты боишься, это всего лишь посиделки с друзьями, тебе все равно надо вливаться в компании. Придем туда вместе, а там уж как пойдет, это тебя ни к чему не обязывает. Да брось, вот уж не подумала бы… — Хорошо. Я согласен, — кивнул я, только бы она уже отстала от меня, наконец.Джай
— Да все нормально уже со мной! — в раздражении отмахиваюсь я от дока, который хочет запереть меня в этой белой яме еще на неделю, а я больше не могу тут находиться. Никогда я не чувствовал себя лучше, и не терпится уже оказаться среди своих и смыть с себя этот больничный запах антисептиков и лекарств. Мне успешно удалось пройти курс реабилитации в медкорпусе и делать тут мне больше совершенно нечего. — У тебя в черепе была огромная трещина, Гилмор. Я не знаю, что с тобой случилось и как тебе удалось так быстро полностью восстановиться, но ты должен понимать, то, что мы с тобой сейчас говорим, сродни чуду, и я советовал бы относиться к этому более ответственно… — Да брось, док, не может быть, чтоб все так серьезно было! Это был всего лишь спарринг, что могло там уж такого случиться? — И как бы там ни было, когда я увидел тебя после этого так называемого «спарринга», ты был почти трупом, Джай. Помни о том, что черепно-мозговые травмы коварны и последствия могут проявиться… Бу-бу-бу, бла-бла-бла и так еще на два часа. Как бы заткнуть этот фонтан, и отвязаться от него. Не верю я, что все так серьезно было, а даже если и так, я бы чувствовал что-то плохое — головокружение или боли, ну хоть что-то! А ни хрена я не чувствую, значит, все обошлось. И чего мне тут куковать, когда все ребята ездят на вылазки. Тем более что-то интересное происходит, какие-то трупы загадочные, пока Сани не съ*бнула на полигоны, успела мне рассказать. От Люси слова лишнего не добьешься, она вся какая-то потерянная ходит после этого своего путешествия по лесу, и что-то мне подсказывает, что этот ее пришлый чувак тому причина. Очень уж хочется посмотреть на него, что ж это за птица такая и какого хрена ему нужно в городе. А то, что он тут неспроста и так понятно, за последние пять лет не было ни одного кочевника, который бы вот так взял и пришел с улицы — «я хочу стать бесстрашным»! Люди за стеной — сами сделали свой выбор и гордятся им. А те, кто меняет свое мнение, просто говно какое-то п*здх*йное и говно это должно знать свое место! Кое-как отделавшись от дока и заверив его, что обязательно буду приходить ночевать в лазарет, без этого он не отпустил бы меня, я первым делом пошел к себе и как следует отмылся. — Джайка, твою мать! — напрыгивает на меня Гэб в коридоре, когда я уже шел в Яму проверить как у нас там обстоят дела. — Наконец-то ты на ногах, а не валяешься как бревно на дороге! Как же я рад тебя видеть, мать твою! — он трясет меня и тормошит, а мне приятно снова увидеть всех наших, что ни говори. — Ну и напугал ты нас, урод! — толкает он меня в плечо. — Чуть коня не двинул, гад, я бы тогда сразу ушел бы к кочевникам, блядь, мне тут без тебя нехуй делать совершенно, как оказалось! — К кочевникам, говоришь? — мне, наконец, удалось его с себя скинуть, и мы пошли, куда я и хотел изначально. — Что-то я смотрю среди бесстрашных какая-то внезапная любовь к кочевникам появилась. Не этого ли парня, что Люси где-то откопала, это вина? — Ну, знаешь… — Гэб привычным жестом потирает затылок всей пятерней, растрёпывая и так постоянно торчащие дыбом волосы. — Вообще-то, он неплохой парень. Ну так, в общем и целом. — Кочевник? Неплохой парень?! — сказать, что я удивлен… да это охуеть какой блядь ебаный пиздец нахуй! — Да ладно тебе, смотри не лопни! — ржет Гэб на мою охуевшую физиономию. — Сам поглянешь, парень в принципе и вправду четкий. Ладно, я побёг, сегодня заступаю в дневной. А ты не нарывайся, Гилмор! Ты мне еще как напарник, с детства дорог! — Да пуздуй уже, — в раздражении махнул на него рукой. Все чудесатее блядь, охуенная инфа, что ж за парень-то такой? Но ответ на этот вопрос не заставил себя долго ждать. Потому что первое, на что наткнулся