Джай
Когда я вернулся к себе, Люси все еще была там. Я вошел как раз в тот момент, когда она, кусая пальцы, норовя их все себе отгрызть, сидела прямо на моей кровати. Я глубоко вздохнул, припоминая то время, когда нам удавалось побыть наедине и чем это всегда заканчивалось. И уже стал прикидывать, как же уговорить ее остаться… — Все в порядке! — известил я ее. — Дилан парень понимающий, и вся фракция в курсе наших… непростых отношений. Так что очень непродолжительное и короткое время до того момента, как обнаружится твоя диверсия, у тебя есть. — И что ты ему сказал? — Сказал, что лидер нам проходу не дает и уединиться можно только таким образом. Уж прости, ты хотела, чтобы он наряд отправил в оружейку проверить, чем мы там действительно занимались? Мне вот только интересно, что бы ты все-таки со всем этим счастьем делала, если бы я тебе не помогал? — Джай, я тебе правда очень благодарна. Правда. И я даже не знаю, как мне это выразить… — Ну, конечно, знаешь! — шутливо нахмурившись, ответил я. — Для начала, я хочу поцелуй! — Придумай что-нибудь другое, — сказала она, но прежде чем отвернулась, я заметил, что от ее глаз расходятся теплые лучики, и я знаю, что она совсем не против поцелуя. — Ты потом будешь просить меня вернуться к тебе и наговоришь мне гадостей опять… Пока она говорила, я медленно придвигался к ней, и в конце концов остановился прямо у нее за спиной. Она, конечно, почувствовала это, потому и замолчала. Я приобнял ее за плечи и наклонился прямо к изящному ушку. — Я никогда не хотел говорить тебе гадостей, чтобы ты там себе ни придумала, — мои губы, нашептывая слова, почти касались ее кожи. Люси глубоко вздохнула, откинула голову на мою грудь, и я понял, она совсем не против остаться. Во всяком случае сегодня. — И я не хочу ничего и никого другого, кроме тебя, любимая, — осторожно, будто опасаясь, что от резкого движения она вдруг может передумать, я повернул ее к себе лицом. Свет она не включала, очевидно, опасаясь, что ее тут могут застукать, и теперь в полумраке комнаты подняла на меня свои умопомрачительные глаза. — Люси… — я хотел что-то ей сказать, но все мысли выветрились из головы и сконцентрировались в паху, отдаваясь ноющей болью. Она чуть улыбнулась одним уголком губ и положила ладошку на мой затылок. — Спасибо тебе, что спас… — прошептала она, притягивая меня к себе, и я больше не мог думать ни о чем, кроме того, что она меня сейчас поцелует. — И за то, что помог… — ее лицо приближалось все ближе, я уже всем своим существом ощущал ее теплое дыхание. Мне больше не хотелось оттягивать тот момент, когда наши губы соприкоснутся, и я наклонил голову и жарко прихватил ее губы, так, что она даже чуть слышно вскрикнула, не ожидая такого напора. Сквозь свою футболку и ее игривый топик, который открывал гораздо больше, чем скрывал, я чувствовал ее грудь, соприкасающуюся с моей, и мне просто не терпелось избавить ее от всего ненужного, но торопиться тоже не хотелось. Кто знает, чем закончится наша сегодняшняя диверсия, может быть, теперь мне одна дорога — на дальние рубежи, и это мой последний шанс ощутить ее маленькое, податливое тело, мягкое и такое сладкое, о котором я мечтал так давно… Мои ладони блуждали по ее спине, перебирая пальцами позвонки, нежно, неторопливо, хоть все мысли находились исключительно ниже пояса. Люси отвечала мне, целовала откровенно, показывая свое желание. Девочка моя, ты тоже мечтала обо мне? Могу ли я рассчитывать на это? Я знал, нас тянуло друг к другу, но что за этим стоит… да в принципе сейчас совершенно все равно! Маленькие ручки подцепили футболку и стащили ее с меня почти в нетерпении. Глубоко вздохнув и покосившись на мою повязку, Люси спросила чуть подрагивающим голосом: — А мы ничего тебе не… повредим? — Не о том думаешь, любимая, — ни слова больше не говоря, я подхватил ее