Sinnerman

«Мир рушился, люди теряли рассудок. Трудно было понять, кто же свихнулся больше… я или все остальные.» Безумный Макс

Пепелище. Три дня спустя. Как приятно снова оказаться в машине, думал Эбернети, выезжая за пределы Чёрной Пустоши. Теперь никакой пустыни - дальше шла дорога, окруженная со всех сторон вымершим лесом: пепельным, чёрным и безжизненным, как и весь мир. - Главное, что без песка, - сплёвывая остатки песчаных камушков, усмехнулся мужчина. Дорога шла не ровно, джип всё время подскакивал вверх и вниз, сильно ударяясь капотом об выемки и ямы. - Наверное, у всего хорошего есть срок годности, - подумал Эбернети, посмотрев на показатель уровня бензина. Стрелочка неумолимо катилась вниз, пока совсем не оказалась на нуле. Машина скатилась в овраг, снося по пути сухое дерево. Хеймитч забрался в кузов, достал всё необходимое для привала. Разложился чуть выше оврага. Развёл огонь, достал часы Анафемы, медленно рассматривая их, словно диковину. Затем включил. Немного потрёпанные временем и радиационными дождями часики слегка барахлили, но всё же продолжали работать. Нашел в файлах карту - продолжение той, что потерял, когда «уроды» забрали джип. Немного повозившись с настройками навигатора, определил своё место нахождение – Пепелище, выжженный радиацией лес Седьмого дистрикта – гласила надпись на карте. - Покажи аудиозаписи, - скомандовал мужчина. Загрузка заняла несколько секунд. Запись началась хрипом и шорохом. Хеймитч пропустил несколько минут. - ... одящее слово - ад. Наверное, тот, кто слушает запись, думает, что я чокнутый, но нет. Сам дьявол на свободе, бродит по земле и убивает грешников... Есть время подумать на чьей ты стороне, да? – это был голос испуганного, словно загнанного в угол мужчины, явно не бывавшего в Пустоши или Пепелище. - Неинтересно, - нахмурился Эбернети, снова проматывая. - Даже и не знаю, как до такого докатился - записывать слова на пленку, вести дневник... Словно мне двенадцать лет, - Эбернети фыркнул, проматывая ещё парочку минут, - ... пообещал, значит смогу. Осталось подождать совсем чуточку. Надеюсь, я успею к закату, тогда никто не узнает, что... - Бред. Следующая. - Сегодня чёрт знает какое число. Меня давным-давно оплакивают родные, считая погибшем. Что может быть хуже... Хотя... - Дальше. - Сегодня определённо прогресс. Я нашел бункер с едой. Наверное, - от слова "еда" желудок Хеймитча три раза перекувыркнулся и сжался в узел. Он выключил часы, спрятал их в карман. Погода менялась очень быстро. Казалось, что в этом месте существовал свой особый микроклимат: холодный, влажный и туманный. Решил, что сейчас октябрь, но не был твердо уверен. Очень давно уже не вел календарь, полагаясь на чувства. Вернулся в машину за одеялом и потрепанным свитером, чтобы было не так холодно. Ему понадобилось два дня, чтобы пересечь мертвое пространство пустыни, жаркого до невозможного, без единого намека на осадки. А сейчас, посмотрев на небо, он заметил, что пошел снег. Одна-единственная сероватая снежинка планировала вниз. Словив её, он закрыл глаза, прислушался к лесу и, наконец, услышал то, в чём нуждался последние лет шесть - тишину. В этот раз никакие пустынные бури и шорох песка не мешали ему спать. Проснулся только через два дня ночью - от холода. Заметил, что за время, пока он спал, желтоватый снег застелил тонким слоем землю. Ещё несколько минут сидел, укрывшись влажным одеялом, пытаясь прийти в себя, не двигаясь, еле-еле дыша. Сквозь дрему услышал непонятный грохот. Один раз, второй. Он резко поднялся на ноги, вглядываясь в чернеющую пустоту перед собой, прислушиваясь, словно дикий зверь. Громкий