мой взгляд в Яме, это была парочка, дерущаяся на ринге. С высоты второго этажа мне были хорошо видны их движения, фигуры и даже не скрылось, как прекрасно улыбается Люси этому парню и как он отвечает ей. Похоже было, что они не дерутся, а исполняют некий танец, агрессивный, страстный… Бля! Все, понесло! Я смотрю и не могу оторвать взгляда от того, как они двигаются. Парень, надо признать, обладает неплохой пластикой и грацией, двигается, словно дикое животное — опасное и осторожное в своем намерении поразить цель, но как я успел заметить, ни разу не ударил Люси. Она ругает его за это, говорит, что он не должен так делать, и… подсечкой по лодыжке повалила его на ринг, зажав ему руки над головой. Парень замер и уставился на девушку, и взгляд этот настолько красноречивый, что выдержать этого я вообще уже не смог. Это сука и правда ебаный пиздец. Подхожу к рингу, Люси тем временем уже слезла с мужика, давая ему возможность подняться, а я бью ладонь об ладонь размеренно и громко, чтобы привлечь к себе внимание. Лицо, чувствую, перекосило, что я изо всех сил пытался выдать за улыбку. — Джай, когда это тебя уже отпустили? — поворачивается ко мне Лусия. Приятно было отметить, что смотрит прямо, глаза не бегают, значит, все нормально. Пока. — А что, ты не ожидала, любимая? — все так же криво ухмыляясь, выдавил я, стараясь держать себя в руках. — Док говорил, что тебе еще как минимум неделю проходить курс реабилитации. Ты опять… — Я ушел оттуда и не хочу больше об этом. Ты не познакомишь меня со своим другом? Я так много слышал о нем, что меня в прямом смысле замучило любопытство. Пока я говорил, успел подойти к самым канатам и теперь у меня была возможность рассмотреть парня во всей красе. Держится он уверенно, ничего не могу сказать. Я отлично в курсе, как относятся бесстрашные к кочевникам и весь его напыщенный вид говорит только об одном — он показал себя, и даже удалось заработать себе очки уважения некоторых, не зря Гэб сказал, что он ничего. Не могу сказать, что он высокий. Для Бесстрашия скорее среднего роста, я-то повыше буду. Футболка не скрывает его предплечья и торс, которые тоже далеки от норм нашей фракции, хотя и заметно, что рельеф они приобрели, пусть даже и в последние недели. Значит, старается пацанчик, этого не отнять. Но больше всего мне не понравился его взгляд. Глаза непонятно какого цвета: то ли светло-карие, то ли желто-зеленые смотрели прямо, без тени смущения, сомнения и где-то даже насмешливо. Это-то и взбесило больше всего! — Это Дей Идрис, я тебе рассказывала о нем, он спас мне жизнь за стеной, привел в город, когда стервятники хотели продать меня в рабство. Риз, это Джай Гилмор. Кочевник подходит ко мне неторопливо, но твердо, спрыгивает с ринга и подает мне руку, представляясь. «Риз» — что это вообще за имя дурацкое… Я пожимаю довольно крупную пятерню, и перехватываю его ладонь, крепко сдавливая в районе большого пальца и дернув парня на себя так, чтобы он ударился о мое плечо. — Ты не выглядишь достаточно жестким для Бесстрашия, — покривил я душой, глядя прямо ему в глаза. Очень мне не нравится, как он смотрит, будто видит насквозь. — Смотрю, ты даже с девчонкой справится не можешь… — Джай, перестань. Я прошу, оставь его… — просит Люси у меня за спиной, но я только насмешливо сверлю взглядом Риза, отмечая, что глаз он не опускает и не отводит. — Спрячешься у нее под юбкой? — глумливо спрашиваю его. — Там тепленькое местечко, можешь мне поверить. Опа! Взгляд из прямого, но спокойного превратился в бурю за какую-то долю секунды — светло-коричневая радужка вмиг приобрела темно-болотный вязкий цвет. Парень нахмурился и отпихнул меня от себя довольно сильно. Люси уставилась на нас, слегка приоткрыв рот, а я подмигнул ей. Ну и чего так удивляться? Да, пусть знает, кто тут хозяин! Все также молча, Риз запрыгивает на ринг, а Люси вдруг смотрит на него чуть ли не умоляюще. Чего это она, интересно? — Риз, прошу, не надо, ты же знаешь, он… — Люси, — сказал он тихо, но я все равно