и, облокотившись на стену, прижал ее к себе покрепче, усадив на бедра. — Ты чувствуешь, до чего ты меня довела? — прижимаясь к ней трещащей по швам ширинкой, я поглаживал ее ягодицу, заставляя выгибаться в моих руках и прижиматься еще теснее. Обняв ладошками мое лицо, ни слова больше не говоря, она прихватила мою верхнюю губу, настойчиво проникая язычком внутрь, заставляя приоткрыть рот. Маленькая спиралька на самом кончике прошлась по небу, и у меня, как и всегда при этом, перехватило дыхание. Мне понадобился срочный приток воздуха, поэтому я, чуть подольше зависнув на ощущениях, отстранился, и мои губы спустились на ее шею, прихватывая нежную кожу. — Так и не сняла… — имея в виду пирсинг, прошептал я, припоминая, как она говорила, что ей надоели эти глупости. — Ч-ч-черт, Люси, меня просто безумно это заводит… — Я знала, что тебе понравится, — выдохнула она мне в губы, опять возвращаясь к ним, поиграв по ним спиралькой и присасывая следом. Я чувствовал, что кончу прямо так, даже не успев раздеться, и не спуская девушку с рук, в два шага пересек расстояние, отделяющее меня от кровати. Накрыв ее всем телом, давая ей почувствовать мое желание, я не мог оторваться от нее и ее сводящего меня с ума языка. Прямо так, стараясь не прерывать поцелуя, я стащил с нее топик, и немедленно положил ладонь на ее грудь, сдавливая между пальцами сжавшийся в бусину сосок. Она слегка повела плечами, и тело ее, отзываясь на ласку, чуть подалось вперед, а я с ума сходил от ее запаха, нежной кожи, от ощущения ее желания… Я спускался все ниже, оставляя на коже дорожку нетерпеливых укусов, и я знал, она без ума от этого, прижимая мою голову еще теснее, чтобы я и не думал отстраняться. — Ммммм, Люси, я так хочу тебя, девочка моя, — выстонал я, когда потянул вниз ее брюки прямо вместе с бельем, впитывая в себя до капли ее будоражащий меня аромат. Она ничего не ответила, только помогла мне избавиться от одежды, поболтав в воздухе ногами, и я в нетерпении склонился над ней, торопясь вобрать в себя ее всю, без остатка. Когда я прикоснулся к ее клитору, она вскрикнула и еще сильнее прижала мою голову к себе, зарываясь в волосы и шепча что-то. Ее голос, низкий, грудной, я хотел слышать еще, больше… Мой язык погрузился в ее обильную горячую влагу, и я не мог сдержать победной улыбки, о, да, я не ошибся, эта девочка все еще меня не забыла. Доставлять удовольствие и доводить ее до безумия своими ласками мне, несомненно, очень нравилось, вот только сам я долго этого не выдержу. Мне было так тесно в брюках, они мне, блин, так мешали, но я не мог, просто не в состоянии прервать этот момент. — Ну же, Джай, иди ко мне, — потянула меня к себе Люси, и я поддался ей, потому что моя воля послала меня на хер, оставив одно желание в чистом виде. Я поднялся к ней и снова нашел ее губы, но почувствовал - девочка хочет большего. Она слегка приподнялась, давая мне понять, что хочет быть сверху. Мои губы изогнулись в плотоядной усмешке, предвкушая приятное, и я, перевернувшись, откинулся на спину, жадно пожирая глазами нависшую надо мной девушку. — Теперь моя очередь, — улыбнулась она мне так заразительно, что меня начало потряхивать от предвкушения. Люси уселась на меня, слегка поведя бедрами, будто устраиваясь поудобнее, а на самом деле доводя меня до помешательства. Я сжал ее грудь уже двумя руками, пропуская соски между пальцев, мерно пощипывал, а ее маленькое тело покорно подставлялось под ласку. Ладошки разгуливали по моему торсу, обводя ноготками татуировки. Откинувшись немного назад, Люси сняла резинку с волос, и они темным тяжелым водопадом накрыли ее плечи. Я медленно тянул сладковатый аромат, поплывший по комнате, а она наклонилась и, щекоча прядками мою грудь, перецеловывала каждый сантиметр моей кожи. Сердце отстукивало, трепыхаясь, я уже почти ничего не мог контролировать, мне