продолжительный треск ломающихся сучьев вновь повторился, а затем послышался грохот. Достал фонарик, предварительно постучав по нему. - Ну же! Давай, работай! Включил свет. Со всех сторон валились деревья. Ночи в лесу, с каждым новым днём становились на толику мрачнее предыдущего. Почва в этом месте совсем отсырела, казалось, добавь ещё немного воды, и получилось бы настоящее торфяное болото. Собрал всё необходимое в рюкзак, перекусил яблоком. Достал карту и, укрывшись сверху одеялом, продолжил идти в чащу леса. Чертов туман мешал нормально дышать. Достал часы, просканировал воздух. - Чёрт возьми, старый дурак! Радиация! Натянул марлевую повязку на лицо, в добавок закутываясь в шарф, найденный по дороге из Капитолия, и надел самодельные очки, на всяких случай. Шел долго, постоянно кутая окоченелые руки в рукава свитера. Его пальцы дрожали, он перестал чувствовать ступни. Уже наступили сумерки, где-то вдалеке завывал ветер. Сознание упёрто продолжало рисовать картину неизбежности. Словил себя на мысли, что зверски устал, но останавливаться не собирался, хоть ноги отказывались идти. Ужасный ветер продолжал терзать его лицо; конечности не слушались; вчера он съел последний кусок хлеба. Но Эбернети твёрдо знал, что ему не в коем случае нельзя останавливаться в лесу. Уже через пару часов вышел к поселению, изобилущего заброшенными фабриками и многоквартирными домами. Так начинался Восьмой Дистрикт. Сначала обрадовался, подумал, что наткнулся на тот самый лагерь "ждущих", но понял, что до него ещё дня два идти минимум. Достал бинокль, стал с любопытством разглядывать незнакомую местность. Поселение напоминало небольшой городок со своими мирными жителями. Неопытный кинулся бы с криками - "наконец, о, добрые люди", но только не Эбернети. Заметил небольшой магазин, где раньше красовалась надпись "Мясо". Заглянул в окно - так и есть, на крючках свисали вниз и истекали кровью свежие тушки, предположительно коней или оленей. - Вопрос, Эбернети - откуда у них столько мяса, если во всем лесу не осталось ни одного крупного животного? Да и где ты видел оленя с руками? - тихо прошипел мужчина. Опустил бинокль, стянул марлевую маску с лица, и вытер запястьем нос. Серый день подходил к концу, на городок опускалась тьма, и все его жители начали запираться в своих "домах". Хеймитч решил, что именно в этот момент можно было бы проскользнуть мимо поселения, но, вспомнив про часы, отданные Анафемой, открыл аудиозаписи. Выбрал первую - решил прослушать абсолютно всё. Проблема заключалась в том, что от частых повреждений все записи были расположены в хаотичном порядке, а некоторые не воспроизводились совсем. Поставил на проигрыватель первую попавшуюся запись: - Сегодня тот самый день, когда нужно действовать. Сколько я здесь сижу? Неделю, две? Нужно идти дальше. Я найду того, кого пообещал привести домой. Пожелайте мне удачи. Может быть повезёт. Запись была короткая, поэтому Эбернети подумал, что она должно быть стала последней, но следующая опровергала его доводы: - После того как покинул насиженное место прошла неделя. Сижу в засаде около поселения каких-то странных людей. Их много, слишком много. Хорошо защищены: пытался прорваться ночью, но наверху, на крышах, стоят "снайперы". Стреляют стрелами - экономят патроны. Попробую прорваться сегодня: очень туманно - не видно собственных рук... Мужчина закашлялся, а после запись оборвалась. Эбернети накрылся прогнившем одеялом, натягивая его до самой макушки. Разводить огонь было слишком опасно. Включил следующую запись. Запись начиналась со странных звуков, издаваемых мужчиной. Они были похожи на хрипы, стоны и рокот, словно