услышал, повернув к ней голову и глядя прямо в глаза. — Прошу. Доверься мне. Ни тени страха, или беспокойства. Да кто он такой, черт его дери! Чего это Люси так умоляюще на него смотрит, будто он может мне навредить… Я забираюсь на ринг вслед за ним и скидываю кожанку, разминая так долго простаивавшие мышцы. Хорошо, что можно размяться, тело так и просит активного отдыха. Я обхожу парня по кругу, отмечая, что держится он уже довольно неплохо в духе Бесстрашия. Стойка прямая, оглядывает меня всего с ног до головы, пытаясь разглядеть мои слабые стороны. — У нас просто спарринг парень, расслабься! — усмехаюсь я, потягиваясь и поигрывая мышцами перед ним. — Я хочу посмотреть, чему тебя успела научить МОЯ девушка. — Это было слишком толсто, Джай! — скептически проговорила Люси, и мне не понравились извиняющиеся нотки в ее голосе. — Ладно, хочу посмотреть достоин ты быть бесстрашным или ты просто крыса, которая затесалась к нам, чтобы вынюхать наши слабые стороны… Но парень молчит, кажется, что его броня непробиваема. Он спокоен, и в какой-то момент он напомнил мне… манекена. Стоит и смотрит на меня пристально, будто неживой, робот. Странно… Хотя надо признать, что рожа у него смазливая… — Ну это просто, блядь, ебаный пиздец, нахуй, — рассмеялся я, отметив, что он не поморщился и никак не выдал ничего, что могло бы сказать о его негативной реакции. Только усмехнулся, и все ждет, что я начну атаку. И я не стал себе отказывать в этом. Когда он меньше всего ожидал, впечатал ему смачно в челюсть, так, что даже услышал хруст. Риз отшатнулся довольно сильно, я уже думал, что он сейчас упадет и можно будет его запинать, когда он сохранил равновесие, выпрямившись, успел поставить блок, сильно пригнуться, просто-таки сложившись пополам. На какой-то момент мне показалось, что тот удар, который он пропустил первым, был для него вполне ожидаемым, но он сделал это нарочно. Потому что знал… Но потом я отбросил всю эту ерунду, сконцентрировавшись на бое. Все мои атаки он отражал, уходя от ударов и связок, при этом сам не делал ничего, что могло бы нанести мне увечья. Бесспорно, это ну очень благородно, вот только как это поможет, если нужно будет сражаться с настоящим противником. — Что же ты не покажешь, как ты умеешь драться, кочевник? Защита — это еще не драка, нападать тоже нужно уметь! — Я не дерусь с инвалидами, — спокойно так отвечает он мне. — И вряд ли покалеченный человек будет выступать против меня еще когда-нибудь. — Ах ты, сука, — он выбесил, выбесил меня вконец. Я в один прыжок оказываюсь вплотную к нему, и хватая парня за грудки, хотел свалить его подсечкой, с намерением перееб*ть ему по почкам, чтоб жизнь медом не казалась, уроду! В инвалиды он меня записал, мудак, сам-то он кто, пришлый выблядок! — Ты значит благородный у нас, — выплевываю я ему в лицо, но он выворачивается, отпихивая меня с силой обеими руками. Я по инерции отступил, но сразу же рванулся обратно. — И куда же съебывается твое благородство, когда ты чужую бабу обжимаешь на ринге? Я снова кинулся на него, но он слегка всего лишь отшатнулся, бросив корпус вправо, перехватил меня поперек туловища, и перевернув, бросил прямо себе под ноги, прижимая коленом к матам. Голова у меня закружилась, Люси вскрикнула и стала просить, чтобы мы прекратили, а парень наклоняется ко мне, и говорит тихо и четко, так, что мне показалось даже, что губы у него не двигались в этот момент. — Я не видел тут бабы, — последнее слово он выцедил с максимальным презрением. — Инструктор показывала мне приемы ведения рукопашного боя. Не более, — и поднялся, освобождая меня из захвата. — Так, Риз, иди… твоя тренировка на сегодня закончена. У тебя перерыв, потом встретимся в тире. Все, ты свободен, — протараторила Люси, отправляя парня подальше. Я поднимаюсь, хмуро глядя на него, он тоже бросает на меня не такие уж спокойные взгляды, как вначале. Хе-хе, значит, не такой уж ты и непоколебимый, чувак! А вот за мое поражение перед моей девушкой ты мне ответишь еще, бля буду!