казалось, даже думать ни о чем больше не мог. Люси спускалась все ниже и ниже, пока ее губы не наткнулись на грубую ткань штанов. Она зависла на секунду и стала подниматься выше, так ничего и не сделав, чтобы избавить меня от этой сладкой пытки воздержанием. — Люс, ты меня мучаешь… — только и получилось простонать, на что она подняла на меня глаза и глумливо усмехнулась. — Я знаю, — и продолжила прихватывать мою кожу, щекоча и возбуждая меня еще больше, хотя буквально секунду назад мне казалось, что дальше некуда. Наконец ловкие пальчики разобрались с поясом, и ширинка медленно поползла вниз под чутким присмотром Люси. Я, стараясь не издавать никаких звуков и даже по возможности не дышать, молился только о том, чтобы наконец уже погасить этот пожар, что выжигал меня изнутри, но у Люси на мой счет, видимо, были другие планы, так что я лежал не шелохнувшись, чтобы не нарушить столь чувственный момент. Да если бы и хотел сейчас двинуться, наверное, не смог бы без последствий, поэтому я замер, стараясь абстрагироваться, чтобы оттянуть момент оргазма. Избавив меня, наконец, от всего так мешающего и ненужного, Люси, пройдясь языком по губам, взяла в руки мой член и облизала головку, проведя по ней пирсингом вдоль и поперек. И этого я уже не смог выдержать, с силой выдохнув, а из груди вырвался лишь хриплый стон. — Ты доиграешься, детка, ведь я очень, очень голодный, — еле получилось выговорить между жадными глотками воздуха. Она втянула член в рот почти до самого основания, и я понял, что нет, не могу я абстрагироваться. — А ну-ка иди сюда, — одним рывком подняв ее, я посадил ее сверху, прямо на изнывающий орган, который вошел в нее до упора, но придерживал ее, чтобы не двигалась, потому что уж больно острые ощущения, больно быстро все происходило… — Подожди, малыш, не надо так торопиться, — задыхаясь, как после марафонского пробега, прошептал, сходя с ума от ее улыбки. Но она и не думала мне подчиняться, гадкая, непослушная девчонка. Описав восьмерку бедрами, она сначала медленно приподнялась и опустилась обратно, а потом, взяв тоненькими пальчиками мои запястья, неспособная даже обхватить их полностью, с силой прижала мои руки к кровати, и стала двигаться, все быстрее и быстрее, не давая мне даже шанса, чтобы растянуть удовольствие. — Вот, значит, как, да? — прищурившись, я выдохнул ей прямо в щеку, и обхватив за талию, одним рывком перевернул ее на спину. — Вот и все, теперь не денешься никуда, — но она только притянула меня к себе опять, жадно впиваясь в губы, и снова мой язык наткнулся на ее пирсинг, который я обязательно втянул, лаская, и это помогло, как ни странно, немного отвлечься. Двигаться в ней не одно, а сразу целый водопад удовольствий, в котором я и не думал себе отказывать. Я делал, как ей нравится, знал, как она любит, и мои ласки, в сочетании с мерными толчками, все убыстряющимися, дарили ей наслаждение не меньше, чем мне. Она подбрасывала бедра, отвечая на мои движения, ловя искры приближающегося оргазма. Наши тела в жарком сплетении, покрытые капельками влаги, стремились навстречу друг другу и тому потрясающему блаженству, к которому мы так долго шли. Я хотел ей сказать, что люблю ее больше жизни, но из горла вырвались только низкие хрипы, а в голове помутилось, потому что ее глаза заволокло негой. Она смежила веки и застонала в голос, сильно сжав закинутые мне на спину ноги, и впившись в мою ягодицу пальцами, слегка меня при этом расцарапав. — Джай… — так и не открыв глаза, позвала она меня по имени и опять потянулась к моим губам, — давай, я хочу чтобы ты тоже кончил… Отвечая на ее поцелуй, я перевернулся вместе с ней на спину, ссаживая девушку с себя, судорожно нашарил в тумбочке небольшой пакетик. Она резво отняла его и, ловко разорвав зубами, раскатала резинку на члене, сжимая его чуть сильнее, чем нужно. Я немедленно