тот оказался среди безумных, как Хеймитч в том поезде около недели назад. Эбернети сделал громче. Наконец, он услышал шепот. - Раньше я называл этот городочек поселением обозлённых на весь мир... - он закашлялся, вызывая на фоне ряд возмущений и стонов, прохрипел что-то не внятное, выругался и продолжил: -Теперь же я нашел подходящее слово - ад. Наверное, тот, кто слушает запись, думает, что я чокнутый, но нет. Это так. Сам дьявол на свободе, бродит по земле и убивает грешников. Тебе дают выбор: стать как они, пожирать плоть таких же, или стать обедом. Есть время подумать на чьей ты стороне, да? - мужчина издал звук, схожий с хриплым смехом, и снова закашлял пуще прежнего. - Видимо их держат взаперти всех вместе, словно скот. - сделал вывод Эбернети. Включил следующую запись и замер на несколько минут от удивления. Теперь голос, слегка писклявый, словно у капитолийца, принадлежал другому человеку: молодому, полному сил. - Итак, я начинаю свой поход. С чего там нужно начинать? Я, пожалуй, представлюсь. Барнабас Блю. Даже и не знаю, как до такого докатился - записывать слова на пленку, вести дневник... Словно мне двенадцать лет, - мужчина звонко засмеялся, - Я решился на этот поход, потому что встретил хорошую женщину. Мы ехали в одной машине, когда покидали Капитолий. Эфимия - так её зовут - была первой, кто помог мне. Из-за неё я встретил Анафему. Самую лучшую... - Эбернети закатил глаза и, не выдержав "капитолийских соплей", пропустил пару секунд. - ... поэтому, она несчастна. Я вернусь в Капитолий, найду Эбернети и верну его домой. А если я пообещал, значит смогу. Осталось подождать совсем чуточку. Надеюсь, я успею к закату, тогда никто не узнает, что я ушел. Эбернети, потрясенный услышанным, несколько секунд не знал, как сделать вдох. Следующая запись началась автоматически, но мужчина не мог понять ни слова, в его голове крутилась одна единственная мысль: его ждут дома. Пришел в себя от грохота. Оглянулся. В городе началась заварушка. Достал бинокль, пытался рассмотреть сквозь туман, что происходит. Увидел несколько людей: изнеможённых, больных, плачущих и смеющихся. Их вели в магазинчик с выцветшей надписью "Мясо". Несколько надзирателей столпились около тела на земле. Видимо, кто-то попытался сбежать. Следующая запись оборвала крики заключенных. - Сегодня чёрт знает какое число. Меня давным-давно оплакивают родные, считая погибшем. Что может быть хуже... Хотя... Мне удалось сбежать. Это же чудо. Я должен сказать спасибо Богу? Судьбе? Должен ли? - послышался хрип, перетекающий в кашель. - Сегодня определённо прогресс. Я нашел бункер с едой. Наверное, если бы не он, я бы сдох. Я бы описал местность. Но стал плохо видеть. Сказал бы как до него добраться, но бежал, даже не разбирая дороги. Единственное, о чём могу сказать - безумец, решивший прорваться через этот город, пусть идёт в обход. На пути найдешь этот бункер. Это важно! Я останусь тут на несколько дней. А там - посмотрим. Запись оборвалась, затем немного поразмыслив, Эбернети включил следующую. Последнюю. - Знаешь, что такое ад? О неет. Ты наверняка сразу подумал о том дьяволе, что бродит по земле и убивает грешников? Или о тех чертах, что носят трупы младенцев на груди? Или думаешь, что ад, это когда сидишь без еды в сыром холодном бункере, выплёвывая свои легкие? Нет, ты что... Только представь... что может быть хуже? Хуже той мысли, что ты больше никогда не сможешь увидеть своих любимых. Это ад. Истинный. - Закончил? - вырвался рокот незнакомого нынче человека. Эбернети решил, что парня всё же нашли. - Да, да, я закончил. Запись оборвалась. - Идём в обход, значит. К бункеру.