усадил ее обратно сверху, как и было, и, поддерживая ее бедра ладонями, подбросил вверх, уже ни о чем не думая и совершенно не сдерживаясь. Оргазм не заставил себя ждать, накатил так, что я думал, и не вспомню, как дышать. Только с ней у меня всегда такие непередаваемые по силе и остроте ощущения и эмоции, я просто… не знал, как выдержал без нее столько времени… И как, вообще, мог отпустить от себя такую невозможно сногсшибательную девушку… — Я люблю тебя, Люси, — переворачиваясь вместе с ней так, чтобы оказаться сверху, прошептал ей прямо в губы, — люблю тебя, Кнопка… Она ничего мне не ответила, только медленно втянула воздух, пропитанный ароматами наших тел и страсти, нежно перебирая взмокшие волосы на затылке, и чуть прикрыла полные удовольствия глаза. Я знал, что никому кроме меня, да и мне последнее время, она не позволяла себя так называть, но… сейчас мне хочется, чтобы все вернулось. Чтобы было, как тогда, два года назад, чтобы она смотрела на меня так же восторженно, чтобы только меня она ежедневно везде искала глазами цвета неба и только мне дарила свои улыбки и нежность… Я не требовал у нее ответа, зачем? Захочет — сама скажет, а не захочет… неискренность мне не нужна. Но я сделаю, чтобы она мне это сказала. Я все равно добьюсь этого…Люси
— Кажется, тебе все-таки придется немного побыть медсестрой, — выдал Джай с плутоватой улыбкой, выбираясь из душевой кабины, пока я пыталась высушить волосы. — Поможешь перевязать, повязка намокла? — А я предупреждала, что надо бы поосторожнее, но разве ж ты когда слушал, что тебе говорят, — снова рассердилась я, разглядывая мокрую повязку, сквозь которую просачивалось бледное пятно крови. Ох, неужели швы разошлись? — Давай аптечку, мой герой, буду тебя лечить. — Он покосился через плечо, прищурившись лукаво, и выдал мне коробку с медикаментами. — Да брось, Люси, ради тебя я готов хоть каждый день лезть в пекло, — Джай слегка поморщился от боли, пока я отдирала пластыри. Рана хоть и затянулась от регенерации, но снова закровила. Ерунда, скоро уже совсем заживет. И все равно, как кошка по сердцу когтем скребанула. Быстро обработав и заклеив ее, боясь неловким действием причинить боль, я обняла Джая, уткнувшись лбом в его перевязанное плечо, и нежненько поцеловала рядышком пару раз, вместо обезболивающего. Он улыбнулся и прикрыл глаза, обвивая меня руками и прижимая к себе. — Как думаешь, стоит ли выписать тебе постельный режим? — сквозь сочувствие уже пробивался игривый смешок, и я прикусила губу, чтобы не прыснуть. Не хотелось сейчас ни о чем другом думать, ни о каких проблемах, сомнениях, только о том, что мне хорошо. Слишком долго мы испытывали судьбу, находясь в опасной близости друг с другом, и теперь имели полное право получить причитающееся удовольствие. — Обижаешь, малышка, так просто я тебя отпускать не намерен, — голос стал ниже, почти хриплый. Потемневшие от желания глаза цвета крепкого кофе устремились в мои, а сильные, чертовски смелые пальцы, уже легонько поглаживали спину через пушистое полотенце, в которое я завернулась, заставляя изгибаться, прильнув к нему. Нежность, которая накатила взамен схлынувшей страсти, требовала теперь неторопливости и мягких ласк. Воздух стал гуще, сердце ускорилось, и томительная тяжесть стекла вниз живота. — Почему это? — срывающимся шепотом поинтересовалась я, потянувшись к его лицу ладонью, чтобы погладить. Вместо ответа Джай избавил меня от полотенца, отшвырнув его в сторону не глядя, медленно окинул взглядом мое обнаженное тело, словно заново изучая, и потянулся за поцелуем. И я хотела этого касания всей душой, пожалуйста, мне так необходимо… Его губы припухшие, мягкие, они несдержанно прихватывали, почти кусая. Язык проскользнул внутрь, ласкал, делая поцелуй еще откровеннее. Возбуждение томительно затапливало все мое существо, поцелуи становились яростными, жадными, обрывистыми, и воздуха совершенно не хватало. Оторвавшись от влажных губ, я огладила их язычком, спустилась ниже, чертя теплые узоры по подбородку на шею, запуская пальцы в завившиеся от воды темные волосы, в то время, как горячие ладони скользили по моим бедрам, по животу, нежно сжимали грудь, и эти прикосновения сладкими разрядами разбегались по всему телу, заставляя дрожать и подаваться навстречу. И лихорадочно блестящие глаза из-под вздрагивающих ресниц… я провалилась в их затягивающую глубину, в поглотившую всю радужку бездну зрачков. — Потому что слишком долго этого ждал, — он прижимал мои бедра к себе, устроив ладонь на ягодицах, и я подалась вперед, подчиняясь приказам сильных рук, шалея от его близости. Убрав с шеи мокрые пряди волос, Джай провел языком по нежному местечку за ухом, срывая себе в награду тихий стон, и сердце забилось еще быстрее, пускаясь в лихой пляс. Каснувшись губами пульсирующей на шее жилки, он проложил влажную дорожку по ключицам, по груди, прихватывая болезненно твердеющие соски, что оставалось только судорожно вздыхать и вздрагивать. Ноги стали ватными, отказывались держать… Ох, нет, остановись, я тоже хочу насладиться маленькой властью над тобой. Выпутавшись из жарких объятий, я легонько толкнула его назад, поглядывая с озорством, вынудив облокотиться на комод. Джай с шипением втянул воздух сквозь сжатые зубы, когда мои ладошки, погладив грудину, скользнули вниз по рельефному торсу, освобождая мужчину от ненужного полотенца. Пальцы коснулись его разгоряченной кожи, легонько сжимая член, и он прерывисто вздохнул от нежного напора, а когда язычок добрался до головки, лаская круговыми движениями, надавливая. Джай закусил губы, чтобы удержать рвущийся стон, сжал пальцы в кулаки, и полностью отдался в плен настойчивых прикосновений, влажному скольжению губ, ускоряющемуся, становящемуся все плотнее, растворяясь в ласке языка и пальчиков, чутко отзываясь теплыми толчками и подрагивая всем телом. — Люси, девочка моя… если ты хочешь… довести меня до оргазма… — выстонал он, запинаясь на каждом слове, — то ты на верном пути… Я отстранилась на мгновение, чтобы потянуться к нему, заглянуть в затуманенные вожделением глаза, поцеловать в губы, поделиться с ним собственным же вкусом, и вернуться обратно. Пальчики медленно поглаживали, обхватив его член, путешествовали снизу вверх и так же ласково снова вниз, ощущая весь жар и сильное напряжение бесстрашного. Движения повторялись одно за другим, вольное разгуливание языка, мягкие посасывания, губы сжимались с большей силой, вбирая его в себя почти полностью, и вырывая из горла Джая едва слышные стоны удовольствия. Я никуда не спешила, прерываюсь, поменяла темп… Джай дышал хрипло, рвано хватая воздух, по его телу катилась легкая дрожь, а теплая кожа покрывалась бисеринками пота. От приятного ощущения, пульсирующего сладкими спазмами мужского тела, меня обдало новой волной жара, и терпеть уже было невозможно, желание стало слишком острым, мучительным, несоизмеримым… Джай почувствовал это, притянул меня к себе, быстро смахнул с комода какие-то вещи, и рывком приподняв под бедра, устроил на столешнице. Он всегда был прекрасным любовником, нежным и обходительным, заботящимся о том, чтобы доставить удовольствие. — Теперь моя очередь мучить тебя, — прошептал он и поцеловал меня так нежно, совсем осторожно, едва заметно касаясь кончиком языка и губами. Повел ладонями по бедрам, разводя их шире, погладил подушечками пальцев покрывающуюся мурашками кожу. Я глубоко вздохнула, немного отклоняясь, чувствуя, как его язык вычерчивает рисунки по груди, губы ловят сосок, поигрывают, дразнят… Запрокинув голову, я подставилась под эти горячие касания, медленно спускающиеся на живот, вплетаюсь пальцами в его волосы, и невольно ахнула, кусая губы, то выгибаясь навстречу его сводящим с ума ласкам, то замирая в предвкушении сладкой истомы, задыхаясь, беспомощно ловя ртом воздух и выдыхая протяжные стоны, от нежных движений языка… Желание растекалось волнами, пронзало все тело до самых кончиков пальцев, я дрожала от возбуждения, забывая дышать, отдаваясь восхитительным ощущениям. Его ладони оглаживали, стискивали, впиваясь пальцами в кожу, язык и губы, казалось, успевали везде и сразу… Еще, пожалуйста, еще, да! Объемный, одурманенный взгляд почерневших глаз лишил последних крох самообладания, затягивая в себя вместе с остатками воли, сдерживаться дальше было невозможно. Пальчики вцепились в его плечи, царапая острыми ногтями, я нетерпеливо потянула Джая к себе, обнимая за шею. Он привлек меня ближе, вторгаясь одним глубоким толчком, заполняя собой, внимательно следя за реакцией из-под полуопущенных ресниц, и я стремилась навстречу, обхватывая его бедра ногами, помогая полностью проникнуть в себя, закрывая глаза и отдаваясь в такие необходимые, бережные руки. Втянула запах мужского тела, впитала, а сердце вот-вот разобьется о ребра… Движения стали сильнее, еще стремительнее, с приоткрытых губ слетел бесконтрольный вскрик, который он заглушил требовательным поцелуем и вдвинулся резче, доставляя с каждым новым проникновением вихрь наслаждения. Вспухшие губы жадно прошлись по шее, прихватывая кожу, они нашептывали что-то бессвязное… Сильные руки были так напряжены, что взбугрились мускулы, вздулись жилы, а я гладила широкие плечи, скользкую от пота спину, шепча его имя, прося не останавливаться, и мне совсем не хотелось разрывать этой связи. Воздух вокруг раскалился, дышать стало больно, тяжело. Сузив глаза, Джай наблюдал за тем, как меня колотило ознобом, за ярким румянцем, заливающим мои щеки от его пытливого взгляда, и хищно улыбался, понимая, что никому я не принадлежала, только ему. И хотела его безумно. Тела, сплавившиеся в единый ритм, скользили, дрожали, напрягаясь сильнее. Новый резкий толчок, низкий стон удовольствия из его горла доводили до помешательства, снова и снова, а-а-ах, еще горячее, и я вспыхнула миллионом разноцветных искорок в животе, в голове, под плотно сжатыми веками, взрываясь с надрывным криком, изгибаясь в тугую дугу и царапая теплую кожу в кровь, передавая сладкую пульсацию изнутри ему по цепочке. Он взрыкнул, чертыхаясь сквозь зубы, стискивая мои бедра до синяков, и, сделав еще несколько бешеных толчков, с хриплым стоном излился мне на живот, крепко сжимая меня руками. — Ты хоть на секунду представляешь, как мне хорошо с тобой? — прошептал он мне на ушко, опаляя теплым дыханием. Джай выглядел таким забавным, взъерошенным и милым, с совершенно очумелыми глазами, в глубине которых притаилось что-то необычное. — Люс… посмотри на меня, — он поднял пальцами мое лицо к себе и заглянул в глаза. — Я только с тобой хочу быть, понимаешь? Мне больше никто не нужен, никто, Люси… Ласково погладив Джая по лицу, я прижалась щекой к мокрому плечу, пытаясь унять дрожь, а воздух в груди заменился огромным клубком нежности, поселившимся где-то вместо сердца. Я не могла определить, правду ли он говорит, искренне ли и от сердца, или же просто завернул чувственную фразу под воздействием эмоций, поэтому молчала, не решаясь ответить взаимностью и боясь ошибиться, вылив на него свои признания, но знала точно, что Джай мне слишком дорог, слишком… Несколько минут для того, чтобы привести дыхание в норму и набраться сил, чтобы пошевелиться, казались теперь такими долгими, но Джай просто подхватил меня на руки и унес на кровать. Лег рядом, обнимая, нашел мои губы и мягко прикоснулся к ним. Я устало потерла глаза, устраиваясь поудобнее на вздымающейся от неровного дыхания груди, все еще шумно вбирающей воздух, слушая удары его сердца. Денек был сегодня не из легких, и безумно хотелось спать.